obsession with the devil

      Вздрогнув всем телом во сне, Чимин через несколько секунд распахивает отекшие глаза и пытается привести сбившееся дыхание в привычный ритм. На лбу проступает испарина, под одеялом до безобразия душно, а сердце колотится в грудной клетке так, словно его поймали, как загнанную птицу, и спрятали за колючей клеткой. Пак ощупывает пустую, а главное — холодную, сторону кровати, отчаянно простонав от безысходности. Ощущение, что Чонгук теперь будет избегать его, не отпускает с того самого момента, когда их взгляды пересеклись в темной комнате престижного клуба. Внутри все замирает от мысли, которая никак не хочет покидать самые потаенные углы воспаленного разума. Есть подозрения, что Чон начнет постепенно отдаляться, пока их отношения окончательно не сойдут на нет. Кожа под татуировкой жжется так, что хочется срезать этот участок, но в таком случае страдать будет сердце, на которое взвалится вся эта боль. Поэтому Чим терпит и берет все свое мужество в кулак. Перед отлетом домой необходимо рассказать Чону о том, что удалось узнать, да и просто поговорить не мешало бы. Жаль лишь, что нервозное состояние парня вряд ли позволит ему мыслить радикально и логически.       Спустившись из комнаты вниз, на первый этаж, Чимин поправляет помятую огромную футболку на своих плечах и невольно осматривается вокруг. Он на интуиции идет к двери, рядом с которой стоят два мужчины в красивых приталенных костюмах. Здесь даже гадать не стоит, в какой именно части дома находится Чон. В последнее время охрана усилила свой контроль, ступая за мужчиной буквально везде. Когда Пака достаточно грубо хватают за руку, он невольно содрогается всем телом от неприятных ощущений и решительно выдергивает предплечье из чужой хватки. Охранник хмурится, поджимая губы, и старается одним взглядом показать, что Паку здесь не место. Кажется, Чонгук уже успел подсуетиться о том, чтобы Чимин не знал ничего лишнего и не смог вмешаться. — Босс настоятельно просил проследить за тем, чтобы Вы отдыхали. Вход только для самых близких, — предостерегающе произносит мужчина, на что Пак скептически приподнимает бровь и спрашивает «ты не дурак ли?» одним лишь взглядом. Мужчина дергается в сторону, неловко поправив свой костюм. — Черт, да, чего это я. — Кто у него? — переводит тему Пак, вновь устремив свой взгляд на дверь.       С одной стороны приятно, что теперь каждый в этом доме прислушивается к его слову, но с другой — как-то не по себе от такого внимания и, особенно, послушания со стороны охраны. Даже после всех тех слухов, что успели распространиться в клане, пока Чимин коротал дни в отеле и встречался с подозрительными мужчинами. Никто не знал правды, да и вряд ли знает и сейчас. Она никому неинтересна, людям нужны зрелища и сплетни. Пак уже успел краем уха зацепить разговор двух домработниц, в котором его обласкали не самыми приятными словами, ведь только последняя тварь может кусать руку, которая кормит. Если бы не усталость после пережитого на тот момент, Чим откусил бы руки им. Повезло несчастным подвернуться в такой неудобный и тяжелый для Чимина момент. А после сна желание связываться с ними пропало окончательно. Как-то безразлично, что думают другие, главное — Чонгук знает всю правду. — Партнеры Банчан и Минхо, — нехотя отвечает охранник, неловко отведя взгляд.       Чимин на это не сердится, стараясь не замечать замешательство во многих взглядах, которые обращены в его сторону в этом доме. Никто до сих пор не может поверить, что Чонгук действительно доверяет кому-то настолько сильно, даже сам Пак находится в прострации. Но тату под футболкой каждый раз отдает жжением, стоит только подумать о подобном. Как бы смешно или глупо это не было, Чимин теперь полноправный член этой семьи. И других не должно волновать, чем именно занимается парень в свое свободное время.       Скрывая неуверенность в действиях, Пак с легкостью открывает высокую дверь и, пройдя небольшой коридор, двигается на голоса в комнате. Здесь Пак еще ни разу не был несмотря на то, что пребывает в доме достаточно долгое время, которого было достаточно, чтобы успеть все изучить. Но раньше не было необходимости, да и находиться в таком огромном здании без Чона было слишком неуютно, поэтому парень чаще старался выбираться наружу.       