***
Девушка сидела у окна на подоконнике и наблюдала за удаляющейся из поля зрения фигуры. Кабо проводил её до самого дома, и даже хотел проводить до самой квартиры. Девушка долго сопротивлялась, и в итоге парень отступил, оставив одно условие: девушка помашет ему из окна, как только доберётся до квартиры. Так она и сделала. Он тоже помахал ей, а потом развернулся и пошёл, судя по всему домой. И всё же была в этой встрече что-то волнующее. Встретятся ли они ещё раз? Девушка выдыхает, сейчас она дома, в гордом одиночестве, в темноте. Мидория пулей подлетает на месте, бежит к телефону, который остался в куртке, а затем с такой же скоростью бежит к ближайшей розетке. Её телефон разрядился ещё тогда, когда она заходила в первый автобус. Девушка не знает, успело ли дойти то сообщение, которое она написала Инко. Когда телефон включается, девушка замечает пятнадцать пропущенных от матери, а также двенадцать от Киришимы. Первый звонок она решает отдать Инко. Гудки телефона ещё больше нагнетают атмосферу, волнение неприятно охватывает душу. — Алло? Изуку, солнышко моё, где ты? Зачем выключила телефон? С тобой всё хорошо? — сразу же начинает заваливать вопросами женщина. Знаете, Мидория полностью осознаёт свою вину. Девочки скорее всего сообщили Инко и своим родителям о том, что Изуку уехала домой, но всё равно разве это утешило бы волнующуюся мать? Конечно нет. — Прости… — шепчет девушка, а на глаза набегают непрошенные слёзы. — Просто это всё была так неожиданно… Ещё и ломка по соулмейту проявила себя… Мне стало страшно. — Ох… И ты прости меня… Это было очень эгоистично с моей стороны. Но и ты пойми меня, я тоже боялась за тебя. Ты ничего не рассказываешь, а Тошинори даёт не самые лучшие прогнозы. — Изуку лишь опускает глаза вниз, девушка всё понимала, и теперь винила себя. — Ты сейчас дома? Всё хорошо? Мне стоит приехать? — взволнованно лепечет она после небольшой паузы. — Да, я сейчас дома, всё хорошо. Приезжать не нужно, — выбивает из себя слова Мидория, силясь не заплакать. — Изуку, перезвони Киришиме, а то он тоже волнуется. Я просто звонила ему, думала, может ты пошла к нему… Но нет… — слышится вздох. — Спокойной ночи, пока. Ох… так вот почему так много пропущенных от него. Что ж… сейчас вероятнее всего девушке придется выслушать целую тираду о том, что так делать нельзя. Изуку набирает нужный ей контакт, слушает гудки. Не отвечает. Девушка звонит ещё раз и ещё. Нет ответа… Вот теперь настала её очередь волноваться. Киришима всегда носит телефон при себе. Даже когда он идёт в душ, телефон лежит на раковине в водонепроницаемом пакете. Неужели что-то случилось. Девушка вновь набирает номер, прикладывает телефон к уху. Она вздрагивает от громкого звука, как будто кто-то лупил в дверь кулаком. Изуку сглатывает, ей и вправду стучат в дверь. В памяти всплывают слова Киришимы о том, что её якобы кто-то преследовал уже не в первый раз, просто парень решился ей сказать не сразу. Она на негнущихся ногах подходит к двери, всё ещё держа в руках телефон и вновь набирая Эйджиро. Нет ответа… На какое-то время звук затихает, и девушка боязливо смотрит в глазок. Кажется, кто бы это не был, он закрывал предплечьем глазок, упираясь им в дверь. Резкий удар по двери выбивает из её груди воздух, сердце, кажется, едва ли не остановилось. Она даже отлетела от двери. Зеленоволосая стоит пару секунд, задержав дыхание и поджав руки к груди с телефоном. Страх обволакивает тело и разум, сковывая движения и замедляя сознание. Вроде перед ней есть дверь, преграда, которую сложно преодолеть, а с другой стороны страх. Он заполняет собой всё, изничтожая все здравые мысли. Сердце, кажется, вот вот вырвется из грудной клетки, сломает преграду из рёбер. Девушка вновь подходит к двери, вновь смотрит в глазок, едва дрожит от напряжения. Зелёные глаза, скрытые под фиолетовыми линзами, видят отдаляющуюся в темноте