Всю жизнь помнить

Мне так не хотелось открывать глаза, я вздохнул, все тело болело, перед глазами пронеслись последние события. Я четко понял, что прошлое для меня закрыто навсегда. Я пошевелился, теплая рука на груди дрогнула. Открыл глаза и наткнулся на внимательный взгляд зелено-карих глаз. Он жадно смотрел на меня, искал в моем лице ответ. Ответ, который я сам не знал. - Эй! Я нарушил тишину и попытался улыбнуться. Думаю, у меня плохо это получилось. Его губы скривились, в глазах боль и море невыплаканных слез. Он готов был расплакаться. Черт. Потом все же ответил. - Эй! - Я в порядке, малыш. Правда в порядке. - Ты выглядишь по-другому, так как будто ты… Он не мог подобрать слово. Но я мог с точность сказать, что именно вертелось у него на языке. Я выглядел, да и что скрывать, чувствовал, себя полностью опустошенным. Я прикрыл веки. Не могу смотреть в его глаза. Он считывал все мои эмоции, ловя каждую мысль, которую я хотел скрыть. За то короткое время, что мы вместе, он здорово узнал меня. Избегая его взгляда, попытался подняться. Он схватил меня за руку. - Мне надо в душ. - Я помогу тебе. - Нет. Я попытался сгладить свой резкий тон, заметив, как напряглась его рука. - Дай мне пару минут. А потом приходи. - Хорошо, Джасс. В ванной я подошел к зеркалу и посмотрел на себя. Бледное лицо, бесцветные прокушенные губы, и мертвые глаза. Именно так я себя и чувствовал. Мертвым, похороненным заживо. Не хочу смотреть на себя, я ударил по стеклу кулаком. На звон разбивающегося зеркала забежал Даймон. По руке из неглубоких порезов текла кровь. Ярко алые капли скатывались по руке и с противным звуком шлепались на плитку пола. Шлеп, шлеп, шлеп. С каждой каплей из моего тела уходила напряженность. Каждая капля забирала с собой часть боли и разбивалась о пол. Я смотрел на руку, и, казалось, я оживал. Позади себя услышал тихий всхлип. Резко повернувшись, увидел, как мальчишка сползает по стене, его тело бьет крупная дрожь. Он обхватил свое тело руками, я напугал его. Еще секунда, и я стою на коленях и прижимаю его тело к себе, покрываю его лицо поцелуями. Его слезы смешиваются с моими. - Прости, прости, прости. Шепчу я, нервно лаская его лицо. Он открывает глаза. В его взгляде растерянность и злость. Он на одном дыхании выпаливает. - Я ненавижу его. Как он может быть таким бесчувственным? Неужели он не видел, какой ты человек? Как сильно ты его любишь? Я сажусь рядом и опускаю голову на колени. Мой голос звучит глухо, слова с трудом вырываются сквозь сжатые губы. - Он знал и прекрасно понимал, что делает. Он специально оттолкнул меня, думая, что мне от этого будет легче, что он стоит на пути к моему успеху, к славе. Но мне не нужна была слава, не нужны деньги, известность. Без него я ничто. Эти два года я убеждал себя, что я сильный. Что мне никто не нужен. Я сам сделал из себя человека, которого он хотел во мне видеть. Он, но не я. Успешного художника. Первый год я вообще не мог рисовать. У меня не было желания, так как мое вдохновение осталось там в Питтсбурге. Потом я научился контролировать тоску, и взял в руки кисть. Я забыл, как рисовать, не поверишь, я забыл, как нужно держать эту блядскую кисть. Мои картины были мрачными, туда я выплескивал всю боль, страхи, безнадежность. Со временем краски вернулись, но в них не было страсти. Я рисовал, чтобы забыться. Один критик увидел мою работу на какой-то вшивой выставке. Она тронула его. Он написал отличную статью о бедном гениальном художнике. И в один миг все изменилось. Теперь я писал на заказ, потом первая выставка, вторая. Жизнь пошла вверх, налаживаясь. Богема приняла меня. Но я был один. Я поднял голову и посмотрел на парнишку. - И только встретив тебя, понял, что потерял в этой жизни. Я захотел опять почувствовать себя 17 летним восторженным пацаном. Вернуться в тот вечер, когда решился ступить на Либерти Авеню, гейский квартал в Питтсбурге. Хотел вернуться и запереть себя дома, отговорить. Потому что… - Потому что там ты встретил его? - Да. Представляешь, в первый же день меня снимает классный мужчина, делает римминг, трахает так, что я не чувствую своего тела. Он сразу же дал понять, что я для него просто трах, один из многих. Но я пять лет, день за днем, доказывал ему и его друзьям, что достоин находиться рядом с ним. А в итоге, когда он признал мою правоту, он опять отбрасывает меня, как ненужную вещь. Наверное, я заслужил это. - Никто не заслуживает такого обращения. Тем более ты, Джасс. Ты самый лучший. И я очень жалею, что мы не встретились раньше. - Ну