Осторожно ступив в гостевую комнату с тремя кожаными диванами и огромным плазменным телевизором едва ли не во всю стену, Чим первым делом окидывает внимательным взглядом гостей. Они все в той же одежде, значит, с момента их последней встречи прошло не так уже много времени. Банчан выглядит мрачно, хмурит брови и нервно подергивает ногой в воздухе. Парень в черном, который вернул Паку часы, скорее всего, является тем самым Минхо, о котором говорил охранник. Он сидит рядом со своим другом, но выглядит намного расслабленнее, словно разговор его вообще не касается. Не имея ничего против этих людей, Чим позволяет себе немного снять напряжение, которое сковало каждую клеточку его тела. Но как только взгляд задерживается на Чонгуке, сердце тут же ухает вниз. — Миленько, — ухмыляется Минхо, заметив Чимина первым.       Что именно имеет в виду мужчина, Пак так и не понимает. То ли сам факт нахождения Пака здесь, то ли его внешний помятый и растрепанный после недолгого сна вид. Чонгук даже не переводит на парня свой взгляд, словно кожей чувствуя, кто именно вошел в комнату.       Оторопев от мимолетного шока, Пак старается не привлекать внимание своим видом, и отходит в сторону, ближе к окну. Он забирается на подоконник, притягивая одну ногу к груди, чтобы уложить на колено подбородок. Его взгляд так и цепляется за алые пятна на рубашке Чона. Свежие, яркие, в некоторых местах все еще влажные от количества жидкости, которая попала на ткань. Потеряв связь с реальностью на несколько минут, Чимин никак не может отвести глаза, продолжая сканировать тело мужчины. Мысль, что он может быть ранен, стучит по вискам, не давая сосредоточиться на разговоре.       Как бы он не пытался убедить себя, что его совершенно не трогает то, чем занимается мужчина, но всякий раз, когда Чонгук предстает перед ним в таком виде, по телу бегут неприятные мурашки. Страх. Непонимание. Кислая нотка разочарования. Хочется попросить Чона остановиться, но Чимин вовремя себя сдерживает. Чонгук жил так до него, он никогда не врал о себе и не старался выглядеть лучше, чем есть на самом деле. Предупреждал, что стоит держаться подальше, но Пак как верный доверчивый щенок тянулся к нему, не желая отступать. Пройдет время, и он перестанет испытывать такой фейерверк чувств, который разрывает грудь каждый раз, когда Чон позволяет углубиться в свою привычную суетливую жизнь. Многое из этого Пак не может принять, но он будет до самого конца на стороне мужчины, не в силах описать весь тот спектр эмоций, которые вызывает в нем один лишь взгляд Чонгука. Здесь не только любовь, которую многие назовут глупой влюбленностью неопытного ребенка, здесь — уважение, доверие, желание стать для человека если не опорой, то хотя бы островком безопасности. Чимин задыхается от ощущений, накрывающих его рядом с мужчиной. Даже сейчас, когда Гук не обращает на него никакого внимания. От одного вида в этой перепачканной рубашке у парнишки подкашиваются ноги. — …Чимин с успехом справился со своей ролью, — прозвучавшее из уст Банчана имя Пака позволяет парню услышать обрывок фразы, из-за чего приходится переключиться на говорившего мужчину. — Как минимум, удалось сберечь многие проценты акций, осталось только решить, между кем их распределить. — Поделите между своими. Благодаря Вашим информаторам нам удалось вычислить этих ублюдков, — Чон достает из кармана брюк пачку сигарет и золотую зажигалку. Чимин ловит каждое его движением, скользит взглядом по длинных пальцам, что так красиво обхватывают фильтр сигареты. — Теперь следует разобраться с той самой крысой, из-за которой мы чуть не потеряли огромные доходы. Если бы начали копать под наш легальный бизнес, без труда бы нашли и все остальное. Следует усилить безопасность. — Разберемся, — коротко кивает Минхо, жестом прося у Чона сигареты.       