фигуру. Девушка хмурит брови, а на смену страху приходит что-то другое. Она не может это описать. Что-то вроде любопытства, непонимания и удивления, только вместе. Она делает поворот ключа в замке и тихо открывает дверь. — Киришима? Это ты? — тихо зовёт она, готовая вот вот захлопнуть дверь, если её предположение окажется неверным. Парень поворачивается и в три шага достигает двери, заключает её в крепкие объятья. Изуку больно, но она не подаёт виду, осторожно обнимая в ответ и слушая частое сердцебиение парня. Киришима стоял сгорбившись, так как разница в росте у них была довольно существенна. — Не делай так больше, — сипит он, и девушка отстраняется, смотря прямо ему в глаза. В красных глазах было перемешено столько всего: боль, облегчение, непонимание, страх, слабость. Но от этого они всё равно не переставали быть такими же родными как и раньше. Взгляд опускается ниже, и девушка замечает лёгкую футболку, свободные штаны и домашние шлёпки на парне. На какой-то момент Изуку зависает, переваривая зрительную информацию, а затем затаскивает парня в квартиру, тут же закрывая дверь. Эйджиро особо и не сопротивлялся. — Ты что, совсем рехнулся?! Зима на дворе! Почему на звонки не отвечал? Ты меня до смерти напугал, так тарабаня в дверь, мог хотя бы голос подать, — сначала её голос был громким, но к концу тирады она вернулась к обычному тону. — Кто бы говорил, — вновь сипит он, и девушка в этот раз обращает внимание на его голос. — Что с голосом? — спрашивает она, проходя на кухню, парень следует за ней. — Как позвонила Инко и сказала, что ты поехала домой, я начал тебе названивать, ведь уже довольно поздно. Потом я бросил эту затею и выбежал из квартиры на эмоциях, вот только дверь то захлопнулась, телефон и ключи остались там, а я в домашней одежде в подъезде. — И ты всё равно пошёл меня искать, — заканчивает за него Мидория, стыдливо опуская голову. — Да… Изуку выходит с кухни поджав губы, берёт в комнате плед, возвращается к Киришиме, ставит чайник на газ, идёт в ванну за тазом для горячей воды. И всё это не проронив ни одного слова. Она чувствует себя маленьким ребёнком, из-за которого только одни проблемы. Эйджиро тоже молчит, опустив голову смотрит на то, как отогреваются в тазе ноги. Скорее всего, он о чём-то задумался. — Два сапога пара и оба левые, — выдаёт он, измученно посмеиваясь. — Ага… — девушка ставит на стол две кружки чая, от которых исходил пар. — Нормально хотя бы добралась? — он поднимает на неё красные глаза, в которых плескалось беспокойство. Изуку едва ли не вздрагивает от вопроса, смотрит в его глаза. Чёрт. И что ему сказать? Она уводит взгляд. — Что-то случилось? Тебя кто-то обидел? — о нет, теперь он забеспокоился. — Нет. Я просто на льду шлёпнулась, — слегка посмеивается она, отпивая напиток. Врать легче, если это частично правда. Но только частично. — Точно? — он пристально смотрит на неё, пытаясь найти подвох. — А, ну ещё простояла на остановке минут двадцать, а потом сообразила, что автобусы уже не ходят, — говорит она, запрокидывая назад голову. Всё что угодно, лишь бы не смотреть ему в глаза. — Сам-то как себя чувствуешь? — она переводит тему. — Отогреваюсь постепенно, — его голос все ещё сиплый, Мидорию это беспокоит. — Как горло? — спрашивает она. — Такое себе. Доорался блин. Я к тебе тогда сразу прибежал, стучал в дверь, ведь звонок у вас сломался, а потом побежал искать по городу. Ждал на остановке, куда бы ты должна была приехать. Потом дошло, что автобусы не ходят и побежал снова к тебе. Прости, что напугал. Сил кричать не было. — Да ладно. Я тебе сразу не открыла потому, что ты рукой глазок закрыл, когда опирался на неё, — Киришима корчит рожицу, и она слегка посмеивается. — Дубликат всё ещё у тебя? — зевает он. — Конечно. Но сегодня ты уже никуда не пойдёшь, — она встаёт, беря пустые кружки. — Возражения не принимаются? — спрашивает он, пока девушка обмывает посуду. — А они есть? — она поднимает бровь, поворачиваясь и смотря на него, вытирает руки от воды. — Нет, — он улыбается. — Вот и славно.***
