obsession with the devil

      Стены родного дома дарят успокоение и тепло, которых критически не хватало в чужой стране. Кто бы мог подумать, что можно привязаться к месту или к человеку за столь короткий период. Связь с этим домом и с его хозяином настолько укрепилась, что последние несколько дней мысли были только о полете в Корею, особенно в часы долгой разлуки с Чонгуком, когда приходилось держаться от него на расстоянии. Задание по внедрению к заговорщикам и мучительная пытка в виде игры злобного любовника отнимали все силы, до ужаса не хватало ощущения защищенности. И лишь сейчас, растянувшись на огромном диване напротив тонкой плазмы на стене Чимин позволяет себе вдохнуть полной грудью. Здесь даже воздух кажется чище, свежее. Пак знает, что ему может угрожать опасность в любой точке мира, но, ступив на порог дома, он забывает о предосторожности и страхе. Ему настолько хорошо, что охватывающие чувства граничат где-то рядом с эйфорией. Чонгука бы сюда, под бок, и парень мог бы считать себя самым счастливым человеком на земле. — Господин Пак, к Вам пришли, — молодой телохранитель, что сопровождал Чимина во время перелета, старается ступать беззвучно и говорить тише, видимо, переживая, что парень на диване успел устать.       Собственное тело кажется Паку таким тяжелым и неподъемным, но он не может назвать это усталостью. Скорее, ощущение можно сравнить с отголосками того напряжения, что сковывало каждую клеточку его мышц, пока он находился в Америке. И вот, разом расслабившись, руки и ноги стали настолько ощутимыми, что ими даже тяжело двигать. Однако парню приходится принять хотя бы сидячее положение, так как растерянность гостя не выглядит наигранной. — Присядь, — хриплым голосом просит Пак, указывая на стоящее возле дивана мягкое кресло. — Мне необходимо задать тебе несколько вопросов. — А где Мухен? — напряженно спрашивает молодой парень, который едва ли старше самого Чимина. — К сожалению, он не смог прилететь, — неловко улыбается Чимин, пытаясь придумать неловкую ложь, но в и тоге бросает виноватый взгляд на собеседника. — Если честно, я не могу с ним связаться. Но мои люди должны будут обеспечить ему безопасность, поэтому я уверен, что он в порядке.       Ненадолго замолчав, Чим пробегается взглядом по парню. Тот сидит скромно, сгорбившись, его ноги соприкасаются друг с другом ноcками ботинок и коленками, а пальцы нервно переплетаются между собой, выдавая волнение. Чимин знает, что этот человек никак не связан с мафией и бандитами, он просто хотел попасть в Корею и при этом хорошо заработать. — Джисон, верно? — стараясь говорить мягче, Пак дарит кивнувшему парню свою фирменную ласковую улыбку. — Хван должен был заранее перевести деньги на твой счет и позаботиться о твоем проживании на эти дни. Я навел некоторые справки. Ты снял дешевое жилье вместо комфортных апартаментов, и разницу в аренде оставил себе. А счета в банке у тебя вообще нет. Мухен не выполнил мои указания? — Нет, что Вы, — тут же взволнованно машет руками Джисон, вдобавок качнув головой в отрицании. — Я получил оплату в полном объеме. Мухен просто в курсе, для чего мне нужны деньги, поэтому сразу перевел их на счет другого человека. А насчет аренды… Я верну Вам все, что у меня осталось. Просто… — Все в порядке, я понял, — мягко прерывает его Пак, теперь еще внимательнее осматривая парня.       Взгляд скользит по застиранной футболке с растянутым воротом, по потертым на коленях джинсам и потрепанным, затасканным кедам. Один из шнурков порвался и даже распустился, уродуя и без того убитую обувь. — Можешь оставить эти деньги себе, я просто беспокоился, что ты был ущемлен. Но раз это твой выбор, то все отлично, — убеждает его Пак и невольно улыбается, когда плечи парня опускаются вместе с облегченным выдохом, сорвавшимся с его губ. — Теперь расскажи мне, как обстоят дела в университете, как много мне надо нагонять и какие новости ты знаешь. — В конце семестра у Вас будет три экзамена и два зачета. Один экзамен профильный, два других — межпредметные. Преподаватели, вроде, адекватные, но на экзаменах будут другие. Я старался сильно не показываться в полный рост или без капюшона, так что проблем не должно быть. Долги постарался закрыть, но не успел доделать один доклад и дописать реферат по… — Что? — удивляется Чим, чуть не прикусив язык. Парень замолкает, часто моргая и сжимая пальцами собственные бедра от волнения. — Ты сделал мои задания? — Д-да, — неуверенно отвечает тот, растерянно бегая взглядом по лицу Пака. — Не надо было? Извините, мне просто надо было чем-то занять себя, вот я и… Черт, там отличные баллы! Я… — Ты просто спас мне жизнь, — чуть ли не выкрикивает счастливый Чимин, засмеявшись. — Я бы убил полжизни, чтобы успеть закрыть долги и при этом не накопить новые. Скинь мне номер счета, я переведу еще столько же за твою доброту. — Что Вы, не стоит, — смущенно улыбается Джисон, мотнув головой. — Вы и так слишком щедро оплатили мне за эти несколько дней. — Ты можешь думать, что я преувеличиваю, но твоя помощь просто неоценима. Если не хочешь принимать деньги, давай я отплачу чем-нибудь другим? Ты учишься? Мне внести плату за твое обучение. Или, может, снять тебе квартиру получше? — Нет, я не учусь, — торопливо отказывает Джисон, неловко улыбнувшись кончиками губ. — И из квартиры я сегодня должен буду съехать, так как не могу себе позволить даже это. Никак не могу найти работу. — Тебе есть, где пережить этот трудный период? — Чимин закидывает ногу на ногу, чтобы принять более удобную позу. — Могу предложить жилье. Пустой дом, никто там не живет, но он не в городе… — Если Вас это не затруднит, то было бы неплохо. — Отлично, — кивает Чим, радуясь положительному решению проблемы. — Я хоть буду спокоен, что за домом присматривают. Так что единственная твоя обязанность — поддерживать в нем чистоту. — Кстати, я подготовил для Вас конспекты, которые успел записать на лекциях, — спохватившись, Джисон оглядывается, видимо, в поисках сумки, но лишь растерянно выдыхает. — А, меня же попросили оставить рюкзак у входа… Я передам тетради Вашей охране. — И откуда ты только взялся такой? — поражается своей удаче Чимин, поднимаясь с насиженного места. — Пойдем, я тебя провожу. И сам заберу материалы, а то этим амбалам ничего доверить нельзя.       