Юная Пиратка или недоразумение на корабле.

Ещё несколько дней прошли в том же темпе, но вот, Канцлер подплыла к заветной заброшенной бухте. Чаши были где-то здесь. Лана спешилась первой. С ней пошли Эзрой, Гектор и смирившийся с новой жизнью Катлер. Эрик был оставлен за старшего. Открыв свой компас, Лана направилась вперёд. Туда, куда указывала стрелка. — Уникальная, всё же, вещица, этот компас, — произнёс Катлер, когда они немного отошли от корабля. На лице Ланы появилась кривая усмешка. Она вспомнила времена, когда компас ещё принадлежал её отцу. Тогда ныне погибший Норрингтон сказал её отцу фразу, навсегда отпечатавшуюся в её сознании небольшим, но до ужаса забавным отголоском прошлого, сейчас отозвавшимся слабым уколом в районе сердца. — Уникален, потому что неисправен, — хмыкнула капитан, идя туда, куда указывала ей стрелка наполовину неисправной вещицы. На лице лорда-больше-не-лорда появилась улыбка с некоторым хищным оскалом. Глянув на старый, девятнадцать лет, считай, ему знакомый компас, он сравнял шаг с Воробей. Катлер понимал, что в чём-то она действительно права. Светлана шла довольно быстро, ведь с каждым шагом вены жгло всё сильнее. В какой-то момент стрелка компаса вдруг повернулась к северу и перестала двигаться. — Какого… Но как только Лана собралась идти к северу, жжение в венах слегка ослабло. Девушка покрутилась, но снова жечь сильнее стало только когда пиратка вновь повернулась лицом в ту сторону, куда компас указывал изначально. — Что с тобой происходит? Всё в порядке? — поинтересовался вдруг Катлер, и Воробей резко захлопнула компас, убирая его в карман плаща. Именно сейчас эта вещь вдруг стала абсолютно бесполезной. Конечно, в момент компас «починился», но исправленный он не приносил никакой пользы, ведь без него компания не знала, куда им нужно идти. К счастью, новым ориентиром стали вены капитана, болевшие сильнее по мере приближения к заветной цели. А оттого, прислушавшись к ним, Лана уверенно зашагала вперёд. — Компас исправился. Теперь он указывает на север. Мои вены болят сильнее по мере приближения к чашам, так что, за отсутствием иного ориентира, я предпочитаю довериться им и идти туда, куда они болят, — говорила Воробей, повернув корпус к своим мальчикам. Эзрой сделал несколько больших шагов к ней, беря за руку и крепко сжимая ладонь. Так было спокойнее обоим. Пиратка шла довольно быстро, едва не бежала, не желая упускать драгоценные секунды, так что её спутники едва поспевали за ней. Эзрой удивлённо поглядывал на названную мать, которая, словно прозрев после длительной слепоты, почти неслась в сторону какой-то жутко выглядящей скалы, находившейся за джунглями. Но уже очень скоро вся троица устала. Лана остановилась первой, дожидаясь своих мальчиков. Они прошли, хотя, скорее, пробежали трусцой (с парой тройкой остановок, конечно) около пяти километров от берега, и их ноги из-за этого неимоверно болели. — Предлагаю устроить привал прямо здесь и хоть немного отдохнуть, потому что дальше идти в таком состоянии мы не сможем, — произнёс младший из троицы, и переглянувшись, взрослые спорить с ним не стали. Катлер воткнул в землю шпагу, дабы не потерять место, и все разошлись по своим делам: на Лане была еда, на Эзрое вопрос пресной воды, а на Катлере сухие ветки и огромные листья. Спустя время, Светлана вернулась с известными ей плодами и орехами, а результатом её работы стала довольно большая и мясистая птица. Младшему Воробью удалось наполнить водой несколько фляг — оказалось, недалеко отсюда есть родник с кристально-чистой водой. Беккет же бросил на траву кучку сухих веток, и штук девять метровых листов. Соорудив костёр и гамаки из листьев, пираты ощипали, выпотрошили и пожарили птицу, чьё мясо оказалось довольно вкусным. Вместе с тем, набив желудки орехами и фруктами, они пару часов вздремнули в гамаках, перед тем, как продолжить путь. Катлер и Эзрой вновь просто шли за Ланой, чьи вены