Изуку нехотя открывает глаза, переворачивается на спину, морщится от боли. Из груди вылетает вздох, она принимает сидячее положение. Глаза неприятно щипало, девушка легла спать в линзах. Они были качественными, но всё же некий дискомфорт был. Киришима спал в зале на диване, развалившись в необычной позе. Она тихо подходит, поправляет одеяло, так же тихо уходит. Телефон, лежащий на тумбочке в её комнате, издал необычный звук, и она поспешила к нему. Пару ловких движений пальцем и она удивлённо смотрит на экран. Запрос в друзья: Яцукиба Кабо Она слегка хмурит бровки, а потом приходит осознание. Это тот парень, что помог ей вчера. У неё даже его имя из головы вылетело. Мидория какое-то время думает, а затем нажимает на: Принять. Девушка откладывает телефон, переодевается, а потом идёт на кухню. На часах 12:00, они вчера и правда засиделись за просмотром фильмов. В холодильнике пусто, а доставать что-то из морозилки поздно. На улицу идти совершенно не хотелось. Изуку открывает один из верхних ящиков, находит печенье и лапшу быстрого приготовления. М-да… Не густо. Она пока что решает ничего не трогать и сходить умыться. Тёплая вода приятно касается ладоней, а затем и лица. Девушка чистит зубы, смотрит в своё отражение. Волосы топорщились в разные стороны, причудливо завиваясь, был виден лишь цветок под правым ухом. Она поднимает футболку, осматривает цветы, слегка вздыхает. Их так много. Голову посещает мысль о том, что завтра у неё встреча с Тошинори. Нужно будет заодно отдать ему книгу. Закончив с утренним процедурами, Изуку решает, что пора бы уже разбудить Эйджиро. Парень лежал снова раскрывшись, лицом в подушку. Как он вообще дышит? — Киришима, вставай, — она слегка трясёт его за плечо. Она вздыхает, рассматривая мускулистую спину. Интересно, Катсуки тоже так подкачан? Щеки слегка розовеют, а зеленоволосая старается выкинуть эту мысль из головы. — Киришима-а, — она садится ему на спину, трясёт за плечи, из-за чего парень качается туда сюда как желе. Ну ладно, сам напросился. Изуку в предвкушении трёт ладони, а затем начинает щекотать парня что есть мочи. И реакция не заставляет себя долго ждать, парень начинает громко смеяться, тарабаня руками по кровати. — Хва-хватит прошу! — сквозь смех просил он.***
— Вот, возвращаю в целости и сохранности, — говорит Мидория, кладя книгу на стол и поглаживая обложку. — Было интересно? — спрашивает Тошинори, сцепляя руки в замок. — Очень даже. Как давно вы сами её читали? — спрашивает она, слегка наклонив голову влево, смотрит ему прямо в глаза. От такого действия у Яги по спине пробежал табун мурашек, но виду он не подал. — Давненько… А что? — сощуривает глаза он. — Вы её кому-то тоже одалживали? — мужчина хмурится, на Изуку лица нет. — Да, одалживал одной пациентке в парочку лет назад, кажется. Что-то не так? — Вы открывали её? — снова вопрос. Тошинори не отвечает, лишь тянется тонкими руками к книге, открывает её. Страницы разваливаются в две стороны, на главе про лилии. И там лежит записка, на простом тетрадном листе к линейку. Мужчина сглатывает, беря её в руки. Лилии… Была одна пациентка, с такими цветами. Вот, я её возвращаю. Не знаю, как скоро вы это прочтёте и прочтёте ли вообще. Я призналась ему, я это сделала. Но знаете, всё моё тело сейчас изнывает от боли, от боли растущих на нём цветов. Он меня не принял. Посмеялся со словами: «Ты? Да я тебя надух не выношу, зубрилка. Ты вообще себя видела? Точно не ошиблась, ах да, я же красавчик, почему бы так удачно с цветами не придти? Неправда ли? И вообще, я таких людей как ты презираю, не-на-ви-жу.» Странно, но… Эти слова въелись в голову, словно чернила в бумагу.Нэнэ