Пак дожидается, когда парень встанет с кресла, и по-дружески хлопает его по плечу, указывая второй рукой на дверь. Джисон движется в сторону коридора, чувствуя боком, что Пак идет с ним в ногу, не стараясь обогнать или идти позади. Не то чтобы это напрягает, но парень не может найти себе места последние полчаса уж точно. Он слышал краем уха от Мухена, что Чимин достаточно мягкая и ласковая натура, но с каждым днем Пак становится все больше похожим на своего бойфренда из достаточно опасной группировки. Джисон примерно понимает, что все это попахивает кровью, порохом и деньгами, а парень Чимина — настоящий глава мафии, но он никогда не лез в это болото и желает поскорее оказаться подальше. — Кстати, — вдруг вспоминает Джи, осторожно взглянув на Пака. — Когда Мухен меня готовил к тому, чтобы я побыл Вами, он рассказал мне про Тэхена и Хосока. Как я понял, они не должны сейчас быть близки, но последние дни Тэхен постоянно в компании Хосока. Я плохо знаю Ваших друзей, но мне почему-то кажется, что Тэхен сильно изменился. В плане, он на фото выглядит улыбающимся и радостным, Мухен говорил, что он всегда шумный и дурашливый. Но не теперь. Извините, конечно, что лезу не в свое дело. — Оу, — все, что может выдавить из себя Чимин, невольно бросив взгляд на темный экран своего телефона, после чего тут же прячет гаджет обратно в карман домашних шорт. — Что ж, это действительно полезная информация. Я хоть не буду удивлен, когда увижу их вместе. — Слышал слухи в университете, что Тэхен улетел на открытие какого-то торгового центра в Пусане вместе с Хосоком, — задумчиво бормочет Джисон, поднимая свой рюкзак и доставая из него новенькие тетради. — Вот, здесь все, что было на занятиях в эти дни. Я, конечно, хотел попросить копии пропущенных Вами лекций у старосты, но не стал сильно привлекать внимание. — Спасибо большое, Джисон, ты просто отличный парень, — искренне улыбается Пак, принимая материалы и обнимая их руками. — Если нужная будет помощь, можешь обратиться ко мне. А сейчас я отправлю вместе с тобой одного из моих ребят, чтобы он помог с переездом. Ключи он тебе передаст. Подожди машину на улице. — Спасибо, — благодарит в ответ парень и, блеснув своей улыбкой, спешит покинуть чужой дом.       Чимин подзывает одного из работников и достаточно лаконично сообщает ему указания. Мужчина кивает, принимая поручение, и перед уходом предупреждает, что по завершению задания обязательно отчитается. После этого Пак несколько минут молча рассматривает тетради в своих руках, поглаживая уголок одной из них указательным пальцем, и невольно теряется в своих мрачных мыслях. Он удивлен, нет, даже поражен встрече с таким искренним и удивительным человеком, как Джисон. Парень настолько контрастирует с любым другим человеком из окружения Пака, что и не верится в существование таких доброжелательных и исполнительных людей. Мухен, видимо, имеет острую интуицию на хороших людей, которые справляются со своей работой на ура. Чимину вообще казалось, что подставной человек получит слишком неоправданную сумму просто за то, чтобы посидеть несколько часов в университете. А теперь Пак думает, что он заплатил слишком мало. К тому же, Джисон выглядит не как человек, который ищет легкой наживы, а как парень, который цепляется за любую возможность заработать. Это похвально и одновременно печально.       Тихо выдохнув, Чим поднимается в свою комнату, чтобы спрятать тетради в книжный шкаф до лучших времен. Желание возвращаться в университет резко пропадает, он не знает никого из группы или преподавателей, впереди его ждет долгий процесс социализации и адаптации в новых условиях. К тому же, Тэхен теперь старается избегать разговоров с ним даже по телефону. Страшно представить, что будет, когда они встретятся лично в коридорах учебного заведения. Скорее всего, Ким просто пройдет мимо, даже не взглянув на него. Чимин не понимает такой смены поведения, но предчувствует, что здесь замешаны родители как самого Тэ, так и Хосока. Тэхен отвечает на сообщения неохотно, словно за его переписками могут следить, а в последний раз вообще написал, что не хочет поддерживать связь и просит держаться подальше. Эти сообщения Пак получил сразу же после посадки самолета, поэтому передумал спешить к другу, решив, что не будет настаивать на общении. Тэхен не маленький мальчик, сам вправе выбирать себе друзей. Обидно до глубины и без того израненной души, но Чимин просто не теряет надежду, что рано или поздно все встанет на свои места. Даже если это будет больно.       Телефон в кармане ощутимо вибрирует, привлекая внимание задумавшегося парня. Чимин невольно вздрагивает и с замираем сердца смотрит на экран. Улыбка невольно растягивает его губы, когда взгляд останавливается на родном сердцу имени. — Привет, — звучит из динамика тихий баритон, от которого по коже тут же пробегает волна мурашек, когда Пак отвечает на звонок и включает громкую связь. — Привет, — довольно смущенно отвечает Чим, не в силах побороть свои эмоции. Он ждал этого звонка все утро, проверяя телефон ежеминутно. — Я думал, что ты сегодня уже не позвонишь. — Не хотел беспокоить тебя, надеясь, что ты хорошо выспишься после перелета. А сейчас мне донесли, что у тебя были гости, вот я и решил узнать, как ты. — О, так ты боишься, — буркает Пак, стараясь звучать обиженно. — Чего? — не сразу понимает Чонгук, хмыкая в ответ на интонацию парня. — Боишься, что ко мне тут любовники ходят? — хихикает Чимин, разглядывая яркое фото на заставке.       У него крайне мало фотографий Чонгука, есть всего несколько совместных селфи, одно из которых Пак и поставил на значок контакта в телефонной книжке. Стоило только взглянуть на это фото и услышать любимый голос, как в груди все сжалось от боли и разочарования. Чувство одиночества накрывает его гигантской волной, последствия которой трудно предугадать заранее. — Конечно, аж весь извелся, — язвит Чон в ответ, но в его голосе так и сквозит улыбка. — А теперь серьезно. Как прошла встреча с тем, кто притворялся тобой?       От смены голоса мужчины дыхание на миг спирает, а жар стекает от затылка с поясницы, по позвоночнику. Чимин мысленно отмечает, что настроение слишком нестабильно, а эмоции больше напоминают рельсы американских горок. — Ох. Очень милый парень, он сделал за меня всю работу, так что я могу немного расслабиться. Не могу поверить, что у меня почти нет долгов по учебе, хотя в общей беседе учебной группы я видел, что там прилично заданий было. — Ты в любом случае должен уделять учебе должное внимание, при этом правильно планируя свой день. Не забывай вовремя выполнять все домашние задания, иначе опять… — Хорошо, папочка, — перебивает его Пак, растягивая буквы как вредный ребенок. — Я тебя понял, правда.       