"Как испортить жизнь детективу Риду" Пошаговая инструкция.

Рид стоял на улице за участком и курил, нервно выдыхая из себя едкий дым. Нет, ну это ведь ебаный пиздец. Только он собирался бросить, как тут добавился еще один фактор стресса. А то блять, без гребаных жестянок работа была легкой, как же. Дождь стекал по кожаной куртке, холодные капли попадали за воротник, заставляя волны мурашек пробегать по спине. Фаулер, конечно, совершенно охуел. Разумеется, его стремление повысить эффективность отдела можно понять, но брать вторую железку в довесок к первой? Коннор и так бегает за лейтенантом и едва хвостом не машет и слюни не разбрызгивает по его столу. Еще не хватало Риду эту херовину. Да уж, наверно, это просто очень продуманная месть его дорогих коллег, когда он в очередной раз отказался скидываться на чей-то там день рождения/похороны/уход со службы/повышение или разжалование. Или, может, капитан припомнил ему те несколько его давнишних провалов или подколок? Ладно, это уже несерьезно. Пора возвращаться на место и начинать работать. С жестянкой. С новой, передовой, мать ее, жестянкой. — Детектив Рид? — голос андроида раздался где-то позади над самым ухом. — Зайдите в участок. Вы промокнете, а у нас впереди целый рабочий день. Рид обернулся и выдохнул сигаретный дым в лицо пластикового урода. — Отвали от меня нахрен, уебок, — Рид старался говорить предельно спокойно, пока андроид скользил взглядом по его лицу. Как бы детектив ни старался, спокойно не получалось. Невозмутимость этой консервы невероятно бесила. — У тебя проблемы со слуховым блоком?! Я сказал ОТ-ВА-ЛИ. — Гэвин ткнул андроида пальцем в грудь. — Перестаньте вести себя как ребенок, детектив, мы теряем время. — Ты не смеешь мне указывать! — кулак Рида в долю секунды должен был достигнуть лица андроида. Но что-то пошло не так. Одним слитным движением RK сначала ударил в бок, прямо по ребрам, и, воспользовавшись замешательством человека, слегка пинает под колено, одновременно заламывая одну руку ему за спину. Через пару секунд после начала «драки» — чёрт, да это же и дракой не назвать — детектив оказывается обеими коленями в луже около участка с едва не сломанной рукой. Краем глаза Рид видел белые полы форменного пиджака RK900. Хорошо, что Гэвин хотя бы додумался уйти за угол, а то коллеги бы точно не упустили момента поиздеваться над детективом-говнюком. — Странно, — RK говорит совершенно бесстрастным голосом, — капитан сказал мне, что Вы в хорошей форме. — Убери руки, чмо, — Рид пытался встать на ноги, но удерживающий его андроид не позволял ему подняться. — Да какого черта?! Приходя в ярость, Рид сделал ещё один рывок. Ни одна ебаная жестянка не сможет заставить Гэвина признать, что эти жалкие подобия человека лучше людей хотя бы в чем-то. — Ведите себя спокойно, детектив. И мы с вами подружимся. — в голосе RK настолько явная насмешка, что едва не доводит Рида до пены бешенства изо рта. Наконец RK отпускает его руку и, не проронив больше ни слова, уходит в участок. *** Все пошло прахом примерно с того момента, когда Гэвин отправился в новую школу. Он знал, что мама всегда хотела для него только лучшего, но это место было просто ужасным. И как только мама смогла отправить Гэвина в эту идиотскую школу для детей среднего класса? До нее ведь так далеко ехать. Будучи ребенком, Гэвин не понимал, зачем мама потратила столько времени и сил (и, наверноe, денег), чтобы его взяли в неплохую школу в другом районе, подальше от этой клоаки, ведь можно было ходить в ту, что прямо в пешей доступности от дома, где учились почти все соседские ребятишки, с которыми Гэвин общался и с которыми провел первые три года обучения. Там он чувствовал себя как рыба в воде, там были ребята, с которыми он рос, с которыми играл во дворах, ходил в гости и приводил к себе поиграть в разнообразные игры или залезть на дерево перед домом. Постепенно друзья и приятели из жизни Гэвина стали