***
— Я так рада, что вам таки удалось так быстро прибыть в столицу, господин Мин, надеюсь, ваша дорога была гладкой. — Благодарю, так и было. Юнги натянул на лицо доброжелательную улыбку, мысленно закипая, неужели все так любят тянуть его время? Он, конечно, не супер-занятой человек, но всё-таки за дело любит приниматься без промедлений. И он также считал, что и дамочка хочет того же. К слову, о ней! Поднявшись на нужный этаж и пройдя в её квартиру, он сразу отметил для себя несколько важных деталей — одинокая женщина, правда, имеющая целое состояние и вполне способная позволить себе хранить старинную картину. Интересным было то, что, не смотря на дорогие апартаменты и шикарную квартиру почти в центре, она выглядела просто и со вкусом, без всяких излишеств и деталей, которые как-либо подчёркивали её статус — богатой леди. Такие люди любят акцентировать внимание на дорогих безделушках — не было в её образе какой-либо чванливости, которую он приписал ей ранее в мыслях, когда узнал, что по её прихоти его заставили проехать почти полстраны для решения проблемы. Если бы не ухоженные ногти и дорогая ткань одежды, Юн и не сразу бы её признал. У миссис Гэдс, судя по фотографиям на столе, есть сын, но, к несчастью, он уехал в Японию, связался узами брака с местной девушкой и завёл собственных детей, поэтому, редко приезжает в гости в силу занятости. Куда же она направляет свою материнскую заботу? Очевидно, она вкладывает её в коллекционирование любимых картин французских художников конца девятнадцатого — начало двадцатых веков — нельзя не заметить их прекрасную живопись на стенах дома — но сильнее бросалось в глаза, на самом деле, то, что все картины выполнены в одном направлении: он успел подсмотреть в папке испорченную картину — «Французская натурщица 1895г». Она отличается от картин, которые приходятся ей по вкусу, Юнги готов почти поспорить, что миссис Гэдс считает её слишком яркой, пошлой и безнравственной, ни в какое сравнение не пойдет с атмосферными пейзажами природы. Тем не менее, она жутко за неё беспокоится и хочет докопаться до истинны — значит она ей дорога, не в финансовом плане, а в духовном. — Простите, я, должно быть, отвлекаю вас от ваших дел, но мне очень нужна ваша помощь, — искренне сказала женщина. — Ну, что вы, я рад буду помочь. Эта картина многое для вас значит, ведь так? Чей это подарок? — почти сразу переходит к делу Мин, краем глаза замечая, что Чон быстро достал блокнот с ручкой, уже готовясь записывать. — Это подарок моего дорогого покойного мужа. Он подарил мне её на нашу серебряную годовщину. Сказал, что она напоминает ему меня в молодости и как он её увидел, то сразу влюбился. — Как мило, — не смог сдержать улыбки Чонгук. — Ах, ещё бы! Это был его единственный подарок за последние двадцать пять лет в браке. Не знаю как другим, но мне не очень нравятся полуголые французские куртизанки! Я тогда чуть не сломала картину о его голову, — с возмущением ответила миссис Гэдс, заставив усмехнуться Юнги и неловко покраснеть его помощника. — Но должна признаться, в некоторой степени мне это льстило. Приятно, что даже после стольких лет он видел во мне красивую девушку. Он работал антикваром, собирал, перепробовал разные ценности, но, когда к нему попала эта картина… Мой муж не смог заставить себя продать её и, вместо этого, подарил мне. — Значит, картина вам всё-таки пришлась по вкусу после? — Да, я прикипела к ней… Всё же, после смерти эта картина была самым дорогим воспоминанием о моём муже, — тяжело вздохнула. — Я не понимаю, как у кого-то только рука поднялась её испортить? — Насколько мне известно, — начал Юнги, слегка нахмурив брови. — Вы долгое время хранили картину у себя и не выставляли в свет. Что заставило вас передумать и позволить на время выставки отдать её господину Абэ? — Он приходил практическую целую неделю, ползал на коленях и умолял, обещая, что вернёт в целости и сохранности. Господин Абэ был так сильно отчаян, что мне вскоре стало неловко отказывать, и я согласилась. Как оказалось зря… — Вы кого-то подозреваете? — аккуратно спросил Чонгук, в то время как детектив ушёл в свои мысли. — Нет, я даже предположить не могу, кто это мог быть. — Возможно, к вам приходили особо настойчивые или требовательные покупатели? — уточнил помощник детектива. Женщина на секунду задумалась, а после стала диктовать имена, которые тут же оказывались в блокноте парня. Ещё задав несколько вопросов, они попрощались