Чистилище

Отследить Хуана Карло было труднее, чем Вейверли могла себе представить. Каждый в городе знал, как выглядит его грузовик, и всегда мог рассчитывать на то, что мужчина появится, когда им будет нужно, но никто точно не знал, где его можно найти. После часового расспроса людей по городу, ей наконец удалось узнать кое-что от одного старика, что часто посещает «У Шорти». И без промедления она запрыгнула в джип и направилась на окраину города, надеясь именно там найти Николь. Парковочное место грузовика Хуана Карло — это не просто ветхая постройка, которая раньше была заправочной станцией. И, насколько Вейверли помнила, она всегда была закрытой. Когда она подъезжает к нужному месту, грузовика там не обнаруживается, так что шатенка вылазит и проверяет единственную дверь, которую видит. Она оказывается закрытой, и тогда Вейверли заглядывает в окно, которое не покрыто грязью или занавешено грязно-коричневой тканью, как все остальные. Она видит серый сломанный металлический стол, старый дисковый телефон и жёлтый блокнот. Шатенка всматривается в противоположный угол, прикрывая глаза от солнца, и видит нечто похожее на спальный мешок, который развёрнут и выглядит так, будто на нём недавно кто-то спал. Внезапно, она ощущает, как у неё бегут мурашки по коже, и секунду спустя слышит нерешительные шаги по гравийной дорожке. — Вейверли? — слышит она, а затем поворачивается и видит рыжеволосую девушку в огромном комбинезоне и с пятнами машинной смазки на лице. На Вейверли накатывают сразу две эмоции: облегчение и страх. Николь понимает по её лицу, что она напугана. И тут же делает пару шагов назад. — Что ты здесь делаешь? — спрашивает Николь, очевидно запутавшись. Она помогала Хуану Карло починить найденную старую машину, пока думала, как бы ей добраться до МакКриди, чтобы поблагодарить их за доброту, собрать вещи и снова отправиться в путь. Вейверли требуется секунда, чтобы сформулировать ответ, пока она пытается разобраться с противоречивыми эмоциями. Она успокаивается и делает шаг по направлению к Николь. — Хотелось бы спросить то же самое. Ты в порядке? — спрашивает она, на её лице вырисовывается обеспокоенность, когда она вспоминает, как Николь пришла ей на помощь и надрала зад Чемпу. Но несмотря на то, что она видела той ночью, то, что останется в её памяти навсегда, Вейверли знает, что если бы Николь не пошла на её поиски, её бы изнасиловал и пометил её бывший парень. — Я… эм… Хуан Карло, он… — Николь пытается подобрать правильные слова, пока Вейверли медленно подходит к ней, замечая под смазкой фиолетовые синяки на челюсти Николь. Проглатывая остатки страха, она медленно поднимает руку и осторожно проводит пальцами по её синякам. Николь наклоняет голову, так что рука девушки полностью накрывает её щёку, и рыжая ощущает всю её теплоту. Она делает глубокий вдох и поднимает глаза, встречаясь с мягким и заботливым взглядом Вейверли. — Хуан Карло, он как я. Оборотень. Я оборотень, — наконец произносит Николь, наблюдая за реакцией Вейверли. — Да, я частично поняла это, — усмехаясь, говорит Вейверли. Она проводит большим пальцем по чёрному пятнышку, не слишком сильно, чтоб не сделать Николь больно. — А ещё ты подослала Хуана Карло, чтобы проверить меня, — продолжает шатенка, и её усмешка превращается в настоящую улыбку. — Когда ты ушла, я боялась, что ты больше не вернёшься, — говорит она, опуская глаза. — Я не думала, что мне будут рады. Ты, шериф Нэдли и этот кретин видели моё превращение, — отвечает Николь, словно это действительно причина для того, чтобы уйти. — Николь. Этот городок кишит такими же как ты, как я, — медленно говорит Вейверли. — Ну, не такими, как я, — поправляет её Николь, а затем понимает, что сказала Вейверли. — Как