испаряться. Ну что поделать, большую часть времени Рид проводил в школе «для богатеньких», как говорили ему ребята, которым «повезло» остаться в ближайшей муниципальной. И как ни пытался Гэвин убедить друзей, что школа-то вовсе не для богатых, а такая же городская, просто в другом районе, а никто ему не верил и слушать не хотел. Не то, что бы Гэвина сочли предателем, но не объяснишь же десятилетним мальчишкам, что решение о твоем переходе было принято тобой совсем не единолично? Все чаще и чаще, возвращаясь с занятий, Гэвин наблюдал своих прежних знакомых, проходящих мимо, будто не узнававших его, а если случайно сталкивался с ними на улице, те лишь обменивались дежурными фразами или односложно отвечали на его вопросы. Желтый школьный автобус останавливался в самом начале пригорода, где жило семейство Ридов. Чтобы дойти до дома нужно было пройти почти по диагонали весь район. Ну или срезать через любимые Гэвиновы заброшки. — Мик, Дэмьен! — Рид побежал к ребятам с другой стороны дороги, лишь завидев знакомые силуэты. — Приходите сегодня ко мне! Родители будут рады вас видеть, можем сходить за чипсами и поиграть во что-нибудь! — Гэвин, извини, у нас… эээ… много домашки, знаешь, — наконец подбирали ему совсем неубедительный ответ. — Да, учителя совсем лютуют что-то. — О. Ну… Ладно. Но вы заходите, как будет время, я вас жду, ребят. Чуть позже Гэвин увидит их играющими в футбол с ребятами из соседнего района. На игру его, конечно, не пригласили. Гэвину одиннадцать, и его отца увольняют с работы. С этого момента маленькое семейство Ридов обретает свой персональный ад. Владелец той сети автомастерских наконец-таки разбогател, закрыл всю свою сеть разом, купил землю и теперь строит на ней автосборочный завод, где чинить больше ничего не надо, а людская сила и вовсе не требуется. Все автоматизировано и учтено, вбито в компьютеры. За аппаратурой следит несколько инженеров в белых халатах. В Детройте всегда было плохо с работой, и после продолжительных поисков Дэвид оседает дома на диване с бутылкой пива. Сьюзан поначалу жалела мужа, помогала как могла с поисками работы, обзванивала друзей и знакомых. Но шло время, ничего не менялось, и понемногу пришло осознание, что помощи ждать неоткуда. Сьюзан, чтобы хоть как-то сводить концы с концами, устраивается на работу, и Гэвин теперь предоставлен себе сам. В свои одиннадцать лет он уже умеет приготовить себе и маме ужин, делает домашнюю работу, убирает пустые бутылки из-под дивана. И старается как можно реже появляться дома. С каждым проведенным Дэвидом дома месяцем количество бутылок в день росло по геометрической прогрессии. Сьюзан становилась все грустнее и грустнее, Гэвин старался приходить домой все позже и позже. Вид пьяного, уснувшего перед включенным телевизором отца, которого Гэвин помнил совсем другим человеком, заставлял Рида как можно тише, опустив голову, подниматься по лестнице в свою комнату и закрываться там, молча смотря в окно. На падающий снег, зеленеющие деревья, осыпающиеся листья. На звезды, облака, тонкий серп луны. На что угодно — только бы не на это все. Он слышал, как плакала в соседней комнате мама, как постепенно тускнели ее глаза. Слышал, знал, и ничем, совсем ничем не мог ей помочь. Он приходил к ней, обнимал за плечи, клал голову ей на колени. Они могли сидеть так часами. А потом мама почему-то начинала извиняться. Гэвин уходил к себе совершенно опустошенным, без единой мысли в голове, физически ощущая дикую, тяжелую усталость. Оставшаяся часть ночи уходила на размышления, поиски решений и выходов. Но что мог решить одиннадцатилетний парнишка? Гэвина давило будто бетонной плитой он задыхался от душевной боли и обиды; обиды на отца, такого идеального, который теперь спал на диване, запрокинув голову, не выпуская бутылки из рук, обиды на мать, что не могла уйти, вылечить, помочь, обиды на самого себя и жгучего, невыносимого стыда за свою семью. На фоне происходившего