Юная Пиратка или недоразумение на корабле.

К священнослужителю на палубе отнеслись не лучше, чем к обычному пленнику. Хотя, по-началу, команда удивилась такому «сюрпризу». Но когда Лана объяснила, что не убит он только по настоянию Катлера, все успокоились. Священника привязали к мачте и «Канцлер» отправилась дальше. Корабль плыл, подгоняемый попутным ветром, развевавшим истерзанные временем и другими кораблями, паруса. Холодное море, скрывавшее в себе сотни глубинных монстров, было довольно спокойным сегодня, и шторма, кажется, не предвещалось. И всё же, что-то не давало ей покоя. Девушка постоянно поглядывала на привязанного к мачте мужчину, тихо фыркая. Лана не любила проповедников. Большинство из них считали, что спасти мир можно только молитвой, как бы глупо и бессмысленно это не звучало. Девушка вспомнила сон, снившийся ей не так давно. Светлана стояла посреди палубы. Напротив был изрядно постаревший, но всё ещё узнаваемый Филипп. Он улыбался, оглядывая такую взрослую Лану с всё такой же светлой, пусть и не совсем чистой душой. — Тебе не место среди пиратов, — в очередной раз повторял миссионер с надеждой в глазах, что не угасала с того самого дня, когда Лана угнала корабль. А ведь с того дня, пиратка больше не встречала Фила, и одному морскому дьяволу известно, что стало с ним на самом деле. Во сне, капитан стояла на коленях, склонив голову, но на её лице отражалась коварная, по-истине пиратская усмешка. — Ты ошибаешься, Фил. Моё место среди таких, как я. Разбойников, безумцев, убийц и пьяниц. Ты когда-то, помнится, спрашивал, почему я подалась в пираты. Так вот, недавно я поняла, почему. Потому что среди пиратов мне не нужно скрывать темень моей души. Среди пиратов я — своя. Почему я подалась в пираты? Потому что мне по душе убивать и грабить, мне по душе наводить страх и вести охоту за наживой, мне по душе одним только взглядом вводить в ужас. Так почему я подалась в пираты, Фил? — шипит девушка, почти смеясь. Сейчас она была похожа на змею, выжидающую момент, чтобы укусить. — Я молился за сохранность твоей души, — шепчет он, прикрыв глаза, на что Лана уже действительно смеётся, кидая на мужчину презрительный взгляд. Такой глупый, наивный, такой забавный и простой, Фил не понимал одной простой, но такой важной истины, и вряд ли, однажды поймёт: — Не всем можно помочь молитвой, падре, — слова в голове сами собой складываются в предложения, пиратка говорит, не раздумывая о том, насколько мягко или грубо звучат её слова. Она смотрит на мужчину, поднимается с колен и резко хватает его ладонью за горло, сдавливая всё сильнее. — Не всем можно помочь молитвой. Вздрогнув от воспоминаний, Воробей в очередной раз презрительно оглядывается на пленника. «Как тяжело, когда твой возлюбленный не понимает, что случайных свидетелей всегда нужно убивать…» — пронеслось в голове девушки. — Не всем можно помочь молитвой, — произносит девушка одними губами, зависая так на некоторое время. Физически, она находилась здесь, на палубе, но мыслями, была где-то далеко отсюда, и это сыграло с ней злую шутку, ведь капитан едва не грохнулась, когда из-за спины к ней подошёл Гектор и положил руку на плечо. Вместо этого, пиратка вскрикнула и обернулась к нему, схватившись за меч. Медленно убрав пальцем лезвие от своего горла, Гектор поджал губы. — Я, конечно, знаю, что ты меня ужасно рада видеть, но железку всё-таки убери, — сарказменно хмыкнул он, и Воробей убрала меч, делая вид, что всё так, как и должно быть. Но Гектор видел, что что-то не так. Предчувствовал… Знал. Но не верил до самой последней минуты. Да, конечно, он знал, что проклятие причиняет Лане неимоверную боль, но не понимал, как она терпит её столь спокойно. Он знал, что проклятие делает с ней что-то ещё, но не знал, что именно. Знал, что проклятие меняет её, но не мог смириться. И всё же, что-то в этом всём было не так. — Нечего подходить со спины, — заметила капитан и направилась ближе к носу корабля. С момента, когда Лана впервые взяла в руки амулет, нахождение на «Канцлер» казалось ей всё более мучительным и… Долгим. Словно время в сутках взяло себе дополнительный срок. Особенно трудно приходилось без алкоголя. Ну где это видано: пират-трезвенник? Светлана изо всех сил надеялась, что