***
Разайд ворвался в коридоры клиники, разбивая вдребезги окно. Медлить нельзя, и сейчас ему было глубоко плевать на суетящихся уманов. Он осматривал каждый кабинет, ища то место, где хранится твей уманов. Наконец, найдя отсек, он вышвырнул за шкирку двух Пьёд амедха в белых халатах. Открыв холодильник, Разайд начал выискивать подходящий твей по отсекам, водя пальцами по надписям. Добравшись до нужных, он собрал всё, что могло уместиться в контейнер с холодовым элементом. Защёлкнув на замки, он развернулся и устремился к своей Нер'уда. Везде с воплями бегали непонимающие уманы, а по коридорам валялась разбросанная бумага. К центру начали подъезжать механические коробки, из которых один за другим выбегали вооружённые уманы. Времени не было расправиться с ними, поэтому Разайд проделал тот же путь. Оглянувшись назад, он увидел, как толпа глупых Пьёд амедха пошли в здание. Уже садясь за управление и поднимая в воздух свой Нер'уда, у яута выскочила голограмма Се-Тея. — Разайд, поспеши! Её состояние критическое. — Его золотые глаза отблёскивали волнением. — Уже лечу. — Руки Разайда нервно стучали по панели. — Давай, рухлядь, поднимай свою задницу! Яут чувствовал, как подступала тревога. Он не мог допустить смерти уманки. Его голова разрывалась от мыслей, что посещали в этот злополучный момент. Разайд не знал, куда деться, пропасть неизвестности открывалась чёрной бездной, которая поглощала его. Да, сейчас он потерял то небывалое спокойствие, что хранил на протяжении долгих лет. Каждый миг превращается вечность, боль возможной утраты растекалась ядом по венам. Разайд пришвартовался и пулей выскочил в медицинский отсек, раскрывая контейнер с твеем. Он посмотрел на приборы, а после на уманку, увядающую на глазах. Она сейчас была в состоянии Дхи'ки-де. Се-Тей стоял рядом, облокотившись плечом о стену, прижимая мандибулы ко рту. Тишину нарушал только аппарат, регистрирующий импульсы сердца. Си-у'кве в это время занимался дренажом, откачивая с плевральной полости твей. Он указал пальцем, куда сложить пакеты, вглядываясь внимательно в монитор, где отображались полость, постепенно уменьшающаяся в размерах. — Третья положительная? — проговорил монотонно Си-у'кве, обращаясь к Разайду. — Нет, вторая отрицательная, — с сарказмом ответил яут, погружая пакеты в аппарат. — Рано радуешься. Необходимо сверить фенотипические и генотипические свойства. — Медик недовольно посмотрел на Разайда. Нервы сдавали понемногу у Разайда, чувствуя, как глаз начинает раздражительно подёргиваться. — Что надо сделать? — Яут придержал в руке пакет с твеем. — Провести определение трансфузионной совместимости. — Медик отложил дренаж в сторону на стерильную укладку. — Я сам. Си-у'кве посмотрел на огромное количество пакетов и взял с некоторых в каждый шприц твея, после чего взял твей уманки и начал смешить, разбавляя раствором в пробирке и тщательно размешивая содержимое. После нескольких таких процедур, четыре пакета твея утилизировались из-за положительной агглютинации. Другие пакеты он складывал в гемотрансфузионный прибор, который уже самостоятельно проводил биологическую пробу, который в течение малого промежутка времени переливал небольшое количество твея, останавливаясь каждые три минуты. После этого он уже смело подавал большую порцию твея. Монитор стал издавать неприятный звук, обращая внимание всех яутов в отсеке. Се-Тей подорвался с места и схватил ноги девушки, поднимая их вверх. Показатели на приборах летали по всем графам, давление стремительно летело вниз, пульс увеличивался с каждой секундой. Разайд как можно скорее приставил многоканальный шприцевый насос для введения препаратов. — Что произошло, к'жит?! — орал Си-у'кве, пытаясь стабилизировать состояние уманки. Под напором количества сильных препаратов, её состояние улучшалось, медленно