Чистилище

— Вы с Кёртисом сделали это. Для нас, — тихо произносит Вейверли, осматривая усадьбу; её взгляд то направлен на сарай, то на маленький сад и курятник около него, а в конце и на сам дом. Она просто не могла поверить, что эти двое управились с ремонтом так скоро, пока она была в неведении. — Он сказал, что тебе надо будет жить здесь, чтобы быть в безопасности. — Николь слегка пожимает плечами; она произносит это совсем по-обычному, но её интонация заставляет Вейверли чувствовать некое тепло в груди. — Мы годами планировали починить усадьбу. Даже несмотря на воспоминания. Она всё равно остаётся нашим домом. — Девушка отчаянно пытается сдержать слёзы. Теперь, когда воспоминания взяли вверх, она боится сказать и слово. Вейверли ступает в сторону дома, останавливаясь на момент, чтобы посмотреть на Николь: — Покажешь? — Её голос едва слышен. — Конечно. — Тёплая улыбка расплывается на лице Николь. — Давай начнём с сарая.

***

Николь устраивает небольшую экскурсию, показывая вещи, что им удалось сохранить и использовать повторно. — Кёртис рассказывал, что ты всегда хотела огромный огород и курочек, — говорит Николь, положив ладонь на деревянную ручку ворот, которые Кёртис поставил специально, дабы отгородить птиц от растительности. Альфа вспоминает тот день, когда они вместе с ним работали над этим; ей неимоверно жаль, что мужчины больше нет с ними, и он никогда не увидит завершённый проект. Николь возвращается в реальность, когда ощущает на себе взгляд Вейверли, и открывает ворота, проводя шатенку по аккуратным рядам деревянных коробок с почвой, готовых к использованию. — Теперь для полноценного курятника остались лишь цыплята, — улыбается Николь, проходя в противоположный угол и открывая дверки, что были сделаны для удобного сбора яиц. Вейверли кивает и дарит ей милую улыбку. — Не могу дождаться. По мере того, как девушки продвигаются по участку, Вейверли немного приходит в себя, стараясь оценить сколько сил Николь и Кёртис потратили на восстановление усадьбы. Но когда они добираются до самого дома, шатенка видит всю заботу и любовь, что были вложены в ремонт изнутри; её глаза медленно застилают слёзы. — Эй, ты в порядке? — спрашивает Николь, неловко подходя к Вейверли и, поколебавшись с минуту, оборачивает вокруг неё руки. Вейверли прислоняется лбом к ключице рыжей, наслаждаясь её теплом. Её внимание тут же начинает переключаться с самой себя на Николь, когда она чувствует непреодолимую боль и вину, что исходят от девушки. Вейверли медленно поднимает голову, обращая внимание на взгляд альфы — в нём отражено беспокойство, ничего более. Это слишком для неё, и до того, как всё обдумать, Вейверли наклоняет голову Николь, приподнимая свою, и вовлекает девушку в глубокий поцелуй. Она отстраняется, не отрывая глаз с Николь, и берёт её руку в свою, ведя девушку по направлению в ту комнату, которая раньше была её. Девушки быстро поднимаются по лестнице, и Вейверли удаётся слегка подумать о том, что она собирается сделать. Где-то в подсознании она слышит приглушённый голос Гас, но тут же отвергает его. Она хочет этого, и думает, что Николь тоже. Вейверли улыбается; к её горлу снова подходит комок, когда она открывает дверь и начинает разглядывать новые шторы, кровать с тумбочками и маленький стол прямо под окном. — Кёртис хотел, чтобы ты пришла и не теряя времени могла тут начать жить. Надеюсь, тебе нравится цвет… — Это всё, что Николь удаётся произнести перед тем, как губы Вейверли снова накрывают её, но на этот раз с такой силой, страстью и отчаянием, что Николь приходится положить руки на талию Вейверли, дабы не упасть. Удивление альфы быстро исчезает, когда она начинает чувствовать реакцию своего тела, изливая все свои эмоции в поцелуй, что теперь чередуется со стонами и вздохами, пока они тянут друг друга за одежду; их губы и языки прижимаются друг к другу, отчаянно нуждаясь в прикосновениях. Николь, задыхаясь, разрывает поцелуй и ясным взглядом смотрит в затуманенные глаза шатенки. — Вейверли, ты уверена? — спрашивает Николь; её руки всё ещё запутаны в длинных коричневых волосах. Она кротко кивает и поднимается на носочки, чтобы завлечь Николь в поцелуй, до того, как рыжая успеет ещё несколько раз подумать о том, что они собираются сделать. Но вместо этого, она поднимает Вейверли на руки, и её ноги обвиваются вокруг бёдер Николь, когда та делает несколько шагов и осторожно кладёт Вейверли на кровать. — Иди ко мне, — шепчет Вейверли, улыбаясь, когда видит некое сомнение на лице Николь. Она начинает расстёгивать рубашку, открывая взору миленький кружевной бюстгальтер, который покрывает её грудь. Николь наблюдает за тем, как Вейверли открывает для неё всё больше и больше участков гладкой