Чонгук делится с каждым из партнеров, после чего слегка поворачивается корпусом к Чимину, чтобы предложить и ему, но твердая мужская рука вовремя одергивается. Он задерживает взгляд на парне всего на пару секунд, после чего хмыкает себе под нос, что-то решая, и зажимает свою сигарету между губами. Огонек на мгновение освещает его лицо, пока он прикуривает, и зажигалка идет по рукам сидящих. Завороженно наблюдая за дымом, что с такой легкостью выпускает Чон из легких, Чим невольно тушуется от осознания ситуации.       Несмотря на то, что большая часть конкурентов устранена, остался еще человек, который смог не только раздобыть информацию, но и передать ее людям вне клана. И даже сам Пак может оказаться под подозрением. Слишком искусно и правдоподобно он отыгрывал ненависть к Чонгуку, смог одурачить многих людей. И даже на мгновение сам поверил в свои же слова, зациклившись на них. Просто было интересно, смог бы он действительно пойти против такого опасного и умного человека, как Чон, ведь мужчина думает на три шага вперед, старается переиграть своих противников. И у Пака не хватило бы ни опыта, ни смелости, чтобы сыграть с ним. — Тогда на сегодня все, — после нескольких минут тишины Чонгук докуривает, тушит сигарету о пепельницу и поднимается с дивана.       Мужчины, сидящие на диване напротив, следуют его примеру и кланяются на прощание, прежде чем выйти из комнаты. Чимин ловит лукавый взгляд уходящего Минхо, от которого по коже бегут мурашки, а после и вовсе замирает, поймав прямой взгляд Чонгука. — Я в душ, — сообщает он, после чего направляется к выходу.       Но через несколько секунд Чон замирает у самой двери на несколько мгновений, после чего тут же разворачивается, преодолевая расстояние до парня в пару-тройку шагов. Он цепляет пальцами, провонявшими табаком, подбородок Чимина и приподнимает его опухшее после сна лицо, осматривая со всех сторон. — Этот урод успел навредить тебе? — хриплым голосом спрашивает Чон, только сейчас показывая свои истинные эмоции.       Привыкнув к тому, что Гук перед ним не натягивает маску безразличия, Чимин не на шутку успел напугаться, что сделал что-то не так и разозлил этим мужчину. Но тот смотрит так проницательно, с нотками волнения, что невольно тянет улыбаться. Чонгук не злится и не сердится, хотя вполне мог бы. — Только укусил больно, твои парни быстро среагировали, — Пак поднимает руку с черными часами, демонстрируя их на тонком запястье. — Единственное, что для меня до сих пор непонятно… Если ты так доверяешь этим парням, почему они были не в курсе нашего плана? Ты заставил всех поверить, что я — предатель. — Иначе бы все было слишком подозрительно, — Чонгук проводит ладонью по волосам парня, но почти сразу же одергивает, вспомнив про свой внешний вид.       Чимин тоже реагирует на этот жест, тут же цепляя пальцами пуговицы чужой рубашки. Он ловко справляется с крайне непослушными пуговицами, поражаясь тому, что мужчина не сопротивляется, и распахивает края дорогой ткани, внимательно осматривая красивое тело. Не заметив повреждений, Пак невольно расслабляется, даже не собираясь задумываться, чья кровь перепачкала такую красивую вещь. — Я в порядке. Потому что не забываю про свою безопасность, в отличие от некоторых, — Чон мягко щелкает парня по кончику носа, отчего тот морщится, и на несколько секунд задерживается зрительный контакт. — Ты самый безрассудный и глупый парень, которого я когда-либо встречал. — Но именно поэтому ты меня и любишь, — нахально улыбается Чимин, притянув мужчину к себе за рубашку, чтобы оставить короткий поцелуй на его губах. — Поторопись с душем, мне надо столько всего рассказать о том, что я узнал. — Можешь составить компанию, — подмигивает Гук, нехотя отстраняясь от горячего тела парня.       Чимин лишь качает головой, усмехаясь на это, но спешит вслед за мужчиной. Когда это он отказывался от совместного времяпровождения? К тому же, совсем скоро им опять придется расстаться, ведь одному пора возвращаться в Корею, а у другого есть еще нерешенные вопросы здесь.       