поднимая давление и меняя пульсовые колебания. Разайд переглянулся с Се-Теем. Гмую-Те увидел то, что не видел никогда в глазах этого воина. Страх, что ворвался в сердце Разайда, над которым «шутила» судьба, пробираясь в каждую клетку его тела. Он с надеждой смотрел на уманку, которая неподвижно лежала на кушетке. Её тело было обвешано всеми возможными проводами и системами, будто киборг. Скальпель прошёл поперёк рёбер, делая аккуратный разрез. Зажимами Си-у'кве приподнял и отодвинул кожу уманки в сторону, давая доступ к сломанным рёбрам и повреждённому сосуду. Роботизированный автомат собирал по частям отломанные фрагменты рёбер, словно пазл. На месте разлома он смазывал жидкостью, которая замещала и восстанавливала костную ткань на глазах. Следующим этапом было ушивание. Аккуратные швы накладывались одна за другой. Всё это время яуты стояли неподвижно, каждый смотрел на показатели состояния, но на этот раз Анна их не подвела, не давая повода для суеты. Закончив со швами, автомат остановился. Си-у'кве взял мазь и нанёс на место разреза, чтобы не оставлять шрама от операции, медленно и обильно смазывая линию. — Страшное позади, — устало проговорил Си-у'кве, плюхнувшись на кресло и покачиваясь на нём. — Теперь только реабилитация… Разайд облегчённо выдохнул, опустив голову. Валары спадали с плеч, руки расслабились. По его пронеслась тёплая волна спокойствия.***
Яут устало положил руки на кушетку, и его голова легла на предплечья. За долгий сон уманки Разайд не отходил от неё ни на шаг. Работал над кодированием системы на переносном голографическом экране, поглядывая на самку, которая лежала неподвижно в своём прежнем положении. Яут не мог есть, еда просто не лезла в горло. Время шло, как вечность, в мучительном ожидании её пробуждения. Он не ложился спать, зная, что на корабле есть те, кто может причинить ей вред. Анна зашевелилась и скорчила лицо, недовольно промычав. Разайд дёрнулся и посмотрел на уманку, приподнимаясь со своего места. Она положила свою руку на лицо и потирала глаза. Яут заурчал, и в его глазах пронеслась искра радости. — Боже, выключите свет… — Анна открыла глаза, пробурчав слова. — Проснулась, самочка, — мягко стрекотал Разайд, прикоснувшись к её щеке своей огромной ладонью. Анна натянуто улыбнулась. Она увидела знакомое лицо, сердце затрепетало. Яут смотрел на чёрные круги под глазами, бледную кожу и потрескавшиеся губы. Несмотря на всё это, уманка для него выглядела невероятно красивой. Старания откормить её за всё это время прошли даром, ведь придётся снова потрудиться, чтобы она вновь набрала массу. За долгий сон, в котором пребывала уманка, она снова сбросила вес. Тело становилось слабым. — Принести еду? — задал вопрос яут, наклонившись над ней. — Не-е-е… — протянула слово Анна. — Меня подташнивает. — Она слегка приподнялась, опираясь на локти. Её локоны спадали с плеч, ключицы притягательно выступали. Она была накрыта тонкой простынёй. Тонкие ручки немного подрагивали, выдавая слабость истощённого тела. Анна вдохнула воздух полной грудью, поднимая голову вверх. Внезапно она посмотрела на Разайда широко раскрытыми глазами, словно испугавшись чего-то. Яут насторожился и ощетинился, вопросительно наклонив голову. — Слушай, страшно. — Анна рассмеялась, вводя в замешательство Разайда. — В последний раз было очень больно дышать. — Уманка… — Яут расслабленно выдохнул, опустив голову. — Умеешь пугать. Смех девушки и яута раздавались по отсеку. — Так, сколько дней из жизни мне вычеркнуть? — Анна с улыбкой задала вопрос, заглянув под простынь и поняв, что она голая. — Пять суток. — Разайд перебирал её волосы. — Можешь не вычеркивать, ничего интересного не пропустила. Анна задумчиво осмотрела уже знакомый ей отсек. В голове всплывали воспоминания о прошедшей охоте, и тоска медленно