obsession with the devil

      Растрепав уложенные после душа волосы, Чимин подпирает голову рукой в томительном ожидании. Он полулежит боком на спинке дивана, поджав ноги, и наблюдает за тем, как Чонгук разговаривает по телефону, при этом периодически поглядывая на часы. За окном — раннее утро, лучи солнца только пробиваются сквозь горизонт, еще совсем не грея. Мужчина, одетый в черную рубашку и такого же цвета брюки, на фоне всходящего солнца выглядит как древнегреческий бог. При особом желании можно разглядеть линию крепких грудных мышц, виднеющуюся из-за расстегнутой наполовину рубашки. Ткань брюк плотно обтягивает бедра, от вида которых Пак невольно теряет часть самообладания. Хочется провести по ним ладонями, коснуться губами рельефных линий пресса и заметить ответную реакцию Чонгука под его топорщащейся ширинкой.       Мотнув головой, Пак тут же отводит взгляд на выключенный телевизор и нервно потирает пальцами висок, на котором проступает испарина. В комнате становится жарко, и вряд ли в этом виноват солнечный свет, постепенно заполняющий собой пространство. Организм парня неожиданно и крайне невовремя решил напомнить, что он еще молод и полон энергии, в особенности сексуальной. Или дело лишь в том, что Чимин больше недели не лицезрел прекрасное тело мужчины, не испытывал его жар своей кожей и не получал заслуженных поцелуев. Иначе говоря, играя роль подлеца и предателя, Пак успел соскучиться как по Чонгуку в целом, так и по его прикосновениям. Успев немного отойти после всего пережитого, парень как никогда раньше ощутил желание прижаться бедрами к мужчине, почувствовать крепкую хватку длинных пальцев, вздрогнуть от поцелуя-укуса в шею и…       Запрокинув голову, парнишка едва слышно стонет и мотает головой в очередной раз, но уже с удвоенной силой. Хочется просто отключить все эти мысли, перестать быть настольно озабоченным, но разум раз за разом возвращает его к мягкому баритону, что проникает под кожу и заставляет мелко дрожать. В целом, это не грех — желать своего парня, к тому же противостоять такой сексуальной ауре крайне тяжело. Чонгук с самого утра разбирается с новыми проблемами, говорит коротко, но властно, смотрит прожигающе, а эти рубашка и брюки как никогда прежде подчеркивают то, от чего голова идет кругом. Да и кто смог бы справиться с возбуждением при виде такого Чона? Покажите его Чимину, и он пожмет руку этого человека. Или не пожмет, потому что его руки будут заняты другим, стягивая эту чертову черную тряпку с красивых мощных плеч. — Машина готова, поехали, — Чонгук наклоняется к запрокинутой голове парня и оставляет на его плотно сжатых губах легкий поцелуй.       Невольно вздрогнув от неожиданности, Пак возвращается в реальность и спешит за мужчиной в страхе отстать. Чон, проявляя повадки джентльмена, открывает перед парнем заднюю дверь черной иномарки в приглашающем жесте. Немедля, Чим усаживается на кожаное сидение люксового автомобиля, не успев заметить марку. В подземном гараже Чона много красивых машин, Чимин успел покататься на каждой, пока была возможность. Дальше двора дома он, конечно же, не выезжал, но желанием поскорее получить права загорелся еще больше. К тому же, книги с правилами вызубрены до корок. — Ты в порядке? Все утро непривычно тихий, — мужчина садится рядом, взглянув на парня, и невольно отвлекается на телефон.       Едва слышно усмехнувшись на слова Чонгука, Чимин лишь молится о том, чтобы старший никогда не узнал о его мыслях, и запоздало понимает, что, даже если мужчина с головой в делах, он все еще ждет ответ. — Да вот думаю, что сделать с теми процентами акций, которые ты мне подарил, — не сдержав довольной улыбки, Чим ловит взгляд мужчины, который тут же ухмыляется в ответ. — Можешь стать моим партнером. Не только сексуальным. — О, так я просто партнер для секса, да? — Чимин прекрасно понимает, что это не так, но возмутиться для вида ему жизненно необходимо. — И сколько у тебя таких партнеров? Я хочу с ними познакомиться и отрыть клуб «трахнутые великим Чон Чонгуком».       