едва не лопались от нагрева крови по мере приближения к первому элементу. Но как только они дошли до скалы, вены Воробей на секунду стали нормальными и прекратили болеть. Секунда прошла, и они вновь набухли и почернели, нагревась. Девушка остановилась и огляделась. Дальше пути не было. — Видимо, чаши либо здесь… — она указала пальцами вниз, а затем, испуганно помедлила и крайне медленно сменила их направление на 180°, а точнее — вверх, подняв взгляд на устрашающую одним своим видом скалу. --…либо там… И там я предлагаю не проверять. А ещё мы, кажется, не брали лопаты, так что, я без понятия, чем мы будем копать. Но… Соорудить лопату, в любом случае, проще, чем залезть туда и при этом не убиться. Так что, что-нибудь придумаем. Спустя несколько долгих минут раздумий, Воробей взглянула на ближайшее дерево, заметив на нём сухую ветку, достаточно длинную для того, чтобы за неё было удобно держаться, и достаточно толстую, чтобы не сломаться о сырую землю. Зацепившись за неё и отломав, Лана так же сорвала какую-то лиану и привязала к палке лежавшую неподалёку доску, похожую на обломок корабля. Пока Катлер и Эзрой удивлённо наблюдали, изобретательная Лана начала пытаться копать своей импровизированной лопатой, и выходило, в принципе, неплохо. Конечно, копать этим было неудобно, но за неимением лучшего, можно было работать и с таким. Спустя минут пять, подобие лопаты упёрлось во что-то твёрдое. Светлана довольно громко сматерилась на родном языке. — Что случилось, мам? — спросил приучающийся называть её так Эзрой. Девушка ничего не ответила. Катлер тоже подошёл к примерно метровой яме, попытавшись разглядеть объект, не дававший продолжить копать. Разглядеть его не удавалось, ведь это что-то всё ещё находилось под тонким слоем земли. Откинув палку с привязанной к ней доской, капитан упала на колени, принимаясь продолжать копать уже руками. Под ладонями уже скоро показалась резная крышка сундука. Достав из-под земли сундук, закрывавшийся, что странно, не на ключ, а на защёлки, девушка отдала его Эзрою, а сама, схватившись за руку Катлера, спокойно вылезла из ямы. Светлана быстро отряхнула от грязи брюки и ладошки, принимаясь открывать защёлки на сундуке, всё ещё находившемся в руках Эзроя. Крышка со скрипом поднялась вверх, открывая взгляду пиратов две чаши из чистейшего золота, усыпанные драгоценными камнями, лежащие в бархатной подкладке, сделанной по их форме. Чаши красиво поблёскивали в свете солнца. Удовлетворённо улыбнувшись, Лана вновь закрыла сундук. Собираясь уходить, Эзрой направился вперёд и понёс за собой чаши, а затем, вдруг понял, что он не помнит пути, по которому они пришли сюда. Капитан усмехнулась, когда пройдя пару метров, парнишка остановился и непонимающе осмотрелся по сторонам. Она-то путь запомнила. Но глянув в небо, девушка поняла, что уже вечереет, и до темноты они не успеют вернуться на «Канцлер», а как она поняла по собственному опыту, ночами по джунглям бродить опасно. — Заночуем тут, — произнесла Лана, уже ища взглядом что-либо, что можно было бы превратить в палатку, гамак или просто в спальное место. Эзрой вдруг посмотрел на предельно спокойного Катлера. Поспать пару часов после обеда в лиственных гамаках было, конечно, можно, но проводить в них всю ночь на окраине джунглей было явно не лучшей идеей. — Всю ночь здесь? — спросил парнишка, ещё раз оглядевшись по сторонам. Воробей уже забиралась на ближайший невысокий выступ, кидая на него листья и траву, дабы было мягче. — Ну то есть, я имею в виду, мы могли бы вернуться к привалу, где остановились в первый раз и… И утром мы бы быстрее дошли до корабля. — Во-первых, нет, не могли бы. Во-вторых, заночуй мы там, до утра бы не дожили. Я знаю это, Эзрой, потому что слышала много историй о пиратах, пропавших в тропических лесах или погибших среди ночи. Здесь, на окраине самое безопасное место, главное заберись повыше, чтобы тебя не достала местная