Не бойся

Возвращение к автомобилю показалось Джону бесконечно долгим. Он еле передвигал ноги от усталости и количества пережитых за день потрясений, и старался не смотреть на Шерлока, полностью поглощенный тяжелыми мыслями, поэтому не заметил внимательных взглядов, которые бросал на него вампир. Без проблем отыскав машину, Джон первым устроился на удобном сидении и закрыл глаза, чтобы никаких расспросов, никаких разговоров, никаких оборотней и вампиров – ему нужно отдохнуть и переключиться, иначе он просто сойдет с ума. Сквозь обволакивающую его дрему Джон слышал, как вернулись Майкрофт и Лестрейд, как Шерлок сел за руль (доктор даже боялся подумать, что случилось с их бывшим водителем), как инспектор, устроившись рядом, тоже погрузился в спокойный сон. Резкая боль пронизывает его тело. Каждая жилка, каждая клеточка буквально стонут от этой невыносимой боли, которая огненными плетями разрывает плоть, ломая кости, изменяя сущность. Еще немного и он преобразится, еще немного и новое воплощение подарит долгожданную свободу. Еще чуть-чуть и все это закончится. Но закончится ли… Ничего нет. Только пустота и маленькая надежда, что он сможет пережить эту выворачивающую наизнанку муку. Сознание корчится, воет в голос, а страшное обволакивающее его разум безумие – уже желанно. Кажется, оно вот-вот придёт, чтобы обнять и увести за собою, от этой высасывающей его кровь реальности. Но разум продолжает быть до тошнотворности ясным. От боли нет спасения. И нет спасения от крови. И неоткуда ждать помощи. Джон застонал и немного приоткрыл глаза, стараясь понять, где он находится и что происходит. Машина все еще была окутана тьмой и мчалась на бешеной скорости по пустынной дороге. Он слышал, как братья на переднем сиденье о чем-то тихо спорили, и насторожился, разобрав свое имя. - Почему ты не укусил Джона? Нужно было еще в больнице заключить связь. - Укусил. Правда, только запястье…О, да прекрати ты. У меня просто не было времени на большее. - Странно, что я не видел следов. - А их и нет. - Как? Слишком быстрая регенерация тканей? Он же только человек, а не… - Я уже ни в чем не уверен. Джону показалось, что Майкрофт не продолжил разговор лишь по причине того, что отвлекся на звонок своего телефона. Пока он говорил, машина, миновав тяжелые ворота, плавно подъехала к огромному особняку и притормозила у входа. Поднимаясь вслед за Шерлоком по вычурной мраморной лестнице и слушая инспектора, который радостно прокричал - «Наконец-то мы дома!» - Джон и подумать не мог, что это красивое старинное здание, окруженное со всех сторон высокой каменной оградой, станет на ближайшее время его тюрьмой. В первый же день ему очень доходчиво объяснили, что выходить на улицу - нельзя, общаться с кем-нибудь, кроме братьев Холмс и Лестрейда – запрещено. Целыми днями валяться в кровати и смотреть телевизор, бродить по пустым комнатам особняка, стараясь занять себя хоть чем-нибудь в отсутствии хозяев – можно. Шерлок уехал сразу после долгого разговора со старшим братом, даже не попрощавшись с совершенно растерянным Джоном, а тот остался на попечении инспектора и Майкрофта. Последний не жаловал доктора своим частым присутствием, приходя с работы только ночевать, а Лестрейда – избегал сам Джон, после того, как тот надоел ему своими бесконечными рассказами, какой прекрасной и удивительной может стать связь с вампирами, особенно такими, как Холмсы. Доктору казалось очень странным, что Грег решил испробовать на себе роль свахи, ведь еще там, в больнице, он решил, что совершенно не понравился инспектору. Джон старался особо не прислушиваться к словам Лестрейда и жутко боялся Майкрофта, который, однажды поймав его в темном коридоре, вежливо пригласил побеседовать в библиотеку. Там он устроил несчастному доктору настоящий допрос с пристрастием, пытаясь выяснить странную природу его быстрой регенерации и ненормального поведения во время встречи с оборотнями. Всю беседу Джону казалось, что он идет по минному полю и один единственный промах и его тело просто разорвет на кусочки. Он на самом деле не знал, почему так сильно захотел встретиться с Джимом Мориарти, как почувствовал, где именно в лесу находилась волчья стая, и чем заинтересовал самого опасного вожака оборотней. После разговора с Майкрофтом Джон ощущал себя так, будто его мозг полностью выпотрошили, оставив лишь пустую оболочку, а из тела выжали все соки. И еще ему очень не понравился тот странный взгляд, которым наградил его на прощанье старший Холмс, когда он практически