Грязный Гарри

Жара, казалось, преследовала Гарри. Он проехал сотни миль на север, но прохладнее не стало. В тюрьме было прохладно, но стоило оказаться на улице, и тело моментально покрывалось липкой испариной, а нещадное солнце пекло так, что на раскаленной коже можно было готовить яичницу. Поэтому вовсе неудивительно, что двухчасовой марш-бросок по обочинам сельских дорог и заросшим высоченными сорняками полям утомил Гарри похлеще квиддичного матча. Благо они наконец-то добрались до леса — здесь было чуточку свежее. Гарри, плюхнувшись на землю подле дерева, достал из рюкзака флягу и с наслаждением отпил, благодаря небеса за предоставленную передышку. Рик, который поутру вдруг решил присоединиться к группе, вместе с Дэррелом и Гленном углубились в чащу, оставив их с Майклом стеречь собранные по пути патроны — самый ценный ресурс в этих краях — и обещали вернуться к полудню, поэтому имелась возможность прикорнуть. Вот только Майкл, один из самых отвратительных персонажей, каких только встречал Гарри, все портил. Не то, чтобы от него исходила какая-то реальная угроза, но находиться рядом с ним было неприятно. Это был молодой, не старше самого Гарри, худосочный деревенщина, смазливая внешность которого резко контрастировала с его повадками. Он, казалось, понятия не имел о каких-либо приличиях и нормах поведения. За все время в тюрьме Гарри ни разу не видел, чтобы он работал или кому-то помогал. Все свое время этот верзила проводил за тем, что шатался по лагерю с бутылкой пива в руке и сигаретой в зубах, отпуская идиотские шуточки, кривляясь, напевая кантри и изо всех сил пытаясь нарваться на конфликт. Привыкшие к его выходкам люди Рика старались Майкла не замечать, но Гарри, к выходкам этим привыкнуть еще не успевший, то и дело переругивался с ним. Однажды дело даже дошло до драки — потерявший страх и уважение к людям реднек решил справить нужду прямо под носом у присевшего перекусить Гарри. Тощий молодчик оказался на удивление прытким, и хотя Гарри без труда уложил наглеца на обе лопатки, ему все же достался солидный фонарь под правым глазом. — Сидишь тут такой серьезный и небось думаешь, как бы меня рыбам на корм пустить, а? — протянул Майкл, кивнув в сторону протекавшего неподалеку ручья. Гарри, уже прикрывший глаза и собравшийся вздремнуть, тяжело вздохнул и лениво повернул голову к недругу. Решив взять на вооружение его же собственную тактику, он, сощурив один глаз, негромко произнес: — Зачем рыбам? Я тебя сам сожру, да высру потом твоей мамаше на могилку. Или ты больше любил с сестрой покувыркаться, отродье деревенское? Наблюдать за тем, как насмешливая улыбка медленно, словно тая, сползала с его лица, было бесценно. Однако едва она исчезла, Майкл, сорвавшись с места, бросился на Гарри. Краем глаза заметив в его руке острый камень, Гарри, оттолкнувшись ногами, сделал кувырок назад и вскочил на ноги. Майкл чуть растерялся, не ожидав такой прыти от сонного противника, и Гарри замахнулся ногой, целясь в руку, держащую камень. Попав негодяю по пальцам, от чего тот выронил свое орудие, Гарри пошел в клинч. Обхватив Майкла за плечи и подставив опорную ногу, он повалил его на землю, прижав предплечьем горло. — Я зря сказал про маму? — пропыхтел Гарри. — Тебе правда больше нравилось трахать сестру? Майкл зарычал, как дикарь и изо всех сил напрягся, пытаясь скинуть с себя Гарри. На миг Гарри показалось, что ему удастся вырваться, но силы ведущего нездоровый образ жизни оппонента быстро иссякли. — Встретился бы ты мне пару лет назад, когда я... — засипел он, но был прерван звуком, раздавшимся из чащи. Гарри