живность. Возможно, когда-нибудь я научу тебя плести гамак из лиан. А пока, готовь себе спальное место, — говорила Воробей, удобно укладываясь на своё ложе. Катлер знал, что спорить с женщинами — бесполезно и опасно, а оттого, уже молча вешал лиственный гамак, как те, что они делали на привале. Этому Лана успела их научить. Уже спустя минут десять, капитан спала как убитая. Наутро, проснувшись, как оказалось, последней, от аромата чего-то вкусного, Светлана потихоньку открыла глаза и взглянула на жарящих рыбу у костра Эзроя и Катлера. — Доброе утро, Мальчики. Вижу, вы неплохо сплотились. — Ничего личного. Это деловой подход, — произнёс Катлер, заставив Светлану тепло улыбнуться. Она поднялась с места, и спрыгнула с выступа, подходя к завтракающим. Усевшись рядом с ними, капитан потянулась и взяла пару сырых рыбёшек, насаживая их на палки. Поднеся рыб к огню и занеся над ним, пиратка оглядела Беккета. Раньше она и представить не могла, что прелестный Лорд может вместо вкуснейших блюд с богатого стола, с удовольствием есть рыбу с палки, поджаренную на костре, и сейчас, глядя на него, она понимала, что вряд ли, когда-нибудь привыкнет к этому. — Так вы ходили к речке? — спросила девушка как-то отвлечённо, продолжая разглядывать Катлера. Заметив, что рыба подрумянилась, слегка подув на неё, пиратка откусила кусок, удивившись тому, насколько вкусная рыба здесь водится. Ответом на вопрос был довольный кивок со стороны Эзроя. — А… Как вы ловили? У нас же даже удочки нет… — Сподручными средствами. Ты, ведь сама часто учишь меня мыслить нестандартно. Длинная палка, лиана, крюк из найденной когда-то проволоки… Какие-то ягоды вместо наживки… Ты, кажется, говорила, что они съедобны, — хмыкнул Воробей-младший, заставив Лану гордиться им ещё сильнее. Ей нравилось обучать парнишку чему-то новому, а он любил у неё чему-то учиться. И это действительно радовало пиратку. Позавтракав, все трое стали возвращаться к кораблю. Ещё пару раз заглянув в компас по пути, девушка убедилась, что он указывает только на север. Но как только «Канцлер Ги» отплыла от берега, стрелка вновь закрутилась, указывая путь к следующему атребуту для ритуала. Большая часть из них была найдена примерно так же в разных частях моря, но самые большие трудности возникли с последним.

***

— Отец? — улыбается Лана, замечая знакомые дреды на голове пирата, ведущего куда-то двух дам. Тортуга… Сейчас Лана со своей командой находилась именно там. Компас привёл девушку на пиратский остров, потому что сердцем она чувствовала, что ей сейчас нужен отец и его поддержка. Команду она отпустила отдыхать: выпить, покутить с дамами или просто повеселиться в азартных играх. Естественно, поставив несколько условий: на «Канцлер» баб не водить, «Канцлер» на кон не ставить и не пропивать. Иначе пропьёт она анальную девственность нарушителя. В общем, с ней отправились разве что, Эзрой и Катлер. Сейчас, прервав отдых отца, она подбежала к нему из-за спины и крепко обняла. — Отец! Джек замер на месте. Дамы отскочили от него, а Воробей лишь засмеялась. Мужчина поражённо повернул голову, заметив лицо Ланы на своём плече. Девушка была рада увидеть его снова раньше, чем через несколько лет после их последней встречи. В один голос заявив, что Джек говорил, что у него нет детей. А тот лишь обернулся, оглядев дочь, когда та отпустила его. На лице мужчины заиграла улыбка, когда он увидел в руках пиратки бутылку рома. — Ты всегда знаешь, как порадовать отца. Так что привело тебя сюда? Вижу, ты всё-таки нашла амулет, — покрутив кроваво-красную ракушку на шее дочери и оглядев её вены. Затем, скривив лицо и указав пальцами на вену на шее, спросил: — Ну и как оно? Ну… Эа, проклятье. Сложно с ним? Ну то есть да, я знаю, что оно вообще-то, тебя убивает, но, э-э, сложно с ним? — Вены жутко жжёт, не даёт пить… — начала перечислять Лана, пока глаза отца округлились от ужаса, когда он услышал про то, что проклятие не