Юная Пиратка или недоразумение на корабле.

Не то, чтобы капитану на корабле не было, чем заняться, но… Все, в том числе и Барбосса были заняты работой, от расшифровки карты Лану уже тошнило, напиваться не хотелось, командовать было нечего, а компас всё указывал на север, и корабль двигался точно по курсу. Короче говоря, Лане было скучно, и она решила попробовать напеть мотив одной из песен любимой певицы на староанглийском, ведь перевод на новый язык песен Канцлера тоже был неплохим занятием. Пусть сейчас Лана и не могла вспомнить непереведённых текстов. — Как с утра набежали тучи, а теперь светит месяц ясный, горько плачет краса — Маруся, только это теперь напрасно… Парень статный, хмельное лето, да под осень пришла повестка. Столько песен об этом спето, нахрена же такая песня? Звёзды светят, девчонка плачет, а парнишке другое снится: автомат, да вагон удачи, чтобы вой, чтобы ветер в лица, — негромко пела капитан, сидя на бочке около борта и затачивая свой меч. Пение было тем единственным, что отвлекало Лану от повседневных пиратских проблем. Жизнь на корабле стала для неё единственно-верной за время, проведённое в этом мире. И если честно, Светлана понимала, что если бы прямо сейчас она вернулась в свой мир, ей пришлось бы очень долго адаптироваться к его реалиям. В мире девушки сейчас шёл две тысячи тридцать восьмой год, и вряд ли что-то изменилось очень сильно, но адаптироваться к этому ей точно не удалось бы. А учитывая, что она уже двадцать лет считается пропавшей без вести — вряд ли, кто-то поверит ей, что спустя столько времени она действительно вернулась. Что это — действительно она. Так что сейчас, на её душе было спокойно. Она ничего не могла изменить, и не стала бы, будь у неё возможность вернуться в прошлое. — Эй, Лана, — с улыбкой, к ней подошёл Эзрой. Девушка смеясь, потрепала его по волосам, прерывая песню. Она повернулась к парнишке лицом, дабы видеть перед собой его глаза. На плече парнишки сидел Джек — обезьянка Карины — и копошился в его волосах. — Прости, не хотел прерывать тебя… Ты очень красиво пела… — Всё хорошо, Эзрой. Что-то случилось? — спросила девушка, убирая несколько прядей с лица. Парнишка кивнул и обезьянка вручила ей свою находку. В руке Воробей оказался пиковый туз и девушка пару раз непонимающе поглядела на карту и на Эзроя. — Это… «Чёрная метка», Эзрой? — Джек нашёл её в трюме и принёс мне. На вечер Сильвер объявил сбор в трюме. Кажется, кто-то подготовился, чтобы предложить выдать вам чёрную метку. Даже надпись уже есть: «Ты самый бесчестный, Воробей, пора избавляться от тебя» — это написано коряво, я едва смог разобрать, но кто мог это сделать, я даже не представляю, — тихо произнёс Эзрой. Капитан сложила руки у груди, держа карту в одной из них. — Спасибо, что оповестил, Эзрой. Я с этим разберусь, — дружелюбно улыбнулась Светлана, уже мысленно прикидывая, кто мог подстроить ей такую подлянку. Гектор был одним из немногих пиратов, чей почерк был как минимум, разборчив, а как максимум, красив, пусть подозрения первым делом и могли упасть на него. Карине красивый почерк, казалось, передался генетически. Эрик и Эзрой такого сделать не могли, они дорожили своим капитаном, под ту же гребёнку девушка убрала Дерека и Генри. И всё же, если кто-то решился на такое, они будут удостоены соответствующего разъяснения дел. Воробей вдруг поднялась на капитанский мостик, глядя на свою немалую команду. Она двинула мечом в ножнах, и все верёвки на судне зашевелились. Ещё раз оглядев всех, Лана чуть гордо задрала голову. — Кто из вас, отборнейших моряков собирался вручить мне это?! Девушка подняла «метку» над головой. Ещё пара движений мечом, и верёвки схватили всех пиратов помимо тех, в ком капитан не сомневалась. Девушка ждала ответа, но все молчали как партизаны, лишь испуганно переглядываясь между собой. Девушка уже собиралась повторить вопрос, но тут, среди пиратов поднялась чья-то рука. — Я собирался, — послышался грубый голос пирата, и