подступала к ней. Она поджала губы. Убийство человека больно ударяло по разуму, впиваясь когтями в сердце. — Я убила умана… — Анна растерянно смотрела на яута. — Так нужно было, иначе бы он убил тебя. — Разайд нахмурился, и его надбровные дуги опустились. — Он не знал, что я человек, может, не убил бы. — Девушка стиснула зубы. — У него ведь была семья, родители, может жена и дети, одним ударом я лишила жизни сына, мужа, отца. — Не думай об этом. Он ведь тоже не думал о тебе. Начиная думать о жизни жертвы, можно начать сходить с ума. Особенно, если это представитель твоей расы. — Разайд смотрел на уманку, которая едва сдерживала слёзы. Он никогда не думал об этом, когда убивал пришельцев. Уманы сентиментальны, им присуща жалость. Яутам – нет. Им нельзя быть жалостливыми. — Ты теперь свободна, больше не раб. Что будешь делать дальше? — Разайд нахмурил брови. — О чём ты? — Анна непонимающе посмотрела на Разайда. — Вернусь ли я на Землю? Охотник в ответ молча кивнул. — Мне нужно на Землю, надеюсь, ты поймёшь. — Анна посмотрела на Разайда, который сжал мандибулы. — Потом полетим, куда Се-Тей прикажет. У вас же война, насколько я знаю. С лица Разайда сползло напряжение, за мгновение он смог испытать чувство обиды, разочарования, злости и тоски. — Разайд, сможем прилететь ко мне домой? — Ненадолго, сейчас тут будет флотилия арбитров. — Разайд повернулся к иллюминатору. — Мы здесь и так много наследили.***
Анна медленно продвигалась по коридору. Несмотря на то, что ей запретили вставать, девушка не могла долго лежать на кушетке. Проходя мимо кехрите, девушка увидела Корв'еина, разговаривающего с Тар'ратом о какой-то ерунде. Она не вдавалась в подробности, её голова была затуманена, поэтому «пьяной» походкой землянка, пошатываясь, подошла к ним. Как только яуты увидели уманку, девушка лишь слабо улыбнулась. Первым нарушил молчание Тар'рат, растянув верхние жвала. — Неужели! Достала лежать, уманка. Сколько можно спать? Мы уже забыли, что на корабле есть уманы, — ехидно язвил Тар'рат, но по доброму. — И тебе не болеть, — улыбнулась Анна, слабость которой всё ещё была видна невооружённым глазом. — Рад, что ты выжила, — прострекотал Тар'рат и направился в свой отсек. — Ты ещё слаба, может помочь тебе? — Корв'еин склонился над уманкой, обхватив её плечи. — До Се-Тея дойти? Не переживай, сама справлюсь. — Девушка нахмурила брови. — Не делай из меня беззащитную. — Тогда не буду мешать. Но не броди долго, отдых тебе не помешает. — Корв'еин ушёл в противоположную сторону, разминая свои плечи взмахами рук. Анна проводила его взглядом и продолжила идти по коридору. Девушка не придумала ничего лучше, чем обмотать себя простынёй, поэтому лёгкая ткань тянулась за девушкой, словно длинное платье. Наконец, рубка Се-Тея появилась в поле зрения девушки. Пройдя внутрь, девушка увидела вождя, смотрящего на неё. — Поздравляю с посвящением. — Гмую-Те сидел напротив Разайда. Судя по всему, они вновь обсуждали дальнейший план действий, касающийся выживания клана. Разайд встал со своего кресла и направился к уманке. Его взгляд был довольно строгим, заставляя девушку волноваться. — Уманка, тебе же сказали отлеживаться. — Яут встал напротив Анны. Девушка редко видела его без верхних доспехов. Она поднималась глазами от его торса вверх, разглядывая, как его мышцы чётко контурируют под кожей, придавая ему невероятный эстетический вид. И вот девушка уже встретилась с ним взглядом. Изумрудные глаза яута завораживали Анну, и её волнение ушло на второй план, давая место непринуждённому чувству бабочек в животе. Глядя на него, она будто забыла слова и даже забыла его слова. Разайд перебирал мандибулами, издавая лёгкую трель. Уманка стояла молча и смотрела на него, будто в первый раз. Он щёлкнул пальцем перед её носом, дабы вернуть в реальность. Анна