Техасский холдем

                    В отель Нилтон Гарден Начо привели дела, — сделка вне семьи Саламанка, он иногда находил чистый товар и сбывал сам. Вот как теперь, эти таблетки, что он прикупил у одного чудилы из фармакологической компании.       Итальянец, какая-то звезда, приехал на натурные съемки, захотел расслабиться. Метрдотель был его знакомым, он Начо и порекомендовал. Сделка прошла успешно и, решив освежится в баре отеля, Начо потягивал тоник со льдом. Эти пара недель были довольно дергаными. После выхода из тюрьмы Начо стал искать средства, чтобы свалить из картеля, но для этого надо было поднакопить денег и замести следы. На это и шли его левые «подработки».       Начо увел бейсбольные карточки у одного дебила, и деда наняли их вернуть. Обычный такой, но что не прост — видно. Сначала этот дедок заявился прямо в мастерскую к отцу. Это же надо, а?! Как он узнал?! Долбаный Гудини просто! У Варго душа в пятки ушла, вида он не подал, но нервы трепануло порядком. И ведь все прознал, даже про Саламанка. Ловко! Настоящий профи.       Начо, оценил — нашел его через ветеринара и сам нанял, чтобы убрать Туко. С ним становилось уже страшно, быковал он все больше, и встречи с дилерами становились все дольше и напряженнее. И, не приведи Иисус, Туко узнает, что он башит на лево. Тут и старая дружба не поможет. Начо долго ломал голову, как бы его по-тихому и без последствий убрать. Выходило, что тот дед — вариант идеальный: ни с кем не связан и никому не донесет.       Деда звали Майк, и убивать Туко он отказался сразу, сказав, что найдет другой способ. Во вторник было целое шоу. Дедок задел любимую машину Туко, и тот, конечно, озверел — провокация удалась на славу. Туко накинулся с кулаками, при нем еще и пистолет нашли, может, срок намотает не маленький? На деда было больно смотреть — лицо было похоже на отбивную. Начо честно отдал оговоренные деньги и надеялся, что теперь сможет работать спокойно. Но нет. Через день появились близнецы Леонель и Марко— ходячие машины для убийства, и сам дон Гектор, — дядя Туко.       Он был настроен вытащить племянника всеми силами. Фамилия Эрмантраут перемежалась в их кафе с самыми отборными матами — Майк забирать заявление на Туко отказывался.       «Едва удалось избавится от одного Саламанки, на его место пришли еще трое». Начо глянул на запястье, где вместо золотого браслета носил простое распятие: «Да когда же это все кончится?!» Иисус молчал. Начо вздохнул и стал рассматривать посетителей кафе-бара.       За столиками сидели отдыхающие в цветастых рубашках, дамочка с декольте явно в поиске или на «работе», и… эффектная блондинка. Он не сразу понял что это она. Даже усмехнулся тому своему глупому приключению. Вдова копа. Это же надо было выбрать тогда в парке именно ее. Но сейчас она была совсем другая, он даже не сразу узнал ее. Яркие волосы уложенные локонами, макияж насыщенного цвета, футболка в бело-синюю полоску. Она изменилась! Для кого? Не для тебя, дурак, точно. Он стал ее разглядывать, словно пытаясь проникнуть в ее секрет. Вдова копа болтала ногой в легкой светлой босоножке, тонкий ремешок подчеркивал лодыжку. Начо скользнул взглядом выше по ее ноге в легких бежевых брюках, к бедру. «Она ничего так», — усмехнулся он про себя. Его потянуло к ней, захотелось еще раз окунуться в ту свою фантазию о нормальной жизни. «Ладно, дел на сегодня больше нет, сыграем»! — подумалось ему. Он знал ее карты, часть из них точно, это как в покере, главное: быть внимательнее и следить за языком. Начо улыбнулся и щелкнул пальцами, обращая на себя внимание бармена.       