Up10tion Dreams

ВэйЮли, навеянные туром по Европе...

Йеин ужасно устал. Он очень хрупкий, теперь понимает это и хочет прокрутить время назад, чтобы затолкать прошлому себе в задницу слова о том, какой он сильный и мужественный. Йеин устал. На пустом упрямстве отпахивает концерты, но у него едва хватает сил, чтобы улыбаться на селках с фанатками. Они очень милые, но Сонюля преследует ощущение, будто никто в долбаном мире не замечает его усталости. Его утомили перелеты и переезды, он скучает по семье, при всей благодарности к поклонникам, он уже не может видеть сливающиеся в сплошную полосу лица людей. Хочется спрятаться, хотя бы проглотить ком в горле от вынужденно сдерживаемых слёз. "Ты же мужчина. Ты же сильный. Ты же должен, это работа". В гробу он уже это всё видел! Ничком падая на постель в номере очередного отеля, Йеин сжимается, старается скрыться от неяркого, но мешающего света бра. И начал бы яростно отбиваться в другой ситуации, но сейчас, измотанный, только в первый момент крупно вздрагивает, когда Сонджун аккуратно ложится рядом, притягивая обессиленный комочек к себе и обнимая. Болтливая шпалина, о счастье!, сейчас не произносит ничего, и даже гасит свет, оставляя темноту и тишину, нарушаемую только приглушенным шумом города и звуком дыхания. Йеина немного подбешивает, что Сонджун опять мнит из себя мачо и опять будет ходить с гордой рожей, потому что смог обнять его. Он такой невыносимый, правда, но сейчас Сон волей-неволей расслабляется, да только мысли в голове кружатся, кружатся... И накатывает удушающая жалость к себе, хочется начать жаловаться вслух, но он только губы кусает и жмурится, начиная вздрагивать. Кажется, Ли ощущает это и вдруг еле заметным движением шевелится, начинает чуть гладить напряжённую спину. Йеин распахивает глаза в темноте, а через несколько мгновений его прорывает. Почти беззвучно, но до боли, забывая, что завтра концерт, что опухшее от слёз лицо слишком сложно будет гримировать, чтобы никто не догадался о произошедшем. Сейчас ему вообще ни до чего, и он цепляется за Вэя как за последнюю в мире опору, до боли в пальцах, заливая чёртовой солёной водой ему футболку. И тот всё равно молчит, только брови хмурит и утыкается носом в взлохмаченные жёлтые волосы, и гладит чуть более ощутимо, но тягуче и осторожно, просто давая понять, что он рядом и что всё в порядке, что - можно. Кажется, со слезами уходят последние остатки сил, Йеина начинает знобить, и он перестает лить воду, только беззащитно прижимается в поисках тепла. Сонджун выжидает - не опомнится ли, не треснет ли наглецу? А потом укладывается вместе с Йеином удобнее, укутывает в одеяло и ждёт, пока выплакавшийся кроля провалится в глубокий сон. Испытывая щемящую жалость и нежность, которые дышать-то дают через раз, Вэй чуть целует парня в макушку и наконец тоже засыпает, со скромной надеждой, что Юль станет чуть более открытым хотя бы теперь.