милый друг

Он был знаком мне как хороший друг и верный товарищ моего отца, и впервые, по рассказам матери, я встретила его будучи совсем малюткой, когда ещё школьный портфель смело перевешивал меня в весе. Я совсем не сохранила в памяти его лица и даже пренебрегла именем, но руки отчётливо помнили прикосновение грубого ворса двубортного пиджака во время нелепого первого рукопожатия. Рука его была бледной, но очень теплой, и не успела я сжать пальцы вокруг его кисти, как отец перехватил мою ладошку, и далее - череда несвязных действий, каламбур голосов, доносящихся сверху, куда поднять голову было невмоготу из-за пушистого меха на капюшоне. Меня оставляли в своей комнате, когда гостя приглашали на чашку горячего чая. Я выглядывала родителей из под извилистых деревянных балок на лестнице: отец лениво рассиживал в кресле и с вниманием ювелира отрезал кончики папирос для себя и товарища. Мать хлопотала на кухне, норовя накормить гостя чем-нибудь к чаю. Он пересаживался ближе, когда отец протягивал ему свёрток с табаком, и я наблюдала совсем отличающиеся от моего отца немясистые плечи. Я ещё не знала, какими должны быть моряки, но со временем стала замечать его отличие от остальных: увесистый пиджак выявлял в нем внушительный вид не хуже моего отца, и стан его казался значительнее; а голос, даже не смотря на низкий тон, неизменно мягко струился плавными волнами. У него была другая природа, и я, не раз просиживая наблюдателем меж лестничными проёмами, могла только печально глядеть на его плечи и, возвращаясь в комнату, думать о его истинном предназначении.