Когда Майк предложил провести пару дней в четерыхзвездочном Нилтон Гарден: мол, ребенок отдохнет, позагорает, есть бассейн, аниматоры — Стейси, не раздумывая, согласилась. Это было то, как ей казалось, что ее дочь заслуживает после всего пережитого. И вот сейчас, пока Майк и Келли были у бассейна, Стейси устроилась за столиком кафе и, не обращая внимание на людей, пыталась разобраться с необходимыми тратами. Когда сваливается неожиданно так много денег, ты начинаешь тратить, не задумываясь. Можно упустить важное, и все разойдется по мелочам. Ее пальчик с аккуратным розовым маникюром уверено нажимал кнопки калькулятора, когда к ней подошел официант и поставил на ее столик коктейль. Стейси недоуменно посмотрела. Ничего она не заказывала, это ошибка!       — Комплимент от посетителя. — Официант улыбнулся и качнул едва заметно головой в сторону бара. Стейси проследила взглядом и увидела его… Черт! Это же ему она тогда разоткровенничалась… Стало жутко неловко, а с другой стороны… Может, это шанс все исправить? Надо перестать бояться. Мужчина у бара ей улыбнулся. Начо, кажется. Стейси с минуту сомневалась, потом кинула калькулятор и блокнот в сумку и, повесив ее через плечо, подошла к стойке бара.       После первых вежливых фраз завязался простой, ничего не значащий разговор о погоде, что никак не похожа на осеннею, и что жара никак не сойдет, об этом отеле, в котором отдыхала Стейси с дочкой. Ей все нравилось: и люди приятные, и обстановка. Она спросила, что он здесь делает, Начо туманно пояснил, что по делам: приехал поставщик кожи из Италии. Стейси удивленно изогнула бровь: «Я бы посмотрела». Начо протянул ей визитку мастерской. — «Варга. Перетяжка мебели, замена чехлов. Быстро, недорого, эффективно». «Неплохо!» — улыбнувшись, похвалила она.       Начо про себя отметил, что выглядит она не просто лучше, свежее что ли, стала увереннее, только в ее красивых глазах время от времени проскальзывала горечь. А глаза и правда красивые, аккуратные губы…       Стейси вдруг поняла, что он пристально смотрит ей в глаза, и смутилась. Снова вспомнился тот поход на концерт, повисла неловкая пауза, она решилась:       — Я хотела извиниться.       — Нет.       — Да. Я чувствую себя виноватой, наговорила… — Уголок ее рта смущенно дрогнул.       — Не нужно. — Начо покачал головой. — Все нормально. Тот вечер ни к чему тебя не обязывал, правда. Это то, что нужно было мне в тот момент — на короткое время сменить обстановку. Я редко куда-то хожу, все разъезды.       — Что ж, спасибо за понимание. Не хотелось бы не оправдать излишних ожиданий. Я просто не готова к серьезным отношениям.       — Я тоже. Слишком напряженная жизнь. Сегодня здесь, а завтра… Кто знает? — Начо поморщился, подбирая слова. — Я хотел сказать, что слишком много разъездов по работе, по заказам.       — Мы, похоже, оба одиночки?       — Так … выпьем за это?! — весело предложил Начо, протягивая бокал.       Стейси улыбнулась, и они стукнулись бокалами. После этого разговор потек легко. Поняв, что ему ничего от нее не нужно, она расслабилась и почувствовала себя свободно. Шел третий шот текилы. Начо захотелось Стейси поддержать, и сам не понял, как начал рассказывать про отца, что после смерти матери он так и не женился, как ни пыталась его свести тетя Роза, сестра матери, со своими незамужними подругами, это ни к чему не привело.       — Отец, он всегда знал, чего хочет. Да, сейчас, как бы жизнь ни била, не менялась вокруг, он живет просто и понятно, и склонить его на что-либо всегда было невозможно.       — Он у тебя сильный человек.       Начо кивнул.       — Какой она была, твоя мама?       — Ну, она очень хорошо готовила. Я приходил домой из школы, и в доме витал аромат пирогов. Она часто пекла. — Улыбка Начо потеплела. — А по праздникам у нее был коронный пирог с персиками и айвой. Она была веселой, общительной, дома часто собирались гости, — у нас много родни, — а она была радушной хозяйкой. После ее ухода, дома стало очень серо и тоскливо.       — Да, дом ощутимо пустеет, и всегда это чувство, что слишком тихо… — Стейси вдохнула. — Сколько тебе тогда было?       — Тринадцать, и отец тогда со мной хлебнул. — Начо усмехнулся.       Стейси поддержала и улыбнулась в ответ.       — Да уж, представляю. Что тебе помогло тогда?       — Его поддержка, наверное, и вера в меня, в то, что я могу исправиться.       — Тебе повезло с отцом.              — Да, пожалуй.       — Когда блуждаешь во тьме, хорошо, когда есть тот, кто является для тебя светом. Как для тебя отец. Ты для него. Как для меня сейчас моя дочка — Келли. — Они помолчали. — А как помочь тому, в кого никто не верит?       — Это ты про кого?       — Да, ерунда, случайно к слову пришлось.       — Давай уже, рассказывай — дружелюбно подтолкнул Начо.       — В школе у Келли, мой дочери, есть девочка из средней школы, ее зовут Сидней. Она сложная и, как я узнала, матери на нее плевать. Она вымогает вещи, деньги у детей из младшей школы. Причем, знаешь, такие схемы придумывает, что с полицией тут трудно разобраться.       — Да? — Начо заинтересованно изогнул бровь. — Например.       — Я купила Келли кроссовки. Отличные дорогие кроссовки, с блестками и лампочками на подошве.       — Ух, просто мечта!       — Да. А позавчера Келли вернулась домой босиком! Я была в ужасе, стала допытываться. Оказалось, эта девочка предложила выкупить жизнь щенка за кроссовки. Представляешь?! — Брови Начо удивлённо скользнули вверх.       — Для девчонки — жёстко. Сколько ей, этой Сидней?       — Четырнадцать. Кажется, совсем ребенок еще, и тут такое. Мне тревожно за дочку. Я ходила в полицию, мне сказали, что дочка сама отдала получается. Пожаловалась директору, вызвала ее маму на беседу. Только никто на беседу не пришел. Вот как тут быть? Я даже не знаю. Пыталась найти эту девочку в школе, только она меня послала и говорить не стала.       — С ней должен поговорить тот, кого она будет бояться по-настоящему или тот, кто является для нее авторитетом.       — Нет-нет, запугивать ребенка неправильно! А вот поговорить — это мысль.       — Ну да — хмыкнул Начо. — Есть кто на примете? — Стейси пожала плечами, но просить Начо не стала.       — Ладно, уяснил, отвалил.       Стейси улыбнулась.       — Просто не хочу вешать на тебя свои проблемы. — Она полезла в сумку, достала бумажник, хотела расплатиться.       — Убери, мне приятно было увидеть тебя, я угощаю. Могу помочь по-другому. Я знаю отличный способ снять стресс.       — Да? — Стейси напряглась, услышав в этом намек.       — Я тут знаю одно место, не для всех. Так рано оно не открывается, но у меня тут знакомый, он нас проведет. Рискнешь?       Стейси смущенно заулыбалась, пожала плечами.       — Да ладно, небольшое приключение.       — Это законно?       — Почти, — улыбнулся Начо. — Ничего криминального. Просто шалость.       Начо взял ключи у знакомого паренька, провел ее вниз на цокольный этаж. Они прошли по коридору. Далее начиналась парковка. Стейси волновалось, но чувство азарта захлестывало, словно она — школьница, сбежавшая с уроков с хулиганом и собирающаяся впервые покурить. В просторном сером коридоре было полутемно, лампа на низком потолке давала тоскливо желтый цвет.       