Другая сторона

***

Маринетт устала быть хорошей. Устала улыбаться, очаровывая каждого встречного своей улыбкой, от которой у неё уже до крови потрескались губы. Устала подбадривать неудачников сочувствующими хлопками по плечу и правильно подобранными словами, чтобы — не дай Бог! — не обидеть кого-то случайно брошенной фразой. Вы же понимаете, что такое бывает. Она не знает, когда именно начала ощущать это. Усталость. Изнеможённость. Безразличие к боли остальных. Или здесь лучше сказать, что она перестала чувствовать? Радость от не-её-счастья. Тепло в груди от его улыбки. Бабочек капустниц в животе. Какие уж там бабочки? Скорее, мышечные спазмы из-за отсутствия завтрака в ежедневном рационе. Только не говорите ей, что это неправильно. Вопиюще, ужасно, просто как-же-так-Маринетт ненормально. Она и так всё это знает. Представляете, так бывает. Маринетт устала быть хорошей. Устала отмалчиваться на отнюдь не безобидные колкости Хлои, что кривит своё намалёванное штукатуркой лицо в противных взгляду гримасах. Устала продолжать любить Адриана, что так и считает её очень-даже-хорошим-другом. Наверное, вы скажете, что это депрессия. Нервное расстройство, стресс, переходный возраст, женское непостоянство. Да в конце концов, просто встала не с той ноги. Психотерапевт, скорее всего, сказал бы также. Разумеется, чтобы запудрить в дальнейшем мозги окончательно и вытягивать деньги коктейльной трубочкой. Просто и со вкусом. Но вот способность адекватно мыслить Маринетт, увы, не потеряла. Дело в том, что она просто устала. Маринетт не хорошая. «Нет, это пройдёт», — говорит миролюбиво Тикки, с жалостью гладя ей в глаза. Будто обидеть не хочет, а подход правильный найти не может. Вот и говорит наобум, только бы не промолчать. Маринетт не слепая. «Конечно, пройдёт», — улыбается холодно, искусственно. Измученно. Так, как обычно улыбаются изувеченные временем люди. Вы же осознаёте, что такое бывает. На самом-то деле, в мире нет «хороших» и «плохих». Есть именно «нехорошие» и «неплохие». Серого цвета, невзрачные и невыразительные. Однотипные. Которым свойственно перегорать. Которые рано или поздно бросают затею «стать местным солнцем», потому что понимают, что надолго их просто не хватит. Нет той подпитки в виде ответного тепла в его глазах, есть только визгливая Хлоя, что никак не заткнётся. Маринетт относит себя к «нехорошей». Будь она «неплохой», давно бы уже плюнула бы на всё и всех вокруг. Вполне даже буквально. Поверьте, вы бы сделали то же самое. Вместо этого она просто молчит, изо всех сил стараясь показывать своё обыкновенное состояние. Отвечает на обеспокоенные просьбы Альи рассказать, что произошло, твёрдым и правдивым: «Ничего. Всё в порядке». Парадокс. Ничего не произошло. Маринетт просто устала. Вы же знаете, что такое бывает. Кот Нуар всё ещё держится. Но Леди-то видит, как тому тяжело. Как тот вот-вот сломается, точь-в-точь уподобляясь ей, её поведению и её дыре в сердце. Она желает ему удачи. Такой, как её Талисман, в чёрный горошек на алом фоне. Чтобы он не был таким же серым, как она себя ощущает. Говорят, подобная апатия временна. Будто пройдёт какое-то неопределённое количество времени: минута, день, месяц, год — и всё вернётся на круги своя. Надо только набраться терпения и жить, а не существовать, чтобы не упустить из виду потаённый всюду смысл. Но именно сейчас Маринетт устала быть хорошей. Устала думать над этим, анализировать недавнее прошлое и тонуть в самокопании. Потому что это ничего не даёт. Потому что лучше она себя не чувствует. «Хорошие» никогда не устают. Они продолжают радовать всех и каждого своим внутренним светом. Маринетт не хорошая. Она настоящая.