***
В пятницу утром Алек получает информацию о смене адреса, которую запрашивал несколько месяцев назад. Почтовая служба США не перестает издеваться над ним. Она теряет его посылки, мнет его журналы и портит его расследование. Он распечатывает результаты, внимательно просматривает список и цепляется взглядом за имя. Томас Краун? Да ладно, Магнус. Алек физически сдерживается, чтобы не закатить глаза. Да, Магнус очень умен, да, он один из лучших. Но Алеку известно из первых рук, что самое громкое ограбление провернули, используя двадцатифутовую лестницу и перочинный ножик. Алек проверяет адрес Томаса М. Крауна, который естественно приводит к переадресации, а та в свою очередь к еще одной и наконец выводит на абонентский ящик в Куинс. Алек запрашивает ордер на обыск у знакомого судьи. И в ожидании ответа погружается в канцелярскую работу. Он закрывает дело по схеме накачки и сброса. Где инвесторы в стартап искусственно завышают цены акций, чтобы привлечь других инвесторов, а потом выводят свои деньги по завышенной стоимости, тем самым оставляя последних в растерянности, с бесполезным проектом и без сбережений. К обеду он арестовывает виновных и смущенно принимает поздравления возле кулера. Не то чтобы дело было таким уж сложным. Получив ордер, он заскакивает в кабинет Элдертри, чтобы быстро ввести его в курс дела, берет такси до Куинс и, добравшись до места, просит почтальона вскрыть ящик. Внутри белая карточка с телефонным номером. Алек достает сотовый из кармана. — Александр, — приветствует Магнус. — Так и знал, что ты получишь послание. Ты ведь ужасно умный, да? — Не особо, — бормочет Алек, выходя из почтового отделения, и прищуривается от невыносимо яркого для весны солнца. Нужно обзавестись солнечными очками, но тогда он будет полным клише — банальным копом, начиная от носков туфель и заканчивая скучным галстуком. Алек опускает взгляд. «Может не таким уж и скучным», — думает он, изучая синий галстук, украшенный крохотным золотым узором. Это подарок родителей, шелковые вещи немного за гранью его финансовых возможностей и слишком пафосные на его вкус. Однако выбирая галстук утром, он старался не думать о том, что нравится Магнусу в синем. «Чертово солнце», — бормочет он, прикрывая глаза рукой. — А мне нравятся жара и солнце, — смеется Магнус. — Это напоминает тебе о родине? — Бог мой, кто-то хорошо подготовился. — Ага, свойственно всем агентам ФБР. — Алек умалчивает об информации, которую получил едва ли легально, хотя что-то подсказывает, Магнус бы оценил. — Я видел твое выступление. Слишком пафосно даже для тебя, не думаешь? Вальс, Магнус? — Все в меру. Оно ведь привлекло тебя? Магнус завладел вниманием Алека, даже не пытаясь привлечь его. Но Алек об этом не расскажет. Он идет на стоянку и присаживается на поребрик, наплевав на хорошие манеры, но в их разговоре от благовоспитанности давно ничего не осталось. — Любишь быть в центре внимания? — А смысл выходить на сцену, если нет благодарных зрителей? Алек откашливается. — Я читал материалы дела. Твою напарницу арестовали. Когда Магнус наконец отвечает, голос его напряжен. — Да, я тоже заметил. — Почему ты вернулся за ней? Ты ведь был свободен, как ветер. Вы никогда не работали вместе, вас ничего не связывало. — По крайней мере Алек об этом не знает. Он понимает, что Магнус знаком ему лишь отчасти. И это раздражает, словно смотришь 3D фильм без специальных очков, вглядываясь в размытое изображение, зная, что упускаешь самое интересное. — Я не бросаю партнеров в беде. Это плохо сказывается на репутации. Алек редко действует по наитию, это прерогатива Джейса, но похоже, Магнус постоянно подталкивает его на невероятные и удивительные поступки. Что-то в его тоне тревожит Алека, и он цепляется за тему, которую Магнус явно предпочел бы не поднимать. — Уверен, что это единственная