Узнай меня

После задания Стива заставляют провести ночь в медблоке, и только это (а еще отобранный телефон) удерживает его от необдуманных действий. Мелочь, которая на первый взгляд даже Роджерсу показалась сущим бредом, начинает все больше обрастать деталями, не давая спокойно заснуть. Ерундовая ассоциация с щитом... Может, просто так надо для баланса, откуда Стиву в этом разбираться? А голос мог быть просто похож, это же было несколько лет назад! И мало ли кто живет в Квинсе... Только как-то слишком много совпадений, чтобы можно было просто отмахнуться. Сколько Пит знаком со Старком? Не в то ли время появился Человек-Паук? Та же преданность Паркера наставнику, их тесные отношения, здравые суждения парня и понимание, знание многих деталей о Паучке и в том числе об экспериментах. Нелюбовь к убийствам и геройское поведение во время нападения в университете. Как тогда Питер так незаметно оказался за спиной Кэпа за той сценой, умудрившись улизнуть от вооруженных людей? Вот если он сделал это по стене... Роджерс в тот момент слишком переживал за него, чтобы обдумать такой факт. Если же Питер и есть Человек-Паук, то на момент противостояния в Германии ему не было еще шестнадцати! И за это Стив готов прибить Тони собственными руками. Впутать ребенка в разборки Мстителей! Насколько же нужно быть циничной сволочью для этого? Или насколько же быть отчаявшимся?.. Роджерс чувствует, что запутался в собственных эмоциях. Так и тянет потребовать со Старка и Паркера ответы, отчитать, наорать даже. А с другой стороны, он не может, потому что понимает. Питер стал геройствовать еще до того, как Тони нашел его — это Кэп может сопоставить с видео, какие видел о нем. Парень сам выбрал для себя такую дорогу, и не важно, что думают об этом другие. Много ли было самому Стиву, когда он рвался на фронт? Причем Роджерс тогда был простым человеком с отвратным здоровьем и физическими данными, когда как Паркер имеет суперспособности. Ему было пятнадцать, а он почти скрутил Баки и Сэма (Уилсон до сих пор не хочет этого признавать), а потом помог свалить Скотта. Старк, конечно, виноват, но что значило все это для самого Паркера? В него поверили, его признали, дали наставничество. И глядя на Паука сейчас, можно с уверенностью сказать, что все это благотворно сказалось на юном герое. Он стал сильнее, опытнее... Супергерой с гениальными мозгами, способный в будущем затмить своего наставника. А как он дрался сегодня? Хотя, пожалуй, от этой мысли у Стива внутренности скручиваются в морской узел. Сколько раз Паук получал удары? Сколько повреждений мог заработать? А в Германии? Кэп знатно приложил его по лицу и не только это... И соединив две личности — юного супергероя и парня, в которого влюблен, — у Кэпа возникает такая смесь из чувств, что сидеть на месте Роджерс не может, принимаясь мерить шагами палату. Старк сказал, что Паркер под присмотром, когда они были на задании. Хороший же присмотр, когда Пит сам был в гуще событий и мог запросто умереть. С этим сложно смириться и даже хотя бы осознать в полной мере. Стив предпочел бы просто ошибаться, но, с другой стороны, надеется, что все правда. Он все же серьезно запутался. Гложет то, что Питер не сказал ему сам. У Паркера какое-то странное понятие о доверии. Он рассказывает о сыворотке (опасной) для Паучка, но умалчивает, что сам носит красно-синий костюм, летая ночами по Нью-Йорку, хотя они вроде как встречаются. Конечно, многие супергерои скрывают свою личность — это что-то достаточно привычное в их мире. Клинт, например, никогда не говорил о своей семье раньше, пока не прижало, а ведь они прошли вместе ни одну стычку. Но все же... Почему? Пит боится осуждения, ждет злости и запретов? Или же не хочет быть со Стивом во всех смыслах? Может, для парня это все слишком несерьезно, чтобы открывать такую "маленькую" тайну? Мозг готов вскипеть, пытаясь это анализировать. Спит остаток ночи Роджерс хуже некуда. Сны тревожные, заставляющие часто просыпаться. Чего стоит картина, как ящер душит