Завтрашний день, да и будущее в целом, становятся такими неопределенными. У Чонгука действительно много врагов, даже среди своих есть выродки, решившиеся на предательство. Благодаря тесному общению с людьми, которые были согласны продать даже себя, чтобы убрать Чона, Паку удалось выяснить, что крыса в клане не одна. — Ты разобрался с господином Яном? — Чимин наблюдает за тем, как Чонгук включает теплую воду, чтобы набрать ванну, после чего начинает раздеваться. Парня это невольно смущает, но он не отводит взгляд, все еще желая убедиться, что на любимом теле нет никаких ранений. — Самая позорная смерть — это смерть предателя, — уклоняется от ответа Гук, скидывая испорченные вещи в ящик для грязного белья. — Что насчет Тэен? — продолжает выпытывать Пак, все же отведя взгляд в сторону, когда мужчина остается полностью обнаженным.       Чонгук забирается в наполняющуюся водой ванну, оглядывая стоящие на полке баночки, и жестом просит Пака подать одну из них, чтобы сделать пену. Парень неловко помогает мужчине, делая вид, что светлая плитка куда интереснее, чем сам Гук. — Ее я пока не трогал, хотя Ян успел сдать всех, кто помогал ему, — хмыкает Чонгук, выдавливая гель для ванны в воду, после чего та сразу начинает пениться. — М. Видимо, она слишком важная пешка, — мрачно тянет Чим, поджимая губы. Он не контролирует собственное тело, когда под ребрами словно ножом провели.       Пак спешит отойти от мужчины, но тот ловко перехватывает его руку и тянет на себя, заставляя завалиться на свое тело. Чимин давится воздухом от возмущения, делая тщетные попытки вырваться, и замирает лишь когда ловит теплый взгляд темно-карих глаз. — Почему ты такой сексуальный, когда ревнуешь? — Ты сейчас переводишь тему! — возмущается Чим, послушно помогая Чонгуку избавлять себя от промокшей одежды. — Тогда, может, нам поговорить о том, с кем ты флиртовал все эти дни? Сколько их было? — задумчиво тянет Гук, словно всерьез пытаясь вспомнить всех поименно. — Что? — ошарашенно выдыхает Пак, откидывая свои мокрые вещи на пол.       Он забирается на крепкие бедра мужчины, внутренне дрожа от такого близкого контакта, и выключает кран, боясь, что в скором времени вода может политься через край. Кто бы мог подумать, что сам Чон Чонгук, глава мафии, будет вот так сидеть с обычным студентом, который не может разобраться в собственном расписании, не говоря уже про жизнь. Сценарий для комедии, не иначе. Но Чимину отчего-то не смешно совсем, особенно после того, как он замечает потемневший взгляд мужчины. Черты родного лица становятся жестче, само выражение — мрачнее. — Он трогал тебя своими губами, — голос Чона звучит тише, проникая в каждую клеточку тела парня.       Шумно сглотнув, Чимин невольно, словно действуя под гипнозом, подставляет шею под горячие губы и содрогается от ощущения влажного языка на месте недавнего укуса. Вспоминать о том, что ему пришлось перенести ради получения важной информации, совсем не хочется. Внутри до сих пор кипит от отчаяния и разочарования, неприятно ощущать на себе чужие касания. И сейчас, чувствуя лишь властные поцелуи мужчины, Чимин заметно расслабляется. Он не сделал ничего плохого, по крайней мере, Чон не ругает его за то, что старику Яну было дозволено слишком много. Но в той ситуации действовать по-другому не вышло бы. — И даже успел оставить метку, — хмыкает Гук, огибая ладонями бедра и стан парнишки. — Думая об этом, я отрезал его пальцы один за одним. Затем — язык. И напоследок вырвал каждый зуб по-отдельности. — Чон, — дрожащим голосом шепчет Чимин, с ужасом представляя эту картину. Он цепляется пальцами за крепкие напряженные предплечья словно в попытке остановить словесную исповедь мужчины. — И когда этот ублюдок захлебывался собственной кровью, я пустил ему пулю в лоб, — пальцы ощутимо впиваются под ребра, заставляя вдохнуть слишком резко. Чонгук кусает в том же месте, где виднеется чужой след, и Пак едва сдерживает стон боли.       Мужественно терпит, прижимаясь к груди Гука, даже не надеясь на сопереживание и прощение. На мгновение прекратив все прикосновения, Чон тянется к уху парня и лижет мочку уха кончиком влажного языка. — Ты хоть раз думал о том, чтобы отдаться другому ради плана? — вопрос проникает глубоко в мозг, который тут же выдает красный сигнал ошибки.       