дома на все остальное в какой-то момент Гэвину стало откровенно плевать. И на бывших дворовых друзей, и на полное отсутствие хоть какой-либо социальной коммуникации в школе с другими учениками. Не то чтобы Гэвин не пытался, вовсе нет. Мама учила его быть дружелюбным ко всем. Учила быть открытым, честным, налаживать отношения со сверстниками и с теми, кто старше. Учила уважать других и признавать свои ошибки. Гэвин слушал и даже иногда старался следовать ее советам. Не всегда, разумеется. Рид попал в неплохой, в общем и целом, класс. Но его там не приняли. Все же знают, что дети жестоки? Еще более жестоки они к тем, кто хоть как-то отличается от них самих. Потому что теперь Гэвин отличался. И отличался сильно. А найти, за что дразнить бедновато и простенько одетого паренька, так открыто проявляющего свое дружелюбие, было не сложно. Да хоть за его старые шмотки, его наивность и желание подружиться. Еще одним фактором, который явно не был на руку в вопросах построения отношений с не самым адекватным и развитым коллективом, была неплохая успеваемость будущего детектива. Учился Гэвин объективно хорошо. А вот списывать не давал принципиально. И если первый год Гэвин все еще пытался оправдаться, наладить контакт с одноклассниками или хотя бы другими учениками, завести новые знакомства помимо школы, то после откровенно начавшегося буллинга Рид бросил эту затею, уйдя в глухую оборону. Он молча собирал раскиданные одноклассниками из его сумки учебники, с каменным лицом убирал из шкафчика подкинутую кем-то вонючую тухлятину, научился быстро и безапелляционно посылать нахуй чрезмерно пиздлявых, но в целом безобидных агрессоров. — Эй, Рид! Воняет чем-то — это случаем не из твоей сумки, а? — Тебе что-то нужно, Джекки? Или боишься, что я спиздил из твоего шкафчика обед, приготовленный твоей мамочкой? Так передай ей, что готовить нужно из продуктов, а не из собачьего дерьма. По сути, жить можно было. Не так, конечно, как представлял себе школу и школьные годы Гэвин, но терпимо. Он сидит на предпоследней парте у окна и старается не встревать в отношения одноклассников, в их стычки и разборки. Если сильно захотеть, то устроиться вполне возможно. Гэвину двенадцать, и он начинает приходить из школы в синяках, скрывая их от мамы. Она ведь обязательно расстроится. Отец же, когда более-менее трезвый, советует, что «если спор не решить словами, начинай действовать кулаком». — Ну что, Рид, побежишь жаловаться своей мамашке? О, скорее, пойдешь просить заступничества у папочки-алкаша, да, Рид? — насмешливый голос принадлежит Коулу. Рид прижимает толстовку к гудящей от боли голове. Волосы вымокшие и перепачканные в собственной крови, а тонкая алая струйка стекает по шее под майку, оставляя расплываться на серой ткани красное пятно. Коул подносит к сломанному носу промокшие от крови салфетки. — Нет, свитти*, лучше сфотографирую, как твой папочка целуется с нянькой твоей младшей сестры прямо за своим же внедорожником. Хочешь, потом подарю парочку кадров на память? — Гэвин ухмыляется, глядя на мгновенно темнеющее лицо одноклассника, резко разворачивается и, показывая средний палец, скрывается в коридоре. Рид не боится. Он дает в морду всегда, когда пытаются тронуть его, и не оставляет хамство в свою сторону без ответа. Больше Гэвин не игнорирует насмешки и жесткие подколки одноклассников, однако сам никогда не начинает перепалки первым. — Гэвин, откуда это? — мама в ужасе подскакивает и осматривает уже затягивающуюся ссадину на голове. Как ни старался Рид прикрыть ее волосами, от маминого взора не укроется ничего. — Все нормально, мам! Упал просто, запнулся о кровать. — Меньше всего Гэвину хочется, чтобы его жалели. Он вообще терпеть не может это чувство. От него неприятно свербит в груди, а виски наливаются тяжестью. — Ага. Упал, значит, — мама ищет на кухне маленькую аптечку со средствами первой необходимости. — На, вот: возьми. Приложи, и