впервые увидел зомби. До этого самого момента он с трудом верил словам о том, что местные леса кишат ожившими трупами, но теперь целая ватага этих тварей застала его врасплох. — Еб твою налево! Ходячие! — прошипел Майкл. — Пусти меня, придурок, из нас двоих только я умею с ними драться! Ситуация была патовая. Отпускать Майкла было себе дороже, ведь подлец мог выкинуть что угодно, а справиться в одиночку с по меньшей мере двумя десятками ходячих трупов было бы совершенно невозможно. — Да пусти меня, нас сейчас сожрут! — заорал Майкл и еще раз попытался вырваться. Гарри принял решение спасаться бегством. Саданув напоследок Майкла по лбу, он подхватил с земли сумки с патронами, винтовку, и рванул с места. Выдав лучший свой спринт, он отбежал на пару сотен метров и оглянулся. Зомби окружили Майкла, который, пинаясь, пытался влезть на дерево. Когда Гарри, пробежав ещё пару сотен метров, обернулся во второй раз, Майкла на дереве уже не было. Однако времени на угрызения совести не имелось: с востока двигалась ещё одна толпа зомби. Патроны весили много, Поэтому бег давался тяжело. Очень скоро Гарри начал задыхаться. Благо он спустился с холма и пропал у мертвецов из виду. Не зная однако их поводок и способностей, он опасался, что они могли запомнить, куда он побежал, либо учуять его на расстоянии. Поэтому он продолжал идти быстрым шагом, Изо всех сил прислушиваясь и беспрестанно озираясь. Он двигался в ту сторону откуда они пришли, надеясь вернуться к машине, оставленной на обочине. Однако до неё было по меньшей мере километра два. Совсем запыхавшись, он, убедившись, что в округе не видно ни одного зомби, присел, скрывшись в высокой траве, и осмотрел автомат, проверив его на боеготовность. Старый, потрепанный FAL, какие в США обычно спросом не пользовались, был полностью заряжен и к бою готов, в отличие от самого Гарри, который понятия не имел, как сражаться с таким противником, как мертвые трупы. — Ну вроде оторвался, — прошептал себе под нос Гарри, прислушиваясь. Кое-как отдышавшись, он поднялся на ноги и осмотрелся. Ни на холме, ни на опушке пролеска впереди зомби не было. Повесив винтовку на шею, он взвалил тяжеленные рюкзаки на спину и поспешил в пролесок, чтобы не маячить посреди поля, где его мог увидеть кто угодно. В тени деревьев двигаться было чуть легче, и Гарри прибавил шагу. Он хорошо запомнил маршрут и без труда нашел автомобиль, который группа оставила на обочине. По пути у него постепенно созрел план действий. Неожиданное нападение зомби поначалу спутало все карты, но теперь Гарри понимал, что это его шанс забрать наконец свое снаряжение и распрощаться с местными аборигенами и их лицемерным вождем Риком. Времени на осуществление плана было немного, и нужно было торопиться. Но едва он вышел к обочине шоссе, как увидел, что у него серьезные проблемы. — Черт! — выругался Гарри, бросая рюкзаки с патронами на землю. Потрепанный «Хёндэ» был окружен сворой ходячих мертвецов, которые, страшно хрипя, возились у капота. Притаившись за сосной у самой обочины, Гарри присмотрелся. Зомби раздирали на куски какую-то тушу, разбрызгивая во все стороны кровь и куски шерсти. Скорее всего это было какое-то несчастное раненое или больное животное, не сумевшее уйти от их преследования. Терять времени было нельзя, и ждать, пока твари закончат пиршество и разбредутся было некогда. Можно было расстрелять гадов прямо из укрытия, но звуки выстрелов были бы слышны всей округе, в том числе и Рику с Дэррелом и Гленном, которые хоть и углубились в лес, но все-таки наверняка бродили где-нибудь неподалеку. Ничего другого, кроме