Питера хвостом... И несмотря на утверждение, что утром мысли приходят в порядок, окончательно проснувшись, Стив застает все ту же мешанину в голове. Но одно желание все же формируется: желание, чтобы Питер рассказал ему обо всем по собственной инициативе, когда будет готов. Уже поздно сотрясать воздух перед Тони и говорить, какая он сволочь (Старк и так это прекрасно знает). А ругаться с Паркером, потому что тот не доверяет Роджерсу — не любит — достаточно для открытия секрета, — несколько опрометчиво. Стив же не хочет потерять Питера? И так долго добивался того, что у них есть сейчас, чтобы все разрушить из-за неосторожных и поспешных действий. Вроде бы это и называется разумным решением? Но в душе остается неприятно-царапающее ощущение, которое становится сильнее, когда он видит Паркера. Тот сам приходит к нему. Стив после пробежки и душа выходит из ванной в растянутых серых штанах и с полотенцем на плечах, а Питер уже сидит на его кровати, нервно сжимая собственные пальцы. Парень мгновенно подскакивает и засовывает руки в карманы темных джинс, чтобы почти тут же сложить их на груди и неуверенно махнуть при этом рукой. — Эм... Привет, — Пит как обычно сгусток неловкости, а Стив, глядя на него, пытается свыкнуться с тем, что этот парень умеет швыряться машинами. — Прости, что без приглашения. Твой телефон не отвечал. Хотел узнать, как ты... Телефон Роджерс выключил специально. Рассчитывал дать себе немного времени на размышления. А ничего не подозревающий Паркер зашел вот узнать, как он. — Я в порядке, — Стив машинально касается предплечья, на котором не осталось ни следа от недавней раны (все же оборудование у Тони что надо). — Пит? Питер смотрит так пристально, что даже не слышит, как его окликают. Потемневший взгляд кажется настолько тяжелым, что Стив почти физически ощущает его на себе. Как он скользит с предплечья выше, на плечо, как касается линии ключиц, частично прикрытой белой махровой тканью полотенца, и скатывается вниз по груди, на которой поблескивают оставшиеся капельки воды, к животу, прослеживая каждую черточку пресса. А вслед за ним напрягаются мышцы на теле Кэпа, словно Паркер запускает какой-то механизм в его организме. Хотя скорее определенный химический процесс. — О, извини, задумался, — Питер сам приходит в себя, отводя глаза в сторону. — Так, если ты в порядке, я... пойду? Увидимся вечером? Не поднимая больше на него взгляд, парень как-то медленно, нерешительно идет к двери. Словно не хочет уходить. Роджерсу бы вздохнуть свободнее, что он ничего не успел ляпнуть, сказать что-то не то, но его уже ведет. Он шагает за Паркером следом, молча, как на привязи, будто нечто тянет в его сторону. Питер только и успевает обернуться на движение позади себя, попадая прямо в руки Стива, которые притягивают за бедра несколько резко. Для слов или удивления не остается времени: Роджерс впивается в его губы, сминает их со страстью, граничащей с грубостью. Раньше казалось, что Питер рассыпется, если быть слишком напористым. Что он сломается, если сжать чуть крепче. Но, может быть, Баки прав. Может быть, он знал, что Стиву придется очень постараться, чтобы действительно навредить парню. Стив цепляется большими пальцами за шлевки чужих джинс, все также не позволяя отстраниться, но больше сдерживая самого себя — пока это возможно, — чтобы не распустить руки. Питер слишком притягательный. От его губ, слегка потрескавшихся, но все еще мягких, нереально оторваться. Особенно, когда Пит так пылко — и достаточно умело — отвечает на поцелуй, будто только этого и ждал все это время. Парень тянется к нему всем телом, прижимается, поднимаясь на носки, не оставляя между ними пространства. Теплые мозолистые ладони вначале обхватывают лицо Стива, но так как эти руки никогда не могут находиться в покое, вскоре Роджерс чувствует, как длинные пальцы зарываются ему во влажные волосы, сжимают и тянут пряди, пока вторая рука опускается вниз по шее, смахивая полотенце с плеч, на что никто не обращает внимания. Наверное, Питер