Мужчина несколько секунд пытливо смотрит на парня, а после хрипло смеется, откинувшись на спинку сидения автомобиля. Он освобождает ладонь от телефона, положив его в дверь, и кладет руку на бедро парня, мягко поглаживая большим пальцем сквозь ткань джинсов. — Рад видеть, что ты возвращаешься в свое привычное состояние, — Чон прикрывает глаза, не переставая улыбаться, но руку не убирает, поднимаясь ею выше по бедру.       От его действий в горле становится сухо, а язык словно прирастает к небу. Хочется съехать чуть ниже, раздвинуть ноги пошире и позволить своему личному дьяволу все, что он пожелает, но парень лишь заметно напрягается, стараясь абстрагироваться. — Да, Тэхен вчера впервые за долгое время записал голосовое сообщение. Голос, конечно, подавленный, но он хотя бы жив. И мне теперь спокойнее. — Ты слишком преданный, — Чонгук останавливается у самого паха парня, после возвращая ладонь обратно в такой же медленной манере. — Иногда мне кажется, что я помешан на верности. Это даже похоже на психическое расстройство, — голос Пака становится тише, а взгляд задумчивее, отчего Гук открывает глаза, чтобы вновь взглянуть на младшего. — Мне до омерзения противна мысль о предательстве. Например, я чисто физически не способен тебе изменить, потому что ненависть к самому себе сведет меня в могилу, я просто покончу с собой. Почти то же самое по отношению к Тэ. Ближе вас у меня больше никого не осталось. — У тебя теперь есть Намджун и Юнги. Если я не смогу тебя защитить, то они точно справятся. А еще Сокджин, который явно испытывает угрызения совести за случившееся с вами. На крайний случай, Хон всегда поможет. Или мой отец. — Но пока это только твои близкие люди, — Чимин тычет пальцем в грудь Чонгука, мягко улыбаясь. — Я не сомневаюсь ни в одном из них, но мне надо больше времени, чтобы привязаться и довериться им.       Чонгук ловко перехватывает руку парня, с легкостью обхватывая его кулак своей ладонью, и нежно поглаживает мягкую кожу большим пальцем. Чим зависает на этом моменте, подается телом вперед и кладет ладонь на грудь мужчины, благо тот не сопротивляется и молчаливо наблюдает. — А еще я все утро думаю о том, как ты чертовски сексуален в этой рубашке, — Чимин поднимает ошалелый взгляд на ухмыльнувшегося Чонгука, поражаясь, насколько легко мужчина может вывести его на чистую воду одним лишь касанием.       Совершенно не в силах контролировать свои мысли и слова рядом с Чоном, парень так позорно прокололся и взболтнул то, о чем планировал молчать до самой смерти. Да, он не испытывает чувство стыда за свои вполне естественные желания, но ему неловко, что все это так невовремя. Чонгук крайне напряжен из-за возможности бунта среди подопечных, ему буквально не дают отдохнуть телефонные звонки, а тут Пак Чимин, изнывающий без его внимания и уже тоскующий по его взгляду. Не успев сесть в самолет, Чим действительно ощутил сжимающую все органы тоску накануне. Чонгук будет далеко, он даже не сможет толком звонить или писать. И это все настолько давит на парнишку, что хочется отказаться от возвращения домой, к тому же Тэхен точно живой и в порядке, даже фотку прислал по угрожающей просьба друга. — Что еще хочешь мне рассказать, пока мы не уехали? — обманчиво мягким голосом произносит Чонгук, сжимая бедро парня в опасной близости от паха.       Оглянувшись, Чимин не обнаруживает водителя и только сейчас осознает, что они все еще стоят возле дома. Заметив его замешательство, Чонгук тянет ладонь Пака по своей груди под ткань расстёгнутой сверху рубашки, чтобы позволить ему коснуться обнаженной кожи. — По дороге в аэропорт большая пробка, ребята ищут безопасный и быстрый путь, — объясняет Гук, замечая дрожь в теле младшего. — У нас есть время, чтобы побыть наедине.       