как, переборов страх и омерзение, вступить в рукопашную схватку с этими ожившими кусками мяса, Гарри не оставалось. Оставив поклажу, Гарри, попросив у бога, в которого не верил, помощи, проверил предохранитель на винтовке и, сняв с петли на своем рюкзаке топор, на корточках пополз в сторону трапезничающих тварей. Всецело поглощенные обедом, зомби не замечали ничего вокруг, поэтому Гарри, у которого от волнения сердце билось уже где-то в районе кадыка, удалось подойти к ним практически вплотную. Прямо перед ним, хлюпая и хрюкая, как голодные свиньи, стояли на четвереньках двое мертвецов и уплетали, как теперь можно было рассмотреть, оленя. Вид их был кошмарен, вонь стояла просто дикая, но самым отвратительным было созерцать, как куски сырого мяса, которое они запихивали в себя, частично вываливались между их прогнивших ребер обратно наземь. Гарри, выбрав того, что был помощнее, замахнулся и всадил в его голову топор. Удар оказался чересчур сильным. Голова гадины лопнула, как переспелый арбуз, и топор врезался в асфальт, отчего Гарри едва не выронил его из рук. Остальные зомби не сразу обратили внимание на происходящее, и Гарри успел уложить еще двоих, прежде чем началась настоящая заваруха. — Эй там, за соседним столиком! — раззадорившись, крикнул он, подскакивая к троице еще не опомнившихся мертвяков, которые грызли голову оленя в стороне. — Вам подарок от заведения! Легкость, с которой он одолел первых ходячих, вселила в него чрезмерную уверенность, которая улетучилась, когда во время расправы над очередным из них, его схватили сзади за волосы сразу двое. Чудом избежав укусов, он, ценой клока волос и пары глубоких царапин, вырвался, но урок был усвоен: даже такой примитивный и слабый противник может быть опасен. Отскочив на пару шагов, Гарри уперся спиной в машину, чтобы предотвратить нападения со спины. Оставалось еще четверо разъяренных мертвецов, и все они стремительно, насколько это было возможно в их плачевном состоянии, надвигались на него со всех сторон. Так как топор он выронил, вырываясь из лап уже поверженных тварей, оставалось орудовать винтовкой. Ухватив ее за дуло, он с размаху саданул первого добравшегося до него зомби по черепу, затем второго. Удары прикладом действовали отнюдь не так эффективно, как удары топором. Гарри размахивал автоматом, как бравый отставной морпех из дешевого боевика, но ему удавалось лишь не подпускать их к себе. Черепа гадин оставались целы, и они продолжали наступать. Тем не менее, в конце концов одного из них удалось уложить. Гарри уже начинал терять силы, а оставалось еще трое. В конце концов, сцепившись с одним из них, он каким-то чудом сумел свалить мертвяка на землю и воткнуть ему дуло винтовки прямо в глазницу. Двое сзади вот-вот должны были ухватить его своими гнилыми лапами, и выбора у Гарри не было. Перекатившись в сторону, он отщелкнул предохранитель и нажал на спусковой крючок. В панике он переусердствовал и выпустил чересчур длинную очередь. Он не целился, поэтому пули прошили зомби насквозь, но не убили, так как ни одна из них не попала в голову. Гарри отполз еще на несколько метров, как положено уперев приклад в плечо, прицелился и выстрелил в голову сначала одному, а затем и другому. — Дубль есть, — выдохнул Гарри, когда оба мертвеца рухнули на землю. Происходящее и правда очень смахивало на фильм категории «В»: зомби, плохо поставленная драка и груда трупов. Поднявшись на ноги, Гарри сбегал за оставленными под деревом рюкзаками, погрузил их в багажник и сел за руль. — Ну держись теперь, Рик, — буркнул он себе под нос. — Гарри переходит