не понимает, что творит. Что творит со Стивом. Он, возможно... Короткие ногти чуть царапают кожу на шее, и Кэп посылает все к черту. Стив позволяет себе опустить руки ниже и сжать округлые ягодицы, вырывая у Питера обрывистый вздох, который тонет в углубленном поцелуе. Роджерс толкает язык между чужих приоткрытых губ, ощущая незамедлительное ответное движение. Паркер просто не оставляет ему никаких шансов. Он в миг рушит остатки самоконтроля, как бы Стив ни пытался сдерживаться. Поэтому Кэп больше не пытается: ладони скользят вниз по грубой ткани джинс, собирая на ней складки, и поднимают парня над полом — в следующую же секунду Питер обхватывает его ногами, скрещивая лодыжки за его спиной. Рефлекторно, но так естественно, словно проделывал такое сотни раз. Пит сдавливает коленями его бедра, прижимается доверительно и откровенно, от чего Стив едва не стонет. Теперь нет нужды наклоняться, они на одном уровне — Роджерс благодарен своей суперсиле, как никогда, за то, что может без проблем удержать Паркера на весу. Но он все же шагает вперед, сокращает то немногое оставшееся расстояние до двери. Раздается глухой стук, когда спина Питера встречается с деревянной поверхностью, а Стив протягивает руку, отпуская ногу парня, чтобы щелкнуть замком — это последнее разумное, что он сейчас способен сделать. Питер шумно глотает воздух, когда Стив отвлекается, и смотрит ошеломленно абсолютно пьяными глазами. Под этим взглядом Роджерс ощущает себя действительно желанным, как будто он кто-то настолько потрясающий, на кого можно смотреть с такой восторженностью. — Ч-что?.. — шепотом через хриплое и учащенное дыхание невнятно спрашивает Паркер, машинально продолжая вплетать пальцы в светлые волосы, поглаживая кожу на затылке. Стив даже прикрывает глаза от такой ласки, а после припадает губами к местечку за ухом парня, где притаилась небольшая точка-родинка. — Я соскучился, — бормочет Роджерс в шею, ласково прикусывая кожу, от чего Паркер дрожит в его руках, напрягаясь и срываясь на негромкий стон. Это самое безопасное, что он может ответить. Стив тут же занимает свой рот новым поцелуем с Питером, вжимая его в дверь все сильнее. Руки скользят под футболку и, наконец, изучают горячее тело, которое он с такой одержимостью рисовал. Но реальность в разы лучше: в груди словно фейерверки взрываются, и Роджерс чувствует себя как никогда живым, а происходящее — самым правильным, что когда-либо с ним случалось. Стив даже забывает все недавние гнетущие мысли, растворяясь в ощущениях и прикосновениях, потому что думать вообще невозможно, когда Пит выгибается ему навстречу, потеревшись бедрами, — и Кэп резко втягивает воздух и шипит, чувствуя под плотной тканью джинс твердость вставшего члена. У самого Роджерса давно стоит, и это почти неудобно из-за мешающейся одежды, но он ничего с этим не делает, только давит ладонями Паркеру на поясницу, побуждая не отстраняться. Чтобы сильнее и ближе. Питер невероятно отзывчивый и чувствительный, реагирующий на каждое касание, а еще шумный: несдержанные вздохи и стоны постоянно вырываются у него между поцелуями, и он практически задыхается, поэтому Стив плавно возвращается к шее, оставляя на ней собственические метки. Он совсем забывает, что не должен этого делать, особенно там, где каждый может увидеть, но сейчас в его голове крутится лишь безумное "мой" и ничего больше. А Питер все стонет, стонет и стонет, бездумно трется о его член своим и царапает ногтями шею и плечи, впивается в них пальцами с такой силой, что Стив не сомневается — останутся синяки. Движения становятся все более быстрыми и лихорадочными. Стив помогает ответными толчками, крепко держа парня за бедра, и просто жадно смотрит, запоминая, как окончательно затуманиваются карие глаза, как Пит в каком-то отчаянии кусает губы, глотая очередной громкий стон, и как хмурит брови от напряженного ожидания. Роджерс склоняется, чтобы прикусить мочку уха и тихо, сорвано прошептать: — Давай, малыш. Сейчас. Паркер практически