***
— Николь, можешь повесить ленту… сюда, — указывает Вейверли и Николь берёт конец ленты, и растягивает над головой Вейверли. Вейверли стоит как вкопанная и так близко к Николь, когда передаёт ей скотч; она буквально может почуять запах альфы, несмотря на тонкий запах одеколона. Вейверли останавливает себя на полпути к тому, чтоб зарыться лицом в шею рыжей; её запах так опьяняет. — Готово, — говорит Николь и, посмотрев вниз, видит, что шатенка всё ещё очень близко к ней. — Что дальше? — говорит она практически шёпотом. — Ой, эм… ты разбираешься в технике? Розита придёт позже, а Шорти и я… — она замолкает, когда Николь рукой проводит по её щеке. — Блёсточки, — застенчиво произносит Николь. — Спасибо, — Вейверли заикается и чувствует, как её щёки горят. Мысленно она подсчитывает дни и понимает, что до её течки осталось всего ничего. Она молча удивляется реакции своего тела на альфу, но всё ещё боится действовать, так как мощь этой реакции пугает её. — Насчёт твоего вопроса, да, я разбираюсь. С чем тебе помочь? — спрашивает рыжая, делая шаг назад. — Видеопроектор. Я подумала, было бы мило собрать старые фотографии и спроецировать их на стенку у танцпола, — говорит Вейверли, когда подходит к оборудованию и указывает на экран. Николь принимается за настройку оборудования, и, когда она открывает ноутбук, Вейверли открывает нужную программу со всеми фотографиями, и рыжая начинает листать и рассматривать их. На некоторых была малышка Вейверли вместе с Гас и Кёртисом, затем она натыкается на одну, где Вейверли нет ещё и пяти, вместе с двумя другими девочками, которые выглядят, как её сёстры, и женщина с мужчиной, должно быть родители, кажется на вечеринке по случаю дня рождения Кёртиса. — Это твоя семья? — осторожно спрашивает Николь, поворачиваясь к ней и смотря на неё тёплыми карими понимающими глазами. — Да. Я всё ещё думаю, стоит ли её тоже показывать, — говорит Вейверли, смотря на фото. Она всё ещё ощущает взгляд Николь на себе и делает глубокий вдох. — Я могу закончить с настройкой, а ты вернёшься попозже. Я помогу тебе сделать слайд-шоу, если ты хочешь, — нежно говорит Николь. — Хорошо, — тихо произносит Вейверли, она пытается сдержать все эмоции, нахлынувшие при виде этой фотографии. Их прерывает Розита, когда врывается в бар, бегая глазами вокруг. — Вот вы где! — вскрикнула она, и Николь чуть испугалась, пытаясь понять, что происходит. Розита заключает шатенку в объятие, а затем отталкивает на расстояние вытянутой руки. — Пришло время надрать ему задницу как следует! Я так горжусь тобой! — заявляет она и снова притягивает её к себе. Николь смотрит на шатенку, наконец разобрав её слова. — Не прошло и ста лет, — скромно говорит Вейверли. Она решается посмотреть на Николь, лицо которой не выражает ни единой эмоции. — Я порвала с Чемпом, — объясняет Вейверли, пытаясь расставить все точки над «и». — Оу, — произносит Николь, не зная, какая реакция была бы здесь уместной. И, конечно же, внутри она была в полном восторге. — Итак, кажется, я пропустила всю тяжёлую часть. Где ты хочешь и с чем, чтоб я помогла тебе? — радостно спрашивает Розита, осматривая украшения в баре, не обращая внимание на взаимодействие Николь и Вейверли. Вейверли поворачивается к Розите и хлопает в ладоши. — Так, делай то, что получается лучше всего — снабди всех пришедших алкоголем! — восторженно говорит Вейверли, а Розита салютует и направляется к барной стойке, чтоб всё подготовить. Когда все украшения были развешаны, Вейверли подходит к ноутбуку, чтобы ещё раз взглянуть на все фотографии. И, даже будучи увлечённой в разговор, Николь замечает шатенку на другом конце комнаты, извиняется перед Шорти и идёт прямиком к Вейверли. Вейверли, понимая, что Николь идёт к ней, машет рукой, мол она сама сможет справиться с программой, а Николь может продолжать болтать с Шорти. Ведь видеть то, как Николь дружелюбно общается с людьми, которые не безразличны шатенке, согревает второй сердце. — Оу, ну, я думала… — начинает Николь, немного нервничая. — Если хочешь, чтоб я ушла, я… — Вейверли