пройдет быстрее. — Гэвин берет и уже на автомате согласно кивает, как вдруг мама, обеспокоенно глядя на него, спрашивает: — А, может, мне стоит вмешаться? Гэвин, ты скажи, если надо, я найду другую… — Мам! — Гэвин берет руки Сьюзан в свои. — Нет. Все нормально, я же сказал. Со мной ничего не случится, я обещаю. Смотри, я принес результаты по тесту. Гэвин протягивает ей немного помятый листок, исписанный неаккуратным почерком. Наверху красуется выведенная красными чернилами A+. Рид видит, как глаза матери становятся немного светлее, на губах появляется легкая улыбка. Гэвин готов учиться сутками, разбивать носы и макать головой в унитаз никак неунимающихся одноклассников, которые постоянно мешают, лишь бы и дальше приносить такие результаты и закончить, наконец, эту «приличную» школу. Гэвину пятнадцать, и в его классе появляется слишком агрессивный новичок и еще пара непонятных ребят. Больше всего Рид не переносит силу в сочетании с практически полным отсутствием мозгов и критического мышления. Новенькие между собой достаточно быстро подружились. Это логично. Примитивная психология — в малоизвестном коллективе новички всегда предпочитают держаться вместе. Первый, кого ребята решили поставить на место, оказался Гэвин, как самый раздражающий субъект в классе. Его прямолинейность и полное отсутствие страха обескураживали и бесили. Конечно, как и было принято у детишек, новички, быстро сформировавшие достаточно прочный анклав, проверяли Гэвина на прочность. Проверку эту он прошел так, что проверяющие в очень скором времени забрали из школы документы, чтобы больше никогда, никогда, блять, не сталкиваться с Гэвином Ридом в одном помещении. В чем дело? О, это оказалось не так сложно; в отличие от некоторых Гэвин имел кое-какие соображения. Разумно решив, что в открытую тягаться главным заводилой-Мартином и его шестерками он бы не смог, а открытый бой был бы равен попаданию в больницу, что автоматически бы значило полное и бескомпромиссное поражение, Гэвин пошел другим путем. Вот в чем ему не было равных, так это в стратегиях и разработках планов мести. Чего больше всего боятся такие, как Мартин? Правильно. Мартин, привязанный за ремень штанов к столбу с гордым американским флагом, с голой задницей, провисел над землей около двух часов, прежде чем его нашли. — Ну ты и мразь, Рид, — шипит Мартин, долбанув Гэвина в пустом коридоре школы головой о железные шкафчики. — Недолго тебе осталось, ходи оглядывайся, урод. — О, и что ты сделаешь, придурок? — Гэвин усмехается с такой парадоксальной для ситуации улыбкой, что Мартин просто выходит из себя. Приложив упирающегося Рида еще несколько раз головой, он уходит оставив Гэвина у шкафчиков. Что ж, — сам себе хмыкнул Гэвин, поднимаясь с пола, — напросился. Когда на следующий день с кровоточащим лицом Мартин вбежал в кабинет директора в слезах, показывая порванную куском стекла щеку, Гэвин праздновал победу. От него отстали все и оставили, наконец, в покое, как главного школьного отморозка. Хотя он всего лишь повозил Мартина лицом по асфальту. Стекло? Да не видел там Гэвин никакого стекла! А вот обратного никто теперь не докажет. Надо сказать, образ отморозка Гэвин вполне смог поддержать, а в последствии и усилить. Хотя было ли это образом? Рид уже сам давно не хотел поддерживать отношения с одноклассниками, но до этого на рожон никогда не лез, лишь давал сдачи и, в конце концов, приучил сверстников не трогать его понапрасну. Теперь же его не просто ненавидели за колкий язык и умение дать в ебло, но и откровенно побаивались. — Псих блять ебнутый. Коллективное мнение хоть и не было истиной, но помогло Гэвину закончить школу относительно спокойно. *** — Ты что, Коннор — версия 2.0? У Киберлайфа фантазия совсем, блять, сломалась? — В глаза, однако, бросались уж слишком явные отличия от предыдущей модели, чего Гэвин сначала не заметил. Ну, потому что и не собирался пялиться на андроида и что-то там