Они прошли мимо нескольких закрытых однотипных дверей и остановились у черной железной. Стейси огляделась по сторонам, в коридоре не было ни души. Камеры тоже отсутствовали.       — Что здесь, подпольное казино?       — Нет. Но нечто не менее крутое.       Начо открыл дверь и нашарил выключатель.       — Ого! — невольно вырвалось у Стейси. В центре зала был небольшой прямоугольный ринг, четыре столбика, вокруг натянуты толстые синие канаты. За ним виднелись скамейки для зрителей. — Погоди-ка. Здесь что, проходят тайные бои без правил?       — Да почему сразу тайные? Просто рано еще. Народ подтягивается к девяти-десяти вечера. Все законно. Здесь еще и тренажерка с тяжелым железом есть. Но мы здесь не для этого. — Начо провел ее в следующий зал поменьше. На полу валялись черные маты, с потолка на цепи свисала длинная, обтянутая черной кожей спортивная груша. Начо исчез в одной из дверей подсобки, вышел с парой боксерских перчаток.       — Нет.       — Да! Знаешь как круто?! Просто представляешь, все что достало, и лупишь от сердца. — Он протянул ей перчатки.       Стейси натянула два черных кожаных бочонка. Легонько толкнула снаряд. Потом еще. Еще. Груша слабо закачалась.       — Отлично. Ты с ней познакомилась. Теперь ей пришло время ответить за все. — Начо обнял снаряд одной рукой, приводя его в равновесие. Отошел на шаг.        — Давай за все, что наболело!       Стейси представила всех, из-за кого она боялась столько дней, вспомнила всю боль из-за смерти Мэтта, за праздники и прошедший тоскливый день рожденья. Она ударил сильно, вошла в азарт, глаза заблестели. А потом еще раз! Да так, что снаряд неожиданно резко отклонившись, задел по лицу стоявшего рядом Начо.       — Эй! Вот теперь верю. — Начо театрально потер щеку.       — Я тебя задела! — испугалась Стейси. Скинула боксерскую перчатку, подошла ближе к Начо. — Дай-ка посмотрю, я ведь медсестра. — Она коснулась пальцами его щеки. Начо, словно под гипнозом, удивлённо смотрел на нее, словно только сейчас увидел по-настоящему. Она была совсем близко, разгоряченная, взбудораженная, ее губы были полуоткрыты, дыхание сбилось.       Стейси замерла, натолкнувшись на его обжигающий взгляд. Казалось, воздух стал тяжелее, и слышался стук сердца. Начо протянул руку, обвил ее талию и поцеловал. Она бездумно, горячо ответила…       Длилось это полминуты, а потом нахлынули сомнения. Стейси прервала поцелуй первая, отошла на шаг. «Что я делаю?! Что Майк подумает обо мне?» Приложила пальцы к губам, завертелась на месте.       — Извини, я помню — никаких отношений. — Примиряюще поднимая ладони вверх, сказал Начо.       Стейси горько улыбнулась, наклонила голову выдохнула:       — Было приятно.       Начо усмехнулся.       — Просто, сейчас…       — Да я понимаю. Забыли. Давай-ка попробуй еще раз вдарить!       Стейси еще билась с грушей, выпуская всех внутренних демонов. Оказалась, и правда отлично снимает стресс. Начо с улыбкой поглядывал на нее. Позже проводил ее до ресепшна.       — Спасибо. Было здорово.       — Из тебя выйдет отличный боец ММА, — весело бросил ей на прощание Начо.       Стейси улыбнулась. Оставила ему свой номер телефона и ушла, взяв ключи у метродотеля. Он проводил ее взглядом, и когда она уже скрылась, спросил у приятеля книгу регистрации. Что ж, Стейси, вскроем карты.       — В каком она номере?.. Кажется, сорок седьмой. Да, верно, сорок седьмой. Стейси Эрмантраут проживает по адресу…       Дальше Начо не слушал, в голове лишь шумело — Э р м а н т р а у т.