причина? Магнус, почему ты никогда не работаешь дважды с одними и теми же людьми? Вместо ответа Магнус с напускной легкомысленностью говорит: — Я так понимаю, ты отслеживаешь звонок? — Естественно, — врет Алек. Ему и в голову не пришло. Просто хотелось поговорить с Магнусом. — Тогда время вышло, — говорит тот и вешает трубку. «Как и всегда, не так ли?» — думает Алек и прячет телефон в карман. Он крутит карточку в руке, изучая специфическую едва различимую тканевую текстуру, которая кажется знакомой. Когда ему было четырнадцать, они всей семьей отправились на каникулы в отель «Хилтон» в Новом Орлеане. Там было жарко и душно. Родители с трудом притворялись, что ладят, тем самым делая все только хуже. Тогда-то Алек и заметил, что задерживается взглядом на каждом встречном полуголом парне. Это были дурацкие две недели. Но он помнит записку на холодильнике, которую оставил отец. Тот предупреждал, что будет позже, и Алек знал, что на самом деле он встречается с женщиной на стороне, пока семья отдыхает у бассейна. Алек помнит, как изучал записку, обводя подушечками пальцев слова, словно таким образом мог понять, почему отец променял откровенно уютную жизнь на мнимое счастье. Текстура карточки выглядит слишком похожей, чтобы сойти за простое совпадение. К тому же Магнус согласился с замечанием о погоде, и значит, он где-то неподалеку. Сейчас сезон дождей, и на Западном побережье есть только одно сухое место. С некоторой долей вероятности Алек может заблуждаться, но он готов поспорить на все свои малочисленные сбережения, что Хилтон в Мидтауне использует такие же карточки.***
Он берет такси до Мидтауна, стискивает зубы и старается не думать о том, в какую копеечку влетит ему сегодняшний день. Если все продолжится в том же духе, им с Джейсом придется делить кровать в ночлежке. Он показывает значок администратору и узнает, что человек, подпадающий под описание Магнуса, расположился в номере люкс. Кто бы сомневался. Алек идет по коридору и останавливается возле двери, сердце бешено колотится в груди, и стучит. В отличие от предыдущих встреч, теперь он ожидает увидеть Магнуса, но гаденыш все равно умудряется его удивить. Тот открывает дверь в одном пушистом полотенце, волосы зачесаны назад, кожа влажная. Исключительно благодаря силе воли Алек удерживает взгляд на лице Магнуса. — Боже мой, кажется при каждой нашей встрече я нахожусь в невыгодном положении. — Да, — соглашается Алек, — тяжело быть преступником. Сочувствую. Тебе бы стоило проверять, кто за дверью, перед тем, как открыть. Магнус цокает, разворачивается и уходит вглубь номера, оставив дверь открытой. — Кто сказал, что я не проверил? Алек идет следом и даже не пытается достать пистолет. Они оба знают, он им не воспользуется. — И как ты нашел меня? — интересуется Магнус, сбрасывая полотенце. Алек медленно моргает. — ...Александр? Александр? — зовет Магнус, похоже он произносит его имя уже давно. — Да? — отвечает Алек тонким и пронзительным голосом. — Наверное мне стоит одеться, — деликатно замечает Магнус, подходит к шкафу и поспешно вытаскивает костюм. Будучи в растерянности и стараясь не пялиться, как извращенец, Алек присаживается на край кровати. — Магнус, ты должен позволить мне арестовать тебя. Если сбежишь, Интерпол выследит тебя и убьет. — Да-да, предприимчивый инспектор Эйдан Мартин. — Ты знаешь о нем и все равно на Манхэттене? — сердито бросает Алек. Магнус опускает взгляд, следя за тем, как аккуратно застегивает перламутровые пуговицы. — Что я могу сказать, в Манхэттене столько всего интересного. — Ты мне льстишь. — С чего ты решил, что я говорю о тебе? Может я хотел посмотреть «Школу рока» на Бродвее. А может у меня билеты на «Гамильтона»? — Что правда? Их трудно достать. — Нет, — мрачно признается Магнус. — Но я бы мог их украсть. — Ладно. Это милый разговор и все такое, но ради