с хозяйкой картины, и вышли из дома. — Зачем тебе их имена? — без особого интереса спросил Мин, доставая телефон и вызывая такси. — А? Ну, они ведь главные подозреваемые, ведь так? — неуверенно спросил Чон. — Почему? — Что, почему? — Я спрашиваю, почему ты считает их главными по делу? — Ну, у них есть возможный мотив? — медленно, но верно терял уверенность брюнет, точь в точь, как на выпускном экзамене. — Какой? — Они хотели пригрозить ей? — А почему такой не уверенный ответ? — усмехнулся Юн, пряча телефон в карман пальто и со смешинками в глазах смотря, как его помощник теряется ещё больше. Не сдержав смеха, парень похлопал его по плечу, успокаивая: — Тише-тише, ты всё правильно сделал, я просто хотел проверить тебя. В конце концов, ты же должен учиться у меня практике, так ведь? — Д-да, — смутился Чон, чувствуя как краснеют уши. — Такси недалеко и будет через минут десять, — перешёл на другую тему детектив. — Эх, я надеялся во всём разобраться сегодня, но кажется, придётся немного попотеть. Завтра ты должен обзвонить всех, кого указала миссис Гэдс, и договориться о встрече. Сегодня мы не успеем ко всем заехать, поэтому, предлагаю поехать прямо в ваш полицейский госпиталь — хочу посмотреть на преступника, заодно узнаю его состояние здоровья. — А разве мы не должны заехать для начала к владельцу галереи? — слегка растерялся Чон. — До скольких он сегодня работает? — на секунду задумался Мин. — Сейчас, — сообразил помощник и моментально достал телефон, заходя в интернет. — До восьми вечера. — Сколько туда добираться? — Около двадцати минут с этого места, — с готовностью ответил Чон, уже прочитав время. — Если с полицейского госпиталя, то больше часа. — Прекрасно, значит времени у нас достаточно. До закрытия ещё больше пяти часов, мы всё успеем.***
— Добрый день, вы… — Детектив с Беркена — Мин Юнги, вас должны были предупредить, что я берусь за дело с картиной миссис Гэдс, — несмотря на дежурного, ответил детектив, куда более взволнованный судьбой кофе, что должен принести его помощник. — Ах, да, точно-точно, припоминаю, чем могу служить? — Я хочу увидеть преступника по делу, — без промедлений ответил Мин. — Вы до сих пор не узнали ничего о нём? — К сожалению. — Я принёс кофе. — Шикарно! Юнги схватил свой стаканчик, но тут же стал дуть на него. — Ай, горячий. — Кхм-кхм, — прокашлялся служащий, взывая их к порядку, но, как истинному детективу, Юнги было всё равно на тонкие намеки, не касающиеся дела. — Так вы нас проведёте к нему? — Прошу следовать за мной, — неодобрительно сверкнул глазами мужчина. — Ты же не забыл положить сахар? — Нет, хённим, я помню — два кубика. Довольно сделав глоток бодрящего напитка, в голове мелькнула мысль, что такой помощник ему бы в дальнейшем не помешал. — Можно ведь к нему войти? — Только ненадолго, — предупредил их служащий, тихо впуская в палату и закрывая за ними дверь. — Что ты думаешь? Он действительно настоящий преступник? — аккуратно спросил Чонгук, осматривая причудливые аппараты. — Признаться честно, я думал вначале, что так и есть, но теперь ясно вижу, что наш культурный вандал оказался пешкой, — задумчиво протянул Юнги, пробежавшись взглядом по телу и достав телефон. — За ним действительно кто-то стоит. И наша французская натурщица была конкретной целью, а не случайностью. — С чего ты взял? — Ты задумывался хоть раз, почему люди портят старинные вещи, принадлежащие музеям, галереям и так далее? Эти люди в основном делятся на три типа. Первый — прославиться или привлечь внимание, обратить взоры на свою персону, идею или организацию — в основном к этому типу относятся малоизвестные живописцы, свихнувшиеся фанатики или люди, что свято уверены, что делают добро. Взять, к примеру, хотя бы «Венера с зеркалом» Диего Веласкеса. Слышал об этом? — Да, что-то смутно припоминаю… — В 1914 году Мэри Ричардсон — участница движения против дискриминации женщин — с помощью топора для мяса нанесла семь ударов. Она заявила, что пыталась уничтожить изображение «самой красивой женщины в истории мифологии» в качестве протеста против ареста миссис Панкхерст (британской политической деятельницы), женщины «с самым доблестным характером». Также Мэри Ричардсон подчеркнула, что еще ее раздражало, «как мужчины пялятся на обнаженную Венеру». Ох, этот день стал роковым для искусства. Или, если вспомнить «Федра», Сая Твомбли? Художница Сэм Ринди поцеловала картину и до последнего не признавала, что совершила