вдруг отпустив остальных, Воробей приблизила верёвку с мужчиной к себе, глядя прямо в единственный, но чертовски наглый глаз. Рыжие волосы свисали вниз, мужчина молчал. Лана смотрела на него максимально пронзительно, сложив руки у груди. — «Чёрная метка», значит, Орест? Мне расценивать это как попытку взбунтоваться против собственного капитана? — спросила она, наблюдая за реакцией чересчур обнаглевшего матроса, коему были предоставлены в необходимом количестве вода, еда и ром, а так же, удобный гамак и не слишком сильные нагрузки, но он всё равно решил поднять бунт. — Можете расценивать как угодно, капитан, — хищно оскалился пират, заглядывая прямо в душу, но Лану это нисколько не смутило. Она приставила меч к его горлу, призадумываясь на какое-то время. Но пораздумав с минуту, она обратилась к команде, тем самым, буквально отдавая пирата им «на растерзание». — Что делать будем с этим предателем, ребята? — после этого вопроса разные версии кончины Ореста, но чаще всего повторялось — «Вздёрнуть на рее». Именно этот способ казни для него выбрали. — Ну всё, расходимся, больше тут не на что глазеть. А тебя, Орест, вздёрнут на рее завтра на рассвете. Огласив вредикт, всё ещё связанного, капитан потащила пирата в трюм. — Вздёрнут на рее, значит? — хмыкнул матрос, спустя несколько минут молчания. Лана была зла и разочарована, но старалась не показывать этого в открытую. А оттого, на провинившегося обращала минимум внимания. С каменным выражением лица посмотрев на пирата, капитан глубоко вздохнула. — Это решение команды, — ответила она, попытавшись сделать тон голоса максимально безразличным. Если так посудить, из Ланы могла бы выйти неплохая актриса. Толкнув заключённого в одну из камер и не забыв проверить, хорошо ли её закрыла, девушка собиралась, было уходить, но остановилась и ещё раз посмотрела на мужчину. — Что заставило тебя поднять бунт, Орест? Дать мне «чёрную метку»? — Никогда я не признаю бабу своим капитаном, кем бы она там ни была. Хоть баронессой, хоть королевой пиратов, — с этими словами, пират попытался харкнуть ей в лицо, но к счастью, Светлана уже находилась достаточно далеко для того, чтобы он не доплюнул. На лице Воробей появилась усмешка. — Тогда какого чёрта ты пошёл на «Канцлер», зная, что её капитан, как ты выразился, «баба»? Или ты сдуру, да спьяну меня с мужиком перепутал? А что, похожа, ведь! Под шлейфом рома и не отличить! — смеялась Воробей настолько наигранно, что даже пленника это начало неслабо так раздражать. — У меня был чёткий план по твоему свержению, и если бы ты не нашла «метку» раньше времени, на рее вздёрнули бы не меня, а тебя, — подавляя раздражение, прошипел пират, и его самоуверенность действительно рассмешила Лану. Особенно тот факт, что своего капитана команда просто так позволит вздёрнуть на рее. — О, ну во-первых, Орест, я мадам смелая, сильная и заботливая, и ты являешься полным идиотом, если считаешь, что моей команде будет выгодно пойти против своего капитана, ты глубоко ошибаешься. Во-вторых, карту нашла не я, а малыш Джек, и, в-третьих, не стоило недооценивать женщин. Теперь ты сам платишь за свою глупость, — беззлобно улыбнувшись, Светлана вышла из трюма, пару раз махнув головой и прошипев себе под нос: — Не будет у меня на борту служить крыса. — Эй. Всё в порядке? — Эзрой вновь оказался возле капитана, и тем самым, заставил девушку вздрогнуть, отвлечься от своих мыслей. Она посмотрела на Эзроя, всё ещё улыбаясь. Этот малец всегда нравился ей. Нравился как человек, и как юный, перспективный пират. Можно было сказать, что в какой-то степени, Воробей привязалась к нему. — Да, всё отлично, Эзрой. Я рада, что избавляюсь от крыс. И малыш Джек тоже умничка. Нашёл крысиную заначку, — Лана погладила обезьянку, что до сих пор сидела у неё на плече, чуть растрепав её шерсть. Мартышка довольно перепрыгнула на плечо к парню, а оттуда на пол, и скорее всего, к своей хозяйке. — Маленький проказник хоть и вороват, но иногда приносит