даёт употреблять алкоголь. Это, ведь, было для него едва ли не одним из наистрашнейших кошмаров. Джек Воробей не будет Джеком Воробьём, если в одно мгновение он, вдруг прекратит пить ром. — Не даёт пить?! Да как ты с этим живёшь вообще?! Вот уж действительно, проклятье. Ну и вот на кого ты ром-то променяла? — страдальчески спросил Джек, и только после заметил за спиной Ланы мальчонку и лорда-больше-не-лорда, так что, от испуга обнажил шпагу. — Беккет?! До чего я уже допился, что мне Беккет чудится?! Ты тоже его видишь?! Ты что тут делаешь?! Ты же мёртвый! Фу! Плохая галлюцинация! Уйди отсюда! — Ну вот на него я ром и променяла, — кашлянув в кулак, тихо произнесла Воробей. Но её не услышали. Отец уже бросился на Беккета со шпагой, и тому пришлось достать свою, чтобы защититься от бывшего-врага-будущего-тестя. Завязалось сражение, в котором атаковал только Джек, Катлер же только защищался. Отразив очередную атаку отца своим мечом, Лана встала между ним и Катлером. — Отец! Хватит пытаться убить моего будущего мужа! Я его не для этого воскрешала! Джек резко застыл. Третье потрясение за последние пять минут. Светлана сложила руки у груди, заслоняя собой Катлера и строго глядя на Джека. Тот, кажется, даже не понимал, как реагировать на такие резкие заявления дочери. Он завис на несколько секунд. — Так, а вот теперь объясни мне, что ты только что сделала, — произнёс Джек и посмотрел в глаза дочери так, как будто надеялся, что всё это — просто шутка, девушка глубоко вздохнула, глядя на него полным серьёзности взглядом и принялась объяснять происходящее, давая отцу понять, что это всё не шутка, не розыгрыш и не его галлюцинации. — Я девятнадцать лет была влюблена в мёртвого человека. Я влюбилась в Беккета, когда он был жив, когда он был нашим врагом, и я думала, что проткнув его сердце шпагой, я отомщу за всю ту боль, что он причинил мне, что мне станет легче, что любовь пройдёт, но она не прошла даже спустя девятнадцать лет. И вот, ты рассказал мне об этом амулете, и я поняла, что это мой шанс. Мой шанс быть рядом с тем, по кому моё сердце так тосковало все эти годы. Да, я идиотка. Я — безумная идиотка, потому что продала свою жизнь за чужую, но у меня есть почти всё, чтобы снять проклятие. Осталось только найти сову. Птицу ночи, и всё будет отлично. Забудь, что было почти двадцать лет назад, отец. Ведь если ты правда любишь свою единственную дочь, ты позволишь мне быть с человеком, который случайно перепутал и вместо сердца Джонса, унёс в морскую пучину моё. Да. иногда мы влюбляемся не в тех людей, я прекрасно понимаю это, но и ты пойми, что сердцу невозможно приказать, в кого влюбиться. Вспомни Анжелику, которую я ненавидела всем сердцем. Я не стала бы мешать вашим отношениям, если бы они были. Поэтому, я всеми силами прошу тебя смириться. Иного выбора у тебя нет, — говорила Воробей, держа руки у груди. Она умела говорить много и красиво, умела говорить убедительно и, возможно, именно это было её основным лидерским качеством, и сейчас именно это убедило Джека наконец, успокоиться и поговорить спокойно. — Но где ты собралась взять сову? — спустя время, спросил Джек, делая несколько глотков из чарки с ромом, когда они уже сидели в ближайшей таверне, где старший Воробей узнал, что он теперь дед, а Лана узнала, что Эдвард был недавно на Тортуге. Лана усмехнулась, делая несколько глотков пресной воды из своей фляги. Она опустила взгляд и сложила руки на столе. — В том-то и дело, что я не знаю, где мне её взять. И это единственная весомая проблема на данный момент, — вздохнула пиратка, задумываясь на некоторое время. Из раздумий её вырвал голос отца, который, почёсывая затылок, выдал единственную за этот день более-менее полезную мысль, над которой действительно стоило хорошенько обдумать. — А ты уверена, что тебе нужна именно сова, а не какая-то другая птица? Что говорилось в карте, по которой ты плыла за амулетом? — спросил, вдруг