встрепенулась, придержав сползающую ткань. — Не могу я лежать, спину ломит, — недовольно пробубнила девушка, поправляя на себе простынь. — Да и одной тяжело находиться. Се-Тей, всё это время наблюдавший за парочкой, улыбался во все мандибулы. Разайд проводил уманку до своего кресла и повернул его к ней, чтобы она села. Расположившись позади самки, яут облокотился руками об спинку кресла и продолжил прервавшийся разговор: — Не спрашивай меня, зачем, но мне надо с ней на Уман-Умпе. — Разайд кивнул головой, указывая на уманку. — Ты решила всё же уйти? — Се-Тей перевёл свой взгляд на Анну, ожидая ответа. — У меня есть одно важное дело… — Девушка подняла голову вверх и посмотрела на Разайда, ожидая его поддержки. — Кетану… Вы собрались туда, зная, что сейчас арбитры летят на Уман-Умпе, — негодовал Се-Тей, разводя руки в стороны. — Гениально! — Мы быстро. — Анна наклонилась к Гмую-Те. — Это очень важно для меня, прошу. Се-Тей долго переводил взгляд то на уманку, то на Разайда. Терять такого бойца, как Разайд, он не хотел, но зная его вертлявую задницу, которая выбирается из самых тяжёлых ситуациях, то он должен справиться. — Ты теперь член клана, пора перестать думать о себе и начать думать об интересах клана. Пока тебя не будет, нам, может, придётся схлестнуться в битве с арбитрами. На Уман-Умпе может высадиться десант, пока ищут Разайда и тебя. Ты этого хочешь? — зарычал Се-Тей. — Не кипятись. По моим подсчётам, вражеский флот будет здесь только завтра, успеем, — успокаивал вождя Разайд. — Исключено! Чем раньше мы уйдём, тем меньше шансов поймать хвост, — Се-Тей продолжал стоять на своем. — Не выйдут. Уйдём через нейтральный космос. — Разайд упëрся руками в кресло. — Се-Тей, не мне тебя учить. — Вот именно, не тебе меня учить. — Гмую-Те осмотрел парочку и тяжело вздохнул. — У вас есть двенадцать часов, не больше. — Ура! Спасибо, спасибо, спасибо, Се-Тей! — Девушка вскочила с кресла, крепко обняла Гмую-Те и побежала надевать свою земную одежду, оставив двух яутов наедине. — Значит, Разайд помогает, убеждает вождя полететь, а уманка обнимает того, кто категорически был против полёта, — гневно зарычал Разайд, вскинув руки вверх. — Самки непредсказуемые, в их головах царит хаос, — улыбнулся Гмую-Те. — Ещё ты отверг её чувства, — с улыбкой надавил Се-Тей. — Хочешь благодарности и любви – начни, наконец, меняться. Самки уманов эгоистов не любят. Се-Тей смотрел на Разайда, который пребывал в шоке. Не сдержавшись, Гмую-Те разразился громоподобным смехом, глядя на воина. Яут повернулся на Кар'клея и приложил ладонь к лицу, покачивая головой из стороны в сторону.***
Анна, залетев в отсек, скинула на радости простыню и натягивала на себя нижнее бельё. Пританцовывая, она снова пыталась смастерить себе временную одежду из простыни. Надевать броню ей не хотелось, ведь добравшись до дома, она решила, что переоденется и захватит ещё с собой пару своих вещей, если, конечно, там не разворотили всё. Девушка покачивала бёдрами, плавно исполняя свой танец. Она не заметила, как сзади уже стоял Разайд, довольно наблюдавший за её движениями. Яут развёл верхние мандибулы вверх, ухмыляясь. Уманка развернулась и застыла. — Ты преследуешь меня? — Анна подошла к Разайду вплотную, тыкнув в его грудь пальцем. — У нас не так много времени, решил поторопить. — Он схватил её запястье и притянул к себе ещё ближе. — И не тыкай в меня, самочка. — Имею право, я теперь равная вам. — Девушка одёрнула руку и недовольно фыркнула. — Я вообще-то спас тебя. — Разайд прихватил бёдра Ани, от чего она покрылась румянцем. — Значит, я теперь перед каждым спасителем должна ноги раздвигать? — Девушка слегка шлёпнула по руке охотника, на что Разайд лишь сильнее поджал руку. — Ваш врач тоже меня спасал, мне и с ним переспать? Разайд опешил от такой наглости. Ещё