ты? У тебя есть какие-то способности? — заинтриговано спрашивает Николь. — Ну, я конечно не оборотень, но кое-что умею, — она делает глубокий вдох, затем медленно выдыхает. — Я могу впитывать боль других людей, — Вейверли рассказывает ей с осторожностью. — Серьёзно? — удивляясь, спрашивает Николь. Когда она пыталась исследовать свои способности самостоятельно, она наткнулась на что-то подобное, и это показалось неким бременем. «Прямо как у меня». — Да, — отвечает она и видит нечитаемый взгляд в глазах напротив. — Мне пришлось научиться использовать их правильно, с пользой. Когда я узнала, что умею такое… Скажем так, мне нужно было кое-что узнать об этом, — говорит она, улыбаясь. — Этим я и занимаюсь с Хуаном Карло. Учусь контролировать. И как ты видела той ночью, далеко я не продвинулась, — самокритично подтверждает Николь, улыбаясь. — Ты смогла отпугнуть Чемпа и сказать Нэдли арестовать его. Не то, чтобы я говорила шерифу, что он на самом деле хотел со мной сделать, — говорит Вейверли, закатывая глаза на неистовую ярость, которую ощущала поверх страха и смятения в ту ночь. Николь кивает, думая, что у неё получилось задержать превращение, с целью рассказать хоть что-то шерифу Нэдли. — Тётя Гас сказала, что тебе надо было разорвать его на кусочки, — выпустив смешок, говорит Вейверли, заставляя Николь хрюкать от смеха. — Думаю, что, если бы нашла тебя чуть позже, он был бы не единственной вещью, что я бы разорвала, — честно подтверждает Николь, и на мгновение Вейверли теряется в этих бесконечно тёплых, больших карих глазах. — Тётя и дядя хотят, чтоб ты вернулась. Они тоже за тебя переживают. Кёртис сказал, что он уж очень не хочет искать нового помощника на ранчо, — мягко дразнит Вейверли. — Правда? — спрашивает Николь, и этот вопрос разбивает сердце Вейверли. — Они полюбили тебя, Николь Хот. Я тоже. Мы хотим, чтоб ты была с нами. К тому же, тебе нужны занятия с Хуаном Карло, — она улыбается, в шутку высунув язык изо рта. Николь пожимает плечами, зная, что это правда. Она жестом приглашает шатенку войти на бывшую станцию. — Мне нужно собрать пару вещей. Сможешь меня подвезти? — спрашивает она, обнажая ямочки. — Конечно. Но при одном условии, — заявляет Вейверли. — Каком это? — Я задам тебе примерно миллион вопросов о твоих превращениях по пути, — улыбается шатенка. — Я перед тобой теперь как открытая книга, — улыбаясь, отвечает альфа. Она проскакивает в заднюю часть станции, забирает вещи, а затем оставляет записку для Хуана Карло, чувствуя себя легко как никогда. К тому времени, когда они подъехали к ранчо МакКриди, Вейверли узнала о превращениях столько, сколько знает сама Николь. И хотя она знала, что Вейверли умная и любознательная, но к такому количеству вопросов явно была не готова. А на многие из них, она сама ещё не знала ответов. — Мы узнаем это вместе… если хочешь, — тихо предлагает Вейверли. Эти слова заставляют сердце Николь скакать, как сумасшедшее. — Хорошо, — улыбаясь, отвечает альфа. — Ты уверена, что они не против моего возвращения? — спрашивает Николь; её рука покоится на дверной ручке джипа, но не открывает её. — Уверена, Николь. У них будет много вопросов, как и у меня, но они правда хотят, чтобы ты вернулась, — настаивает Вейверли, вылезая из джипа, а затем обходит, чтобы забрать вещи Николь. Пару мгновений спустя Николь присоединяется к ней. — Не думаю, что вынесу ещё столько же вопросов, — говорит она, и Вейверли поднимает голову, чтобы увидеть её нахальную усмешку. — Я предупреждала, что у меня миллион вопросов. И вовсе не преувеличивала, — на полном серьёзе говорит Вейверли. И всё равно она улыбается; она вытаскивает маленькую сумку и передаёт её Николь. — Уверена, Гас и Кёртис не будут много спрашивать.