схватывает на лету, что должно быть Николь пришла для моральной поддержки, зная, что они будут просматривать её семейные фото. Она возвращается к программе, и немного колеблется насчет принятого решения. Она открывает ту, что они рассматривали прежде. — Мама ушла, когда мне было четыре. Не выносила отца, как я поняла, и решила, что не желает больше быть мамой, — она решила листать и рассказывать дальше, не поднимая глаз на Николь. — Пару лет спустя, кто-то вломился в наш дом, похитил Виллу, — Вейверли указала на старшую сестру, — и убил нашего отца. Власти думали, это сделала Вайнона и её парень, потому что отец запрещал ей видеться с ним, а Вилла всё ему рассказала. Но даже когда обвинение было снято, ничего было не вернуть. Поэтому Вайноне пришлось бежать из города. Ей было только четырнадцать на тот момент. А Виллу мы так и не нашли, — на последних словах Вейверли начинает плакать, и Николь, которая внимательно слушала её историю, заключает её в объятия, отводя в угол бара. — Я с тобой, Вейвс, — говорит Николь, нежно обнимая омегу, пока та пыталась взять себя в руки. — Прости. Я хотела тебе это рассказать, видимо картинка представилась такой живой, — Вейверли шмыгает носом. Не пойми откуда Николь достаёт салфетку; с небольшой улыбкой в качестве благодарности, шатенка берёт салфетку и вытирает глаза и нос. — И я была рада выслушать. Ты тащишь за собой такую огромную боль. Мне так жаль, что это случилось с тобой… с твоей семьёй, — эмоционально шепчет Николь. Она поднимает лицо Вейверли за подбородок и помогает вытереть слёзы с щёк. — Я могла выбрать время получше… — она берёт Николь за руку, переворачивая запястье и смотря на часы, — чем за час до начала вечеринки, — она грустно усмехается. — Как насчёт того, чтоб привести себя в порядок в уборной, а я пока выберу фотографии Гас и Кёртиса. Помогу тебе, — предлагает Николь, надеясь, что она не откажется. Ей больно видеть, как Вейверли страдает. Ей стало интересно, узнают ли они когда-нибудь, кто это сделал, но не хочет упоминать это сейчас. — Ладно. Будет сделано, — отвечает Вейверли после пары минут обдумывания. Она награждает рыжую грустной улыбкой и медленно вылезает из объятий. — Я вернусь через минуту, — говорит она, и неожиданно ей становится неловко от того, что сейчас произошло. Николь кивает и понимающе улыбается. В течении того часа, что оставался до вечеринки, Вейверли пришла в себя, стараясь доукрашать комнату перед тем, как гости нахлынут в бар. Она поднялась наверх, чтобы переодеться, и, когда Николь увидела её после, она не могла отвести глаз с неё, с её идеально подходящего к её фигуре платья цвета шампань, заколотых в гульку волос, открывающих взору её прекрасное лицо и элегантную шею. — Прекрасное виденье, — произносит Николь, не обращая внимания на Розиту, стоящую позади неё. Девушка улыбается и возвращается к бару, радуясь тому, что у её появилась очередная сплетня для обсуждения. Вечеринка идёт вовсю, Николь сидит за столиком у стены, занимая его весь. Прежде она никогда не общалась с таким огромным количеством людей, оттого чувствовала себя уставшей. Ей нравилось наблюдать за Гас и Кёртисом, за тем, как они празднуют свою годовщину с людьми, которых они любят (но также и за Вейверли, которая хозяйничала в баре), но она всё ещё чувствовала, что ей нужно выйти и подышать свежим воздухом пару минут. Николь решила рискнуть и незаметно проскользнуть на улицу через входную дверь, когда столкнулась с пьяным Чемпом, который чуть не упал, входя в бар. — Счастливой годовщины, тётя Гас, дядя Кёртис! — воскликнул он, широко расставляя руки. Весь бар замолкает, как по мановению руки, когда он, шатаясь, словно находясь в лодке, вваливается в бар и начинает звать Вейверли. — Знаете, я знал МакКриди всю свою жизнь! И только потому, что Вейверли предпочла трахаться с девушкой-альфой, а не с настоящим альфой, меня не пригласили на вечеринку! — объявляет он, заставляя толпу раскрыть рот от удивления, включая саму Вейверли, которая пробивается через толпу, чтобы выйти и поговорить с ним