На минуту воцаряется тишина, но не давящая и напряженная, а уютная и приятная. Чимин вслушивается в тихие шорохи из динамика и невольно прикрывает глаза, представляя Чонгука сейчас рядом с собой. — Ты завтра идешь в универ? С Тэхеном виделся? — решает продолжить разговор Чон, видимо, забравшись в постель. — Да, завтра у меня две пары после обеда. А Тэхен… Там все сложно, я пока не могу с ним встретиться, он не в Сеуле. — Юнги выглядит мрачнее обычного. Что-то случилось?       Чимин невольно улыбается в ответ на осторожность Чонгука, который старается не лезть в чужие взаимоотношения, даже в дружбу самого Пака с Тэ, но в то же время волнуется и переживает. Хоть и остается в стороне. — Не знаю, что происходит с Тэхеном, но, по крайне мере, он жив и цел. А как долго он будет в таком состоянии, не знаю. Посмотрим на его поведение. — Звучит, как угроза, — усмехается Чонгук в микрофон, отчего из динамика Чимина слышно каждый выдох мужчины. — Ты становишься опаснее. — Мне же надо соответствовать своему папочке, — вновь шутит Пак, но последнее слово произносит чуть тише, с придыханием. — Сколько можно говорить, что ты — это ты, и не надо ни под кого… — Я скучаю, — выпаливает Пак раньше, чем закончит свою тираду Чонгук.       Он обрывает нравоучения мужчины, не в силах вынести этот диалог. Хочется видеть, ощущать, чувствовать. Прижиматься и вдыхать аромат полюбившегося парфюма. Чтобы до головокружения и сбившегося пульса. Чтобы кожа к коже. Из-за долгого отсутствия Чонгука дома все вещи практически утратили его запах, поэтому Чимин решил сегодня остаться в своей комнате. Он поднимает взгляд на потолок, подложив под голову свободную от телефона руку, и задумчиво прикусывает нижнюю губу. — Хочу тебя, — шепчет Пак на грани слышимости, шумно сглотнув и решив закончить двусмысленную фразу, но уже чуть громче. — Рядом.       Все тело охватывает жаром от мысли, как именно сейчас прозвучали его слова. Не то чтобы он действительно сгорал именно от сексуального желания, но сама мимолетная и призрачная возможность, что Чон хочет его так же сильно, будоражит все юношеское нутро. Он невольно вспоминает про дискомфортные ощущения во время перелета от наполненности внутри, и сводит колени вместе. Шорох одеяла, видимо, отчетливо слышен его собеседнику, поскольку вскоре он издает томный смешок. — Ты в какой комнате? — В своей, — тихо отзывается Чимин, с напряжением вслушиваясь в голос мужчины. — Иди в нашу, — Чонгук добавляет твердости в тембре голоса, заставляя фразу звучать, как приказ.       Это действует на парня опьяняюще, но даже в таком состоянии он не в силах противиться требованиям Чона. Поэтому Пак достаточно спешно добирается до комнаты мужчины, которую старший теперь считает общей. От этого чуть ниже пупка начитает сладко тянуть, постепенно скручиваясь в узел томительного и приятного напряжения. — В тумбочке с моей стороны достань смазку. В нижнем ящике. — Ох, черт, — только и может выругаться Пак, совсем не понимая, как их разговор дошел до этого. — Нашел? Прочитай название бренда и производителя, нужно будет купить новую, а то эта заканчивается, — томность чужого голоса меняется на будничный, словно это не Чон секундами ранее ловил каждый полувздох собеседника. — А сейчас ложись в постель.       Чимин роняет смазку на постель дрогнувшей рукой, ощущая, как по спине стекает что-то липкое и неприятное. Его словно окатили ледяной водой, причем с ног до головы. Такого позорного чувства он не испытывал никогда в жизни. Минутой ранее он решил, что может довериться Чонгуку и увлечься этой заманчивой игрой на двоих, но совершенно не подумал, что мужчина, скорее всего, не заведется так же легко, от одного только тонкого намека. Глупо, чертовски глупо. Но Паку хотелось хотя бы верить, что Чон, если не поймет, то примет. Примет своего чувствительного парня таким, какой он есть. — Чимин, — звучит достаточно громко голос Гука, отчего Пак заметно дергается, вернувшись из своих мыслей. Видимо, старший зовет его уже не первый раз, парень слишком увлекся своими разбитыми надеждами. — М? — тихо звучит он, все же отозвавшись мужчине. — Почему ты еще не спишь? У тебя уже достаточно поздно. — Ты, — Чонгук собирается, кажется, снова воспитывать, но передумывает и лишь тихо усмехается. — Я не могу уснуть этой ночью. Из моей головы все не выходят некоторые вопросы, и мне нужно знать на них ответы. — Что тебя беспокоит? — тихо бормочет Чим, играя с завязками на своих домашних шортах. — Вспоминаю, как обильно кончил в твое дрожащее тело, и все не могу спросить, как ты долетел. Ох, моя сперма вытекала из тебя? Твои штаны были мокрыми?       Обомлев от услышанного, произнесенного мужчиной таким голосом, что даже пальцы на ногах сводит, Чимин закусывает собственную ладонь и плотно сжимает бедра. Внизу так тепло от чужих слов, что хочется коснуться набухающего члена. — Мне, — выдыхает Пак, переводя вмиг сбившееся дыхание. — Мне пришлось воспользоваться влажными салфетками, ее было чертовски много. Пятно осталось. — Скажи, тебя это возбуждало? — чуть тише спрашивает Гук, отчего в его голосе слышится хрипотца.       К черту все это, Чимин готов уже кончить от того, как ловко мужчина играется своим голосом. Он способен одним словом вознести Пака до небес, а потом одним выходом скинуть его обратно на землю. — Я весь полет думал о тесном салоне твоей машины, — шепчет парень, скользнув ладонью по груди и вновь вернувшись к завязкам на резинке. — Или о моем члене? — хрипло смеется Чонгук, выдохнув на конце.       Он так спокойно говорит о таких откровенных вещах, что все внутри парня сжимается, а под ладонью внизу живота тянет. Не выдержав этой пытки, Чимин ощутимо сжимает собственную плоть сквозь ткань шорт, которая требует безотлагательного внимания. — Хмпф, — соглашается Пак, не в силах произнести это вслух. — Скажи, чего ты хочешь сейчас? — Чонгук шуршит одеялом, но недолго.       Закусив нижнюю губу, Чимин опускает взгляд на собственные пальцы, что плотно обхватывают постепенно поднимающийся ствол в шортах. Хочется всего и сразу, но Чон так далеко. — Детка, отвечай, — достаточно властно произносит Гук, заставляя парня задрожать всем своим извращенным естеством. — Тебя, — тихо стонет Пак, содрогнувшись. — Я хочу тебя. — Молодец, — чуть мягче шепчет Чонгук, а Чимин в этот момент кончается, как человек.       Он словно рассыпается, как мелкий песок, который разносит ветер. Он вжимает бедра в постель, принимаясь мягко массировать уже ощутимые очертания собственного члена. Слишком приятно и хорошо, остановиться уже нет сил и желания. — Хочу сыграть с тобой в одну игру. Твоя задача — выполнять все мои поручения беспрекословно, — Чонгук вновь чем-то шуршит, и это дает Паку мгновение на передышку.       