недавно ласковая влюбчивая уманка теперь стала подобна королеве жуков – гордой и независимой. Девушка совершенно не боялась его, а напротив, старалась подавить его похотливое желание. Пыталась властвовать над ним. — И не смотри на меня так, ты сам отшил меня. Так пожинай плоды, женишок, — едва сдерживая улыбку говорила Аня. Девушка не стремилась обидеть Разайда, но лишний раз сыграть на его самолюбии нельзя себе было отказывать. Разайд злобно пробубнил что-то непонятное и направился к выходу, бормоча себе под нос очередную брань. — Я сейчас приду, не теряй, — проговорила вслед Анна, но яут уже этого не слышал.***
Челнок вновь отправился на Уман-Умпе. Аня смотрела на обиженного Разайда, едва сдерживая смех. Ещё некогда гордый и важный охотник, насупился и сидит, не издавая ни слова, что девушке казалось очень забавным. — Разайд, не забивай голову. — Девушка, словно дразня яута, улыбалась. — Мы же всё равно друзья? — Друзья, — буркнул Разайд, переводя взгляд на уманку. — Куда конкретно нужно? — Откуда ты меня похитил, рыцарь на белом корабле. — Девушка предвкушала встречу с родным домом, родной улицей и родным городом. Дальнейшую дорогу они сидели молча. Разайд направил челнок на точку прибытия и начал копошиться в своём девайсе. Челнок совершил посадку неподалеку от леса, где девушка последний раз ходила по Земле. Разайд ушёл в невидимость и стал ступать за юной уманкой. Воспоминания нахлынули на девушку волной, словно цунами захватывая город каждой каплей воды, проникая в каждую улочку, каждый подвал несчастного города. Девушка металась по улицам, вспоминая своё прошлое. Где она, ещё будучи ребёнком, играла с другими детьми, где впервые поцеловалась и впервые попробовала курить. Как её тогда заметили родители, и как лишилась телефона на месяц. Тогда эти воспоминания были печальными и обидными, но сейчас они лишь наводили тоску. Тоску о потерянном прошлом. Наконец взору пары показался старый опечатанный домик, покрывшийся пылью и мхом. Девушка подошла ближе, её руки дрожали, а сердце больно билось о грудь. — Твой дом? — Разайд склонился над девушкой, не выходя из невидимости. — Да, — прошептала девушка и попыталась открыть дверь. — Заперто. Разайд с силой дернул за дверную ручку вырвав замок. Девушка посмотрела на него с досадой и попросила потом прикрыть дверь. Проходя внутрь, девушка огляделась. Всё, что она помнила, лишь пыль и паутина окутывали это место. Видимо домушники и мародёры не добрались до этого места. Девушке было больно сюда приходить, но сердце манило её вновь пройтись по родному дому. Пройдя на кухню, девушка обратила внимание на давно завявшие хризантемы, которые так любила мама. От бедных растений остались лишь пара сухих лепестков, тонкий иссохший стебель и пыль. Девушка развернулась. Разайд заметил слёзы на щеках Ани, от чего сам охотник испытывал чувство досады. Это он виноват. Он виноват в том, что сломал жизнь юной уманке. Он забрал у неё всё, чем она дорожила. Девушка прошла в зал, где по-прежнему стоял телевизор, возле которого вечером выходного дня всегда собиралась семья, чтобы посмотреть очередной сериал. Рядом лежали диски от дисковода и папины гантели, которым он любил махать с утра. Девушка больше не скрывала слёз, боль утраты насквозь пропитала её и сконцентрировалась в самом сердце уманки. Едва шагая дальше, девушка вошла в спальню родителей. Двухместная кровать, большой шкаф с пыльными вещами и старая фотография в рамке, в которой запечатлены все члены семьи. На фотографии все были счастливы, улыбка каждого была готова вырваться из рамки, несмотря на толстый слой пыли. Девушка склонилась перед фотографией. — Мама, папа, простите меня, пожалуйста. — Слёзы девушки перешли в истерику, полную вины и скорби. Разайд, уже вышедший из невидимости, обнял девушку. — Это всё