Замерев в нерешительности, Чимин переводит взгляд с водительского сидения на лицо, выражающее полное спокойствие, и обратно. Он мысленно взвешивает все «за» и «против», пытается решить математическую головоломку, и в итоге приходит к однозначному ответу. Его мужчина не выражает знаков протеста, он, наоборот, мягко намекает на близость, позволяя парню определиться с выбором, а впереди еще столько одиноких дней и ночей, что терять такой шанс просто грех. Плевать даже, если водитель вернется раньше, Чимин все же имеет на сидящее рядом тело все права. И пусть кто-нибудь попробует упрекнуть его в легкомыслии и слабой силе воли, рядом с Чонгуком сложно сдерживаться. — Мы успеем? — несмотря на собственный вопрос, Пак уже по-хозяйски разбирается с пуговицами черной рубашки, а свободной ладонью накрывает пах мужчины. — Не торопись, — не скрывая довольной ухмылки, Чонгук позволяет младшему своевольничать, изредка помогая с особо противными пуговицами. — Но надо немного сдвинуть передние сидения.       Он плавно стягивает с тела ткань, которая не давала Чимину покоя все утро, и шумно выдыхает, когда младший широким касанием языка проходится от пупка по прессу к груди. Его губы оставляют невесомые поцелуи, а пальцы с нажимом проходятся по крепким мышцам, которые напрягаются от ощущений. Чонгук доверяет своему малышу полностью, но ему все еще непривычно чувствовать прикосновения и получать от этого удовольствие. Привычки, выработанные годами, пытаются вырваться наружу, благо мужчина с легкостью их сдерживает, прекрасно зная, что чуть позже ему не понадобится так много самоконтроля, рядом с Чимином мозг улетает полностью. — Чимин, сидения, — уже с нажимом произносит Чон, чтобы привлечь внимание парня.       Тот теперь реагирует сразу же, нехотя отрываясь от ласк, и поворачивается к пассажирскому сидению, с трудом находя сбоку нужную кнопку. Он отодвигает его полностью, запоздало замечая, что Чонгук справился уже с водительским. Мужчина тянет парня за талию ближе, размещая его на своих коленях спиной к себе. — Раздевайся, — приказывает Чонгук, оглаживая обтянутые джинсами бедра и ягодицы младшего.       Не желая противиться, Пак прогибается в спине, чтобы плотнее прижаться к паху мужчины и ощутимо притереться. Он стягивает футболку, неловко задевая руками крышу авто. Как сидения не двигай, а свободнее не становится, но оттого жар в теле спускается в самый низ живота, заставляя возбудиться еще сильнее. Чимин теряет последнюю связь с разумом, находясь с мужчиной в такой интимной и тесной близости. — Блять, — ругается Чон, тут же касаясь пальцами татуировки на изящной спине перед собой. — Никогда не думал, что это смотрится так красиво. — Теперь ты понимаешь меня, — сипло смеется Чимин, который любуется расписанным телом мужчины при любой возможности, уже запомнив каждую завитушку его рисунков.       Руки мужчины беспардонно расстегивают джинсы на парне, заставляя того приподняться и стянуть мешающие вещи полностью. Любуясь оголенной красотой молодого тела, Чонгук ведет кончиком языка вдоль позвоночника и прикусывает кожу рядом с волком, набитым у Чимина на лопатке. Младший громко всхлипывает от переполняющих эмоций, невольно вздрагивая от каждого действия Чонгука, который ласкает напористее и ощутимее, сжимая пальцами стан и бедра, чтобы прижимать ближе и касаться губами свободнее. — Чон, — Чимин вскрикивает от ощутимого укуса чуть ниже татуировки, поведя плечами и прогнувшись в спине. — Я… Я слишком возбужден… — Черт, — шипит тот, не желая отрываться от прикосновений к нежной коже. Он оставляет заметный засос у основания шеи, и мягко шлепает младшего по бедру. — Ищи в подлокотнике смазку. — У тебя в каждой машине по тюбику? — фырчит Пак, но убедительное наставление исполняет.       