вандализм. Это было относительно недавно, где-то лет десять-двенадцать назад. К слову, от отпечатка губ так и не удалось избавиться. Мне даже стало интересно, что это за вечная помада? — Хочешь сказать он не пытался к чему-то призвать людей? — точно вернул из раздумий Чонгук. — Он перечеркнул лицо маркером, не написал код или послание. Он сделал так, что картину можно отдать на реставрацию — при тонкой работе это не составит проблем. К тому же, он появился без любой подсказки, определяющей его личность, он хотел уйти незамеченным инкогнито, но не вышло. — Тогда остаётся два типа? — Да, сумасшедшие и подкупные. Но люди в припадках ставят цель — уничтожить, заказные выполняют условие договора. Первый вариант отпадает сам собой, значит логично предположить, что наш человек является последним типом. Чонгук едва сдержался, чтобы не уронить челюсть. На словах всё было донельзя просто и легко, но прийти к этому самому было затруднительно. Чон тоже предполагал, что он заказной, но ещё крутился вариант о том, что у этого человека проблемы с психикой. Мин легко отбросил всё лишнее, не напрягаясь. И сейчас парню оставалось только сдерживать восторженный вздох. Брюнету ещё не доводилось видеть, как работают профессионалы. — Ах, и да, — протянул Юн, что-то увеличивая в смартфоне. — Посмотри — Семьдесят девять? — слегка растерялся Чонгук. — Это номер, под каким стояла наша картина, — любезно пояснил детектив, — и если ты присмотришься к левому запястью, то увидеть почти стёршуюся надпись чёрной ручкой. — Он, действительно, лишь исполнитель! — искренне удивился Чон. — Но как ты узнал, под каким номером картина? — Просто зашёл на сайт галереи и просмотрел выставку, — пожал плечами Юнги, будто в этом нет ничего сверхъестественного. Он ещё раз осмотрел спящего человека и тут его взгляд зацепился за проколотое ухо. — Слушай, а аксессуаров никаких не было найдено? — Нет, а что? — Да так, просто интересно, — протянул детектив.***
— Ты случаем не знаешь, где продают вкусный рамен? — М? С чего вы вдруг? — слегка удивился Чонгук. — Да, — нехотя протянул Юнги, сползая слегка на заднем кресле. — Чувствую, мы целый день угрохаем, но так и не поедим, а уже, между прочим, скоро обед! Хорошие детективы должны хорошо питаться и желательно не за свой счёт. — Хотите, чтобы я вас угостил? — хихикнул под нос Чон, но тут же с опаской поймал пронзительный взгляд и уже сто раз пожалел, что открыл рот. — А знаешь, — хитро растянул губы в ухмылке Юнги. — Я только за. Сегодня ведь твой «дебют»? Первый день в роли того, на кого ты учился после долгих месяцев, принеси-подай? Поздравляю, за рамен платишь ты. Чонгук засмеялся, чувствуя хлопок по коленке. — Хорошо, как скажите. — И давай на ты, а то чувствую себя старым. — Хорошо, — обрадовался Чонгук, после менее уверено уточнивши, — … хён? Юнги согласно кивнул, и настроение Чона поднялось ещё выше. Сегодняшний день точно можно поправку считать одним из лучших, даже раскошелиться на малоразговорчивого детектива было своего рода плюсиком в копилку происходящего. И самое время было бы задуматься над вопросами, которые стоит подготовить господину Абэ, как вдруг тишину в салоне такси прервал телефонный звонок. — М? Это ещё кто? — недовольно цыкнул Юнги, доставая из кармана телефон. Ответив на звонок, он без промедления задал вопрос. — С кем имею честь вести разговор? Ах, это вы. Чонгук с любопытством смотрел на своего наставника, пока Юнги слегка не отстранил трубку и не пояснил. — Начальник твоего отдела. Да-да, слушаю, — обратился после уже к мужчине. — Да, мы только наведывались в полицейский госпиталь. Рано ещё заявлять что-то конкретное, хочу ещё заехать в одно место и расспросить одного человека. Нет, миссис Гэдс мы тоже уже навестили, к ней мы поехали в первую очередь. Сейчас мы едем в галерею господина Абэ, хочу задать ему пару вопросов. Да, угу, хорошо. До свидания. Бросив трубку, Юнги тяжело вздохнул. — У вас так каждого контролируют или мне одному так повезло? — Просто дело очень щепетильное. В округе все обеспокоены. Приезжий детектив неоднозначно хмыкнул на последнее предложение, отворачиваясь к окну. Подъезжая к указанному месту, в глаза сразу полицейские машины, что буквально заблокировали центральный вход галереи. — Какого чёрта? Стоило машине остановиться, Юнги из неё тут же выскочил, оставляя Чонгука неловко извиняться и прощаться с таксистом. — Что тут происходит? — на ходу достал удостоверение детектив, пробираясь