к плану «Б». Повернув ключ в замке зажигания, он завел уже порядком изувеченный кроссовер и тронулся, переехав валявшегося под капотом мертвеца. По дороге, чтобы успокоиться, Гарри, по своему обыкновению, предался воспоминаниям. Однако сознание ни в какую не желало думать о светлых и добрых вещах. О доме, Джинни, друзьях и веселых годах в Хогвартсе думать не получалось, мозг то и дело перескакивал с милых воспоминаний на мысли о беглеце Люциусе, о том, как выйти на связь с Дамблдором, и событиях последней недели. За последнее время самым приятным воспоминанием была неожиданная интрижка с Мэгги. Мэгги, как и большинству обитателей тюрьмы Рика, Гарри нравился. Несмотря на то, что их знакомство нельзя было назвать приятным, между ними быстро завязалось некое подобие дружбы. Общение их с первых же дней напоминало скорее открытый флирт, чем дружеские разговоры, и Гарри часто ловил на себе недовольные взгляды некоторых представителей мужской половины населения, которые, вероятно, претендовали на внимание со стороны этой красотки. Нужно заметить, что Гарри пользовался повышенным вниманием всей женской половины. Сам он причину своей популярности видел в относительно ухоженном, по сравнению с местными, внешнем виде и непринужденности, которой в местных мужчинах, проживающих бок о бок с ходячими мертвецами и лишенных обычных людских жизненных радостей, не было и в помине. А так же в том, что за ним закрепилась слава волка-одиночки, который один, без какой-либо группы или хотя бы напарников, выживал в якобы постапокалиптическом мире. Но популярность популярностью, а отношения с Мэгги перешли в стадию «близкого знакомства» с такой стремительностью, какая в обычное время просто невозможна. *** Интим в его жизни еще никогда не начинался настолько спонтанно. В тот вечер он возвращался со склада, где помогал мужчинам колоть дрова, и исключительно разнообразия ради решил пройти в жилые камеры окольным путем через прогулочный двор. Помещения в этой части тюрьмы никак не использовались, и каково же было его удивление, когда, повернув за угол в одном из коридоров, он ощутил, как чьи-то горячие руки обняли его сзади за шею. С перепугу он едва не вскрикнул, и Мэгги — а это разумеется была она — чуть не получила по лбу. — Что ж ты творишь! — воскликнул Гарри. — Я же мог тебе шею свернуть! — Я и сама не лыком шита, знаешь ли, — улыбнулась Мэгги, проведя ладонью по его вечно торчащим во все стороны волосам. Гарри ничего не ответил, а только прикоснулся своими губами к ее. Мэгги с готовностью ответила на поцелуй. Он положил одну ладонь на ее шею, а другую запустил под пояс ее джинсов и вцепился в ее упругую ягодицу. Продолжая целовать ее, Гарри почувствовал, как она, задрав его майку, ощупывает руками его крепкий торс. Она нежно поглаживала его твердый пресс, впивалась ноготками в кожу на его спине, щекотала живот. Гарри чувствовал, как по телу проходят электрические разряды. Остановиться сейчас было бы невозможно, даже если бы сюда нагрянула целая толпа мертвецов. Гарри расстегнул пуговицу и ширинку на ее джинсах и приспустил их, обнажив ее сочную задницу. Потянув ее белые трусики вверх так, что они впились между ее ягодиц, он провел пальцем по ложбинке между ними. Мэгги издала сладостный стон, и он, нащупав средним пальцем половые губки, потер их прямо сквозь тонкую ткань. Она наклонилась к его шее и впилась в нее, будто вампир, высасывающий кровь из жертвы. Гарри крепко сжал ее ягодицы и изо всех сил прижался к ней бедрами. Потом одна из его ладоней скользнула вверх по ее спине, нащупывая застежку лифчика, а другая заползла