Приподнимается с бедер мужчины, чтобы дотянуться до кнопки подлокотника, и без труда нащупывает внутри необходимый бутылек. Еще совершенно новый, запечатанный. — С тобой такие вещи надо носить в карманах, — усмехается Чонгук, приспуская с себя брюки вместе с бельем ровно настолько, чтобы освободить собственный возбужденный член.       Взгляд невольно цепляется за округлые ягодицы парнишки, которые так и просятся на грех. Обхватив их ладонями, Чонгук ощутимо сминает и чуть раздвигает, мазнув пальцем по ложбинке, но огибая сжимающуюся в предвкушении дырочку. Чимин чист и подготовлен, от его кожи пахнет сладким гелем для душа, и у Гука закладываются подозрения, что Пак все это планировал. Но вряд ли парень стал бы медлить, если бы действительно рассчитывал на близость. Просто их желание взаимно настолько, что один неумышленно закинул смазку в салон, а второй провел в душе добротный час перед вылетом домой. — Тебе придется немного постоять в неудобной позе, — Чонгук притягивает парнишку обратно, с жаром выдохнув в его ухо.       Сочащаяся первыми каплями природной смазки головка проезжается по пояснице Пака, отчего тот тихо стонет, невольно двигая бедрами назад в попытке притереться ближе. Мужчина заставляет его отвлечься, призывая немного сменить позу. — Ноги должны быть на сидении, — Чон помогает немного дезориентированному младшему, подбадривающе похлопывая по ягодице. — Как если бы ты сидел на мне, но задом. — Что, — не сдерживает смех Пак, проклиная ту минуту, когда он решил, что секс в машине — это лучшая идея в его жизни.       Он прислушивается к указаниям мужчины, забираясь с ногами на сидение автомобиля. Его ноги располагаются по обе стороны от бедер мужчины, а колени упираются в кожаную обивку. Поза действительно получается крайне неудобной, приходится наклониться корпусом вперед и упереться руками в подлокотник, чтобы не завалиться совсем. Лучше бы они использовали обычную позу наездника, а не обратную, но Чимин старается не перечить в такие моменты Чонгуку, с интересом наблюдая за тем, какие еще интересные вещи он знает. Старший невольно любуется видом обнаженной спины и напряженных бедер, оглаживая тело ладонями и не забывая скользит подушечками шершавых пальцев по оскалу волка. — Смазку открыл? — напряженно спрашивает Гук, подтягивая бедра парня ближе к себе.       Чимин подает распечатанный бутылек, услужливо открыв и крышечку, на что мужчина лишь ухмыляется. Такой податливый и послушный, когда возбужден и зависим от его, Чонгука, прикосновений. Даже не язвит и не колется, как бывает обычно, и Чону нравится каждая сторона Чимина. Но теперь — особенно задняя. Волк с оскалом настолько гармонично смотрится на нем и завораживающе перекатывается от движений лопаток, что кровь в жилах бурлит. Пак до невозможности привлекательный, а сейчас, с личной меткой Чона, он просто верх соблазна и красоты.       Чувствуя новую волну возбуждения, Чонгук в очередной раз поражается тому, что способен сойти с ума от одного взгляда на парнишку. Хочется как можно скорее оказаться внутри, заставить застонать и выгнуться, толкнуться еще глубже. Но приходится лишь обильно смазывать пальцы и плавно вводить по одному в горячее и пульсирующее нутро, постепенно разрабатывая. — Я могу не сдержаться, будет больно, — предупреждает мужчина, когда Пак запрокидывает голову и опадает на локти, чтобы было удобнее прогнуться в пояснице и толкнуться на пальцы. — Не люблю боль, но именно сейчас я согласен на все, — всхлипывает в очередной раз Чимин, не ощущая особого дискомфорта от действий мужчины.       