явную пользу. — И всё-таки, странно держать мартышку-нежить как питомца, — нахмурился юный пират, глянув вслед исчезнувшему между пиратских ног, обезьяньему хвосту. Лана кивнула. А затем, вспомнив всё, что произошло с ней за двадцать лет, поняла, что из этого стоило бы сделать некоторые преинтереснейшие выводы: — А разве, в нашем мире бывает что-то нестранное? Вся жизнь — одна сплошная странность каких поискать надо, — произнесла пиратка, а затем, вдруг запела песнь, что не слышал ещё никто, ни в одном из миров. — Я вспомню матери объятья, я вспомню голос, колыбельную, я вспомню как хотела стать я пиратом, душу продав смелую… Я вспомню годы обученья, и кислый привкус алой крови, здесь вспомню первый день я, как пробудилась в мире новом… Я вспомню призраков-пиратов, тайник я Дэйви Джонса вспомню, я вспомню лорда по имени Катлер, и самый первый страшный сон… Я вспомню угнанный корабль, что до сих пор мне служит домом, я вспомню крики, шум шпаг и сабель, и вспомню как упивалась ромом… В воспоминаньях утону я, наш мир назвав всего лишь странным, пусть слов подходящих есть целая уйма, но все, милый Эзрой, перечислять не станем… — Ого, это ты… Сама? — растерянно спросив парнишка, совершенно не ожидая, что Капитан ещё и песни сочинять сама может. Девушка с улыбкой, кивнула. Ещё с полминуты простояв с удивлением на лице, парнишка вдруг повеселел и заулыбался. Он понял, что даже их капитан скрывает в себе множество неожиданных сюрпризов, о которых ещё предстоит узнать команде. — Ладно, Эзрой, возвращайся на мачту. Кому-то нужно следить за тем, что у нас на пути, — чмокнув Эзроя в лоб, девушка направилась к карте, усаживаясь за неё, и продолжая расшифровывать неясные надписи. — Птица ночи… Птица ночи, птица ночи… Что за птица ночи? Осталось совсем чуть-чуть, чтобы найти ключ к проклятью, а я сижу и туплю… Тьфу! — Всё ещё нуждаешься в моей помощи, красавица? — Гектор тенью навис над девушкой, будучи уже явно поддатым и как-то странно ухмыляясь. Обратив на него внимание, Светлана глубоко вздохнула и сложила руки на кругах карты, уже повёрнутых так, как надо. Всё-таки, дни пути были проведены с пользой. — Не ёрничай, Гек. И без тебя тошно, — фыркнула пиратка, раздумывая о потаённом смысле фраз, скрытых в карте. Ещё раз открыв свой компас, девушка сверилась с направлением и спрятала его обратно в карман. Барбосса бесцеремонно уселся рядом, так же, заметно задумываясь, и при этом, забавно щурясь от того, что со старостью, да ещё и на пьяную голову, виделось ему не особо хорошо. — Знаешь, сложно сосредоточиться, когда постоянно находишься в работе, да ещё и стресс, плюсом ко всему… Тебе нужно расслабиться, капитан, — произнёс мужчина довольно серьёзно, но Воробей едва ли обратила внимание на это замечание. И всё же, Барбосса — не назойливая муха, его долго игнорировать — сложно и проблематично, а особенно, в условиях отсутствия иных собеседников по причине всеобщей занятости. — Стоит отвлечься от всего этого. Отдохнуть, возможно, выпить… — Гек, у нас мало времени. Путь до острова мы почти преодолели, но половина карты всё ещё непонятна мне! И чёрт знает, сколько времени понадобится амулету, чтобы забрать мою жизнь. А ты, кстати, так и не вспомнил то самое заклинание на латыни, — говорила Лана, едва не закипая, но скорее, не от злости, а от страха. От того, что могла не успеть, несмотря на то, что за свою жизнь Воробей не особо боялась. Барбосса молча слушал, а затем, закатил глаза. — Я его и не забывал. «Ego dabo te in vita mea, te da mihi vitam» и имя воскрешаемого. Всё повторить трижды, — вдруг сознался Гектор, и Лана как-то странно на него посмотрела, пытаясь понять: это он настолько перебрал с ромом, или в нём наконец-то проснулась совесть, что было маловероятно, ведь совесть свою Гектор потерял когда-то давно, и не нашёл до сих пор. Не то, чтобы он вообще пытался её искать… Скорее всего, он вообще отправил её туда же, куда отправился Беккет — на дно морское, рыб