твоего же блага я собираюсь тебя арестовать. Магнус одет безупречно: на нем шелковая лиловая рубашка и узкие черные брюки. Но что-то в выражении его лица создает впечатление обнаженности куда больше, чем когда тот был прикрыт лишь полотенцем. Он выглядит великолепно и слишком дорогостояще для Алека. Алек с досадой теребит нитку на покрывале. — Давно обо мне никто так не беспокоился. — Я не... это... — вяло пытается соврать Алек, но лишь больше выставляет себя дураком. — Если бы я попросил тебя пойти со мной, ты бы согласился? Беспокойными ночами, когда сон казался таким же недостижимым, как Магнус, Алек позволял себе задуматься о подобном варианте. Каково это быть свободным от оков, не иметь семейных проблем, работы, быть довольным собой? Каково это просыпаться каждое утро и знать, что Магнус принадлежит тебе? Что если бы Магнус был более благочестивым или сам он не таким уж законопослушным? Что если бы обстоятельства или фортуна не развели их по разным сторонам баррикады? Ему нравится думать, что где-то существует мир, в котором они бы могли быть вместе. Были бы они счастливы, скрываясь от закона, целуясь, запутавшись в белых простынях, под легким дуновением теплого средиземного ветерка из открытого окна? Или были бы оба полицейскими, работали допоздна, запивали пивом отвратительную еду навынос и просиживали часами, разбирая дела до тех пор, пока буквы не начинали сливаться? Все варианты прекрасны, но отдают фальшью. Есть только одна реальность, в которой живет Алек, и они оба сделали свой выбор. Алек не из тех, кто может врать, какой бы привлекательной не была ложь. — Нет, — говорит он, голос надтреснутый, но уверенный. — Я не произведение искусства и не бриллиант. Меня нельзя украсть, Магнус. Магнус грустно улыбается. — По поводу первого пункта — нам придется согласиться, что мы придерживаемся разных мнений. Насчет второго — очень жаль, но я понимаю. Не уверен, что уважал бы тебя так сильно, будь ты тем, кого можно было бы украсть. — Правда? — Черт, нет. Убеги со мной, Александр. Алек не может сдержать смех. — Как насчет последнего желания перед тем, как ты упечешь меня в тюрьму навечно? — Мы не в отпуск отправляемся, — раздраженно вздыхает Алек. — Что ты хочешь? — Поцелуй. Алек никогда ничего не позволяет себе. Всегда ждет более удобного и подходящего времени, и его жизнь — это сочетание упущенных возможностей. И куда привели его самоконтроль и желание жить по правилам? Преимущественно к скуке и одиночеству. Алек кивает, поднимает голову и ждет. Магнус подается навстречу, у Алека миллион возможностей уклониться, но он не двигается. Он позволяет себе этот поцелуй. Магнус касается его губ, нежно и уверенно. Выдыхает, ведет языком по нижней губе. — В этом и заключается моя беда, — печально говорит Магнус и отстраняется. — Я всегда хотел красивые вещи, которые мне не по зубам. Алек чувствует, как затуманивается сознание. Ох, черт, нет. Он бросает взгляд на подозрительно блестящие губы Магнуса. Теперь, когда знает, что ищет, то замечает тонкий слой снотворного, нанесенный на парафин. Поцелуй перед сном. Иззи рассказывала ему о нем, о заторможенных, растерянных парнях, чаще всего обворованных, которые приходили в больницу во время ее смены. Вместе они посмеивались над простаками, купившимися на легкодоступный секс с проституткой, и соглашались, что те получили по заслугам. Вот оно возмездие, черт побери. — Мне жаль, — ласково говорит Магнус, поддерживая Алека под руку, когда тот дезориентированный резко отшатывается. — Правда. Но если тебя утешит, это был потрясающий поцелуй. Все, о чем я мечтал. — Мечтал обо мне? — бормочет Алек. Он едва ли в состоянии связать пару слов, не говоря уже о целом предложении. Голос Магнуса ласков. Мир вокруг меркнет и сливается в единое пятно. — О да, ты даже не представляешь. Я мечтал о тебе. Даже стыдно