Парень приводит свои мысли в порядок, чуть приподнимаясь на подушках, и бросает на засветившийся экран смартфона короткий взгляд. Все тело бьет мандраж. Он никогда раньше не занимался сексом по телефону, да и парня у него в принципе тоже не было. Этот разговор настолько волнительный, что хочется согласиться на все. — Хорошо, я понял, — выдыхает Пак в микрофон, цепляя пальцами резинку шорт, чтобы немного оттянуть. — Хм, — тихо звучит Чон, явно что-то обдумывая. — Так как я не могу контролировать твое состояние, ты должен будешь сам оценивать свои возможности. Если поймешь, что больше не сможешь сдерживаться или терпеть, то скажи, мм, пусть это будет, «я люблю тебя». Ты меня понял? — Да, — кивает Чимин, забыв, что собеседник его не видит. — Повтори, — приказывает Гук, вновь пуская волну мурашек по коже парня одним лишь тоном голоса. — Если я пойму, что это выше моих сил, то должен буду сказать, что люблю тебя. В других случаях, как я понял, данную фразу использовать не надо. — Молодец, — снова хвалит Чонгук.       Чимин едва не давится собственной вязкой слюной. Он дрожит от каждого слова мужчины, словно тонкий колосок на ветру. Если бы он только знал, что голос Чона имеет над ним такую власть, он бы ни за что не поверил. Оказывается, Гук способен влиять на парня даже обычной интонацией или похвалой. Чимин не кажется себе жалким, ему до трепета в животе нравится чувствовать власть мужчины. Хочется ему подчиниться, хочется заслужить ласковые слова. — Сейчас включи камеру, чтобы я тебя видел, поставь телефон на тумбочку и разденься полностью.       Выполняя каждое указание без промедления, Чимин лишь теряет несколько секунд с телефоном, пытаясь найти ему подставку. Он включает видеозвонок и пододвигает смартфон так, чтобы камера охватывала часть кровати с разбросанными по постели подушками у деревянного основания. Исчезнув из кадра, парень довольно быстро раздевается до гола, но замирает, прислушиваясь к своему тяжелому дыханию. Все тело горит от предвкушения и азарта, но неожиданное смущение не позволяет ему появиться перед Чонгуком в таком оголенном и возбужденном виде. Даже если мужчина видел его и в более откровенных позах, сама ситуация для Пака в новинку, оттого стеснение сдавливает ребра изнутри. — Чимин, сядь напротив телефона, — приказывает Чон, который, кажется, достаточно хорошо знает своего парня.       Хрипло выдохнув, Чим достаточно застенчиво забирается на постель и невольно прикрывает наготу подушкой, особенно ту, что между ног. Головка твердого члена касается мягкой ткани наволочки, и бедра невольно толкаются ближе, чтобы ощутить трение еще раз. — Ты знаешь, что ты прекрасен? — восхищается Чонгук, не в силах отвести взгляд от экрана своего телефона.       Он обводит взглядом юношескую грудь, едва сдерживая рык от негодования. Хочется провести руками по изящному стану, обхватить губами сосок, сжать второй между пальцев. И ощущать, насколько сильно Чимин нуждается в нем.       Пак в этот момент давится стоном из-за ощущений после прозвучавших слов и вновь трется о ткань подушки, вздрагивая от удовольствия всем телом. До одури приятно, что мужчина так восхищается им, его телом, его покорностью. Хочется быть не просто прекрасным, а единственным и лучшим. — Хорошо, теперь используй смазку. Давай же, малыш, покажи, как ты скучаешь по мне, — даже если это звучит больше, как просьба, Чимина прошибает разрядом вдоль позвоночника.       В ответ на новые ощущения и эмоции тело реагирует острее обычного, головка уже сочится естественной вязкой влагой, пачкая подушку с каждой секундой все сильнее. Парень теперь понимает, почему Гук требовал полного повиновения и исполнения своих указаний. Чон сейчас не приказывает, избегая властных ноток в своем голосе, как это бывало раньше. Он действительно просто просит, говоря мягко и соблазнительно. Все это так непривычно, особенно для Чимина.       Звук открывающейся баночки на миг разрывает шум тяжелого дыхания заведенного парня, который изредка бросает взгляд на темный экран собственного телефона. Он прекрасно видит, как выглядит в данный момент в небольшом прямоугольнике на экране видеозвонка. Чонгук не только имеет над ним неограниченную власть, но и так легко управляется со стеснением и неуверенностью младшего. Направляет его, позволяет узнать новые стороны собственного либидо, помогает полюбить себя таким откровенным и просящим, таким нуждающимся. Чимин действительно течет от одной только мысли, что испытывает нехватку в прикосновениях мужчины так сильно, до судорог в мышцах бедер и низа живота. — Повернись боком, сладкий, я хочу видеть, как твои пальцы двигаются внутри.       От слов мужчины становится дурно. Чонгук сегодня откровенно пошлый, использует много неприличных слов и смущает этим парнишку еще больше. Но Пак не может остановиться, ему хочется дойти до конца и узнать, на что еще способен его мужчина. На что способен он сам.       Достаточно ловко оседлав подушку так, чтобы сидеть в профиль к телефону, Чимин краем глаза замечает, что на экране появилось изображение. Чонгук, направив камеру вниз, снимает собственный возбужденный член, медленно поглаживая его по всей длине неплотным кольцом пальцев. Словно дразнит, но непонятно, кого больше — себя или и без того обезумевшего от желания парня.       Короткие пальцы достаточно быстро оказываются в смазке, Чимин ловко заводит руку за спину и аккуратно вводит в себя два пальца, стараясь действовать неспешно и выглядеть при этом эротично. Он чуть подается корпусом вперед, упираясь в кровать второй рукой и толкается бедрами в подушку. Чонгук тихо рычит где-то на фоне, едва перекрывая шум крови в ушах Пака, который дышит загнанно и двигает пальцами так осторожно, словно боится. Но он хорошо растянут после недавнего секса, эластичные стенки поддаются ласке и растяжке, Пак просто не хочет поторопиться и расстроить Чонгука. — Двигайся, — голос мужчины постепенно обретает прежнюю уверенность и грозность, но это нисколько не отталкивает Пака, лишь наоборот заводит еще больше.       Плавно покачивая тазом, Чимин толкается в мягкие складки подушки ноющим членом и одновременно старается ввести пальцы как можно глубже. Он разводит их внутри, растягивая сокращающееся колечко мышц, и через несколько движений добавляет третий палец. Чонгук молчаливо наблюдает за прекрасной картиной обнаженного и гибкого тела, жадно следя за каждым движением, за каждым изгибом. Слишком сексуально, чтобы быть реальностью. Но вот он, Пак, трахает себя так откровенно, на камеру. Словно был рожден для этого. — Все в порядке? — уточняет Чонгук, плотнее сжимая ладонь вокруг собственного ствола, играя большим пальцем с головкой. — Д-да, — тихо стонет Пак, откидывая голову назад и цепляясь свободной рукой за спинку тихо поскрипывающей от его движений кровати.       