рассматривать. — Меня зовут RK900. Я — новейшая модель. Сильнее, быстрее, выносливее, чем мой предшественник, — RK и бровью не повел на выпад детектива. Рид оперся спиной о стол, повернувшись к андроиду и скрестив руки на груди. — Да мне похер, в общем-то, — пожимает плечами детектив. — А как тебя называть, подкидыш; так же, как и предыдущего? — Меня зовут RK900, — спокойно начал втолковывать андроид, — но можете звать меня RK, или, если вы приверженец неформального стиля общения, — Найнс. А вот собачьи клички оставьте при себе. — И с чувством выполненного долга навороченная консерва прошла к своему месту и принялась что-то сканировать с совершенно непроницаемым лицом. Чёртовы андроиды — еще Рид не подчинялся им, конечно! — Угомонись, жестянка. Мне наплевать, как там тебя зовут. Будешь зваться, как я хочу, айпад-переросток. — Как вам будет угодно, детектив. Но не ждите, что я буду откликаться, — совершенно невозмутимо ответил андроид, не удостоив Рида и взглядом. У RK даже диод не поменял цвета. Гэвин оказался в замешательстве. Чего блять? В Киберлайфе совсем охуели? — Чтоб тебя на запчасти разобрали. В ответ Рид смог расслышать едва сдерживаемый смешок. Хмыкнув себе под нос, детектив сел за свой стол и принялся просматривать материалы из криминалистической лаборатории по последнему делу. Рид изредка поднимал глаза на сидящего неподвижно андроида за столом напротив. Ему не очень хотелось это признавать, но его напарник и правда не был похож на вечно веселого и дружелюбного песика лейтенанта Андерсона. RK был выше, шире в плечах, его глаза смотрели холодным, серо-голубым блеском. Было в них что-то такое, от чего Гэвин подсознательно хотел держаться подальше. Его форма также отличалась от стандартного костюма с галстуком, как у Коннора: черно-белая форменная куртка с наименованием его модели, светящимся треугольником и нелепым высоким белым воротником, черные джинсы, черные матовые ботинки. Он даже ходит, как чёртова модель — идеал хренов. Будто на показ мод приперся, а не в полицейский участок. И нахрен он вообще объявился здесь? Никто его тут не ждал. Ему место в ФБР или, на худой конец, ЦРУ. Тут-то этот мешок микросхем что забыл? Впрочем, почти сразу же Гэвин думает — похуй. Пусть ржавеет тут понемногу, если нравится. Главное, сидит себе тихо и не выебывается. — Детектив? — пока Рид уполз куда-то в свои мысли, андроид вырос прям перед ним и теперь нависал над столом Гэвина. Мужчина вздрогнул. — Чего тебе еще, отходы от Киберлайф? Доебывать пришел? — Рид не отрывался от своего терминала. Плечо и лопатка неприятно ныли. — Зависит от вас, детектив. Вы проанализировали информацию из лаборатории? Ну нет, кто-то уже хочет слишком дохера. «Вы проанализировали информацию?». Конечно, проанализировал, за пару-то секунд! — Знаешь что, консервная банка? Людям, вообще-то, требуется немного больше тридцати секунд, чтобы проанализировать хоть какую-то информацию. — Гэвин бы закатил глаза сильнее, если бы мог. — А, точно, — кивает RK. — Постоянно забываю, что люди такие медлительные. Так, вы сказали, вы готовы? — Лицо андроида не выражало абсолютно никаких эмоций. — Нам пора ехать. — Блядские андроиды. — Гэвин прошептал себе под нос, однако, это не укрылось от чуткого слуха его нового напарника: — Взаимно, детектив, — RK 900 с натянутой улыбкой смотрел на Рида. Гэвин передернулся. Неприятно это как-то. — Не делай, блять, так больше. Пиздец как стремно, — Гэвин положил пачку сигарет в карман и пошел в сторону выхода из участка. — Рид! — Голос Фаулера заставил Гэвина обернуться. — Подойди на минуту, — в руке капитана поблескивал какой-то предмет. Когда Рид нехотя подошёл к нему, он продолжил: — Тебе же теперь придется ездить на места преступлений вместе с RK. На свой мотоцикл ты его не посадишь, это я уже понял. Ключи — от одной из свободных машин. — Надеюсь… — начал было детектив, но Фаулер перебил: — На ней нет никаких опознавательных