всхлипывает от этого и слишком крепко сдавливает его ногами. Вскрикивает с последним резким толчком, сжимает руки, что Стиву действительно больно, и запрокидывает голову, ударяясь затылком о дверь, когда, наконец, доходит до края, кончая. И — о, боже, — как он потрясающе прекрасен в этот момент. Роджерс в порыве восхищения беспорядочно целует его лицо, покрасневшие щеки и покусанные губы, успокаивающе гладит спину, разминая все еще сведенные после оргазма мышцы, пока парень медленно приходит в себя, все больше краснея, когда на него находит понимание, чем они только что занимались. Самому Стиву произошедшего недостаточно, чтобы дойти до разрядки, но несмотря на болезненно ноющий член, он мягко улыбается на смущение Питера и втягивает в долгий, нежный поцелуй, давая ему время успокоиться и не начать метаться в панике. Каких же трудов ему стоит оторваться и осторожно опустить Паркера на пол, вместо того чтобы дойти с ним до кровати и продолжить начатое. Но Кэп себе не доверяет, а Пит навряд ли готов к чему-то большему. Хотя Роджерс, пожалуй, тоже не готов. Он и так чувствует себя обескураженным, ошалевшим от эмоций, которых слишком много. Паркер порывается что-то сказать, но, кажется, не находит слов, глядя потеряно и крайне смущенно, все еще держась за его плечи. Видимо, они оба сейчас не совсем понимают, как себя вести друг с другом. — Все в порядке, Питер. Стив не удерживается и в очередной раз касается губ парня в легком поцелуе, ненадолго обнимает, прежде чем отступить на полшага и сразу с этим почувствовать тактильную ломку — так сильно Кэпу не хочется его отпускать. — Ты можешь воспользоваться моим душем. Я принесу тебе одежду. — Оу... — Паркер смотрит вниз на свои джинсы и резко тянет край футболки, стараясь прикрыть влажное пятно на них. — Да, пожалуй... да. Роджерс весело фыркает на его бормотание, но отворачивается, направляясь к шкафу, чтобы не смущать парня еще больше. — А как же ты? — догоняет его на полпути вопрос. Лучше бы Пит не спрашивал, ведь искушение продолжить все еще сильно. — Иди в душ, Питер, — бросает он через плечо непоколебимым тоном, улыбаясь немного натянуто. К счастью, тот слушается и через пару секунд уже скрывается за дверью небольшой ванной комнаты. Стив достает штаны и футболку, даже белье на смену, но когда представляет Питера в своей одежде, то становится только хуже. Когда он заходит в душ, то старается даже не смотреть в сторону душевой кабинки с кривыми мутными стеклами, почти сразу же выходя, как оставляет на тумбочке одежду. А после стоит, упершись лбом в дверь, и слушает шум воды, пытаясь унять свое возбуждение. Которое так и не проходит до конца, когда Пит через долгое время все же выходит из ванной с мокрыми волосами и следами от засосов на коже. Паркер остается с ним на целый день, так как Старк дал ему выходной, и это к лучшему. Время проходит как-то спокойно и по-домашнему уютно, несмотря на все внутренние терзания Роджерса, от которых он упорно отмахивается. Они смотрят фильмы, болтают ни о чем и едят прямо в комнате. Питер даже засыпает в его объятьях во время просмотра очередного кино. Стив не будит его, а, перебирая вьющиеся волосы, со странным чувством рассматривает блеклые синяки на шее, от которых почти не осталось и следа к ночи. Никаких сомнений больше быть не могло, но свыкнуться с мыслью, что на его плече сопит на самом деле Человек-Паук, не так-то просто. Но теперь он хотя бы уверен, что со всем справится. Лишь бы Питер был рядом. Они становятся еще на шаг ближе. Дело даже не в том, что Кэп перестает бояться навредить Паркеру или что в их времяпровождении добавляется чуть больше интимности. Хотя и это тоже. У них появляются особые улыбки только для них двоих, взгляды украдкой, недоступные для других, и постоянная потребность в легких прикосновениях. Баки только глаза закатывает и поскорее утыкается в телефон, когда они оказываются рядом с ним, но на самом деле рад за друга — Стиву не нужно слов, чтобы это понимать. И все же Роджерсу кажется, что