уползал из библиотеки. Джон жутко скучал без работы и нормального общения с обычными людьми, посвящая свободное время просмотру телевизора, из которого и узнавал последние новости. Это было довольно необычно, но и в мире, и в Лондоне больше не было беспорядков. Немного помитинговав и покричав незамысловатые лозунги, люди как-то слишком быстро и легко привыкли к своему рабскому положению. У вампиров теперь было официальное право не только выбрать себе понравившегося человека в доноры, но и беспрепятственно делать с ним все, что заблагорассудится. То ли кайф от укусов так действовал на мозги людей, то ли кто-то очень сильно постарался, чтобы информация о сопротивляющихся новому режиму не доходила до общественности, но по всем программам шли только позитивные новости. Люди, счастливо улыбаясь в камеру, рассказывали о непередаваемых ощущениях от жизни со своими вампирами, а Джону до дрожи в пальцах хотелось разбить этот злосчастный экран, показывающий такую откровенную ложь. Он, конечно, догадывался, что все было не так просто и с главой старейшин – Леонардом, и с обычными людьми, но все вокруг, как сговорившись, делали вид, что его сопротивление – просто ужасное недоразумение, а сам Джон – идиот, раз не ценит такого очаровательного вампира, как Шерлок. Особняк, в котором находился Джон, очень хорошо охраняли, и за все то время, пока он был заперт, доктору так и не удалось узнать, с какой частотой менялся караул на воротах и какие коды доступа на дверях некоторых комнат. Только поздно ночью Джон позволял себе свободно бродить по дому, пробираясь в библиотеку за древними книгами и стараясь не попасться никому на глаза. Лестрейд, загруженный работой, часто оставался ночевать в Лондоне, зато Майкрофт неизменно приезжал домой, каждый раз, словно специально сталкиваясь с Джоном в мрачных коридорах, как будто был примерным надзирателем, оставленным присматривать за строптивым человеком. Правда, еще были слуги, но они появлялись и исчезали, как по волшебству, а Джону начало казаться, что он очутился в какой-то страшной сказке, в которой есть и волшебный замок, и невидимые слуги, и злой король, и заточенный в башне пленник. Он ничего не мог с этим поделать, поэтому старался отвлечься от грустных мыслей, проводя все свободное время за изучением старинных фолиантов, рассказывающих о вампирском роде. Однажды вечером из Лондона вместе с Майкрофтом вернулся Шерлок. Джон увидел в окно, как он, выходя из машины, о чем-то спорил с братом, и сердце мужчины замерло от ужаса. Джон прекрасно понимал, что рано или поздно тот возвратится и заявит на него свои права. То, что не получилось тогда в больнице с укусом, теперь грозило вылиться в полноценную связь, после которой Джон совершенно точно не сможет отделаться от этого слишком умного и хитрого вампира. Весь вечер он с ужасом ожидал, когда Шерлок придет в его комнату и вздрагивал от каждого громкого звука, хотя и знал, что вампиры передвигаются совершенно бесшумно. К полуночи Джон уже не мог вынести такую пытку и решил немного расслабиться, принять теплую ванну. Окутанный ароматной мягкой пеной, он всего лишь на секунду прикрыл глаза. Он бессмертен. В разных обличьях и телах – он вечен. И это приговор. И он бессилен что-либо изменить. Боль – уже желанна. Он ждет ее, как старого знакомого, что часто приходит в гости, как ждут приятного вечера в кругу семьи или любимых... Всё, что осталось от него – лишь жалкая никчемная пустая оболочка. Повсюду кровь. Кровь просачивается сквозь каждую клеточку изувеченного болью тела. Нет души - лишь дух, лишь искра пылавшего некогда жара. Он меняется. Его тело меняется. - Черт, - выдохнул Джон, щурясь от яркого света. Он уже боялся закрывать глаза. После встречи с оборотнями его сны очень сильно изменились и стали наполнены такой невыносимой болью, что все тело сводило в страшных судорогах. Лучше бы это был тот странный волк, который снился ему до этого, там хоть все было достаточно понятно: лес, погоня, адреналин, огромный зверь. Ну, или почти понятно. Теперь же его кошмары стали просто ощущениями, без картинок и образов. Темнота, наполненная его кровью, тяжелым дыханием и ужасом – это все, что снилось ему в последнее время. Вода в ванной уже успела остыть, и теперь Джон, ежась от холода, старался посильнее растереть себя полотенцем. Он так вымотался, что даже успел забыть, что опасность близко и очутившись в темной комнате после ярко освещенной ванной, стал осторожно пробираться к кровати, совершенно не замечая незваного