насколько часто, — Магнус укладывает его на кровать, ласково гладит по щекам. Должно быть, тот достаточно сильный. Однажды Алек вывихнул лодыжку в походе, и всю обратную дорогу опирался на Джейса и выслушивал его жалобы о том, какой же он тяжеленный гад. Вероятно, он рассказывает об этом вслух, потому что Магнус говорит: — Ты абсолютно нормальный, Александр, — слова звучат ласково, словно Магнус действительно так думает. Солнце падает ему в глаза, раскрашивая золотым и зеленым, как листву на смене лета и осени. Алек будто вновь оказывается на дорожке в парке, вдыхает холодный воздух, а над головой бесконечное голубое небо. Пальцы едва слушаются, но все же раздается щелчок, когда он застегивает наручник вокруг запястья Магнуса, тем самым приковывая его к себе. Магнус изумленно опускает взгляд. — Мне кажется, это уже было. Ты ведь знаешь, я могу избавиться от них меньше, чем за пять минут. — П-подкрепление, — бормочет Алек, губы покалывает, язык ватный. — Подкрепление через пару минут. Вероятно, оно уже здесь. Алек должен был лишь отвлечь Магнуса. Он, может, капельку без ума от Магнуса — в шаге от потери сознания, он готов признаться в этом самому себе, — но не полный идиот. — Ах, ты хитрый ублюдок, — восторженно шепчет Магнус.***
— Значит, ты поцеловал его, м? — первым делом спрашивает Иззи, когда Алек открывает глаза. Он лежит на кровати, укрытый тонким колючим одеялом. — Черт, Из, я в больнице, — стонет Алек. Голова раскалывается так, будто его переехал тягач, водитель которого потом вышел из машины, чтобы станцевать чечетку на его останках, причем танцевальный талант тому был определенно чужд. — Угу, — в голосе сестры ни капли сочувствия. Она стискивает его руку неприятно сильно. — С тобой все будет хорошо, большой ребенок. Полагаю, что подкрепление прибыло спустя минуту после того, как ты потерял сознание. Все это время лежал под капельницей. Он боится спрашивать, но все равно задает вопрос: — А Магнус? — Они его взяли, — тихо говорит Иззи. — Он на пути в Райкерс. Алек не знает, что и чувствовать. Он поймал его. — Отлично. Думаю, надо радоваться. — Брат, — зовет Иззи и снова стискивает его ладонь. — Я знаю тебя всю жизнь, видела испуганным, спокойным и грустным, но ни разу не видела счастливым. — Ни разу? — переспрашивает он, но ее слова не удивляют. Печально, насколько же он предсказуем. — За исключением этого года. Ты не был счастлив, но близок к этому, как мне кажется. Иззи сказала его коллегам и шефу, что ему дали снотворное, но не упоминала каким способом. Для всех он герой, новичок, который поймал знаменитого преступника Магнуса Бейна. И даже если они не смогут списать на Магнуса кражу, тому все равно светит срок за оказание сопротивления при аресте и нападение на агента ФБР. Проще говоря, Магнусу пиздец. Сбежать из американской тюрьмы куда тяжелее, чем из каменной клетки в Баварии. А Алек не сомневается, что Магнус будет сидеть в одиночке под пристальным наблюдением. Магнус сильнее многих, возможно, сохранит ясность ума год или два. А потом останется в одиночестве в четырех стенах своей камеры на двадцать три часа. Его выдающийся разум и потрясающая душа истают в тишине. Грудь Алека стискивает с некой новой силой. Он перекатывается на бок и закрывает глаза, чувствует, как Иззи целует его в лоб прежде, чем выйти за дверь. Монитор у кровати пищит, доктор получает сообщение на пейджер, в коридоре мимо его палаты проходит кто-то на каблуках. Жизнь продолжается.***