после того, как она избавится от чёртова проклятья, она снова сможет пить как и прежде. А ночь, тем временем, не спеша, сменяла день, вступая в свои права. Солнце медленно клонилось к закату, и большинство пиратов покидало свои посты, чтобы выспаться перед не менее трудным грядущим днём. Большинство. Но только не Лана. Она сидела около носовой фигуры корабля и разговаривала с ней о той боли, что причиняет ей проклятье, о том, что никто не должен знать, что ей становится хуже… О том, как сильно она хочет, наконец, найти чёртовы чаши, и о том, что если она не доживёт до конца этого приключения, то не зваться ей больше Ланой Воробей. Этот разговор продолжался до самого утра. Ближе к рассвету, тело пиратки ломило, кровь в венах нагревалась ещё сильнее, а голова и глаза ужасно болели от желания поспать хотя бы, пару часов. Так что, Воробей отправилась в свою каюту, зная, что в случае чего, будет разбужена либо Эриком, либо Эзроем. Около часа проворочавшись в своей постели, капитан так и не смогла уснуть до тех пор, пока Лекси не подпёр её тёплым, пушистым боком, аккуратно забинтованным до тех пор, пока рана на нём не заживёт. «Тебе тоже больно, малыш, я знаю» — думала она перед сном, аккуратно обнимая мурлыкающего зверёныша. Проснулась девушка ближе к полудню. Лекси всё ещё спал около неё. Погладив его по голове и почесав за ушками, Воробей поднялась с постели, выходя из каюты на подозрительно-тихую палубу. Удивительно-густой туман окружил девушку. Часы в каюте показывали полдень, но небо казалось необычно чёрным. — Эй? Есть здесь кто-нибудь? — крикнула девушка в туман, но никто не отозвался. Словно никого и… Не было. Спустя пару минут, в тумане показался силуэт, напомнивший девушке силуэт её недо-лорда. И это действительно был он, но… Мужчина был бледен, словно снег и весь покрыт трупными пятнами. Его остекленевшие глаза смотрели ещё более пристально, чем когда-либо. — Здесь никого нет. Ты, ведь собственноручно убила нас, Капитан Воробей. Ты… Убила… Нас… За что ты нас убила? — говорил он тихо, хрипло… Голос совершенно не был похож на голос её лорда-дурака. Светлана испуганно попятилась назад, когда Беккет вынул шпагу и стал подходить всё ближе. А за его спиной стали вырисовываться силуэты остальной команды. — Нет… Нет-нет-нет… Я никого не убивала. Я никого не убивала. Я не убивала вас, нет. Это не правда, это не может быть правдой, я бы не стала, я, ведь люблю вас всех, я вас не убивала, я не могла вас убить. Нет, нет, — тараторила девушка, продолжая отходить всё дальше назад до тех пор, пока не упёрлась спиной в борт. В сердце пиратки воткнулась шпага её возлюбленного. — Нет! — Нет! — крикнула Светлана, вскакивая с постели в холодном поту. «Это был сон… Просто обычный чудовищный сон… Просто сон…» — мысленно успокаивала она своё сознание. Комочек шерсти по имени Лекси крепко спал, свернувшись в клубок и согревая свою хозяйку. Дав себе отдышаться, девушка медленно поднялась с постели. Прислушалась. На палубе было тихо. Медленно выйдя наружу, девушка увидела на мачте Эзроя и подметила, что сегодня на удивление хорошая погода. Исходя из положения солнца в небе, девушка поняла, что проспала от силы час или два, а оттого, слабость в теле и желание поспать всё ещё не проходили. Так что, Капитан решила вернуться в свою каюту. Действительно проснулась она уже после полудня, когда Лекси уже сосредоточенно играл с какой-то пустой бутылью, гоняя её по всей каюте, а на палубе наконец, стало по-обыденному шумно. Это успокаивало, особенно после того страшного сна. — Всё в порядке? — спросил вдруг подошедший к девушке Эрик, видя то, насколько она напугана. Капитан поджала губы. Не могла же она сказать, что просто испугалась какого-то сна? Или могла… Ведь из-за снов, где она раз за разом убивала Беккета, Воробей отказывалась спать, засыпая только когда её организм будет полностью не в состоянии бодрствовать. — Ну… Почти, — вздохнула девушка, решив сознаться. Эрик выжидающе глянул на неё, и Воробей начала говорить. — Я в порядке. Не считая проклятия. Просто мне снова начинают сниться кошмары. Я не собираюсь снова мучить себя бессонницей, но засыпать с каждым разом всё страшнее. Как будто я медленно схожу с ума. Это… Сложно, честно говоря.