***

Вейверли была права. МакКриди и правда хотели, чтобы Николь вернулась к ним, и после обеда остатками еды с вечеринки по случаю годовщины, Николь терпеливо ответила на все их вопросы, после того, как рассказала об их делах с Хуаном Карло. И даже несмотря на то, что на большинство вопросов Вейверли уже знала ответ, Николь с радостью отвечала на них снова, а шатенка сидела, вставляя детали, о которых узнала во время поездки. — Я превращаюсь, когда не могу взять контроль над эмоциями. Смертельно напуганная, разъярённая, в опасности… — она так и не отвечает до конца. Альфа не предпочитает углубляться в подобное. Конечно, она бы рассказала всё Вейверли, но шатенка не лезла с такими вопросами, за что Николь была ей благодарна. — А ты… когда ты превращаешься, ты узнаёшь людей, которых знаешь? — спрашивает Кёртис. — Я бы не сказала, что узнаю… Это сложно объяснить. Хуан Карло говорит, что запахи людей откладываются в мозгу пантеры. Проще говоря, я различаю их как угроза или нет, знакомый или незнакомый, — отвечает Николь, пожав плечами. Она видит, как Гас собирается задать вопрос. — Я никогда не нападала на того, кого не воспринимаю как угрозу в обличии пантеры, — нерешительно говорит она. Николь вспоминает один момент, когда она была в дороге и на неё напали два мужчины, пытаясь ограбить её и не только. И последняя вещь, которую она помнит, как один из них стал размахивать ножом, пока второй пытался её схватить. Она вернулась в человеческое обличие, обнаружив себя в десяти метрах от их изуродованных тел. — Должны ли мы принять какие-то меры предосторожности? Для тебя или для нас? — спрашивает Кёртис, внимательно смотря на неё. Мысль пробегает в её голове. С тех пор, как Николь оказалась здесь, она превращалась пару раз, когда было полнолуние или по своей собственной воле, как когда она была на учениях с Хуаном Карло. Тот случай с Чемпом был первым разом за долгое время, когда она превратилась из-за эмоций (если не считать того превращения при первой встрече с Вейверли), и даже тогда она нашла дорогу к Хуану Карло, словно она была потерянным зверьком. Она едва была уверена, что люди, сидящие перед ней, в безопасности, но не могла гарантировать сто процентов. — Если вам будет спокойнее меня запереть… — добавляет она, но все трое одновременно качают головами. — Мы не можем, — с яростным убеждением говорит Гас. — Всё будет в порядке. Когда будет полнолуние мы будем закрывать двери в дом. Весь задний двор в твоём распоряжении, — улыбаясь, говорит Гас. — Ладно. Думаю, хватит вопросов с Николь, — произносит Кёртис, вставая со стула. — Тебе нужно отдохнуть, — продолжает он, смотря на Вейверли и Гас в подтверждении. — Николь, ты уверена, что не хочешь расположиться в доме? Есть комната в дальней части со своим выходом во двор, — предлагает Гас, и Кёртис кивает на это. — Вы только что узнали, что я могу превращаться в пантеру, и предлагаете мне комнату в своём доме? — с недоверием спрашивает Николь. — Ну ты же сказала, что никогда не нападаешь на тех, в ком не видишь угрозы, а ещё ты учишься с Хуаном Карло самоконтролю, да и близится пора дождей, думаю, в сарае тебе будет некомфортно спать, — объясняет Кёртис. И только из-за последнего факта Николь соглашается на их предложение. — Хорошо, но я буду закрывать дверь в дом в полнолуние, — говорит Николь, на что пожилая пара синхронно кивает; они счастливы, что теперь девушка будет в их доме, где тепло и безопасно. — Пойду перенесу свои вещи, — улыбаясь, говорит Николь и поворачивается к Вейверли, уже готовой идти за ней. В полнейшей тишине они доходят до сарая, Вейверли ждёт в сторонке, пока Николь собирает свои мешки с вещами. Она поднимает плед, на котором спала, и Вейверли сразу вспоминает тот эротический сон. Моментально её лицо наливается краской, а сердце ускоряется. Николь чует это, чует такой сильный запах, исходящий от Вейверли, поэтому оборачивается посмотреть на неё. — Ты в порядке? — спрашивает Николь, сравнивая нынешний запах, с запахом с их первой встречи. — Да, я… пойду… мне нужно кое-что спросить у Гас, — в спешке говорит она и выбегает из сарая ставя Николь в тупик.