Его отпускают из больницы на следующий день. Все еще чувствуя слабость и будучи неуверенным в себе, он совершает худшее, что могло прийти в голову — признается во всем Джейсу. К концу дня он не может с чистой совестью продолжать работу над делом. Он скомпрометирован, испытывает чувства к Магнусу, не объективен. Кроме того, ему предстоит написать рапорт, и он знает, его ждут вопросы, как именно его усыпили. Подбрасывая парочку буррито, Джейс с присущей ему мудростью дает гениальный совет. Брат взял выходной, чтобы приглядеть за ним, однако Алек предпочел бы, чтобы тот этого не делал. — Не глупи, — говорит Джейс, откусывая кусок. — Вытрахай это из себя, но не губи карьеру. — Вытрахать? — изумленно повторяет Алек. Когда он думает, что Джейс уже ничем его не удивит, тот выдает «вытрахай». — Серьезно, чувак, возьми уже долгосрочное свидание. Сунул-вынул и забыл. — Помимо того, что это этически сомнительно, слегка аморально и определенно незаконно... — Джейс пожимает плечами, как бы говоря «а что делать», и Алек раздраженно продолжает: — Чему удивляться? Какой совет мог дать человек, по иронии судьбы называющий свой рот дырой? — Это было всего раз! — Или тот, кто даже не пытается скрыть, что тащится по своей напарнице. — Не понимаю, как этот разговор перерос в обсуждение моей личной жизни, — возмущается Джейс. — Знаешь, у меня есть для тебя классный совет: вытрахай. Это. — Ладно, звучит действительно оскорбительно, когда речь обо мне и Клэри. Алек не ждет настоящего извинения, он перестал надеяться лет так двенадцать назад, но Джейс тихонько подталкивает к нему свой второй буритто. — Поверить не могу, что они позволяют тебе носить пистолет, — бормочет Алек, принимая знак мира.***
В следующий понедельник он пишет рапорт, досконально описывая все подробности. Почти все. Он умалчивает о томном взмахе ресниц Магнуса, о его шершавой щетине, о мягких губах. Он сдает рапорт дрожащими руками, выпивает шесть чашек кофе, пока не ощущает, что его трясет настолько сильно, что он вот-вот выпадет из кресла. Элдертри вызывает его к себе, естественно чтобы надрать задницу. Алек покидает кабинет начальника ссутулившись, его пока не отстранили, однако на жаргоне федералов это сродни «ты уволен, вали отсюда». Есть причина, по которой те, кто временно отстранен, должны освободить стол. Наверное, Алеку стоит на всякий случай забрать любимые ручки. Его переводят в «Пещеру», огромный склад, забитый самыми унылыми уликами на свете. Алек заглядывает в коробку, в ответ на него смотрят тысячи стеклянных глаз. Он замечает, что это третья коробка из двадцати пяти, и его передергивает. Он фактически в Сибири, месте, куда ФБР отправляет агентов, с которыми не знает, что делать. В сущности, его отшлепали и посадили на позорный стул, словно в подтверждение данной метафоры из следующей коробки Алек достает руку манекена. Да уж, преступники теперь не те, что раньше. В двух словах, его работа состоит в том, чтобы упаковывать и подписывать бесконечное количество украденного и конфискованного. Однако в этом есть определенное спокойствие. По крайней мере, он может спать ночами. Почти всегда. Алек присаживается за крохотный столик и начинает сортировать глаза.***
В первый же выходной он договаривается о посещении Магнуса в Райкерс, где тот ожидает суда. — Оранжевый действительно не твой цвет, — говорит Алек, стараясь не морщиться. Боже, какой же он бестактный. — Александр, — приветствует Магнус. Он кажется усталым, закованные в наручники руки сложены на столе. — Никогда не хотел, чтобы ты видел меня таким. Без роскошной одежды и бравады он выглядит моложе, уязвимее. Но в глазах Алека все равно прекрасен. — Тебе здесь нормально? — спрашивает Алек. Наверное, это глупый вопрос. Стыдно признаться, но он плохо знаком с условиями содержания в тюрьме. — Адвокат сказал, ты признался, что мы целовались, и что тебя перевели из отдела белых воротничков. Мне жаль, Александр. — Не стоит. Это был мой выбор, — Алек говорит искренне. Возможно, он заблуждался и врал самому себе, но отчасти всегда знал, с момента первой встречи с Магнусом, что не сможет оставаться хладнокровным профессионалом. И все равно предпочел вести это дело. Алек разглядывает