он делает для Паркера слишком мало. Тот заслуживает гораздо большего, чем Стив способен дать. Но это же не значит, что он должен прекратить пытаться? К сожалению, они не могут даже выбраться куда-то нормально, так как всегда есть шанс, что Кэпа узнают. Последний поход в кино так и закончился у стойки с билетами в окружении фанатов, от чего он едва не потерял Питера в толпе и с трудом смог сбежать. Пусть Паркер и смеялся над его мученическим выражением лица, но тому было жаль испорченного вечера. Даже на базе им приходится постоянно скрываться в комнате, чтобы не быть случайно застуканными кем-нибудь, несмотря на все усилия Пятницы. Скрываться Стиву не хочется, но он понимает, почему так надо. В итоге он все же находит какое-то, но решение, в один из вечеров вытаскивая Питера из завала книг по учебе, несмотря на его слабые протесты, и везет в город. Паркер недоумевает всю дорогу, пытаясь достать его вопросами, куда они едут, и продолжает ничего не понимать, когда Роджерс, достав объемную спортивную сумку из машины, направляется к какой-то высотке, где взламывает замок черного хода, заводит в грузовой лифт и нажимает самый верхний этаж. А оттуда уже по узкой лестнице на крышу, и очередная запертая дверь не становится препятствием. — Вот. Здесь нас точно никто не побеспокоит, — Стив чувствует себя немного неуверенно, но пытается это скрыть. — Вау, — изумленно тянет Паркер, оглядываясь по сторонам. — Как ты узнал, что мне нравится, ну, все это? — Паркер размахивает руками, восторженным взглядом глядя вдаль на бесконечные смазанные огни города, из-за света которых даже не видно звезд, и не прекращает широко улыбаться, — Спросил у Пятницы, — легко врет Роджерс. Он просто подумал, что Паучок сможет почувствовать себя здесь вполне комфортно, но сказать об этом не может. Питер подскакивает прямо к бордюру, запрыгивает на него и перекатывается с пятки на носок, раскинув руки в стороны и опасно балансируя над пропастью, словно имея в запасе еще парочку жизней. Роджерсу плевать, что Паук способен летать над городом и ползать по стенам, — у него все равно сердце замирает от страха и желания сдернуть парня обратно на крышу. Тем более когда тот без костюма. Только сам Паркер выглядит таким восхищенным и умиротворенным в шаге от падения, что у Кэпа никак не получается попросить его перестать добавлять ему седых волос. Он сам подходит к парню, кидая сумку на бетонный пол, и осторожно кладет руки ему на талию: так не только спокойнее, но и ближе. Питер же разворачивается, оказываясь к нему лицом, и хватает его за ладони, откидываясь назад, буквально свисая спиной в пропасть. Неугомонный парень балансирует на одних носках на низком бордюре и продолжает счастливо улыбаться, когда как у Стива от таких выходок перехватывает дыхание и начинает сумасшедше биться сердце. — Питер... — хрипло и предупреждающе зовет он, стискивая до боли чужие ладони, боясь не удержать. — Ты не дашь мне упасть, — уверенно говорит тот в ответ и отрывает чертову ногу, словно шагая назад, прямо с крыши. — Не дам, — эхом откликается Стив. Глаза у Паркера горят не только из-за огней рекламных вывесок и фонарей, но и от азарта. Пару секунд Роджерс вообще не дышит, загипнотизированный этим взглядом, но разумность все же берет свое, и Кэп дергает парня на себя, вынуждая спрыгнуть с бордюра к нему в крепкие объятья. А Питер только весело смеется. — Ты сумасшедший, Пит, — почти обреченно выдыхает Стив ему в макушку. — Со мной ничего бы не случилось, — легкомысленно отмахивается Питер и поднимает голову, чтобы коротко поцеловать его в подбородок. — Так все же, что в сумке? — Ах, да... Роджерс с трудом переводит дух и начинает вытаскивать из сумки плед, термос с какао, любимую тайскую еду Паркера в контейнерах. Он все еще считает, что это не то, чего Питер заслуживает, хотя и убеждает себя, что нужно с чего-то начинать. Но глядя на светящееся лицо парня, который выглядит так, словно получил лучший подарок на Рождество, внезапно осознает, как мало тому нужно