знаков, Рид. Твоя рожа в сочетании со значком у тебя на поясе и так многих пугает. До усрачки. Свободны оба, — капитан бросил Гэвину ключи и вернулся обратно в свой кабинет. — Это дело веду я, запомнил? Так что если хочешь работать — сиди тихо и не отсвечивай, — Рид садится на водительское сиденье, андроиду осталось пассажирское. — Я вас услышал, детектив. Дорога до дома, откуда пропал очередной девиант, заняла минут сорок пять. Мимо окон тянулся привычный урбанистический пейзаж. Детройт нельзя было назвать богатым на достопримечательности городом. Длинные улицы, типовая застройка. Снова начал моросить мелкий дождь, делая всю картину еще более мрачной. Ехать пришлось в ближайший пригород. Район был… симпатичным. Похожие друг на друга двухэтажные домики в приятных пастельных тонах, небольшие аккуратные участки с постриженными газонами, бассейнами, премилыми собачьими будками. Кусты роз и гортензий. Такая себе «Американская мечта версии середины нулевых». Прямо-таки как с рекламы какого-нибудь уездного риэлтерского агентства. Хотя кому сейчас нужна недвижимость в Детройте? Не самый приятный городишко. А после всех этих событий с андроидами он точно не станет туристической Меккой для американцев. Детектив и его новый напарник остановились у аккуратного домика цвета кофе с молоком. Гэвин поднялся по чисто вымытому крыльцу и позвонил в дверной замок. По обе стороны от двери стояли большие глиняные горшки с цветами, аккуратный коврик приветствовал гостей фразой «WELCOME!» — Ебло попроще сделай, ведро киберлайфовское. У людей психологическая травма будет, — Рид слегка ткнул андроида в щеку пальцем. — О, надо же. Мягкая. А я то думал ледяная и каменная. — Вы в куклы не наигрались, детектив Рид? — RK вопросительно приподнял бровь, его глаза блеснули, отражая тень улыбки на идеальных губах. Заплаканная женщина открыла дверь, впустив полицейских и проводила в комнату. Рид не успел парировать андроиду, от чего едва не воспламенился. Хозяева дома — приятные люди, молодая пара. Глава семьи, Брэдди Питерс, пожал им руки и предложил присесть на широкий диван, обтянутый цветным узорчатым чехлом. — Детектив… простите? — хозяин дома немного замялся. — Детектив Рид, мистер Питерс. — Гэвин осматривал комнату. Стильный интерьер в теплых, приятных глазу тонах. Чистота, ни единой царапины на деревянном полу. Об этом доме явно заботятся. Двое улыбающихся сорванцов, перепачканных краской, смотрели на Гэвина с фотографии в рамке на комоде. На другом фото те же двое детишек обнимают парнишку-андроида, он так же улыбается, его диод светится голубым. Он одет в теплый свитер, серое пальто, с его шею украшает синий вязаный шарф. Если бы не диод, его невозможно было бы отличить от человека. Счастливая семья, молодые родители, красивые дети. Гэвин все чаще вспоминал социальную рекламу. Не хватает только золотистого ретривера с оттопыренным ухом. Андроид же молча что-то фиксировал, его диод мигал с голубого на желтый. Надо будет потом узнать, что там этот сверхумный плеер откопал в этом идеальном доме. Миссис Питерс сидела на диване и смотрела в одну точку. — Вот, угощайтесь, пожалуйста, — Питерс подает Риду чашку горячего кофе. — В такую погоду это совершенно необходимо. — Благодарю вас, сэр. Простите, миссис Питерс. Мне нужно задать несколько вопросов. Когда вы с мужем последний раз видели вашего… андроида? — Джеймс. Его зовут Джеймс, детектив. Андроид модели AP 700. Мы видели его последний раз после обеда два дня назад… До этого мы надеялись, что он просто ушел по своим делам и скоро вернется. Но он так и не пришел обратно… — Эмили Питерс утирает выступившие слезы бумажным платком. — Дети без него с ума сходят, постоянно плачут. — Брэдди приобнял жену за плечи. — Почему он остался жить с вами после того, как стал девиантом? Вы не боялись, что он навредит вашим детям или вам? — Рид старался быть как можно более тактичным, но иногда это выходило боком. Вот