мрачную бетонную стену. — Ну... и чем ты занимаешься? Находясь в одной комнате с Магнусом, он постоянно говорит глупости. — Боюсь, когда не путешествую по всему миру и не прячусь от закона, то весьма скучен. — Очень в этом сомневаюсь. — Ты как-то спросил, почему я не работаю дважды с одними и теми людьми. — Да, и насколько я помню, ты повесил трубку. Магнус шумно втягивает воздух. — Знаешь, а ты единственный мой посетитель. Все, кого я знаю, или в бегах, или в тюрьме, или мертвы. Если и правда интересно почему, я расскажу. Алек подается вперед. Конечно, ему интересно. Он хочет знать о Магнусе все, потому что считает его высокомерным и ранимым, суровым и нежным, умным и безрассудным. И Алек безнадежно и глупо попался на его удочку. Магнус — единственный пазл, который Алек так и не смог собрать, загадка, которая не перестает привлекать, вызов, который он всегда отказывался принять. Ради пьянящего прикосновения его губ он перевернул свою жизнь с ног на голову. — Да, — говорит Алек. Магнус поднимает голову, взгляд его безрадостен. А когда отвечает, кажется, что едва не плачет. — Потому что они никогда не просили меня. Сердце Алека до боли стискивает тисками. — Почему? Ты же один из лучших... — Когда я только начинал, меня привлекали в команды, где не хватало рук. Это была разовая работа. Закончив дело, мы расходились в разные стороны. Не было никакой веселой гулянки или отмечания после. Другие поддерживали связь между собой, а я искал новую работу, а после следующую. Спустя некоторое время я прослыл одиночкой, стал парнем, к которому обращались с высокорисковой и высокооплачиваемой работой. Камилла была единственной, кто позвал меня вновь. — А потом и она бросила тебя. Магнус кивает. — А потом и она меня бросила. — Он смеется, неубедительно и горько. — Веришь или нет, Александр, на долгое время ты стал единственной константой в моей жизни. А Магнус в его. Их жизни тесно переплелись, запутались так сильно, что с трудом можно разобрать где чья. Алек чувствует, что ступил на скользкую дорожку, озадаченный тем, как много Магнус значит для него. — Я не хороший человек, — говорит Магнус. — Не обманывайся. Алек задумывается, кто его в этом убедил. Он вспоминает своих бывших, которых по большей части игнорировал, коллег, которых держал на расстоянии, и чьи имена едва знает, братьев и сестру, от которых таит секреты. Наверное, они оба неплохие люди, не лучшие, но и не ужасные, а обстоятельства и возможности развели их по разным концам стола. Волосы Магнуса взлохмаченные, не расчесанные, запястья ободраны наручниками, глаза красные. Это не он, не вся правда о нем. Не тот блестящий аферист, который крадет миллионы ради удовольствия. Но это тоже часть его. Впервые Алеку кажется, он может соединить воедино обе стороны Магнуса. Он наконец видит настоящего Магнуса, а не только то, что тот позволяет увидеть. И он ослепительный, нетривиальный и потрясающий. — Ладно, — говорит Алек. — Ладно. — Он ворочался всю ночь, размышляя окажется ли его выбор верным, и до этого момента не был уверен до конца, как поступить. Он наклоняется, достает папку из кейса и подталкивает к Магнусу. — Прочитай, — говорит он. Магнус открывает папку, пробегает первые два листа и поднимает взгляд. — Ты уверен? Алек пожимает плечами и честно говорит: — Нет. Возможно, это не сработает, но думаю, стоит попробовать. Ты можешь почитать и позвонить мне позже, — усмехается он. — Думаю, ты знаешь мой номер? — Спасибо, Александр, — тихо благодарит Магнус. — Ага, — Алек потирает шею. Он понятия не имеет, как и когда это произошло, но это правда: — Похоже, теперь я часть твоей команды.***