наедине. Глаза Николь расширились от его слов, но то, что действительно заставило её идти к нему — его медленные, но уверенные шаги по направлению к разъярённой Вейверли. Она пыталась перевести свои эмоции в действия, как и учил её Хуан Карло, чтобы избежать превращения. Николь добегает до него и разворачивает к себе. — Думаю, тебе на сегодня хватит, Чемп, — рыжая говорит ему спокойно, пытаясь подтолкнуть его тушу к двери. Он поворачивается и замахивается на неё, когда подбегает Вейверли, и парень получает от неё неслабую пощёчину. — Тебе здесь не рады. Ты только себя позоришь, уходи, — говорит она тихо и угрожающе, пока он отходит от удара. — Иди на хер, грёбаная недоомега, — выкрикивает он и до того, как он успевает рассмеяться, Николь пинает его в заднюю часть колена, отчего он падает на пол. — Позвони Нэдли, — Вейверли кричит Розите. И похоже это немного отрезвляет Чемпа, и, не успевает Николь схватить его, как он поднимается и вылетает из бара. Абсолютно все молчат; Гас подбегает к Вейверли. — Милая, ты в порядке? — спрашивает Гас, приобнимая шатенку. Николь оглядывает толпу, удивляясь, почему никто не побежал за этим ублюдком. — Дайте ему отоспаться. Поговорим с Нэдли после вечеринки, — дрожа, говорит Вейверли; ей стыдно за поведение и слова её бывшего. Николь начинает идти в её сторону, когда Вейверли резко поворачивается, обращаясь к гостям. — Ладно, кто хочет посмотреть фотографии, где Гас кормит Кёртиса, пока он лежит весь в гипсе! — произносит Вейверли, широко улыбаясь и указывая на проектор. И спустя пару мгновений, все начинают двигаться в сторону танцпола. Николь пытается привлечь внимание Вейверли, узнать в порядке ли она, но та была погружена в беседу с Гас и Кёртисом, пока направлялась к проектору. Остальная часть вечера проходит без каких-либо недоразумений; все благодарят Вейверли за такое прелестное и продуманное празднество и нашёптывают слова поддержки и поощрения по отношению к случившемуся с Чемпом. Николь хочет подловить момент, когда шатенка будет одна, чтобы проверить её, но Вейверли без остановки проверяет гостей, раздаёт каждому торт, развлекает их и рассказывает истории о тёте и дяде. В конце концов, остаются Вейверли, Николь (которая настояла на том, чтобы помочь с уборкой, несмотря на протесты Вейверли), Розита, Гас, Кёртис и шериф Нэдли, приехавший поздравить МакКриди и услышать, что случилось с Чемпом. Николь, которая побаивалась правоохранительных органов, даёт показания последней, она осторожно наблюдает за Вейверли, когда она выходит через чёрный вход, чтоб выкинуть мусор. — Насколько я понял, ты девушка-альфа? — уточняет Нэдли, после того, как Розита, цитируя Чемпа, повторила это несколько раз, пока давала показания. Он был настолько противен девушке, что она не хотела упускать и малейшей детали в его обвинении. Николь раздражал этот тупой вопрос, и она просто кивнула. Но не потому, что это имеет какое-то отношение к Вейверли, она знает, что Чемп специально сказал это, чтоб спровоцировать её, с тех пор, как они положили друг на друга глаз. — Ты живёшь у МакКриди, так? — он снова спросил Николь, она кивнула. — Сообщи, если он объявится, хорошо? Он напоминал Николь обеспокоенного деда, прося это, и Николь расслабилась: — Конечно, шериф. Он отходит, чтобы задать ещё парочку вопросов, и Николь замечает, что Вейверли всё ещё не вернулась.***
Вейверли знает, что ей нужно поговорить с Николь о том, что сказал Чемп, но пока она не может найти правильных слов и, по правде говоря, она безумно смущена тем, как он назвал её на виду у всех. Помимо воспоминаний о её семье и попыток выяснить, почему её тело так реагирует на Николь и что она к ней чувствует, к бродяге, о которой практически ничего не знает, ей просто нужно время, чтобы собраться с мыслями. Она видит, как Николь разговаривает с Нэдли, и перед тем, как она начинает давать свои показания, Вейверли берёт мешок с мусором и скрывается, дабы побыть одной. Она кидает мешок в бак, когда грубые руки схватывают её, закрывая рот и за талию тащат к другой стороне помойки.