Ему хорошо, чертовски хорошо. Но мало, уничтожительно мало. Собственные пальцы такие короткие, что едва ли ими можно довести себя до разрядки. И поза от этого неудобная, бок начинает сводит неприятными спазмами, плечо ноет от нагрузки на мышцы. Тяжело внушить себе, что таких нехитрых ласк будет достаточно, особенно, когда знаешь, как может быть по-настоящему хорошо. Но не сейчас, а рядом с Чонгуком, под его крепким телом. — Не могу, — едва ли не хнычет Чимин, ощущая призрачную близость оргазма, но не в силах поймать его. Мышцы руки покалывает с каждым движением все ощутимее, и это чертовски отвлекает. Во время секса с Чонгуком тоже бывают неприятные тянущие ощущения в некоторых местах, но, когда ласкает именно Чон, все остальные чувства просто теряются на фоне получаемого удовольствия. — Остановись, — уже откровенно приказывает Гук, и это действует отрезвляюще.       Парень на кровати замирает, сильнее сжимая пальцами дорогое дерево спинки и не сдерживая разочарованный стон. Он чувствует дрожь собственных бедер, ощущает жар между ними и влагу на подушке от собственного предэякулята. Сейчас отсутствие Чонгука ощущается так остро, что хочется плакать от разочарования. — Убери пальцы и смотри на меня, — вновь говорит Гук, Пак лишь судорожно выдыхает.       Парень упирается в матрас кровати теперь двумя дрожащими руками, стараясь удержать вес собственного тела, и переводит взгляд на экран. По телу тут же проходит волна новой дрожи, внизу живота начинает припекать от возбуждения. Чонгук дразнит его, водит по собственному влажному от смазки члену, играется с уздечкой и дышит так рвано, что голову сносит окончательно. Чимин не выдерживает, начинает тереться о подушку, тихо постанывает, но громкий рык Гука действует как пощечина во время ссоры. — Я сказал, замри, — угрожающе звучит старший, ускоряя движение ладони на своем сочащемся члене. — Чеерт, — тихо скулит Пак, но вскоре громко всхлипывает от разрываемого желания кончить или купить билет до Америки прямо сейчас. — Все хорошо? — сквозь тихие вздохи спрашивает Чонгук, сжимая пальцами у основания собственного члена, чтобы Чимин видел всю длину. — Д-да, — кивает Пак, облизывая пересохшие губы и закусывая нижнюю в попытке сдержать жалкий скулеж обиженного щенка. — Хороший мальчик, — довольно выдыхает Чон, останавливая мучительную пытку. — В комоде у стены в самом нижнем ящике есть дилдо на присоске. Прикрепи его к спинке кровати и смочи собственной слюной.       Все нутро горит от нереализованного желания, мышцы перенапряженных бедер сокращаются от одной только мысли, что придется прерваться и оттянуть момент оргазма на неопределенный срок. Чонгук слишком искусный и опытный игрок, он знает слабые стороны своих компаньонов и умело использует их. Сейчас мысли только о твердом, чуть изогнутом члене с красивой росписью набухших от прилива крови вен, головка которого пачкает живот мужчины. Чимин готов продать душу дьяволу за возможность ощутить его сейчас в себе, где расписаться?       Едва найдя в себе силы, парень поднимается с постели и действительно находит указанный предмет в нижнем ящике. Чимин не страдает пагубной привычкой лазить по чужим шкафам, поэтому он на мгновение ловит удивление, когда взгляд замечает еще несколько секс-игрушек, которыми наполнен комод мужчины. Стараясь не будоражить собственную фантазию раньше времени, младший спешно возвращается на свое место, смущенно показывая его в камеру. — Ты предлагаешь взять это в рот? — уточняет он достаточно тихо, словно боясь услышать отрицательный ответ. — Малыш, чем больше ты совершаешь ошибок, тем страшнее будет наказание. Мне снова лишить тебя удовольствия? — Нет, — испуганно выдыхает Пак, заметив, как кулак Чона вновь начинает свое движение по стволу, о котором парень может только мечтать сейчас.       Он достаточно неловко крепит фаллоимитатор к спинке кровати, проверяя, насколько крепко держит его присоска. Если закрыть глаза и представить перед собой одного конкретного мужчину, то можно даже войти во вкус. Дрожащая рука парнишки приподнимает свисающий имитатор мужского члена, уже чувствуя, насколько мягкий и приятный материал игрушки выбрал Чон. Но даже так он мало чем схож с тяжестью настоящего, который во всей красе представлен на экране телефона. — Считаю до трех, — грозит Гук, но успевает произнести лишь «один», когда Пак смело вбирает искусственную плоть в рот.       Если мужчина хочет играть именно так, то так тому и быть. Чимин достаточно быстро учится и запоминает. Он тоже умеет быть сексуальным и может свести Чонгука с ума. Поэтому без замедлений принимается двигать головой, плотно обхватывая прохладный материал губами и стараясь игнорировать привкус. Из динамиков слышатся хлюпающие звуки, и Пак уверен, что Чонгук не выдержит такого зрелища без прикосновений к себе. О да, сейчас Чимин покажет ему, чего мужчина лишен. Он сосет, лижет, игриво бьет себя искусственной головкой по языку и губам, и блаженно стонет, когда слышит собственное имя, сорвавшееся с губ Чонгука с томным придыханием вперемешку. — Глубже, — рычит Чон, видимо, стараясь скрыть собственные стоны.       Чимин слушается. Душа трепещет в ожидании ласковых слов, он хочет знать, что является действительно послушным мальчиком. Двигает головой активнее, толкаясь все быстрее. Губы сжимаются плотнее, язык ласкает каждую неровность искусственной кожи, причмокивания становятся громче. В один момент Пак не рассчитывает силу, вгоняя фаллоимитатор до самого основания, и упирается губами в мошонку игрушки. В уголках глаз собираются слезы, а кашель заставляет оторваться от обтереть влажные от слюны губы. — Блять, все нормально? — ругается Чонгук, видимо приблизив телефон, чтобы рассмотреть Чимина, так как картинка на экране на несколько мгновений темнеет. — Да, прости, — хрипит Чимин, виновато опуская взгляд. Ему чертовски не хватает опыта в этом деле, но и раньше такой острой реакции не было. Когда он старался удовлетворить Чонгука, то это не было настолько противно и больно, как сейчас, хотя дискомфорт в горле потом присутствовал. С Чоном почему-то все не так, как сейчас. — Хорошо, — кивает Чонгук сам себе и возвращает руку с телефоном на место, вновь наводя камеру на низ живота и член. — Теперь добавь смазку и трахни себя. Давай, детка, я жду.       