***
Вейверли лежит лицом к лицу с пантерой, наблюдая за тем, как медленно и ритмично поднимается и опускается её грудная клетка. Она жалеет, что нет больше сил, чтобы встать и принести полотенце с водой и протереть её, но вместо этого приходится просто лежать. Её тоже лихорадит, но то, как слабо и устало она чувствует себя, не идёт ни в какое сравнение с тем, что было после излечения эмоциональных болячек Николь. И вот Вейверли лежит здесь уже несколько часов, слушая, как снаружи Вайнона ругается с «Орденом» за то, что они так поздно подоспели и не желали вступать в борьбу до самого конца. Однако в конце концов благодарит их за то, что выкопали аммонит и помогли справиться с оставшимися демонами. По словам их лидера, Ивана, от чудовищ не осталось и следа. Теперь она слышит, как Вайнона и Док внизу отмечают победу, отправив Нэдли домой, искренне поблагодарив. Шатенка знает, что его приход на помощь многое сделал для её сестры, и надеется, что, как только всё вернется на круги своя (если такое возможно, после стольких потерь), Вайнона ненадолго задержится в Чистилище. — Моя бедная храбрая малышка, — шепчет Вейверли, проводя ладошкой по единственному чистому островку меха около кошкиного рта. — Ты должна поправиться. Не думаю, что смогу всю жизнь быть в отношениях с пантерой, — она улыбается, зная, что, если это и произойдет, она адаптируется и справится, как делала всю свою жизнь. И на этой ноте она засыпает, её рука аккуратно сжимает большую лапку пантеры.***
Вейверли просыпается от двух странных ощущений: грубый язык облизывает её пальцы и глубокий вибрирующий гул на животе. Она открывает глаза и сразу улыбается, когда её глазам предстаёт бодрая мурлыкающая Николь. — Эй, утречка, — произносит Вейверли сквозь слёзы счастья. Она садится, замечая то, насколько лучше себя чувствует, и смотрит на большую кошку, которая игриво катается на спине, демонстрируя свою широкую, пушистую, слегка влажную грудь. — Ты вылизывалась, да? — замечает девушка, смотря на её уже не такой кровавый мех. И как по команде, пантера откатывается назад и кашляет массивным окрашенным в ржавчину комком шерсти. — Серьёзно, Ник?! — в ужасе кричит Вейверли, однако в её душе таится нотка счастья. — Я это убирать не буду, — она смеётся и нежно проводит по спине пантеры. — Так, всё. Ты идёшь в ванную, — она смеётся, медленно вставая с кровати и проверяя, не шатается ли она. Она прекрасно себя чувствует, хоть и устало, и поворачивается к Николь. — Если можешь, превратись в человека, потому что я в любом случае вымою тебя. Большая кошка фыркает, а после ложится и снова начинает кататься по кровати, словно назло омеге. — А после ты ещё и стирать всё будешь! — кричит Вейверли через плечо. Шатенка всё ещё хихикает, когда наклоняется и включает кран, но останавливается, когда она чувствует сильный спазм в животе. Вейверли слегка потирает его, и он пропадает так же быстро, как и появился. — Полагаю, после такой взбучки от древо-демона всё тело должно болеть, — она смеётся про себя, не в силах понять, что ещё это может значить. Когда водой заполняется половина ванны, девушка возвращается и тащит пантеру купаться. — Запрыгивай, — говорит она, не в силах сдержать смех, увидев, как куксится альфа. Николь зловеще смотрит на неё, прежде чем Вейверли скрещивает руки на груди и сжимает челюсти. Кошка грациозно и беззвучно заскакивает в ванну, но теряет равновесие, сразу же плюхаясь всем телом в воду и разбрызгивая её на Вейверли. Николь наконец становится на лапы, фыркает и снова смотрит на Вейверли. — Жаль, что телефона нет, чтоб снять тебя, — девушка продолжает смеяться, присаживаясь на бортик ванны. Она берёт гель для душа и начинает намыливать мех. Кошка терпеливо сидит, пока девушка намывает её, и упирается головой в её грудь, когда та тянется за душевым шлангом, чтобы ополоснуть её. К тому времени, как Вейверли закончила, вода уже окрасилась смесью коричневого и малинового, и её сердце ёкнуло, напоминая о том, как близко она была к потере любимой. — Ник, ты уже можешь перемениться? Мне нужно… Просто поговорить с тобой, — спрашивает Вейверли, вытирая одну слезинку, которая каким-то образом вырвалась на свободу. Большая кошка смотрит на неё, будто понимает её речь, и снова толкает головой в грудь Вейверли, мурлыкая так сильно, что девушка чувствует это сквозь фарфоровую ванну. Шатенка вздыхает с тоской, когда встает, чтобы взять несколько полотенец. Её нет в ванной уже несколько секунд, когда слышит легкое плескание с последующим шипением и стонами. Вейверли спешит к двери, чтобы лицезреть смену Николь среди бела дня. Её рот непроизвольно раскрывается, когда она в восторге видит, как волосы убираются сначала со спины и боков, а затем с рук. Лицо Николь удлиняется, плечи расширяются, конечности растут, а затем локти и коленные суставы выпрямляются, и лапы превращаются в руки и ноги. Наблюдать за этим — и страх, и радость. Вейверли едва двигается, когда Николь сидит в ванне в нескольких сантиметрах воды, в ужасе дрожа. — Вот. — Она подбегает к девушке, накидывая на её плечи полотенце, а затем тянется к пробке и осушает ванную. Вейверли начинает осторожно вытирать спину и руки, когда внезапно её охватывают длинные тонкие бледные руки вокруг талии, а рыжие влажные волосы прижимаются к её груди. — Вейверли, — Николь выдыхает с облегчением. — Да, детка, я тут, — мягко говорит шатенка, обнимая девушку в ответ. Через несколько секунд Николь отстраняется и начинает изучать зелёные глаза своей омеги. — Ты в порядке? — шепотом, словно боясь, спрашивает Николь. — Да. Всё хорошо, — говорит она с нежной улыбкой, поднимая руку, чтобы убрать волосы с её лица. Её пальцы останавливаются на подбородке рыжей, и она соединяет их губы в глубоком сладком поцелуе. Николь отстраняется первой, нуждаясь в воздухе. Когда обе открывают глаза, Николь обвивает рукой Вейверли за талию и вдыхает её. — Я люблю тебя, Вейверли Эрп.