да, и что бы я делал с тобой? Тебе тогда было одиннадцать. Я что похож на растлителя малолетних? - Очень смешно. - Я понял, о чем ты. И я тоже жалею об этом. Может тогда я смог полюбить тебя. - Да, может быть. Расскажи, что случилось? Прерывающимся голосом я смог поведать о моей поездке в прошлое. О словах Линдси, о кольце. Я больше не мог плакать, я рассказывал так, как-будто это история чужого человека. История, которую пережил не я. Я поднялся и протянул Даймону руку. Когда он встал резко подтянул к себе, он обхватил мое тело руками, крепко сжимая в объятьях. Я захотел почувствовать его тепло. Поднял его голову рукой и впился в губы, настойчиво проталкивая свой язык внутрь. Он застонал. Я вытолкал его с ванны и бросил на кровать. Мое тело накрыло его. Руки судорожно стаскивали футболку, оголяя смуглое тело. Я покрывал каждый дюйм поцелуями, оглаживал бока, прикусывал кожу и тут же зализывал. Одним движением сдернул с него брюки вместе с бельем. Он поерзал, удобнее укладываясь, и раздвинул ноги. Его член прижимался к животу. Я приподнялся, любуясь раскинутым телом. Мне хотелось резко ворваться в его тело, но я преодолел себя. Он доверчиво раскрыл себя, и я не мог предать его. Наклонился и вобрал в рот его плоть. Он выгнулся. Языком очертил головку, по спирали спустился вниз. Мой нос зарылся в его жесткие волосы, я вдохнул терпкий мускусный запах. Рот наполнился слюной. Я сглотнул, член оказался глубоко в глотке. Сжал губы, сделал пару поступательных движений, пальцами лаская сфинктер. Провожу по сжатому колечку мышц, надавливаю, проталкиваю палец в тугую дырочку, преодолевая напряжение. Он извивается под моими ласками, он уже готов кончить, но я не даю, сжимаю член у основания. Он мычит. Но я хочу, чтоб он кончил, когда я буду в нем. Разумом я понимаю, что как только я войду в него, оргазм не заставит себя ждать. Поэтому я хватаю с тумбочки смазку и презерватив. Быстро раскатываю его по члену, наношу дополнительную смазку и врываюсь в него. Он дергается, знаю как это больно. Я целую его в веки, прохожусь языком по его виску, прикусываю мочку уха. Присасываюсь к длинной шее, кусаю ключицу. Он двинул бедра навстречу, боль отступила, я вновь и вновь вдалбливаюсь в него. Его член зажат между нашими телами, не давая ему возможность дрочить, но ему этого не надо. С громким стоном он кончает себе на грудь. От вида теплой мутной жидкости у меня срывает крышу, запуская мой оргазм. Я падаю на него. Наши тела склеены между собой его спермой. Пытаюсь выровнять дыхание, приподнимаюсь на локте и переношу на него тяжесть своего тела. Пытаюсь понять, что он чувствует. Он открывает глаза. Ореховый цвет спокоен, взгляд проникает мне в душу, мурчит и тянется ко мне за поцелуем. Я падаю на него, вышибая с него воздух. Теперь он шипит, но легкая улыбка скользит по его губам. - Я хочу есть. Это брюнетистое чудо отталкивает меня и шлепает к телефону, сверкая голым задом. Я в шоке. Он вновь провоцирует меня. Наклоняется на стол и отпячивает пятую точку, выгибаясь так, что я слышу, как хрустит его позвоночник. Ну что, котенок, поиграем? Я направляюсь к нему, пока он сопит и набирает номер, я надеваю резинку на свой возбужденный член. Он что-то заказывает, я его не слышу. Одно быстрое движение, и я в нем, он охает и оборачивается ко мне. Его бровки хмурятся, с языка готовы сорваться гневные слова. Я выхожу из него и вновь с силой проникаю, его дыхание сбивается. Я слышу в трубке голос. - Сэр, что-нибудь случилось? Вы меня слышите? - Д-даа, все в порядке. - Тогда диктуйте адрес. Даймон хрипло произносит место нашего положения, и уже не сдерживаясь, стонет в голос. В телефоне слышен приглушенный смех и короткие гудки. Меняю угол проникновения. Мальчишка с силой бросает бедра мне на встречу. Мы одновременно кончаем. Он падает грудью на стол, я же утыкаюсь ему, между лопаток и вдыхаю его запах. Сладкий запах пота смешен с чистым запахом хорошего секса. - Ты ублюдок. Я смеюсь и провожу языком по позвоночнику. Он передергивает плечами и пытается сбросить с себя. Я легонько прижимаю его. Он фыркает и тяжело вздыхает, не реагирую, он опять картинно вздыхает, я недовольно шевелюсь. - Ну что еще? - Мне неудобно. - А мне хорошо. - Стол впивается мне в живот. Больно. Приподнимаюсь и помогаю ему встать. На животе красный отпечаток от соприкосновения тела к столу. Он потирает место раздражения. Я целую в губы и смотрю в его глаза. - Спасибо. Застенчиво улыбается, он прекрасно понял, за что я благодарю его. Нет, не за секс, хотя я полностью