под трусики. Средний палец проскользнул в ее святая святых, и Мэгги, прогнув спину, застонала так, что у Гарри по коже пробежали мурашки. — Чего ты ждешь? — шепотом спросила она. — Дразню тебя, — прошептал он в ответ и вдруг схватил ее за волосы и оттянул голову назад. Проведя языком по ее шее, он поцеловал подбородок и ощутимо прикусил нижнюю губу. — Трахни меня, раз ты такой плохой парень, — сказала она, просунув руку в его штаны и сжав в кулаке его окаменевший ствол. Развернув ее спиной, он пристроился сзади и вошел в мокрую киску, принявшую его в свои горячие объятия. Протискиваясь на всю длину, он наслаждался тем, как туго ее упругое влагалище обхватывает его член. Войдя в нее по самые яйца, до того, что лобок уперся в ее мягкую попку, Гарри медленно вышел из нее, а затем так же медленно вернулся обратно. Повторив это еще несколько раз, он принялся ритмично толкаться в нее, положив обе ладони на ее округлые ягодицы. — Боже, да! — стонала Мэгги, крепко вцепившись в прутья решетки. — О да-а, — вторил ей Гарри. — О да, черт подери! Нравится? Тебе нравится? Не желая елозить позади нее, как неуклюжий школьник, Гарри, ухватив ее за волосы, перешел в турбо-режим, вдалбливаясь в нее подобно отбойному молотку, от чего ее тело то и дело вздрагивало, как от удара электрошоком. Из груди ее вырывались протяжные, исполненные наслаждения стоны. Прогнув спину, будто кошка, она подавалась тазом назад, навстречу его толчкам. Они занимались сексом посреди заброшенной тюрьмы, взмокшие от пота, даже не удосужившись переодеться. Но почему-то Гарри был в восторге. Ему нравился этот мрачный антураж, нравилась безумная спонтанность происходящего. Нравилось ему и то, как Мэгги, держась за решетку, словно заключенная, извивается перед ним в спущенных до колен джинсах. — Давай-давай-давай-давай! Трахай! Меня! Изо всех! Сил! — кричала Мэгги. — Черт подери, я тебя обожаю! — ревел Гарри, грубо ухватив ее за горло и уткнувшись носом в ее плечо. Какое-то время спустя Гарри оттащил ее от решетки и, просунув три пальца в ее лоно, впился губами в ее полураскрытый рот. Она ухватила его за яйца и провела рукой по его потной спине. — Иди сюда, — прошептала она, укладываясь прямо на пол. Торопливо сорвав с себя джинсы с трусами и оставшись лишь в измокшей майке и ботинках, напоминавших берцы, Мэгги схватила его за шею, словно хотела задушить, и притянула к себе. Гарри в ответ сжал в ладони ее горло и, пристроившись перед ней на коленях, принялся размашистыми движениями толкаться в нее. Мэгги, чье горло было крепко сжато его рукой, приглушенно застонала. Она вцепилась в запястье его руки и полностью расслабилась, полностью отдавшись в его распоряжение. Другой рукой она вцепилась в волосы на его затылке, притягивая его голову к своему лицу. — Сильнее! Жестче! — сквозь стоны просила она. Гарри отпустил ее горло и схватил ее за волосы на макушке, наклонив голову так, чтобы она могла любоваться тем, как его член безостановочно врывается в ее истекающую соками киску. — Смотри, смотри! — пыхтел он, неотрывно глядя ей в лицо. Отпустив ее волосы, он откинулся назад на вытянутые руки и продолжил двигаться, ни на секунду не сбавляя скорости. В Мэгги выгнулась, запрокинув голову, и, обеими руками зарывшись в свои волосы, стонала так, что Гарри всерьез казалось, что он влюбился. Ее сочные груди под задранной до подмышек майкой так соблазнительно двигались, что он, не удержавшись, шлепнул ладонью по одной из них. Мэгги вскрикнула от боли, но призывно выгнулась, и Гарри точно так же шлепнул по другой. Затем ухватил соски и стиснул их, словно