сквозь ограждения. К нему тут же подбежали полицейские, но отступили, увидев значок. Мужчина и, судя по одежде, коллега-детектив, медленно подошёл и осмотрел с усмешкой удостоверение. — Мин Юнги? Хах, так это нас с вами хотели назначить на одно дело — картина бельгийской натурщице, если не ошибаюсь? — Ошибаетесь, французской, — подправил его Мин. — Как забавно получилось, что мы всё равно встретились, несмотря на ваш отказ в сотрудничестве, — мужчина прикурил сигарету, и Юн почувствовал еле сдерживаемое омерзение. И этот человек лучший в отделе? Ему бы разобраться с личной драмой в семье, а потом уже приниматься за работу, если он хочет сохранить отношения. Судя по синякам под глазами и отстранённому взгляду, сильному налёту на зубах, мятой одежде и недавно поставленной царапине на шее можно смело сказать, что он в очередной раз поссорился с женой. Не могла уважающая себя дама пустить мужа в таком состоянии на работу, если бы ей было не всё равно. — Так чем вы тут занимаетесь, господин Ким? — Утром случилось происшествие — был обнаружен труп владельца галереи. Очевидно, перед началом рабочего дня совершил самоубийство, так что если вы хотели его допросить — мне очень жаль. Детектив нахмурился, переваривая информацию. Самоубийство? Нет, не может быть. — Откуда он упал? — Предположительно со своего кабинета — пятый этаж. — Я могу осмотреть место? Этот вопрос слегка удивил копа, но он скрыл это под придирчивой маской. — Зачем? — Хочу убедиться, что это не подстроенное самоубийство, — просто сказал Юнги. — Сомневаетесь в моей работе? Думаете, я не смогу отличить одно от другого? — внезапно разозлился Ким. — Я думаю, что вам нужен сон, или, в крайнем случае, успокоительное, а мне доступ к кабинету господина Абэ, — хмыкнул Юнги. — Вы один пройдёте? — проскрипел зубами детектив. — Нет, у меня есть помощник, — усмехнулся Юнги, но через несколько секунд с удивлением оглянулся. — Стоп, где он? Вот чёрт! Мин даже не знал, что сказать, смотря, как парня не пускают другие работники, в то время как его собеседник тихо посмеивался с ситуации. Тяжело вздохнув, он подумал: «Да, а день начинался так складно».***
— Не знаю, какие вам нужны доказательства, что это самоубийство? — недовольно вздохнул детектив Ким, входя в кабинет погибшего. — Вот, посмотрите, мы ничего не трогали — окно нараспашку, возле стакана с водой пустая пачка снотворного, дверь он закрыл своим ключом, который лежит на рабочем столе. У него были проблемы с нервами и со сном, поэтому, не мог уснуть без таблетки на ночь — пачка принадлежит точно ему. У господина Абэ, кроме этого, также было много долгов, и инцидент с порчей картины стал последней каплей — решил со всем покончить одним шагом через окно. — Выглядит правдоподобно, — прошептал на ухо Чонгук, неуверенно поинтересовавшись, — хён, почему ты сомневаешься, что это поддельное самоубийство? — Кто-то знал, что я берусь за дело и решил убрать ключевое звено, — также ответил Юнги, игнорируя Кима, которому явно были не по душе скрытный шёпот. Детектив ещё раз осмотрел помещение, всё анализируя. Кабинет был просторным и стильным, как и полагалось владельцу галереи. Ненавязчивый кремовый оттенок обоев прекрасно сочетался с тёмными дубовыми мебелями и светлым ламинатом. У стенки стоял огромный шкаф, в котором вероятно хранились документы и папки с договорами. Стол находился почти в центре, а напротив шкафа впритык стоял черный кожаный диван со стеклянным столиком. Несколько ярких картин с абстрактными рисунками и, как и говорил детектив, распахнутое окно. Но что-то всё равно не сходилось, понять бы что… — Вы говорили, что это ключи от кабинета? — Да, — недовольно следил за ним Ким. Юнги взял ключи на столе и медленно подошел к двери, переводя взгляд с замка на ключ и снова. — Что-то не так? — аккуратно спросил Чонгук. — Да, теперь я точно уверен, что это убийство, — серьезно сказал Мин, бросив ключи растерянному детективу. — Этот ключ серии Ю9, но замок серии ПР. Они не подходят друг другу, хотя на глаз их практически не различишь. — Так это не его ключ? — изумился Чон. — Конечно, нет, — хмыкнул Юнги. — Самоубийство подстроено. Его обманом или силой напоили сильной дозой снотворного, а потом сбросили. Окно раскрыли нараспашку, оставили на столе похожие ключи, а потом закрыли снаружи дверь настоящими, чтобы всё выглядело «красиво» — С ума сойти, — не сдержал восторженного вздоха помощник, чем невольно вызвал смущение.