Его руки затряслись, он помнил эту девочку. Помнил тот, день, когда она пришла в последний раз. Радостная, она лепетала что всё наладилось, быстро забрала документы и ушла, сказав, что скоро уезжает гостить к бабушке на каникулы. Он не заметил лжи в той светлой улыбке. — Я знала её. Вместе ездили в одну школу, она была на втором году старшей, я была на первом году средней. Мы даже иногда болтали, она была доброй и стеснительной. Но признание погубило её. Он даже не сожалел. — Ты из-за неё решила, что никогда не признаешься? Боишься такой же судьбы? — делает свой вывод он. — Скорость роста её цветов была намного ниже, лютики же пожирают меня очень быстро. Я хочу растянуть своё время на так долго, как только возможно, — она смотрит в окно за его спиной. Тошинори не нашёл, что можно сказать. Его душило чувство вины из-за той девушки, горечь сдавливала горло похлеще любых тисков. — Как цветы? — он уходит от темы. Это было позорное отступление для него. Для него как человека и как психолога. — Терпимо… — уклончиво отвечает она, уводя взгляд. — Но теперь я всё больше ограничиваю себя в плане движений. — Я всё же в пишу тебе рецепт на обезболивающие, как бы ты не была против, — твёрдо, сказал он, беря лист бумаги.***
<Привет <Как дела? Девушка некоторое время смотрела на экран, не решаясь ответить. Привет> Нормально. Сейчас в аптеку пойду. Так что ещё спишемся> Отправив сообщение, она слегка улыбается, поправляет рукой шарф и направляется к двери. На улице было прохладно, она вздыхает полной грудью морозный воздух, блаженной прикрывая глаза. Да, это действие сразу отдаётся болью в груди, но она всё равно улыбается, выпуская изо рта клубок пара. Настроение потихоньку становилось лучше. Спустя минут пятнадцать неспешного шага, девушка уже стояла возле аптеки. — Шампунь успокаивающий для цветов и вот, — она протягивает бумажку с рецептом от Тошинори. Формацевт быстро пробегает глазами по бумажки, с каждой секундой её лицо мрачнело. — Вам для себя? — Изуку кивает, уводит глаза в сторону. Женщина вздыхает и уходит искать нужное. Через минуту женщина возвращается с пачкой таблеток, но оплачивает Изуку только шампунь. Эти таблетки — обезболивающее, для тех, кому вероятнее всего уже не выкарабкаться из-за цветов, покрывающих тело. Это своеобразная помощь от государства, чтобы смягчить страдания. Выдаются только по рецепту. Изуку оплачивает, складывает всё в сумочку, так как портфели носить было весьма болезненно, даже почти пустые. Сами движения при его одевании приносили боль. Девушка отходит от кассы и задумчиво смотрит перед собой. Если бы Катсуки только одумался и перестал её слепо ненавидеть. А смогли бы они жить, как пара? Она быстро откидывает эту мысль, яростно вертя головой. На волосы опускается чужая рука, и Мидория подпрыгивает на месте. — О чём задумалась? — она поворачивается и поднимает голову на парня. Яцукиба выглядел воодушевлённым, возможно улыбался, девушка могла это предположить из-за глаз, что становились чуть уже. — Да так, не о чём, — говорит она, рассматривая парня при дневном свете. Из-под шапки торчали тёмно-русые волосы, а на неё смотрели зелёные глаза из-за стекла очков. — Непротив прогуляться? — Изуку кивает, неотрывно смотря на него, широко открыв глаза. Мидория не понимала, почему так легко верит едва знакомому человеку. По какой причине? Они выходят из здания. И вновь воцаряется гнетущая тишина. Девушка вновь погружается в свои мысли, а парень лишь бросает на неё мимолетные взгляды. — Может… в кафе? — спрашивает он, уводя глаза в сторону. Девушка слегка вздрагивает, поворачивает в его сторону голову. — Почему бы и нет, — она лучезарно улыбается. — А… Хорошая погода, не так ли? — спрашивает он. Изуку пару раз хлопает глазками, а затем слегка смеётся, на что парень вопросительно выгинает бровь. — И правда хорошая… — девушка поднимает голову к небу. Они заходят в первое попавшееся кафе, занимают столик у окна. Опять