тисками. Он все продолжал и продолжал вшибаться в ее узкую щелку, уже с такой силой, что брызги влаги разлеталась по сторонам, как гильзы из пистолета. Наконец, запыхвашись, он остановился. Выйдя из ее разгоряченного лона, он схватил свои яйца и провел ими по ее половым губам, а затем наклонился и, распластав язык, с вожделением приник к ней, как измученный жаждой путник к источнику. — А-а-х! О да-а, ешь мою... О-о-о! — на все лады стонала Мэгги. Но Гарри, не меньше нее желая быть «съеденым», улегся на спину и затащил девушку на себя вверх ногами. Мэгги устроилась над ним на четвереньках. Гарри поднял голову и лизнул кончиком языка набухший клитор. По телу Мэгги пробежала дрожь. Она наклонилась и, придерживая его член рукой, обхватила губами налитую кровью головку. Гарри, застонав, подался бедрами вперед и принялся с упоением вылизывать все, до чего мог дотянуться его язык. Просунув его внутрь ее влагалища, он начал ритмично двигать им взад-вперед, чувствуя, как ее соки растекаются по его губам. Тем временем он схватил ее за волосы, собрав их в пучок, и стал давить на ее затылок, насаживая ее голову на свой ствол. Член проникал в самую ее глотку. Гарри наслаждался ощущением того, как ее горло сжимается вокруг его пульсирующего естества, чувствуя, как слюни стекают по его яйцам, и как горячие губы обхватывают головку каждый раз, когда член выходит наружу. Толкаясь в ее голову снизу, Гарри крепко сжимал в ладонях изумительно мягкие полушария ее попки, поглаживая их и то и дело отвешивая им звонкие шлепки. Мэгги оказалась на редкость опытной барышней, ее нисколько не смущало то, что Гарри использовал ее рот как влагалище. Прикрыв глаза, он хрипло стонал, продолжая наслаждаться тем, как член скользит в ее глотке, будто во влагалище. Вскоре Мэгги начала действовать менее усердно. Гарри так старательно работал языком, что она начала забывать об ответных ласках и очень скоро, усевшись прямо на его лицо, испытала дикий оргазм. Закричав, как дикое животное, она, опираясь о его грудь, прямо-таки терлась своей утопающей в выделениях киской о его лицо. Однако едва она чуть сбавила обороты, когда волна оргазма схлынула, Гарри, которого такое безумство и самого довело практически до состояния исступления, скинул ее с себя, перевернул на спину и, устроившись на коленях сбоку от ее головы, кончил в ее раскрытый рот. Неистово дергая член с такой силой, что тот чудом не оторвался, он, держа ее за волосы на макушке, бился в конвульсиях, пока капли горячей спермы выстреливали прямо в ее ротик, падали на алые губы, заливали щеки... *** — Милый дом Алаба-а-ама! Где небеса такие голубы-ы-ые! — доносилось из потрескивающих динамиков. Гарри раздраженно хлопнул по клавише выключения радио на консоли. — Иди присунь своей милой ма-а-аме! — раздраженно передразнил он. — Достали! В чейнджере «Хёндэ» был только один диск, и слушать одни и те же песни о прекрасной жизни американского юга по второму кругу желания не было. Он уже подъезжал к тюрьме, до которой оставалась лишь пара километров. Свернув с шоссе на дорогу, ведущую прямиком к воротам, он остановился. На всякий случай заглушив мотор, он снял очки и убрал их в рюкзак. Достав из-за пояса Кольт с полной обоймой, выданный ему Риком на время вылазки, он передернул затвор, поставил пистолет на предохранитель и сунул под пояс штанов, прикрыв его сверху перепачканной кровью майкой. Затем достал из бокового кармашка рюкзака склянку с зельем и открутил крышку. — Ну... во имя Отца, и Сына, и святого Кольта, — иронично прошептал он и, нервно сглотнув, выплеснул содержимое пузырька в рот.