от жизни. Да и самому Стиву, кажется, большего и не надо, лишь бы видеть Питера счастливым. Они болтают и смеются, а Паркер умудряется делать это вдвое больше обычного даже во время еды. А после парень устраивается у него между ног, облокачиваясь спиной к его груди и положив голову на плечо, чтобы Роджерс укутал их обоих запасным пледом, так как на высотке ничто не мешает по-осеннему холодному ветру пробираться под теплые кофты. И просто молчат (что уже для Питера удивительно), наслаждаясь обществом друг друга и слушая несмолкаемый шум Нью-Йорка. — Питер, как ты относишься к Мстителям? К тому, чем они занимаются? Раньше они не говорили на такую тему, постоянно обходя ее стороной. Но теперь Стиву хочется знать. — Я считаю это важным, — не колеблясь, говорит Паркер, хоть и несколько удивлен вопросом. — Без них мир мог бы уже несколько раз погибнуть. Я с детства восхищался супергероями и даже хотел быть таким же. — Хотел быть как Железный Человек? — криво усмехается Роджерс. — Тогда уж скорее как Тони Старк, — смеется Питер, словно это давняя шутка, а Стив вспоминает похожий разговор с Тони. — В чем же разница? — А разницы нет, на самом деле, — пожимает плечами Паркер, сильнее натягивая на себя края пледа. — Но я восхищаюсь мистером Старком не потому, что он Железный Человек, а потому что он — это он. Гениальный изобретатель, который такого уровня добился сам. Он не получал никаких сверхспособностей, он до сих пор обычный человек. Но человек невероятный. Конечно, характер у него... — парень многозначительно замолкает, смешно двигая бровями, а Роджерс согласно хмыкает. Они сидят недолго в тишине, пока Питер вновь не заговаривает: — Он всегда говорит, что я должен быть лучше него. Со временем я начинаю понимать, что это значит. — Так ты все же хочешь быть супергероем? — осторожно уточняет Стив, ведь такие вопросы — это хождение по тонкому льду. — Быть супергероем, — медленно и необычно вдумчиво отвечает Пит, — это на всю жизнь. Это не работа и не развлечение. Это однажды принятое решение, которое полностью меняет твою судьбу и судьбу других людей. Это сложно. Несмотря на то, что Паркер так и не отвечает прямо, Роджерс понимает, что он хочет сказать. Да и глупо было пытаться добиться прямоты, ведь Паучок уже давно в этом всем замешан. Давно уже не новичок и явно начал понимать, как сложно быть супергероем для других. — Ты не думаешь, что можно перестать быть супергероем? — Стив немного отстраняется, чтобы видеть лицо парня. — Что если... ты встретишь кого-то, ради кого ты оставил бы все? Чтобы жить только для себя и для него. Питер всматривается ему в глаза, немного повернув голову, напряженно что-то в них ища. Наверное, пытаясь понять, к чему Кэп такое говорит. И понимает все по-своему: — А ты хочешь оставить все это? — Иногда... — неохотно признается Стив, хотя имел в виду самого Питера и его геройскую деятельность. — Даже если бы ты перестал, это бы не изменило того, кто ты есть, — Паркер сжимает его руку на своем животе, переплетая их пальцы. — Капитан Америка — это не должность, а твой образ жизни. Я никогда не попросил бы тебя не быть собой. Почему-то это звучит куда значимее признаний в верности или любви. В груди сдавливает, а подходящих слов в ответ не находится, чтобы они были такими же важными. Ведь он тоже не смог бы попросить Паучка не быть собой, просто не может сказать этого вслух. Поэтому он наклоняется и целует Питера. Тягуче медленно и чувственно. Долго. Ведь у них столько времени впереди. Возвращаются они далеко за полночь, но умница Пятница, конечно, никому об этом не сообщает, продолжая их прикрывать, хоть порой и отпускает ехидные замечания. Не сговариваясь, оба идут в комнату Роджерса, но ложатся спать далеко не сразу, начиная целовать и касаться друг друга еще на пороге. И все так правильно, так хорошо, что Стиву даже смешно от своих прошлых переживаний по поводу того, что Пит парень. Ему нравится дотрагиваться до него, ласкать и обнимать. Прижимая к кровати, доводить до стонов и