тишина. — Что закажете? — через некоторое время к ним подходит миловидная официантка, улыбается. — Клубничный коктейль и пирожное «Нежность», — Мидория была уже здесь не в первый раз, если уж на то пошло. Они часто тут зависали с Киришимой или Ураракой, ну или же всей компанией. — А вам что? — парень слегка удивлённо смотрит на Изуку, явно не ожидая такого быстрого ответа. Но, пару раз моргнув, вновь опускает свой взор в меню. — А мне… — парень спешно бегает глазами по чудаковатым названиям и мимолётом читает состав. — Вот этот, — он поворачивает меню. — Что-то ещё? — Нет… спасибо… — в его голосе чувствуется раздражение, кажется, парень говорил сквозь стиснутые зубы. Парень провожает официантку взглядом, и затем будто слегка расслабляется. — Ты тут уже не в первый раз? — спрашивает он, почесывая затылок. — Обычно мы тут зависаем с друзьями, — отвечает она, попутно вылущивая таблетку в сумке, чтобы собеседник не заметил марку пачки. — Что это? — зеленоглазый хмурит брови. Девушка нервно посмеивается. — Витаминка, — врёт она с улыбкой, пряча свой обман таким образом. — То-то ты выглядишь болезненно, — она опускает глаза вниз, усмехается сама себе. Это уже не первый человек, который так говорит. — Пхах, с чего такие выводы? — сердце сжимается, а она вновь выдавливает из себя улыбку. — Ну не знаю, выглядишь очень ослабленной. У тебя есть какие-то проблемы со здоровьем? — парень говорил неуверенно, часто запинался, уводил глаза в сторону, нервно почёсывал затылок. Девушка вздыхает. — Есть, но с этим ничего не поделаешь, — Изуку поворачивается к окну, задумчиво смотрит на людей, что ходили туда сюда. Она не хотела продолжать эту тему, и не нашла ничего лучше, как отвернуться. Было ли стыдно? Да. — А… — парень не успевает договорить, как его перебивают. — Ваш заказ, — девушка улыбается, ставит на стол напитки и пирожное с подноса. — Приятно аппетита. — Большое спасибо, — Мидория отрывается от созерцания пространства за окном и улыбается. Снова воцаряется неприятная тишина между ними, Изуку не знает, о чём начать разговор. Глаза вновь поднимаются на Кабо, цепляются за то, что он пьёт из трубочки, которая была под маской. — Тебе… удобно? — неуверенно спрашивает она. Парень поднимает глаза на неё. — Ну… Да? — в его голосе неуверенность. — Ты меня стесняешься? А нет, дай угадаю. Может ты маньяк, который крадёт и насилует девушек? — она посмеивается, в её голосе нет серьёзности. — Нет! С чего ты вообще взяла? — он выглядел и вправду обеспокоенно. — Пф-ф-ф… Я же шучу, — она прикрывает глаза. — Там просто… цветы. Они маленькие, но их очень много. Я когда был маленький часто их открывал или даже отгрызал, из-за чего, сейчас это выглядит не очень, — он уводит глаза в сторону. — Ох… — на её лицо можно заметить боль и сожаление. Изуку примерно представляет, какого это. Губы и область вокруг них очень чувствительны, а оставить шрам там легче простого. — Я надеюсь ты найдёшь ту или того самого, кто примет тебя с ними, — на её лице грустная улыбка. Она кладёт руки на его ладонь, слегка сжимает, смотрит в глаза.***
Школа встречает её ощущением одиночества и потерянности, Киришима после её долгих наставлений ушёл на больничный. Мидория заходит в класс, лениво садится за парту, складывает руки перед собой и кладёт на них голову. Изуку вновь достаёт телефон и смотрит на сообщение, которое пришло час назад. <Доброе утро. Почему-то она не могла найти в себе решимости хоть что-то ответить. Яцукиба был странной и загадочной личностью. Но Изуку не чувствовала угрозы, вообще. И всё это путало. Внутренний голос молчал, заставляя свою хозяйку ещё больше волноваться. Экран телефона гаснет, и Мидория видит выражение своего лица в отражении. Унылое выражение лица немного прикрывали распущенные зелёные волосы. Лекарство, выписанное Тошинори действовало удивительно, снимая почти всю боль. Да, полностью она