кожи, снимая рубашку. Альфа ложится на неё сверху, стараясь перевести весь свой вес на локоть. Но вместо того, чтобы продолжать то, на чём они остановились и прильнуть к губам Вейверли, Николь кладёт голову на её грудь прислушиваясь к сердцебиению такому сильному и ритмичному. На мгновение Вейверли улыбается, проводя пальцами сквозь волосы оборотня, а затем целуя её макушку. Её рука соскальзывает с волос к шее, а затем ловко пробирается под воротник, легонько поглаживая спину. — Я хочу увидеть тебя всю, Николь, — шёпотом произносит шатенка, приподнимаясь с подушки, чтобы промурчать ей это на ухо. Николь ждёт пока Вейверли уберёт свою руку с рубашки и сядет, а затем встаёт, безмолвно раздеваясь, пока не остаётся обнажённой перед Вейверли. Приподнявшись на локтях, Вейверли начинает осматривать девушку с лица, улыбаясь её робкому взгляду. Она спускается ниже к небольшой груди, обводя глазами её идеальные розовые соски, а затем и торс с бёдрами. Именно на этом моменте Вейверли хмурит брови, не скрывая своего удивления. Николь не может не засмеяться над этим забавным растерянным лицом омеги. — Ты же помнишь, я оборотень, — спокойно напоминает Николь, подходя ближе к Вейверли и становясь меж её ног. Вейверли всё ещё упивалась гибкой бледной и такой красивой фигурой девушки, хоть на её лице и было полнейшее непонимание. Николь осторожно поднимает лицо Вейверли за подбородок и вглядывается в эти прекрасные зелёные глаза. — Заметила, как у меня получилось контролировать смену. — Николь жестом указывает на свои женские половые органы. — Но когда придёт гон, ты сразу узнаешь. Когда у тебя будет течка, я смогу тебя удовлетворить. В этом и есть преимущество бердаш, — произносит Николь тихим страстным, но самодовольным тоном. Вейверли кивает и не отрывая глаз с рыжей проводит рукой вдоль её талии, а затем аккуратно обхватывает грудь. Она нежно сжимает ладонь, облизывая губы, когда Николь откидывает голову назад и издаёт нечто среднее между вдохом и стоном. Вейверли, пользуясь случаем, прикладывается губами и языком к уже твёрдому соску, заставляя Николь опустить голову. Её пальцы блуждают сквозь волосы шатенки, слегка потягивая их, пока Вейверли занята её изящным соском. Омега видит в глазах Николь вопрос, и несколько секунд спустя она берёт руку альфы и кладёт на одну из лямок лифчика. Дальше Николь сама дотягивается до застёжки и расстёгивает её. Вейверли выпускает сосок с характерным звуком и снимает с себя оставшуюся одежду, забираясь на кровать. Николь следует за ней, ложась рядом. Они лежат бок о бок; Вейверли кладёт руку на бедро рыжей, прижимаясь к её телу и завлекая в пламенный, такой желанный поцелуй, который заставляет Николь подавить свой инстинкт. Она притягивает омегу вплотную к себе, смутно осознавая, что рука Вейверли протискивается между ними и входит в неё. Николь с удивлением прерывает поцелуй, когда Вейверли медленно и ласково проводит пальцем по её влажным складкам. — Всё в порядке? — шепчет Вейверли, не останавливаясь. Николь не может подобрать слов и просто кивает, закрывая глаза; она начинает двигать бёдрами в такт толчкам Вейверли. Омега словно наложила на неё какое-то заклятье, заставившее открыться перед ней. Они соприкасаются лбами, начинают дышать одним и тем же воздухом, их губы и носы трутся друг о друга в ритме с нижней частью тела. Николь начинает чувствовать приближение интенсивного оргазма, но в это же время происходит и ещё что-то. Она ощущает, как к сердцу приходит облегчение и теплота расцветает в груди. Глаза альфы слегка открываются от удивления, когда невероятное чувство покоя и простая, чистая радость окутывают всё её существо. Как будто вся та накопленная боль, вина и даже грусть стираются с каждым толчком Вейверли. Она бессильна спросить или остановить то, что происходит, она просто поражена всеми ощущениями, что происходят в один момент. — Отпускай. — Николь слышит шёпот Вейверли, и словно девушка берёт её тело и душу под полный контроль; тело Николь судорожно содрогается, когда громкий, хриплый стон вырывается из её легких. Она скользит на пальцах Вейверли, гонясь за этим ощущением падения и полёта одновременно, пока её дыхание и сердцебиение не успокаиваются. Когда Николь открывает глаза, она видит слабую улыбку на лице Вейверли, и как только садится, беспокойно осматривая девушку, из её носа начинают литься тонкие алые струйки. — Вейверли. — Николь в панике, её голос всё ещё хрипит от произошедшего. Она вырывается из рук омеги и лихорадочно ищет что-то, чтобы остановить поток крови. Она мчится назад с полотенцем и прикладывает его к носу девушки. — Эй, что произошло? — спрашивает Николь, тревожно нахмурив брови. — Всё хорошо. Такое случается, когда… — Вейверли