Алек собирается с работы, заполняет карточку учета времени и берет ланч-бокс и пальто, готовясь выйти на холодный ветер. К черту Нью-Йорк, он отправится на пенсию в Арубу, если конечно не умрет на работе или не будет гоняться за преступниками до старости. Оба варианта вполне возможны. Джейс взялся собирать ему ланчи. Сегодня это два сырых хот-дога, завернутые в бумажное полотенце, упаковка фруктовых чипсов и баночка соленых огурцов. Джейс назвал свое произведение дневным овощным рационом. Самое печальное: это лучше того, что Алек приготовил бы сам. Джейс возмутителен, чистое наказание, новая ужасающая трактовка фразы «психически пригоден для службы», но он хороший брат. Он всегда, всегда поддерживает Алека. Алек проходит пункт охраны, хотя действительно ценные вещи не хранятся на складе. Он понятия не имеет, зачем кому-то могут понадобиться четыре дюжины грудных имплантатов. Хотя Джейсу те, наверное, понравились бы. У подножья лестницы стоит мужчина в узких черных брюках, пурпурном пиджаке и на удивление свисающих подтяжках. Действительно, кто носит подтяжки не для того, чтобы поддерживать штаны? Ах да, Магнус. Магнус оборачивается к нему. После того, как обвинения в нападении были сняты, у федералов остались на него лишь сопротивление при аресте и нарушение границ частной собственности. В итоге Магнус отрабатывает на ФБР два года в качестве тайного осведомителя, нося браслет ограничивающий радиус его передвижения двумя милями. Алек раскопал данные и передал Магнусу папку с информацией о подобном прецеденте. Конечно, если тот выйдет за радиус, то отправится обратно в тюрьму, чтобы отбыть там два года и еще четыре сверх. Магнус заверяет Алека, что его все устраивает. В свете рапорта Алека прокурор решил снять обвинение в нападении на агента. Не потому, что, как предположил Магнус, Алек сам согласился. («Ты ведь знал, что я что-нибудь выкину!» — сказал Магнус. «Вовсе нет», — ответил Алек), а из-за того, в каком свете это выставит Бюро, узнай общественность, что агент ФБР обжимался с подозреваемым и в итоге накачался наркотиками. Алек все еще городская легенда, о которой перешептываются ночами в общаге Куантико. Как бы там ни было, Алек поймал самого знаменитого преступника двадцать первого века. В глазах руководства он все еще редкостный придурок, но тот, которому они хотели бы заткнуть рот. Трудно сказать, к чему приведет расследование его дела, но Алеку все равно. Если получится выйти сухим из воды, он переведется в отдел по борьбе с организованной преступностью и начнет с нуля. У него есть силы и желание, и впервые ему хочется почувствовать, что он делает что-то значимое. Жизнь без увлечения — не жизнь. Магнус научил его этому. А еще рассказал, как завести Ламборджини без ключа, но не обязательно применять все новые знания сразу. Конечно, Джейс разочарован, что Алек не будет писать Магнусу слащавые любовные письма, по типу фанаток маньяков, регулярно листающих «Они уже сидят» в поисках одухотворенного лица. Алек же рад, что не придется ходить на стремные долгосрочные свидания в какую-нибудь унылую дыру, приносить маффины по воскресеньям и отправлять Магнусу деньги для покупки зубных щеток на заточки. Но он бы сделал это для Магнуса, все это и даже больше. Он подозревает, что влюблен в Магнуса, в каждую его частичку. Теоретически, спустя два года Магнус сможет уйти безнаказанно. У ФБР так и не получилось найти неоспоримые улики против него. Он может вновь отправиться за Камиллой. До Алека дошел слух, та теперь в Болгарии. Бросила своего торговца оружием ради производителя свечей. Хотя может это эвфемизм для чего-то порнографического? Магнус может ограбить Лувр, «Гарри Уинстон», украсть корону с головы королевы — он способен на все это. Магнус думает: все это в прошлом, но Алек не верит. У них есть только здесь и сейчас, ладонь Магнуса в его, пока они бредут в квартиру Алека. Алек не уверен, что существует светлое будущее для таких, как они с Магнусом, но он будет довольствоваться тем, что есть, и будет, черт возьми, благодарен за это.