он, но это лишь рассмешило Светлану, ведь никто, абсолютно никто не приходил ей на ум в такой ситуации, помимо совы. И всё же, она решила попытаться вспомнить, что было написано на чёртовой карте. — «Силы тьмы освободив, птицу ночи ты найди», или что-то, вроде того, — произнесла Воробей, и взглянула куда-то в сторону, сделав ещё пару глотков чистой воды. Тишина затянулась слишком надолго… Никому в голову не приходили другие варианты… Найти сову оказалось куда сложнее, чем остальные элементы для ритуала. Но и сова была найдена. Не без помощи Джека. Который решил присоединиться к процессу снятия с его дочери проклятия. Ритуал проводился на острове, находившемся в дне пути от Тортуги. Старый, полуразвалившийся храм. Две чаши на своих местах. Вся команда выстроилась, дабы посмотреть, что же будет происходить. Капитан вышла к чашам, разрезая свою ладонь и сжимая её в кулак. Немного чёрной жижи вытекло из раны, полившись на дно чаши. Затем, налив во вторую чашу ром, девушка подожгла обе и… Едва сдержала крик. В горящую в одной из чаш жижу летят монета, трава и глаз змеи и… Пламя вспыхивает сильнее. Воробей кричит, вздымая голову и падая на колени. К подходит Катлер с телом мёртвой птицы. Разрезает ритуальным ножом. Кровь льётся во вторую чашу. И казалось бы, в этот момент всё должно было закончиться, но… Лана кричит лишь громче. Жидкость в её венах начинает бурлить, словно кипящая в кастрюле вода. От боли, Воробей жмурится. Беккет и Джек выбегают к ней. Катлер садится на колени перед девушкой, пытаясь проследить за выражением её лица, впервые за долгое время позволяя себе выплеснуть боль. — Лана? Лана! — кричит он, в попытках привести девушку в чувства, в то время, как Джек лишь крепко прижимает дочь к себе, но всё, что она может сейчас — кричать. Кричать так громко, как только позволяют ей голосовые связки. Команда стоит словно вкопанная, совершенно не понимая, что нужно делать, ведь они даже представить себе не могли капитана в таком состоянии. В толпе начинаются перешёптывания и по ней разрастается взволнованный гул. Эрик, Эзрой, Генри и Карина бросаются к своему капитану вслед за Катлером и Джеком, пытаясь сделать хоть что-нибудь, но Светлана буквально захлёбывается в заменившей ей кровь жиже. Боль пронизывает каждую клеточку её тела. Девушка погибает. Погибает одной из самых болезненных смертей. Словно кровавые слёзы, начинает эта жидкость вытекать из её глаз. Барбосса не выдерживает и срывается с места. — Ворон, идиоты! Птица ночи — ворон! — вскричал он, на ходу рассекая свою ладонь и заливая во вторую чашу свою кровь. В одно мгновение всё прекратилось. Вены Ланы стали нормальными, крик прекратился и капитан потеряла сознание. Карина тут же стала проверять её пульс. Сердце всё ещё билось, а это уже означало, что капитан была жива. Гектор подошёл к ней, плеснув в лицо девушки ромом и слабо похлопав её по щекам. Глаза девушки медленно открылись. — Как ты, капитан Воробей? — Жива, старый ворон, — фыркнула Лана, хватаясь за его руку и поднимаясь с пола. Гектор усмехнулся. Чувство юмора вернулось к капитану, что уже не могло не радовать. Позже, они прогуливались по берегу перед тем, как попрощаться на долгое время. — Уходишь? Так быстро… — Главное, что я смог помочь тебе. На этом, моя миссия завершена, — Барбосса крепко обнял Светлану и пиратка не могла не обнять в ответ. Гектор стал ей как второй отец за все эти годы. Ведь её команда всегда считалась её семьёй. — Не хочешь остаться как часть команды? — отпуская мужчину, спросила Светлана, на что тот лишь покачал головой. — Я капитан, а не матрос, — с этими словами, мужчина отправился вперёд по острову. — До встречи, Капитан Воробей. — Зови меня леди Беккет, — подмигнув ему, Воробей поднялась на «Канцлер» и судно отплыло от берега. Так закончилось шестое и одно из самых спокойных приключений королевы пиратов и одного из легендарнейших пиратов всех семи морей — Ланы Беккет.