Трясущимися от томительного ожидания руками Чимин почти выливает всю смазку на игрушку и скользит ладонью по всей длине, чувствуя, как вязкая субстанция стекает по пальцам и запястью. Парень невольно ловит взглядом толстый, длинный член на экране и соотносит размеры резинного заменителя с оригиналом. Член Чонгука внушительнее, привлекательнее, желаннее. Чимин в очередной раз ловит себя на мысли, что готов отдать все, что у него есть за возможность ощутить в себе горячую, пульсирующую плоть, а не бесчувственную болтающуюся дичь, что находится в его руках. Но, не имея лучшего варианта и не желая злить Чонгука своей медлительностью, Чим откидывает все подушки на другой конец кровати и поворачивается спиной к спинке кровати. Чонгук по ту сторону экрана замирает, наблюдая за действиями младшего и удивляясь тому, что младший выбирает именно такую позу. От этого все тело напрягается, как натянутая струна, а член предательски дергается.       Головка мягко и легко скользит внутрь, когда Чимин направляет ее в себя и надавливает, чтобы втолкнуть глубже. С губ срывается протяжный стон, когда игрушка входит по самые яйца, а ягодицы упираются в спинку кровати. Чтобы не набить себе синяки или не сломать кровать, придется двигаться осторожно. И этого чертовски мало, как же хочется к Чонгуку. Лишь мысли о мужчине заставляют парня плавно двигаться, толкаясь назад тазом и вгоняя каждый раз игрушку почти полностью. — О да, вот так, — подбадривает его мужчина, не в силах отвести взгляд от экрана телефона. — Двигайся, малыш. Представь, как я заполняю тебя, как сжимаю твои упругие ягодицы, разводя их в стороны. Ох…       Сильнее прогнувшись в пояснице от пробежавшей по телу волны мурашек после грязных слов Чона, Чимин начинает увеличивать амплитуду движений, чувствуя, как игрушка скользит внутри, лаская чувствительные стенки. Пак и представить не мог, что когда-нибудь рискнет так откровенно развлекаться с секс-игрушками, при этом с трепетом внутри ожидания следующего приказа или похвального слова. До слез хочется быть самым лучшим мальчиком в жизни Чонгука. — Отлично, — сипло хрипит тот, продолжая ласкать собственный член, пока его парень натягивает себя на игрушечный. — Ускоряйся, давай.       Чимин послушный. Ручной. Подчиняющийся. От этого так хорошо, что даже плохо. Он двигается резче, расставляет ноги шире, чтобы прогнуться чуть глубже и громко застонать от смены положения резинового ствола внутри. Придерживая его рукой, Чимин начинает толкаться беспорядочно, сбиваясь с ритма, чтобы не потерять это приятное ощущение внутри. Головка дилдо бьет прямо по комочку мышц, от стимуляции которого все тело содрогается в приятной истоме.       Спинка кровати пошло стучит о стену, Чонгук прекрасно слышит глухие шлепки ягодиц Чимина. Парень забывается в удовольствии, изредка касается собственного болтающегося между ног члена, который остается без внимания, так как обе руки используются для того, чтобы не упасть и не выпустить фаллоимитатор из горячего нутра. Бесстыдные стоны буквально разрывают динамик чоновского телефона, и мужчина поражен, насколько Пак сейчас раскрепощен и громок.       В одно мгновение Пак испуганно замирает, дернувшись в попытке соскочить с дилдо, но Чонгук успевает словить его эмоции по перекошенному страхом лицу. — Замри, — приказывает Чон, прислушиваюсь к шуму в комнате парня. Теперь отчетливо слышно повторившийся стук в дверь и голос одного из людей охраны. — Господин Пак, у Вас все хорошо? — спрашивает парень, с которым Чимин и без того провел несколько постыдных часов в самолете, пока истекал спермой Чона.       Не в силах ответить, Чимин кусает собственные губы и прячет лицо в покрывале, роняя собственное тело грудью на постель. Стыд охватывает с головой, растекаясь красными пятнами по румяному лицу и обжигая кончики ушей парнишки. Такой смущенный, что хочется вжать в кровать, загнать собственный член по самые яйца и заставить его кричать. Но Чонгук не желает делиться этим прекрасным видом своего мальчика ни с кем другим. — Начинай медленно двигаться, постепенно увеличивая темп, — вновь приказывает Чон, ухмыляясь в ответ на собственные мысли.       Тихо всхлипнув от нахлынувшего чувства позора, Чим принимается плавно покачиваться на искусственном члене, набирая медленно скорость. Он глушит свои стоны тканью постельного белья, кусая его и жмурясь от стеснения. В любой момент человек за дверью может ворваться, переживая за состояние младшего. — Господин Пак? Я вхожу, — слышится вновь очень приглушенно, после чего парень за дверью опять стучит. — Господин Пак? — Скажи ему, что все в порядке, — все же разрешает Чонгук, облизнув собственные пересохшие губы. — И не смей заглушать себя. Я должен слышать каждый стон. — Все хорошо! — слишком резво кричит Пак, приподнимаясь на локтях и низко опустив голову, спрятав покрасневшие щеки за волосами.       Он не может сдерживать собственные вздохи и постанывания, особенно, когда бедра так дрожат от стимуляции внутри. За дверью прекрасно слышно, насколько Чимину сейчас хорошо, и от этой мысли сам Пак весь изводится в то время, как Чон чувствует превосходство. Никто другой не сможет довести его мальчика до такого состояния, что уже сложно остановиться. Весь стыд отходит на второй план.       Плоский живот подрагивает, пока грудь парня поднимается и опускается в такт тяжелому дыханию и стонам, что с каждым толчком становятся все громче. Чонгук знает все предпосылки скорого оргазма парня, он ловит взглядом каждое изменение в молодом теле на экране смартфона, в который раз за вечер чувствуя сожаление, что парнишка так далеко. Чимин поскуливает, обрывает стон всхлипом, и обхватывает правой рукой собственный член, тут же принимаясь ласкать его в такт своим беспорядочным толчкам. — Остановись, — приказывает старший ровно в тот момент, когда Пак весь содрогается в предоргазменной истоме. — Я не разрешаю тебе кончать.       Ягодицы плотно прижимаются к поверхности спинки кровати, член из искусственной кожи упирается головкой внутри, а трясущиеся пальцы болезненно сжимают самое основание собственного ствола, чтобы предотвратить преждевременное извержение. Чимин всхлипывает навзрыд, не сдержав слезы из-за разрываемых ощущений. Тело дрожит так, словно в комнате температура ниже нуля, а перенапряженные мышцы тянет неприятной судорогой. Удовольствие, казавшееся таким близким, ускользает из-под пальцев, как песок. — Не могу, — откровенно рыдает Чимин, пряча лицо в изгибе собственной руки. — Я не могу, Чонгук. — Терпи, малыш, — довольно ухмыляется Чон, хоть и сам уже находится на грани. — Я люблю тебя. Люблю, люблю, люблю, — как заговоренный бормочет Пак сквозь слезы, не в силах контролировать дрожь тела. — Бля, — тихо рыкает Чон, стараясь игнорировать обжигающее разочарование. Он хотел бы оказаться сейчас рядом с Чимином, чтобы помочь ему. — Кончай, малыш. Не сдерживай себя.       