Скорее всего, если Чон не уделит особое внимание растяжке, то дальше будет намного неприятнее, но Пак действительно не способен сейчас противостоять своему желанию. Он даже не против того, что боль будет сопровождать его еще несколько дней после этого, напоминая о страстных минутах. Содрогнувшись от новой волны жара, парень ныряет одной рукой вниз по своему телу, чтобы сжать изнывающий член у основания. Мысли о мужчине, его руки и голос настолько завели Чимина, что сдерживаться уже нет никаких сил. А Чонгук медлит и разрывается между желанием сделать все правильно и безболезненно и желанием просто трахнуть парнишку так, чтобы тот сорвал голос от стонов.       Грязно выругнувшись, Чон вынимает пальцы и смазывает собственный пульсирующий член. Он не жалеет смазки, все еще оставаясь обеспокоенным таким решением, и даже остается равнодушным к собственным испорченным брюкам. Мужчина тянет парнишку к себе, упираясь головкой члена в плохо разработанное колечко мышц, и замирает, прислушиваясь к давно сбившемуся дыханию Чимина. — Будет совсем невыносимо — говори, — и снова этот приказывающий тон, от которого парня буквально встряхивает.       Толкнув младшего на себя, Чонгук двумя движениями бедер проникает в узкое горячее тело, которое тут же отзывается гортанным стоном и дрожью. Внизу жжется и начинает гореть, но Чимин не желает останавливаться, чувствуя ладони Чона на своей талии и животе. Мужчина беспокоится, сразу видно, даже касания скованные и напряженные. От этого крышу уносит с остатками, оставляя голову ясной и пустой. Парень выгибается, придерживая вес тела на руках, царапает ногтями подлокотник, который под таким напором тихо скрипит своим пластиком. Страсть, захватившая молодое тело, не позволяет медлить, заставляет гореть в этом хаосе эмоций и ощущений.       Пак подается назад бедрами, чтобы убедиться, что Чонгук заполнил его полностью, а после практически соскальзывает с твердого ствола, плотно обхватывая его внутри. Чувствуя кожей, как сильно Чонгук сходит с ума от его действий, Пак продолжает медленно раскачиваться, постепенно набирая темп и стараясь держаться одного ритма. Мужчина помогает, толкаясь навстречу, и придерживает горящее в его руках тело, чтобы Чимину было легче. Неприятные, даже слегка болезненные ощущения, от которых иногда приходится вскрикивать и морщиться, отходят на второй план, когда член Чонгука входит под другим углом и цепляет внутри заветную точку.       Все тело содрогается в очередном удовольствии, хочется на мгновение замереть, чтобы усилить давление внутри, но Чон не позволяет, толкаясь резко и глубоко, до влажных шлепков их бедер. Машина от движений двух переплетенных и слившихся тел покачивается, и Паку будет потом стыдно за свою несдержанность, но сейчас самое главное — Чонгук и его влажные губы, касающиеся лопаток и позвонков.       Желание застилает абсолютно любые мысли. В салоне становится нечем дышать, запах пота и секса полностью пропитывает обивку сидений и даже перебивает аромат одеколона мужчины, которым Пак упивался минутами ранее. Чон Чонгук безэмоциональный, хладнокровный и нетерпящий возражений. Он может в один момент лишить человека жизни, даже не моргнув глазом. Рядом с ним опасно, слишком много желающих навредить как самому мужчине, так и близким его людям. Под его властью находятся сотни, нет, даже тысячи людей, которые боятся взглянуть как-нибудь косо, чтобы не нарваться на неприятности. Чонгук действительно выглядит устрашающе и действует соответствующе своему образу. Все статьи, которые Пак читал о мужчине, оказались настолько правдивыми, что можно заподозрить журналистов в личном знакомстве с Чоном. Но ничего из этого не остановит Чимина. Парню удалось узнать Гука с той стороны, которая никогда никому не показывается. Вряд ли Чон когда-нибудь вот так открыто наслаждался процессом, позволял целовать и раздевать себя. Ни с кем другим Чонгук не показывает своих истинных эмоций и никому не доверяет свои настоящие мысли. Лишь Чимин смог пробраться так глубоко под кожу, что даже самому удивительно. Мужчина проявляет высшую степень своего доверия, не только привлекая парнишку к своим делам, но и переписывая на его имя немалую долю акций. Это дурманит рассудок, заставляет сердце под ребрами плясать. Чимин теряет голову от мысли, что Чонгук всецело его. Такой властный, взрослый, закрытый от всех.       