прошло, — успокаивал уманку Разайд. — То, что было с тобой, уже не имеет никакого значения. Важно думать о будущем, верша настоящее. — Твои родители не разбивались в автокатастрофе, не так ли? — Слёзы девушки струились ручьём на пыльный ковер. Анна посмотрела на Разайда, в глазах уманки он увидел лишь боль. И он вспомнил тот день до конца. Он вспомнил, как уронил тело умана на машину, и как та со всей скорости влетела в камаз. Это был он. Он убил её родителей. Случайность. Непредвиденное обстоятельство сломало жизнь юной самке. Разайд покрепче прижал Аню к себе, и девушка, обхватив тело яута, всхлипывая, постепенно начала успокаиваться. — Ты прав, — всхлипывала уманка, жадно глотая воздух. Успокоившись, девушка взяла фотографию родителей и направилась в новую дверь, к себе в комнату. Отклеенные обои свисали со стен, мебель была покрыта большим слоем пыли, которая отсвечивалась на лучах проникающего в пустоту Солнца. Осматривая по пути фотографии её родителей, криво висевших на стене, она прошла и, открыв шкаф, увидела свои вещи, которые до сих пор были аккуратно сложены. Девушка достала своё красивое чёрное платье и, приложив к себе, поняла, что на размера два она всё же сбросила в весе. Но Анна всё равно решила надеть его. Снимая с себя простынь, она оглянулась на выход из комнаты, где стоял Разайд, оперевшегося спиной на стену. Девушка, ничего не сказав, продолжила разоблачаться до нижнего белья. Разайд был прикован взглядом к её телу. Приятное чувство наслаждения пронеслось волной по нему, и он понимал, что сейчас паховый доспех становился тесен. Упругие ягодицы уманки, её стройные ноги заставили Разайда сжать кулаки, пытаясь подавить свои сладкие мысли возбуждения. Анну больше не терзали стеснения своего тела, держа прочно мысль, что яут её недавно отшил. Она уже отбросила мысли понравиться Разайду, поэтому продолжала жить своей жизнью. Наверное, её подвели ощущения, что яут к ней что-то испытывает. Скорее, он тешит своё эго, показывая, что может всё, и добивается, чего хочет. Натянув платье, она развернулась и завела локон волос за ухо, осматривая свою комнату. — Ты посмотри! Это же мои туфли. — Анна изумлённо подняла их с нижней полки и повертела в руках. — Теперь можно и на улицу выйти, — с улыбкой произнесла девушка, защёлкивая застёжку туфель. Разайд всё так же молча смотрел на уманку. Она выглядела как богиня, спустившаяся с небес. Уманка, цокая каблуками, прошла мимо яута, непреднамеренно виляя бёдрами. Он не мог оторвать от неё взгляд, идеально сложенная фигура самки, тонкие ноги, упругие ягодицы красиво подчёркивало облегающее платье. Большой вырез на спине открывал прекрасный вид, мышечный каркас спины двигался в такт походке, лопатки чётко создавали образ треугольника. Её позвоночник вырисовывал изгибы тела, выступая в некоторых местах. Маленькой щёткой она стала красить свои ресницы. Тушь уже успела подсохнуть, образовывая комки, но всё же достаточно хорошо ложилась. После чего уманка достала карандаш и начала им водить по бровям, вырисовывая чёткий контур. — Зачем ты это делаешь? — спросил Разайд, подходя к девушке сзади. — Чтобы быть красивой, — улыбаясь, ответила Анна, доводя последний штрих. — Ты и так красивая… — Не ожидавший сам от себя такого ответа, яут осёкся. Анна развернулась к нему и изумлённо уставилась на Разайда, приподняв одну бровь вверх. Её глаза стали выразительнее, а брови темнее, что заставило яута восхититься вновь. Он наклонился над ней и, подхватив её за талию, посадил на стол, раздвинув ей ноги и протиснувшись между ними. Анна ахнула от неожиданных действий Разайда и нежно провела рукой по его груди, спускаясь к поясу. Его каменные мышцы выступали кубиками по животу. На могучих плечах играли трицепсы. Сильные руки, на которых выступали жилы, водили по её внутренней