Большего Паку и не надо. Он даже не двигается, лишь быстро скользит ладонью по всей длине пульсирующего члена, и пачкает покрывало несколькими обильными струями спермы, чувствуя, как напряжение разом отпускает его тело. Фаллоимитатор легко выскальзывает из расслабленных мышц, когда Чимин заваливается на бок и бросает взгляд на вновь темный экран телефона. Однако звонок не прерван, парень все еще слышит тяжелое дыхание своего мужчины, и даже так понимает, что старший тоже кончил. Улыбка сама трогает его соленые от слез губы. — Ты как? — учтиво уточняет Чонгук после нескольких минут тишины. — Прости, я… — Слишком хорошо, — потягивается Пак, стараясь потянуть затекшие мышцы. — Лучше бывает только с тобой. — Тебе нужно привести себя в порядок, да и мне тут тоже прибраться надо, — Чонгук вновь чем-то шуршит, видимо, поднявшись с постели. — Я перезвоню через десять минут. За это время сходи в душ и ложись у себя в комнате, нашу к утру приберут. — Игрушки убирать? — смущенно уточняет Пак, постепенно приходя в себя и осознавая, что он творил минутами ранее. — Нет, не переживай. Время пошло, — напоминает Чон перед тем, как отключить звонок.       Вряд ли Чимин сейчас может найти в себе силы на подвиги, но он действительно отправляется в душ, что располагается в одной из частей комнаты. Теплая вода позволяет смыть не только сперму со смазкой, но и усталость. Пак невольно задумывается, почему Чонгук выбрал именно такую фразу для прекращения своих пыток. Неужели это такие редкие и отрезвляющие слова, которые они не используют в своей жизни. Даже если признаний в любви действительно было критически мало, эти слова не могут быть их помощниками. В порыве страсти Чимин может признаться в чувствах и просто так, без желания остановить мужчину.       Едва успев просушить волосы и забраться под одеяло уже свой кровати, Чимин ощущает вибрацию от входящего на телефон звонка и не скрывает улыбки, когда отвечает на него. — Ты ведь знаешь, что у меня еще день? Ты хочешь уложить меня спать? — Пак заваливает старшего вопросами, кладя телефон рядом с собой на подушку и обнимая одеяло. — Нет, просто хочу подольше послушать твой голос. И, думаю, тебе удобнее будет провести это время на мягкой постели. — С каких пор ты такой заботливый? — тихо усмехается Пак, услышав усмешку в ответ. — Ты еще многого обо мне не знаешь, — предостерегающе произносит Чонгук с улыбкой в голосе. — Надо почаще держать тебя на расстоянии, чтобы ты был милым, — подмечает Пак, смущаясь собственных слов.       Чонгук действительно как нераскрытая книга. Чимин чувствует себя так, словно все это время рассматривает только обложку, читая лишь краткий пересказ сюжета. Все самое сокровенное глубоко внутри, и на раскрытие тайн может уйти больше времени. — Да, наверное, — тихо соглашается Чонгук на том конце телефона. — Ты подготовился к занятиям? Не забудь взять кого-нибудь из телохранителей, сейчас ты находишься в опасности, как никогда прежде. — Только если тебе будет спокойнее, — нехотя соглашается Пак, поморщившись от такой перспективы. — Как я это преподавателям объяснять буду… — Думаю, что никто даже не заметит их присутствие, — тихая усмешка звучит из динамика, на что младший закатывает глаза.       Действительно, очень трудно заметить двух высоченных и широкоплечих мужчин, которые ни по внешнему виду, ни по возрасту в категорию студентов не попадают. Остается лишь надеется, что преподаватели будут непринципиальны в вопросе посещения. — Вот увидишь, как быстро расползутся слухи о том, какой у меня заботливый парень, — тихо смеется с собственной шутки Пак, вновь затронув тему сегодняшнего милого поведения мужчины. — Кстати, я тут вспомнил… Мухен не объявлялся? — Нет, но нам удалось определить его местонахождение. Кажется, он собирается в Корею, так что не удивляйся, если нагрянет к тебе. Надеюсь, он не собирается тебе вредить. — Он не настолько глупый человек, — фыркает Пак, недовольно взгляну на телефон. — К слову, — начинает Чонгук, но ненадолго осекается. — Я сегодня виделся с отцом и братом. — Как они поживают? — учтиво спрашивает Чим, проявляя искренний интерес. — Как Сокджин? — Спрашивали о тебе. Вели себя со своим мужем до омерзения противно, — голос раздраженного мужчины звучит так по-детски, что Чимин не сдерживает тихого смешка. — Что же такого они сделали, — вслух гадает Пак, задумчиво поглаживая край телефона подушечкой пальца. — Обжимались и сюсюкались так, словно у них сейчас конфетно-букетный период, а не несколько лет совместной жизни за плечами. Выглядело так слащаво-противно, что я сбежал. — Это называется «любовь», — посмеивается Пак, но его улыбка обретает печальный подтекст. — Скажи, — уже серьезнее произносит Чон, заставляя Чимина отвлечься от своих мыслей. — Ты бы хотел так же?       Вопрос вполне резонный, но Пак не знает, как правильно на него ответить. С одной стороны, ему достаточно того, что мужчина делает в их отношениях. А с другой стороны, это его первая любовь. И как любой другой человек в этом прекрасном юном возрасте он мечтал о красивых свиданиях, о полете чувств и эмоций, о долгих поцелуях у подъезда и смущения от прикосновений. Но Чонгук слишком взрослый для этого, с таким наивным Паком ему было бы скучно. — Я ведь понимаю, что эти отношения у тебя первые и тебе хочется романтики. Поэтому скажи мне честно, — настаивает старший. — Знаешь, я не могу тебе ответить. Потому что меня устраивает то, что есть. Мне нравятся наши чувства такими, какие они есть. Главное, что и ты, и я искренни в своих намерениях, — тихо бормочет Пак, прикрыв глаза. — Ты не располагаешь таким большим количеством времени, чтобы ходить со мной в кино или дурачиться в парке. — У меня слишком мало опыта в том, как именно строить любовные отношения. Поэтому не стесняйся говорить мне о своих желаниях, я буду стараться. — Ты слишком заморачиваешься, Чон. Тебе кто-то что-то сказал? — уточняет встревоженный таким поведением мужчины Пак. — Отец сегодня выдал фразу, что я сильно изменился после знакомства с тобой. Сам я этого не замечаю, но, подумав об этом, я вдруг понял, что делаю для тебя слишком мало. Именно в плане отношений.       Повисает недолгая тишина, в течение которой Пак задумывается над словами господина Чона, а Чонгук переводит дыхание. Словно ему волнительно говорить о подобных вещах, что и неудивительно. Когда испытываешь что-то впервые, когда грудь рвет от обилия эмоций, все воспринимается острее и ярче. — Я боюсь, что могу ненароком оттолкнуть тебя. Меня это сильно беспокоит.       