***
Альбукерке мало чем может гордиться. Музей атомной бомбы да по космосу, куда с экскурсиями таскают школоту, ну и как бы все. Когда же местная футбольная команда прошла в высшую лигу на чемпионате, футболом заболели все. Может, тем юнцам, кто сейчас играет за свою школьную команду, тоже подфартит стать звездой! Трибуны школьного стадиона были забиты. Начо это не нравилось, не хотелось бы засветиться. Но осторожная Сид согласилась встретиться только здесь. Доминго поспрашивал: жила в трейлере с матерью, которая частенько пропадала, найдя нового хахаля. Отец мотал срок где-то в Алабаме. За ходом игры Начо следил лениво и без интереса. Черногривые орлы забили пятиочковый, черлидерши махали радостно помпонами и визжали. Игра закончилась со счетом двадцать два к десяти в пользу черногривых местных. Постепенно наплыв стал стихать, люди расходились. Пока стадион не опустел совсем. — Это ты перетереть по делу хотел? — Начо повернул голову, рассматривая подошедшую девочку. Светлые волосы собраны в высокий хвост, непонятного цвета худи, четыре сережки в левом ухе и ни одной в правом. Черные тени были густо размазаны над веками. — Сид? Девчонка шмыгнула носом: — Ну? Дальше чё? Сразу скажу: дырками не торгую, отсасывать за деньги не буду. Начо постарался не рассмеяться: очень надо! Уголок рта все же иронично дернулся: — Расслабься, детка. Мне твои прелести даром не нужны. Можешь хранить верность своему плюшевому медвежонку. Девочка хмыкнула и закатила глаза. С минуту Начо молчал, разглядывая Сид взглядом, позаимствованным из арсенала Туко Саламанки. От этого взгляда даже взрослые мужики начинали нервничать. Сид тоже дрогнула. Ухмылка сползла с её лица, и она перестала вальяжно жевать жвачку. — Ну так чё те от меня надо? — не выдержав, спросила она. Начо перешел ко второму отделению концерта. — Ты знаешь, кто я? — спросил он ровным и тихим голосом, но от него Сидни поёжилась, как от холодного ветра. — Да, — теперь она смотрела на него настороженно. — Откуда знаешь? — всё так же спокойно поинтересовался Начо. — Мне Доминго рассказал, — отозвалась Сид. — Что ещё рассказал тебе Доминго? — продолжил допрос Начо. — Ничего, только то, что тебе, мол, потрещать со мной надо о деле. Начо кивнул на сидение рядом с собой: — Ну, присядь, давай потрещим. Сид села рядом. Начо начал рассказывать. — Будешь помогать Руби на пятой после школы. В школу ходишь, не прогуливаешь и вообще не отсвечиваешь. По вторникам и четвергам будешь работать в мебельном магазине у Доминго, сортировать фурнитуру. — А это еще зачем? — Чтоб ты могла в случае чего копам отбрехаться откуда у тебя бабло. Живешь тихо и неприметно, в разборки не влезаешь, деньги не трясешь. Кроссы с лампочками, которые ты отжала у мелкой Эрмантраут, вернёшь. — Откуда ты?.. Да ты угораешь? Я их сбросила давно. — Вернёшь с извинениями, скажешь, что пошутила. А не вернешь, я узнаю, — монотонно пояснил Начо. — Да пошёл ты! Она дернулась, порываясь встать, но Начо одной рукой крепко обнял её за плечо, усаживая обратно на сидение, а другой рукой схватил за ухо унизанное серёжками и повернул лицом к себе. Сид взвизгнула, её глаза округлились от боли и ужаса. — А ну-ка слушай сюда, малолетняя сучка, — зашипел сквозь зубы Начо, — ты сделаешь всё, что я тебе велю, и второй раз я повторять не буду. Ты вернёшь эти долбаные кроссовки или я тебя убью. И если ты или кто-нибудь из твоей кодлы хотя бы пукнет вслед мелкой Эрмантраут, я тебя убью. Если ты ещё раз посмеешь мне нахамить, я тебя убью. Дышать ты будешь, когда я тебе разрешу, иначе я тебя убью. Короче, тебе надо будет очень сильно постараться, чтобы я тебя не убил. И когда я скомандую: «Подпрыгни!» Ты должна спросить: «Как высоко?» ТЫ МЕНЯ ПОНЯЛА? — Начо ещё раз крутанул ухо перепуганной девчонки: — Не слышу ответа! — Да! — взвизгнула Синди, — я всё поняла! — глаза, густо намазанные тушью, заслезились.***