не ушла, но по сравнению с тем что было, это совсем незначительно. С распущенными волосами было легче, не было той стянутости волос, из-за чего иногда разражалась кожа. Конечно, они иногда лезли в глаза, но это было редко. Для безопасности она закрепила цветы невидимками, и теперь бегать в туалет для поверки на каждой перемене не нужно было. Хлопает дверь, и эту манеру она не спутает ни с кем другим. Изуку прикрывает глаза, в надежде спрятаться от всего мира, лишь бы он её больше никогда не видел. Он проходит мимо, и она кожей чувствует поток воздуха, в котором можно уловить незамысловатый запах одеколона. Легко и приятно. Мидория приоткрывает один глаз и встречается с его красными глазами, после чего его владелец молча отворачивается, нахмурив брови. По спине проходят мурашки, хотя вполне вероятно вырастают новые цветы.Изуку точно не знала, обезболивающее делало своё дело. Из побочных эффектов больше всего её коснулась слабость по всему телу. Слабость была и до этого, но тогда её перекрывала боль, сейчас же, девушка чувствовала себя вечно уставшей. Звон, оповещающий о начале урока неприятно режет по ушам, от чего зеленоволосая лишь забавно морщит носик.***
Мидория задумчиво смотрела за бегающими туда сюда одноклассниками, играющих в баскетбол. Не то, чтобы ей нравилась эта игра, Изуку смотрела за движениями. Изуку смотрела, как они двигались, они казались такими живыми. В своё время и она была озорным ребёнком, который любил лазить по деревьям, играть в догонялки… Она вздыхает, взгляд зелёных глаз, скрытых под фиолетовым линзами, уже в который раз цепляется за Катсуки. Нетрудно было заметить пластырь у основания шеи, который был виден из-за выреза майки. Он… стеснялся своего цветка? Быть может, ему нравится кто-то другой? Но всё же… почему он её ненавидит? Может он знает, что она его соулмейт, и это мешает ему в любви с кем-то? Почему-то эта мысль казалось очень бредовой. *Удар****
Открыла глаза она только в медпункте, о чём свидетельствовал противный запах медикаментов. Голова неприятно гудела, отдавая б пульсирующей болью. — О. Кажется она очнулась, — проговорила медсестра, смотря на неё из-за своего стола, услышав копошение. — Как ты себя чувствуешь? — Нормально. А что случилось? — Изуку массирует виски. — Тебя вырубило баскетбольным мячом, — шторка рядом отодвигается, являя за собой Бакуго, всем своим видом демонстрирующего своё недовольство. — Жалоб нет? — всё же спрашивает женщина, не обращая внимания на парня. — Всё хорошо, — Изуку поджимает губы. — Ну тогда свободна, — школьная медсестра возвращается к своей работе. Изуку останавливается в дверях, желая отблагодарить женщину, из-за чего в неё влетает Катсуки. — Двигайся давай, — Мидория вытягивается по струнке, спешным шагом идёт вперёд. По звукам парень позади её даже не отстаёт. Девушка снижает темп, ведь лёгкие начинает слегка покалывать, а голова кружиться. Она подходит к окну, опирается о подоконник, делает пару глубоких вдохов. Бакуго тоже останавливается, недовольно, складывает руки на груди. Изуку буквально чувствует спиной его колющий взгляд. — У тебя что, проблемы со здоровьем? — она вздрагивает всем телом, внутри образуется неприятная слабость, расплывающаяся по всему телу, из-за чего ноги подкашиваются. — Тебе ли не пофиг? — она стискивает зубы. — Да. Ты права, мне абсолютно насрать. — Знаешь… Ты отвратителен, — она говорит сквозь зубы, поворачивается, пристально смотрит. Его глаза темнеют от гнева, злобный оскал появляется на вечно хмуром лице. Бакуго выпрямляется, из-за чего кажется ещё больше по сравнению с низкорослой Мидорией. Страха нет, лишь скручивающаяся внутри обида на этого человека. Мидория смотрела на него из-под полуприкрытых век, ожидая ответных действий. Парень издаёт что-то наподобие рыка, и быстрым шагом уходит в сторону раздевалок. Из груди вылетает вздох. Не сильно ли грубо это было?