Не в силах сопротивляться себе, Пак бросает взгляд, полный животного желания и неиссякаемой любви, на мужчину через плечо. Чонгук заметно вздрагивает, ощущая себя совершенно обнаженным не только физически, но и ментально, и замирает. Задерживает бедра парнишки в одном положении, плотно прижимая к себе, и не позволяет двигаться. Чувствует, как предоргазменная судорога сковывает мышцы бедер, но не может позволить себе кончить от одного совершенно пьяного взгляда Чимина. — Стой, — сипит Чон севшим от напряжения голосом, облизывая вмиг пересохшие губы.       Жарко, душно, спина парня сверкает от капель стекающего по коже пота. Желание провести по ним языком немного отвлекает от желания кончить прямо сейчас, но Пак своевольный засранец. Толкается резко и неожиданно, шикнув от пронзившей поясницу легкой боли, и сжимается так плотно, что перед глазами темнеет. Чонгук изливается глубоко внутрь несколькими волнами, чувствуя, как переполняющая Чимина сперма начинает вытекать и пачкать брюки еще больше. Парень сотрясается от ощущений, с блаженством выдыхая от тихого рыка сзади. — Не стоит сдерживать себя, — хрипит Пак сквозь рваное дыхание, оставшись полностью довольным своей выходкой.       Чертыхнувшись, Чонгук рывком прижимает тело парнишки к своему, заставляя того откинуться спиной на его грудь, и обхватывает ладонью его пульсирующий без внимания член. Свободной рукой Чон отворачивает лицо парня в сторону, чтобы открыть себе доступ к влажной от пота шеи, и доводит младшего до исступления. Ему не хотелось кончать так рано, но внутри Чимина так узко и влажно, а его взгляд, окончательно добивший мужчину, настолько был выразителен, что Чон не сдержался. Позорно, конечно, заводиться с полуоборота и кончать, как подросток в пубертатный период, но Пак счастливый до омерзения, даже наказывать не хочется.       Слабо толкнувшись в широкую ладонь, Чимин изливается на длинные пальцы после ощутимого засоса под ухом. Он пытается сдержать стон, но пальцы Чонгука, скользнувшие в его рот, не позволили этого сделать. Пак загнанно дышит, пытаясь не размякнуть после удовольствия, и вновь наклоняется вперед, упираясь локтями в подлокотник. — Салфетки, — лениво выдыхает Чон, с ухмылкой оглядывая дело своих рук и губ.       Парень медлит, не в силах складно мыслить и двигаться, и подает пачку влажных салфеток не так быстро, как мог бы. Чонгук протирает бедра и ягодицы парня, стараясь очистить максимально полностью, но сперма периодически стекает по коже, капая на убитые их страстью брюки мужчины. — Тебе еще лететь несколько часов, а времени на душ нет, — хмыкает Чонгук, помогая парню пересесть на сидение рядом, чтобы тот мог спокойно одеться. — Буду вспоминать о тебе весь полет, — бормочет Чимин, хихикая от своих же слов.       Пока он натягивает вещи, в салон садится мужчина средних лет, без вопросов открывая окно и заводя двигатель. Чонгук тщетно пытается оттереть брюки от капель смазки и спермы, но у него это плохо получается, и задремавший на его плече Пак отвлекает от этой проблемы. Если бы кто-нибудь несколько месяцев назад сказал Чону, что он будет терять контроль от одного вида несозревшего парнишки, этот человек в тот же момент остался бы без языка. Трудно предугадать, как именно повернется твоя жизнь, но своею Чонгук вполне доволен. Чимин дарит столько эмоций, что от их обилия даже голова кружится. Но кто сказал, что ему это не нравится?