как сегодня. — Детектив Рид хочет спросить, какими стали ваши отношения после девиации Джеймса? Что изменилось? — Андроид впервые подал голос с тех пор, как они вошли в дом. Если бы взглядом можно было бы плавить предметы, то под взглядом Рида RK сейчас же превратился бы в груду переплавленных биокомпонентов. Миссис Питерс немного улыбнулась и продолжила: — Чудесными, господа. Мы и до девиации любили Джеймса, но после он по-настоящему привязался к нам, проводил много времени с детьми. Эмма и Джек были от него в восторге. Когда мы только приобрели его, он помогал мне по дому; мы с мужем много работаем… — За детьми часто было некому присмотреть, и мы решились на покупку андроида. Ни разу не случалось каких-то неприятных ситуаций или происшествий. Он играл с детьми, помогал с уроками. После девиации он стал еще общительнее. Недавно Джеймс начал ходить в один из центров помощи девиантам. Мы с женой решили, что ему было бы неплохо пообщаться с такими же, как и он, потому всегда отпускали его туда, — мистер Питерс опустил голову и смахнул выступившие слезы, но вскоре взял себя в руки и продолжил. — Когда он рассказал нам о своей девиации, мы купили ему много обычной одежды. Больше всего ему полюбились серый и синий цвета. Эмили связала ему теплый зимний шарф. — Помогите нам. Найдите его, мы очень по нему скучаем, — миссис Питерс снова начала плакать. Ее плечи дрожали. Рид ничего не сказал на это, но поджал губы. Скучать по андроиду? Это еще что за бред? А по посудомойке, если сломается, люди тоже скоро будут убиваться? — Хорошо. А у Джеймса были какие-то проблемы с другими андроидами или людьми? Его обижали? Может, кто-то из соседей? — Что вы! Нет, нет… Я уверена, ничего такого не было. Джеймс всегда ладил и с людьми, и с андроидами. Соседские дети его тоже очень любили, часто приходили к нам поиграть с ним. — Спасибо за ваши ответы, сэр, мэм, — андроид поднялся с дивана, Рид поставил чашку на низкий кофейный столик. — Если вспомните что-то еще, звоните в любое время. Когда RK покинул дом, Эмили подошла к Риду. — Вам повезло с напарником, детектив. Ваш андроид очень внимателен и вежлив. — Вы даже не представляете, насколько, миссис Питерс, — Гэвин натянуто улыбнулся. Выйдя из этого идеального дома с идеальной семьей и идеальным, чтоб его, девиантом, Гэвин уже больше не был вынужден улыбаться. Кому улыбаться-то? Вот этой вот полуразумной консерве? — Ну и что ты нашел там, тостер? — Рид бесился, что напарник прервал его допрос и просто мозолил глаза, продолжая портить настроение. Но профессионализм на первом месте. Поставить андроида на место он еще успеет. — На стене в прихожей следы тириума. От модели AP 700. — И как ты это определил? Тоже все в рот тащишь, как Коннор? При мне только этого не делай, — раздраженно фыркнул Рид. — Мне достаточно прикоснуться к поверхности, чтобы провести анализ, детектив Рид. Я — передовая модель, — андроид даже не повернулся в его сторону. — Да да, ты уже говорил. Так что там? — Рид не был счастлив, что дела о девиантах теперь лежат на его плечах. Но идея отправить андроида расследовать дела о пропавших андроидах казалась Гэвину вполне логичной. В конце концов, все эти железки с одного конвейера. — Тириумом был нарисован знак мира. Но это же оксюморон, издевка. И, судя по характеру начертания рисунка, его сделал человек, — RK дернул дверцу машины и устроился на пассажирском сидении. Выглядел ну прямо как живой. Рид смотрел на четкие скулы, длинные ресницы, аккуратные, сложенные на коленях руки. — Что ж, это похоже на несколько предыдущих похищений, если ты уже ознакомился с делом, кусок пластика. — У меня есть имя, детектив. Соизвольте, наконец, запомнить. Или проблемы с памятью? — Чертова железка ухмылялась. Сидела с Ридом в машине и откровенно его стебала. Гэвин скрежетнул зубами так, что андроид поморщился от звука. Дорога в участок проходила в полной тишине. А Гэвин даже покурить не успел.