затуманенного желанием взгляда. Когда же Паркер сам обхватывает ладонью его член, явно не удовлетворенный тем, что только он получает удовольствие, у Роджерса темнеет в глазах и, черт возьми, кажется, что можно умереть. Подумать только, насколько его сводит с ума все, что Питер делает. Но лучше всего просто засыпать рядом, чувствуя горячее дыхание парня на своей шее и тяжесть перекинутой через грудь руки. Можно ли желать чего-то большего от жизни? За своим личным счастьем Стив как-то забывает о Тони, его компании и роли Питера во всем этом, ведь парень не затрагивает эту тему. До одного из обычных дней, когда Кэп занят тренировкой. Паркер приходит к нему к самому концу и выглядит хмурым. Роджерс сразу замечает его состояние и усаживается на мат, предлагая тому устроиться рядом. Пит садится напротив, протягивая ему бутылку воды и полотенце, но выглядит слишком рассеянным, чтобы говорить о пустяках. — Что-то случилось? — после долгой тяжелой паузы решает помочь с началом разговора Стив. — Нет, — мотает головой парень, но сталкивается со скептическим взглядом Кэпа и удрученно вздыхает. — Да... Ты знаешь, мистер Старк на мой день рождения дал мне подписать какие-то бумаги... Когда я подписал, он заявил мне, что теперь я... имею часть "Stark Industries". — Погоди, он что не сказал тебе, прежде чем ты подписал? — Стив, если честно, немного в шоке, но это так похоже на Тони. — И ты подписал, не читая? — Ага, — Пит беспомощно пожимает плечами. — Я думал, что это очередные бумажки по оборудованию. Роджерс прикрывает глаза ладонью, не зная, смеяться ему или ругать Паркера за излишнюю доверчивость Старку. — Он же не сказал тебе об этом только сейчас? — Нет, конечно, он... Погоди, ты знал?! — восклицает Питер, когда до него доходит, что Стив в общем-то не удивлен. — Он упоминал об этом еще в тот день, когда мы впервые увиделись, но просил никому не говорить, — сознается Стив, виновато улыбаясь. — Это... ладно, не суть, — парень ерошит свои волосы, возвращаясь к объяснениям. — Просто мистер Старк сегодня снова завел разговор о компании, что мне нужно начинать разбираться в делах, скинул кучу документов, каких-то непонятных отчетов... Я не понимаю, зачем мне все это?! — он даже подскакивает с места, начиная ходить из стороны в сторону. — Я не просил его... Мне это не нужно... Я ведь... — Сядь, Питер, успокойся, — обрывает его Роджерс. — Что тебя так беспокоит? — он берет парня за руку, когда тот плюхается на место, слишком сильно хмурясь. — Просто это слишком, — выдыхает Паркер. — Он и так делает для меня многое. А я не из-за этого всего... Он мне как семья, понимаешь? Мне ничего от него не нужно, достаточно, что он рядом. Компания — это его детище, он столько вложил в нее... С помощью мисс Поттс, конечно! Я не смогу делать то, что делает он... Я же не чертов гений! Я не могу быть, как он! — А ты и не должен быть, как он, — Стив ловит и вторую руку парня, которой он умудряется размахивать во время разговора. — Ты должен быть лучше, помнишь? Питер обреченно стонет и опускает голову. Кажется, еще немного и он начнет биться лбом о пол. — И ты будешь лучше, Питер. Ты невероятно умный и сообразительный. Ты по-своему гениален и не должен сравнивать себя во всем со Старком. Просто будь собой и у тебя все получится, — он успокаивающе поглаживает чужие запястья, наблюдая, как парень постепенно расслабляется. — Я уверен, что Тони знает, что ты рядом не из-за его денег или славы. Иначе бы он не стал делать все это для тебя. Он просто проявляет заботу так, как умеет. — Правда? — с надеждой спрашивает Паркер. Кэп удивляется, откуда такая неуверенность, когда как они с Тони кажутся такими близкими. — Конечно. Ты со всем справишься, Пит, — убежденно говорит Стив и, избегая возражений, тянет парня к себе для поцелуя, на который тот тут же отвечает. Наверное, они слишком расслабились и забылись. Перестали думать об осторожности. Так что оба вздрагивают и отшатываются в стороны, когда раздается знакомый голос: — Блять, какого хера?!