гостя, вольготно расположившегося в его любимом кресле. - Ты долго, - мягкий, тягучий голос заставил Джона замереть на месте. Боже, как он мог забыть, что этот чертов вампир передвигался так быстро и бесшумно. Глаза почти привыкли к полумраку, и Джон увидел, что Шерлок с интересом разглядывает его почти обнаженную фигуру, медленно перебирая в руках свои тяжелые браслеты. В каждом его жесте, в каждом плавном движении, ощущался особый аристократический оттенок, едва уловимый флер животного, опасного притяжения и у Джона потемнело в глазах от внезапно захватившего его сознания чувства покорности этому прекрасному существу. Он с силой встряхнул головой, стараясь прогнать морок, но глаза вампира, прикованные к его лицу, вгоняли в транс, наполняя разум жаркими образами. - Успокойся. Тебе нечего бояться, - губы Шерлока дрогнули в усмешке, а тонкие, красивые пальцы небрежно крутили одно из золотых колец с красным ярким камнем. – Я же не съем тебя, - улыбка стала настолько хищной, что смахивала на оскал какого-то животного. Джон торопливо огляделся в поисках своей одежды, но напуганный и немного дезориентированный, он никак не мог вспомнить, куда именно ее положил. Теперь, оставшись перед этим самовлюбленным вампиром лишь в одном полотенце, совершенно безоружный и ясно представляющий, что Шерлок хочет с ним сделать – просто растерялся. Убегать – не имело смысла, кричать и сопротивляться – тоже, но какая-то крохотная часть сознания Джона шептала ему о выборе. У него обязан быть выбор и именно сейчас мужчина меньше всего хотел связывать свою жизнь с этим вампиром. Джон попятился в сторону двери, прикидывая, за сколько времени успеет открыть ее и выбежать в коридор. - Нет, - вкрадчивый тихий голос вернул его в жуткую реальность, - у тебя ничего не выйдет. Конечно, Джон не успел: слишком быстрое движение, практически невидимое человеческому глазу, и на его шее сомкнулась холодная рука и резким, сильным рывком бросила на пол. - Куда-то собрался? – обманчиво мягкий тембр Шерлока словно окутывал тело, проникая в голову, зарождая непонятные чувства, поглощая все страхи и тревоги. «Это все их дурацкое очарование», - подумал немного растерявшийся Джон, неуклюже поднимаясь на ноги. Голова закружилась, а странные картинки, мелькавшие перед глазами, вызывали странную дрожь во всем теле, не давая сосредоточиться. Его тут же подхватили сильные руки и, кажется, понесли по воздуху, потому что, падая на мягкую кровать и с силой выдыхая из легких весь воздух, Джон совершенно не понимал, почему так быстро здесь очутился. Тихо щелкнул выключатель, а комнату наполнил мягкий рассеянный свет ночника. Джон забыл как дышать, рассмотрев наконец лицо того, кто охотился на него в темноте. Он тихо охнул, неожиданно для себя подаваясь ближе и не отрывая взгляда расширенных, потемневших до темно-синего цвета глаз от вампира. Он никогда еще не видел, чтобы обычные зрачки, превращались в черные узкие щели хищника, готового впиться ему в шею, разорвать горло, высосать всю кровь. - Теперь ты только мой, - тихий голос и красный отблеск в золотистых бездонных глазах завораживал. - Дороги назад нет, – хищная улыбка, больше похожая на оскал, застыла на губах Шерлока. Такие изящные губы, слишком правильные и красивые, просто не могли принадлежать этому жестокому самовлюбленному существу. Слишком много странного и от этого несоответствия мысли Джона путались. - Да пошел ты. Отпусти немедленно! – он зажмурился и с силой дернулся из придерживающих его за плечи рук. Надо бежать, срочно. Прочь, от гипноза этого волшебного взгляда, от порабощающей красоты голоса, от невероятно притягательных губ – подальше, чтобы спасти свою бессмертную душу. Пока еще возможно. Джон дернулся сильнее, стараясь ослабить захват, и тут же почувствовал сильный удар по лицу, в голове образовалась звенящая пустота. Обманчиво легкие, выверенные и отточенные движения. Сила ударов ровно такая, чтобы Джон полностью ощутил свою беспомощность и невозможность сопротивляться. Шерлок бил хлестко, уверенно попадая в болевые точки его тела, но с точно рассчитанной силой, чтобы жертва не потеряла сознание. Джон еще раз попытался сопротивляться, но невозможно острая вспышка боли тут же пронзила раненное плечо и он, глубоко вдыхая ставший вдруг горячим воздух, ждал, когда вампиру надоест его мучить. - Не расслабляйся, - прошептал вкрадчивый голос. - Все только начинается. У нас впереди целая ночь. – Джон устало прикрыл глаза, молясь, чтобы этот кошмар поскорее закончился.