неожиданно замолкает, закрывая глаза от накатывающей острой боли в голове. — Когда что, Вейверли? Во время секса? — спрашивает Николь; беспокойство лишь нарастает, ведь Вейверли не становится лучше. — Нет, не… — шепчет она. Шатенка сглатывает и ложится обратно на подушку. — Сядь, чтоб не глотать кровь. — Николь помогает шатенке сесть. Она кладёт голову на плечо Николь, ощущая быстрое сердцебиение оборотня через кожу. — Скоро всё пройдёт. — Голос заглушён из-за полотенца. Николь продолжает смотреть на неё с беспокойством, и Вейверли понимает, что нужно ей всё рассказать до того, как девушка обратится за медицинской помощью. — Я… использовала свои способности, — признаётся Вейверли, смотря в глубокие взволнованные глаза. — Когда? Сейчас со мной? — Паника перерастает в замешательство, а затем в сомнение. — В тебе было так много боли… и вины. Я не могла перестать видеть… — начинает объяснять Вейверли, но Николь её перебивает. — Поэтому ты привела меня сюда, и занялась со мной сексом? Чтобы стереть мою боль? — расстроенно спрашивает Николь трескающимся голосом. — Прости… — слабо произносит Вейверли. — За что простить? За то, что ты соблазнила меня? Обманула меня, чтобы лишить чего-то, на что у тебя нет права забирать без разрешения? — Николь рычит, слезая с кровати с молниеносной скоростью и начиная хватать свою одежду. — Было невыносимо смотреть на тебя такую охваченную чувством вины… — Вейверли начинает осознавать, какую большую ошибку только что допустила. — Но это были мои чувства, Вейверли! Ты не имеешь права вот так вот стирать их! — кричит Николь. Она чувствует себя оскорблённой и не может поверить, что Вейверли смогла пойти на такое. — Я знаю… Знаю. Я должна была сначала спросить. Но я терпеть не могу, когда люди, которые дороги мне, испытывают боль, и я знаю, что ты не виновата в смерти Кёртиса, — бессильно оправдывается Вейверли. Они смотрят друг на друга в течении нескольких секунд, а затем Вейверли накрывает чувство тошноты. Она спрыгивает с кровати, и Николь выдыхает, уже готовая уйти отсюда. Но звуки того, как Вейверли вбегает в уборную, не дают ей этого сделать, и она идёт следом за ней и держит волосы, пока Вейверли прочищает желудок. — И такое каждый раз? — спрашивает Николь, когда Вейверли, закончив, облокачивается о ванну, вытирая рот кровавым полотенцем. Она поднимает взгляд на рыжую; её глаза грустные и воспалённые, вокруг носа и на верхней губе засохшая кровь, рвота в волосах, и Николь не может не чувствовать подавляющее чувство сострадания к омеге. — Только когда я делаю это с людьми, что многое значат для меня… но прежде не было так сильно. — Она опускает затылок на ванну и делает несколько глубоких вдохов через нос. Она слегка опускает голову, чтобы посмотреть на Николь. — Мне жаль, Николь. Мне не нужно было этого делать. Прости, что предала твоё доверие. Николь продолжительно смотрит на неё, Вейверли понимает, что она решает простить её или нет. — Был ли другой способ это сделать? Не через секс? Сердце Вейверли тонет от интонации Николь. Она полностью поворачивается прямо смотря в лицо рыжей. — Есть другой способ, но я действительно хотела коснуться тебя. Сблизиться с тобой. И я до сих пор хочу. — Она произносит последнее предложение тихо, прерывая зрительный контакт и смотря вниз. Она знает, что не имеет права ожидать, что Николь простит её. Когда Николь не отвечает, Вейверли поднимает глаза на неё, видя девушку в раздумьях. Она вздыхает, когда Николь встаёт и начинает вытирать руки о джинсы. Шатенка снова опускает голову, зная, что Николь собирается попрощаться. Она больше не может видеть разочарование в глазах оборотня. Но вместо шагов, Вейверли слышит бегущую из крана воду, а после Николь пальцем поднимает её подбородок. — Иди сюда, приведём тебя в порядок и обратно в постель, — говорит Николь, начиная вытирать её лицо. Вейверли закрывает глаза, но всё равно чувствует теплый, заботливый взгляд девушки, пытающейся стереть кровь и рвоту с безграничной нежностью. Закончив, она бросает тряпку в раковину, кладет руку под колени Вейверли и, обнимая за спину, без усилий поднимает её. Слеза облегчения катится по щеке Вейверли, когда она кладёт голову на грудь Николь, слишком слабая и замученная, чтобы сделать что-то ещё. Она чувствует, как её медленно кладут на кровать и осторожно укрывают одеялом. Но, когда она не чувствует, как кровать прогибается под весом Николь, Вейверли, приподнявшись, в панике смотрит на девушку. — Николь? — В её голосе слышится испуг и тревога. — Я закрою тебя, кое-куда схожу и вернусь, — произносит альфа с лёгкой ободряющей улыбкой. Вейверли кивает, а затем обратно устраивается на подушку и засыпает, прежде чем услышать шаги Николь, покидающей усадьбу.