потерял голову, а за то, что он был рядом. Раздался звонок в дверь. Я накинул халат, взял в руки бумажник и открыл дверь. - Эй, принцесса. Ужин прибыл. Он выскочил мокрый, видно, что в то время пока я расплачивался и грел еду в микроволновке, он успел принять душ. - Чем займемся? Он кинул взгляд на настенные часы. 21.30 - Может в «Адонис»? - Легко. Мы прошли в спальню. Недавно Даймон перетащил некоторые вещи ко мне. В основном это вещи для дискотеки, хотя, если поискать, можно найти повседневку. Я кинул ему его вещи, которые хотел видеть сегодня на нем. Себе выбрал черные легкие брюки и простую белую футболку. Даймон выхватывает ее из моих рук и протягивает голубую. - Она мне больше нравится. Я пожимаю плечами и, не споря, натягиваю голубую футболку. На ноги ботинки, на плечи куртку и на шею длинный теплый шарф. Он тоже утепляется, я приглаживаю уголок его пальто. Нежно ласкаю ткань. Он дорог мне. - Идем. Плечо к плечу выходим с квартиры, спускаемся на лифте и садимся в такси. Не люблю ездить в клуб на машине, не люблю бросать ее на парковке перед клубом, а с утра не люблю забирать ее от клуба. Опять музыка бьет по ушам, яркие огни слепят глаза. Обычный маршрут, но сегодня как-то не так. Все вроде бы ярче, насыщеннее. Не могу понять причины. Вроде все как всегда. Выпивка обжигает горло, и мы скользим на танцпол. Ласки под софитами, ленивые прикосновения, легкие поцелуи, будоражащие кровь. Мальчишка запускает руку мне в брюки, поглаживает член, тот отзывается на ласку и заинтересованно поднимается. Даймон кивает в сторону темного коридора, я согласно киваю. Темные стены, легкий полумрак, жаркие похотливые стоны, это заводит. Я толкаю брюнета к стене. Целую шею, присасываюсь к ключице, дую в ухо, кусаю за мочку. Он довольно стонет в моих руках. Я разворачиваю его. Смазка и презерватив в руке. Врываюсь в его жаркое тугое тело, сразу же задаю ритм, не давая времени привыкнуть. Да это и не обязательно. Ему иногда нравится, когда я действую жестко. Я откидываю голову, мой рот приоткрыт, я готов закричать, но в этот момент я открываю глаза. Я подавился воздухом, Брайан стоит рядом, только протяни руку, и я смогу дотронуться до него, и обрабатывает чью-то задницу. Наши движения синхронны. Перед глазами мелькают кадры прошлого, как в замедленной кинопленке. «Бани». Двое на коленях, и мы так же равномерно трахаем их. Иногда целуем друг друга, не нарушая ритм движений. Этого не может быть. Что происходит? Это розыгрыш? По его блядским губам скользит улыбка, я не могу отвести от него взгляда. По инерции продолжаю двигаться в мальчишке, но, уже не замечая его тела. Даймон что-то почувствовал и попытался вывернуться, но я сильно сжал его бедра, оставляя синяки. Его сперма залила стену. Я делаю движение и взрываюсь. Оргазм огромной волной пытается снести меня с ног, я удерживаюсь только благодаря Даймону. Вдох, еще один, все. Я в порядке. Надеваю брюки, и помогаю застегнуть рубашку, разглаживаю пальцами несуществующие складки. Я боюсь поднять глаза, но когда-нибудь мне придется это сделать. Я целую мальчишку, углубляю поцелуй, скольжу языком по его губам. И вот теперь поднимаю глаза и смотрю в ореховые напротив. Даймон протягивает мне футболку, но перед этим прижимается к груди и слизывает с моего тела каплю пота. А я рассматриваю Брайана, жадно окидываю его взглядом, невольно замечаю изменения в его теле, волосах, лице. Пиздец, он так же прекрасен. Такой же, как я его помню, сексуальный, опасный, вожделенный. Тогда в темноте «Вавилона» я не мог так близко разглядеть его, сейчас я рассматривал каждую черточку, жадно впитывая жар его глаз. Окидываю взглядом, мысленно лаская его тело, поглаживание длинных ног, твердые бедра, плоский живот, сильные плечи, нежные руки. Опять удар и из меня вышибает весь воздух. На пальце кольцо, и я вспоминаю слова Линдси. Все понятно. Моментально прихожу в себя и поднимаю глаза. Брайан вздрагивает. Холодная ярость застилает мне глаза, я подхватываю Даймона, крепко прижимаю к себе. Мы выходим. На спине чувствую недоуменный взгляд Жеребца Либерти Авеню. И только возле бара прихожу в себя. Крупная дрожь бьет мое тело, в глазах паника, я пытаюсь сдержать слезы, готовые вот вот хлынуть потоком. Даймон берет мое лицо в руки и преданно заглядывает в глаза. Я не могу выдержать его взгляд и отвожу глаза. Он удерживает мое лицо. Потом срывается и возвращается в темную комнату. У меня нет сил бежать за ним, я просто сползаю со стула и ударяюсь о пол. Мгновенная боль, и меня накрывает спасительная темнота.