кормить. — Ну хоть так у тебя язык развязался, — пиратка усмехнулась, глянув на него, и мысленно повторила заклинание несколько раз, чтобы точно его не забыть. Нет, она, конечно, была уверена в своей памяти, но учитывая тот факт, что память пару раз её подводила, перестраховаться в этот раз, явно не было лишним. Остаток дня Воробей провела в попытках расшифровать загадки карты, но разгадать к концу дня удалось только одну. Затем же, капитан решила отдохнуть в своей каюте, но сон никак не шёл к ней. То ли страх увидеть очередной кошмар, то ли утренние события, но что-то явно гложило Светлану, не давая ей провалиться в царство морфея и забыться в чудесном сне. Посреди ночи, девушка просто встала и в свете фонарей, вышла на палубу, как делала это очень часто. Сейчас было немного странно вспоминать то, что было в первые месяцы её пиратского служения, ведь тогда она считала смерть чем-то страшным, чем-то, что не должно происходить на её глазах, а сейчас собиралась сыграть со смертью в самую, что ни на есть, опасную игру, устроить гонку с ней, в которой будет лишь один победитель, как часто делал это отец. Правда отец никогда не подставлялся под удар смерти самостоятельно и целенаправленно. А вот Лана… Казалось, она совсем потеряла голову, раз решила сунуться в такое, но даже будучи умалишённой, Светлана знала, с чем ей предстоит столкнуться и была готова к этому. Как настоящий Капитан Воробей. И если сначала она считала Джека — не то, чтобы походящим на капитана, то сейчас — гордилась своим легендарным родителем — Капитаном Джеком Воробьём. — Лана, — знакомый и почти родной голос Эрика вывел девушку из её мыслей, и обернувшись к нему, она слегка улыбнулась. Она знала, что Эрик снова будет отчитывать за то, что она не спит ночью, но именно сейчас, Воробей была даже рада видеть его. Пусть и собиралась как можно скорее отправить обратно спать. Мужчина рассматривал её долго и пронзительно. — Снова проводишь ночи на палубе вместо того, чтобы спать в своей каюте? — Бессонница. Она не даёт мне покоя. И как бы сильно я сейчас не хотела просто закрыть глаза и провалиться в сон — не получается. И я абсолютно ничего не могу с этим поделать, потому что такие заболевания, а это именно заболевание, как бессонница, не контролируются людьми, — тихо фыркнула Лана, запрыгивая на правый борт «Канцлер» и осторожно поглаживая его с внешней стороны, будто бы старушка «Ги» действительно могла это почувствовать. — К тому же, с рассветом я должна привести в исполнение казнь Ореста. И нет, я, конечно, не впервые это делаю, но если усну — боюсь не успеть проснуться к рассвету. — Я понимаю. Но просто пообещай мне, что следующей ночью ты постараешься уснуть. Всё-таки, я волнуюсь за твоё состояние. Мне капитан, знаешь ли, ещё живьём нужна. Иначе кто возьмёт на себя управление судном? — хмыкнул старпом, складывая руки у груди. Светлана поморщилась, повернув голову к нему, как минимум, потому что прямо за ним находился фонарь, свет которого слегка бил ей в глаза. — Ты. Ты самый опытный в этом деле, Эрик, у тебя достаточно громкий голос, ты имеешь навыки фехтования даже выше моего уровня, знаешь, как вести команду на абордаж, и имеешь при себе все качества лидера, — перечисляла Лана, и Эрик даже не мог с ней поспорить, ведь она действительно была права, как бы сильно ему не хотелось этого отрицать. И если смерть заберёт капитана досрочно, он знает: Лана не хотела бы видеть на посту нового капитана кого-то помимо него. — Так, ладно, давай сменим тему. От этой у меня мурашки по коже, — едва не смеясь, мужчина закатил глаза и призадумался о чём ещё они могли бы поговорить. Тут, его взгляд остановился на карте, и он решил завести диалог о ней, дабы пауза не затягивалась на долго. — Много из написанного уже расшифровала? — Чуть больше половины. Если хочешь, то вполне можешь мне помочь, я буду только рада, если вместе мы добьёмся хоть каких-то результатов, — пожала плечами капитан, задумавшись лишь на мгновение.