Чимин обхватывает лицо мужчины ладонями, заглядывая в его глаза в поисках ответа на самом их дне. Нет ни намека на шутку или любопытство, Чонгук спрашивает на полном серьезе. — Нет, — твердо выдыхает Чим, не отводя взгляд и пододвигаясь на бедрах мужчины еще ближе. — Ни за что. Нет. — Ты говорил им такие ужасные вещи про меня, да еще и так правдоподобно. Я даже поверил, что ты готов от меня избавиться, — Чон откидывается на стенку ванны, немного отодвигаясь от Пак таким образом. И смотрит. Внимательно, изучающего, словно сканируя и запоминая. — Ради тебя я рисковал своей жизнью и придумывал способы, чтобы обмануть других. Как же я чертовски скучал по тебе, ненормальный ты псих. Кто тебе вообще дал право сомневаться во мне?       Возмущенную тираду парня прерывает короткий смешок Чона. Чимин только сейчас, по легкой ухмылке на любимых губах, понимает, что его просто одурачили. Специально вывели на эмоции, отвлекая от действительно важной для парня темы. Чонгук ловко использовал слабости парнишки, а сейчас с довольным выражением лица наблюдает за растерянностью в чужих глазах. — Ты… — Что? Устраиваю бессмысленные сцены ревности? — ладонь с грубыми подушечками пальцев опускается с талии парня на бедра, мягко поглаживая их под водой. — Ставлю под сомнения твои чувства ко мне? — Я понял, — стушевавшись, Чим отводит взгляд и неловко слезает с чужих бедер, чтобы сесть напротив.       Но его вновь перехватывают за руку, которая скоро оторвется от таких частых дерганий, и роняют на грудь, позволяя удобно разместиться сверху. Чонгук проводит пальцами сквозь пряди мягких волос Чимина, прижимая парня как можно ближе к себе, и шумно выдыхает. — Я уже говорил, что не хочу, чтобы ты ревновал. Я не давал поводов. — Но у тебя к ней были чувства! — Пак делает очередную тщетную попытку защититься. — И сейчас ты слишком часто с ней общаешься и не наказываешь, как других. — А ты заигрывал с моими врагами. Но я же не позволил себе усомниться в тебе, — Чонгук устало прикрывает глаза, массируя кончикам пальцев кожу головы Чимина, чтобы расслабить его еще больше. — Эта женщина может мне пригодиться. Я не испытываю к ней каких-то особенных чувств. — Извини, — выдавливает из себя парень, чувствуя, как горят кончики ушей от стыда. — Ничего не могу с собой поделать, когда речь заходит о твоих бывших.       Тихо бубнит он, потираясь кончиком носа о кожу чуть ниже ключицы, отчего Гук слабо ведет плечом из-за щекотливых ощущений. — Какой же ты еще ребенок, — усмехается Чонгук, прислушиваясь к шуму пены и родному сопению у себя на груди. — И я удивлен тому, насколько сильно тебе доверяю.       Задумавшись над словами старшего, Чимин ненадолго уходит в себя. Они оба пережили слишком много предательств от окружающих людей. После таких потрясений мало кто может с легкостью довериться другим, и Чон явно не из тех, кто откроется первому встречному. Им посчастливилось встретиться в тот судьбоносный день. Словно новый шанс обрести веру в искренность, в существование взаимопонимания, в любовь. Чимин в этом нуждался как никто другой. И он уверен, что Чонгук тоже. — Я хочу улететь завтра домой, — тихо шепчет Пак, боясь, что Чон успел задремать. — Меня не дождешься? — приоткрыв глаза, мужчина внимательно осматривает лицо парнишки. — Не могу, прости, — Пак лениво поднимается с мужчины, усаживаясь у него в ногах, чтобы было удобнее держать зрительный контакт. — Тэхен в последнее время не выходит на связь. Подозреваю, что сообщения, которые он мне присылает, пишет не он. Не могу выкинуть из головы мысль, что его отец… — Юнги ничего такого не говорил, — тихо хмыкает Гук, невольно перебив парнишку. — Ты уверен, что стоит беспокоиться? — Я знаю Тэ лучше любого другого. У него точно неприятности. — Ладно, — сдается Чонгук, кивая и откидывая голову на бортик ванны. — Но ты должен быть осторожным. Используй охрану, если будешь выходить из дома, и не забывай звонить. — Хорошо, папочка, — шутит, хихикая, Пак, за что тут же получает ступней по бедру.       Улыбка, тронувшая губы Чона, заставляет и Чимина расцвести. Хочется как можно чаще проводить вот так время с Гуком, но, к сожалению, с их бешенным ритмом жизни это удается крайне редко. Да и друг у Пака теперь только один, будет страшно и стыдно, если он не сможет позаботиться о Тэхене. Пора возвращаться домой.