части бедра рукой, подкрадываясь к промежности. Стройные гладкие ноги самки подрагивали, а пульс учащался с каждым его касанием. Её грудь поднималась при глубоких вдохах. Анна желала его, вскинув одну ногу на поясницу Разайда. Ключицы уманки соблазнительно выступали, углубляя яремные впадины. Тонкая длинная шея открывала доступ к себе. Яут смотрел, как сонные артерии уманки пульсировали, поднимаясь и опускаясь под нежной кожей. Он не мог больше терзать себя мучениями, признаваясь себе, что она ему нравится. Инстинкты кричали взять самку. Она была готова, для него горел зелёный свет. Разайд коснулся ладонью грудей уманки, нежно сжимая их, от чего девушка прикусила нижнюю губу, поддаваясь его соблазнительным ласкам. Он медленно проскользил назад до спины другой рукой, проводя когтями вдоль позвоночника самки. Анна выгнулась в спине и откинула голову назад, томно выдохнув. Её разум тонул в экстазе, но она всё ещё держала затаённую обиду на яута, что возвращало её из сладкого мира наслаждений. Разайд коснулся жвалами шеи самки и резко ухватил за ягодицы, подвигая ближе к себе. Анна почувствовала, как его паховый доспех уже упирался в её промежность. Сдерживаться было тяжело, уманка манила его, побуждая брать прямо здесь и сейчас. Но она отстранилась от него, опуская голову. Разайд поднял полный непонимания взгляд и склонился над ней, обжигая своим тёплым дыханием. — Нам нужно время. И это были твои слова. — Анна прикоснулась ладонью к его щеке, после чего другой надавила на грудь яута, чтобы он отошёл. Разайд медленно отступил, давая возможность спрыгнуть со стола уманке. Его мандибулы прижались ко рту, такого отказа он давно не слышал. Она ударила по нему тем же оружием, которым недавно он нанёс удар ей. Это было чертовски неприятно, вызывая в нём бурю негодования. Уманка была настолько желанной, что сдерживаться уже не было сил. Казалось бы, момента лучше нет, но она отказалась, и он не мог взять против её воли. — Прости, но ты был прав. — Анна подошла к нему. — Пока рано. Нам надо узнать друг друга лучше. К сожалению, я знаю о тебе слишком мало. — Я понял тебя. — Разайд снял с пояса маску и поспешил скрыть своё лицо от её взора. Анна знала, что зацепила его, но всё же раньше она вела себя как влюбившийся подросток. Поэтому в тот день сделала себе установку, что прекратит этот цирк. Ей нужны отношения, а не близость на одну ночь, которой Разайд наверняка и добивался. Стать для него очередной самкой, которая переспала с ним, а он благополучно забудет и продолжит ходить павлином. Разайд же думал о другом. Уманка была недоступной, несмотря на то, что позволяла касаться её. Вела свою игру. Она выбирает себе партнёра. И сейчас Корв'еин имеет право спариваться, что прошибло Разайда от ревности. Это чувство никогда не возникало у него до встречи с уманкой. Она сильно сблизилась с этим я'нга, и он действительно делает успешные шаги к тому, чтобы расположить её к себе. Самку не впечатляют его достижения и статус. Жилы ещё сильнее проступили на его руках, создавая чёткие линии сосудистого рисунка. Теперь Разайд действительно попал в тупик. Уманку нужно завоевать, ведь эта самка уже не ляжет с ним в постель за просто так. Раньше он мог бы спариться с ней без каких-либо препятствий, и уманка бы не сопротивлялась. Но сейчас придётся сильно постараться, чтобы самочка поддалась ему. Яут пребывал в терзаниях, её образ не покидал его ни на минуту, не давая концентрироваться на заданиях, которые нещадно накидывал Се-Тей. Разайд сам отверг её чувства, а ведь всё могло быть иначе. Уманка быстрым шагом покинула дом, оставляя Разайда в своих мыслях. Он посмотрел ей вслед и, когда она отошла на приличное расстояние, яут, в порыве эмоций, ударил в стену кулаком. Стена жалостливо задрожала и тут же дала несколько огромных трещин.