Затаив дыхание, Чимин прислушивается к каждому слову мужчины и старается не мешать. С самого начала разговора он понял, что Чон хочет о чем-то рассказать, чем-то поделиться. К счастью, Пак умеет быть терпеливым и выжидающим. — Сегодня я успел о многом подумать, — продолжает свой монолог Чон, перед этим убедившись, что парень его слушает. — Знаешь, я привык получать в этой жизни все и всех. Конечно, было глупо надеяться, что ты захочешь быть со мной, но я очень рад, что ты стал одним из моих эгоистичных желаний. — М, вот как это теперь называется, — мягко улыбается Пак, смущенно теребя пальцами уголок подушки. — Ты ведь понимаешь, что я полюбил тебя не с первого взгляда? Я не знаю, в какой именно момент мои чувства к тебе стали настолько сильными, но по началу я и подумать не мог, что ты станешь настолько родным. — Чонгук, я не знаю, как реагировать… — Извини, — тихо усмехается Чонгук, прекрасно понимая, как неловко слышать о таких вещах от человека, который обычно не признается в своих чувствах вслух. — Я не хотел взваливать на тебя все свои мысли. Но сегодня, когда я посадил тебя на самолет и провел весь день вдали от твоего тепла, я неожиданно поймал себя на мысли, что ты нужен мне. Что все это больше не мой эгоизм, что это намного глубже и сильнее. Я люблю тебя, Пак Чимин.       Всерьез не понимая, как ответить на столь неожиданные откровения, Чим лишь судорожно выдыхает и прикусывает несчастный уголок подушки. — Сегодня у меня появилось время, чтобы все обдумать и оценить. И я понял, что уже давно показываю своими поступками свои намерения на твой счет. Я доверяю тебе так же сильно, как и самому себе. Я готов меняться для того, чтобы тебе было комфортно. Я привел тебя в свою семью и официально сделал ее частью. Ты — самое ценное, что сейчас есть у меня. Извини, если все это неожиданно и непонятно для тебя сейчас. Мне просто важно, чтобы ты услышал это. Чимин, я не знаю, как сложится наша судьба дальше, но сейчас, в данную минуту, я хочу, чтобы ты был рядом со мной, чтобы ты был на моей стороне. — Чон, — почти шепотом зовет его Пак, стараясь привлечь внимание старшего. Он дожидается тишины по ту сторону телефона и невольно улыбается. — Тебе не обязательно говорить о любви вслух, я и так знаю, что ты любишь меня так же сильно, как и я тебя. Но теперь меня еще больше пугает твое поведение. У тебя все в порядке? — Да, в порядке. Все хорошо. Просто я только сейчас осознал, как много ты для меня делаешь каждый день. Вредный, нетерпеливый ребенок, который перевернул мой мир с ног на голову. Оказывается, я был в таком стрессе, пока ты выполнял свое задание, что смог избавиться от него только сейчас, когда убедился в том, что ты в безопасности. Ты… Чимин, ты ни разу не осудил меня за мою жизнь, мою деятельность или мой выбор. Я не могу поверить, что на свете есть человек, который принимает меня полностью. Таким, какой я есть.       Заслушавшись признаний мужчины, Пак невольно ловит себя на мысли, что сегодня он тоже испытал подобные эмоции, когда познакомился с Джисоном. Парень показался ему настоящим лучиком солнца, но Чимин совершенно не ожидал узнать, что и он сам является для кого-то светом во тьме. — Скажи честно, тебя ранили, и ты умираешь? Это твои предсмертные слова? — шутит Чимин, стараясь разбавить серьезный тон разговора. Ему не по себе от того, насколько утвердительно звучат слова мужчины. Одно дело — знать и чувствовать, и совершенно другое, когда тебе рассказывают. — Я скучаю. Я просто чертовски скучаю, — обреченно выдыхает Чонгук. — Меня нет рядом всего день, — тихо смеется смущенный Пак, не сдерживая счастливую улыбку. — Мне нужно было убедиться, что ты знаешь о моих чувствах. Потому что в последние дни у меня так мало времени, чтобы быть рядом, и я не знаю, как долго это продлится. — Я подожду, — успокаивает его Чимин, сжимая подушку в своих объятиях. — Только не пропадай совсем, я ведь тоже скучаю. — Извини, — звучит уже в который раз за этот разговор, но немного печальнее обычного. — Я, наверное, буду редко писать или звонить. Хочу побыстрее разобраться с делами здесь, чтобы прилететь к тебе. — Послушай, а ведь это отличный метод проверки, — вдруг произносит Чимин, немного нервничая. — Сейчас мы находимся вдали друг от друга, и это расстояние может либо сделать нас ближе, либо показать, что наши чувства не такие уж и сильные. — Ты там головой о подушку ударился? — вполне серьезно спрашивает Чонгук. — Если мечтаешь избавиться от меня, то не забудь посмотреться в зеркало спиной. Это мое личное клеймо. Моя метка. Отныне ты весь принадлежишь только мне. Даже если однажды ты уйдешь от меня навсегда, я все равно буду приглядывать за тобой. — Звучит, как угроза, — передразнивает Пак недавние слова своего парня, взволнованно поглаживая подушку в своих объятиях. — Надо было отпустить тебя в Америку одного, чтобы ты понял, как сильно зависим от меня. — Я сам не свой в последнее время, — устало выдыхает Чонгук, и Чимин невольно представляет, как тот ерошит волосы ладонью и трет глаза. — Давай съездим куда-нибудь отдохнуть, когда ты разберешься с предателями? — предлагает парень, с надеждой взглянув на темный экран смартфона. — Только ты и я. — Отличный стимул закончить это дерьмо уже завтра, — хрипло смеется Чонгук.       Прислушиваясь к его вздохам, Чимин прекрасно понимает, что мужчина постепенно засыпает. Чонгуку просто необходим крепкий сон и хороший отдых, особенно после нескольких дней напряжения. Старший не показывает своих самых глубоких чувств, но Пак уже понимает, какие демоны водятся в этом омуте. Ему предоставили всего несколько первых страниц этой замечательной сексуальной книги по имени Чон Чонгук, он лишь в самом начале, только делает первые шаги, чтобы узнать ближе. Но даже этого хватает, чтобы считывать скрытые мысли и переживания мужчины. Чтобы чувствовать его. — Чон, отдохни. Я постараюсь не мешать тебе, пока ты сам не объявишься, но, пожалуйста, будь осторожнее. Ты обязан вернуться в целости и без царапин. — Лучше подумай о собственной безопасности, чтобы я не волновался еще и за это. — Договорились, — кивает Пак сам себе, притянув телефон ближе и выдохнув в микрофон. — Я люблю тебя. — Скоро увидимся, — звучит многообещающе тихим баритоном, после чего звонок прерывается.       Откинувшись на подушки спиной, Чимин зажмуривает глаза и сжимает ладони в кулаки. Он, конечно же, не сможет выдержать без голоса Чона все эти дни, но ради мужчины обязательно постарается. К тому же, еще есть нерешенные вопросы с Тэхеном и Хосоком. Придется заняться ими, чтобы отвлечься от собственной тоски и набраться терпения. Впереди только светлое будущее, к которому Пак стремится изо всех сил. С Чонгуком никогда не будет просто и спокойно, но он готов ко всему.