— Ну и где тут стадион? — Анджела нетерпеливо тряхнула копной кудрявых волос. Она жила с тремя братьями, характера была бойкого, и, подумав, Стейси решила, что та сможет помочь с Сидни. — Да скоро уже, — виновато бросила Стейси. Они почти дошли до стадиона, и вокруг было странно тихо. — Черт! Похоже, игра уже закончилась. — О, ну отлично! Где теперь ее ловить? Надо было раньше выезжать. Дебильные пробки. — Погоди, вон там, кажется, она. — Да? Стейси озадачено смотрела на трибуну сквозь ограждающую сетку. — Кто это с ней? Ладно, давай подойдем, пока не ушла. — Нет, постой. Это тот парень из бара, что меня проводил. — А ты с ним еще куда-то ходила, но чего-то у вас не вышло. Вы встречаетесь? Ты его тоже попросила? — Нет, я не просила. Странно… — Смотри как эта девчонка губы надула! Чего-то дерзит похоже. Ну что, подойдем? — Не знаю даже. — Стейси засомневалась. — Я с ним столкнулась в отеле случайно, ну и к слову пришлось про эту Сидни… Может, я ему сейчас помешаю. — Стейси, ну ты чего? У меня вообще-то и свои планы были. — Ладно, извини. — Должна будешь, — иронично, с хитринкой заметила Анжела.***
На следующий день Келли пришла из школы растерянная и смущенная. Немного помявшись, достала из рюкзака белые кроссовки с лампочками. — Сидней сегодня ко мне подошла, извинилась и отдала, — пояснила Келли. — Мам, а с щенком все в порядке будет? — Да, я думаю, Сидней хотела попугать тебя. Ничего она щенку не сделает, не бойся. Стейси набрала Анжелу и с удивлением рассказала, что ситуация с Келли разрешилась. — Это он точно. Тот парень. Стала бы эта оторва просто так кроссовки возвращать. Ну, — тон Анжелы стал ироничнее, — как благодарить будешь? Повисла пауза. Стейси задумалась. — Позвони ему. Я бы на твоем месте позвонила и назначила встречу. — Нет. Не буду я первая звонить, это навязчиво. Хотел бы — сам позвонил.***
Два дня спустя Начо, с утра отвозивший заказы новых чехлов для сидений, к обеду вернулся в мастерскую отца порядком уставший. Отец непривычно хитро поглядывал на сына. «Чего это он на меня смотрит так, словно в лотерею выиграл?», — подумал Начо. — Сынок, qué pasa*? — Да нормально все, отвез. Заказчик рассчитался как договаривались. — Si está bien. Клиент остался доволен? — Примерили новую обивку. Отлично смотрится с цветом салона. — Si?! … ну хорошо, хорошо. Пойдем-ка со мной. Отец, плохо скрывая улыбку, повел его мимо рабочей мастерской, откуда с любопытством выглядывали закройщики Пэдро и Рамирес. Да чего это с ними со всеми? Отец провел его в комнату отдыха. Тут стоял кулер с водой, холодильник, стол и потертый черный кожаный диван. Шумел старенький вентилятор.Отец открыл холодильник и кивнул внутрь. На второй большой полке, на пластиковом подносе красовался квадратный пирог с персиками и золотистой корочкой. Начо удивленно поднял брови. — У кого-то день рожденье? — Тебе просила передать женщина. — Отец помолчал, видно, вспоминая. — Стейси. Начо удивленно посмотрел на пирог, поджал губы в линию. Значит, Сид вернула кроссы, но как Стейси узнала, что он приложил к этому руку? Что сболтнула эта мелкая? Вряд ли все, не дура же она совсем, да и тут бы уже паслись копы. Нет, ничего она не говорила. Мысли прервал отец: — Я надеялся, все ждал, что ты приведешь в дом, познакомишь меня как полагается. Она, видно, не дождалась и пришла сама. Отец плохо знал английский и похоже не все понял из слов Стейси. Начо стало неловко, он протестующее замотал головой. — Нет, пап… это не то, я ей просто помог, — попытался объяснить он на испанском. — А-аа, — разочаровано потянул отец, делая вид, что поверил, но продолжая улыбаться, хитро посматривая на сына. — А то, что пирог именно с персиками, как твоя мать готовила, она догадалась, да? Начо закусил губу, недоуменно поднял руки, как бы говоря — да, так и есть. Отец кивнул и похлопал Начо по плечу: — Она мне понравилась. Что бы там ни было. Хорошая женщина. Начо не показал виду, но еще больше удивился — оказывается, плохо знает своего отца. Как-то легче было думать, что Стейси отец не одобрил бы, а вышло иначе. Неожиданный жест с ее стороны. Запомнила значит. На душе теплело и хотелось улыбаться, но он погасил это чувство. Пирог разошелся быстро: не каждый день такой праздник. Педро и Рамирес нахваливали, улыбались, поглядывая на Начо. Что ж Стейси Эрмантраут считай, мы квиты.