Психбольной

Никто из нас не застрахован от ошибок. Каждый может оступиться: сказать сгоряча, сделать не подумав, обидеть не поняв… И пусть далеко не все можно простить, но человеку порой просто необходимо дать шанс, ведь иногда именно маленький шанс способен изменить целую жизнь… Олег Рой

      Бывали ли такие моменты в вашей жизни, в которых вам казалось, что смысла вашего существования больше не стало? Что-то «щёлкнуло», и он исчез. Мир разбился, словно настенное зеркало, взгляд потух, назойливый рой мыслей пропал. Это может длиться лишь секунду, а может и долгие-долгие годы. Человек превращается в зомби, мёртвыми глазами глядя на мир.       В жизни разных людей был какой-нибудь переломленный момент, коих обычно, следуя определённому правилу Жизни, бывает 8. Но ведь ей — Жизни — не прикажешь, эта чертовка любит наносить новые колоритные цветовые пятна на полотна судьбы. Так что к привычным 8 добавляются ещё: резкая смена окружения — переезд, расставание с любимым (причём речь идёт о близких отношениях, коих люди по глупости своей зовут любовью), чья-то смерть…       Да… терять кого-то — это очень больно. Разве мы можем сейчас вообразить, что человека, который, казалось бы, всю жизнь находившегося рядом с нами, ставшего частью нас, вдруг не станет? Завтра, через месяц, год… Это не важно. Важно то, что вы больше никогда не увидитесь, не улыбнётесь друг другу, даже спорить по поводу очередного сериала не сможете! Не пытайтесь это представить, ведь вы всё равно не сможете…       Леви не особо нужны были безумные улыбки Микасы, он скорее хотел видеть их настоящими. Да и сериалы они не смотрели (в силу того, что их вообще тогда не было), но он ясно ощущал потребность видеть её. И дело почему-то было не в приказе, даже скорее просьбе Эрвина. Это стало словно навязчивой идеей, Ривай и сам не знал, почему так происходило, отрицал это как мог, ведь у сильных не может быть слабостей (а привязанность он считал именно таковой). Сначала мама, Кенни, потом Фарлан и Изабель… Он гнал от себя мысли о том, что постоянно думает и волнуется о брюнетке. Но как это обычно бывает, интуиция не подводит его никогда.       — Кто лежал в секторе «Gamma»?       — Микаса Аккерман, сэр…       Неудивительно. Но очень больно…       Кулаки медленно сжимаются, сосуды начали выпирать через кожу, челюсть стиснулась, глаза сузились, на лице заиграли желваки. Леви с трудом подавлял желание врезать, как и надоевшему за пару секунд доктору, так и самой раздражающей его женщине на этом свете (после Микасы, конечно).       — Повтори…       »…смертник» — пронеслось в голове капитана, но заканчивать свою мысль вслух, он не стал.       Зловещий голос пробирал до самых костей. Фред поёжился от страха и поспешил спрятаться за основной источник проблем, по мнению Аккермана — Ханджи (Зое и сама стояла ни жива, ни мертва, казалось, что вот-вот и она упадёт в обморок). Однако, через секунду капитан будто исчез.       — Йегер! Живо превращайся!       А нет, показалось. Всего лишь со скоростью света (или со скоростью прожорливого кота, успевшего, в то время когда хозяин открывал дверцу холодильника, стащить сосиску до включения лампочки) быстро переместился к своему искомому объекту — Эрену.       — Ч-что? — парень ошарашено смотрел на капитана. Он ещё не отошёл от пожара, который к слову произошёл по его с Кирштайном вине, и видимо трезво рассуждать пока не готов. Хотя, исходя из того, что уже успел понять Ривай о подопечном, он вряд ли когда-нибудь мог или сможет это делать.       — Только не говори мне, что ты настолько отупел, и тебе надо повторять два раза! — у Леви непроизвольно сжимались кулаки, буквально просясь, проехаться по смазливой зашуганной морде пацана.       — Н-но, сэр, мне нужна п-причина… вы ведь з-знаете, — заикаясь, выдавил из себя Йегер. Искрами, которые буквально водопадом лились из глаз капитана, можно было поджечь штаб раз этак десять. Конечно, Ривай явно не отличался оптимистическим настроением, но сейчас Эрен мог с уверенностью сказать — Леви был зол. Очень зол. И непонятно что его злило больше: файер-шоу в замке, тупость недотитана в совокупности с Зое или наиглупейшая девушка мира — Микаса Аккерман.       — Тлеющие угольки тела твоей сестры в скором «счастливом» будущем, сойдёт за причину? — серые глаза невольно сузились (хотя куда ещё больше?).       — Н-ну… да…       — Эрен, не тупи! — сбоку послышался резкий голос Ханджи, от чего Йегер подпрыгнул от неожиданности на месте.       — Да? А, да… — парень словно стал подражать своей сестре, то бишь начал разговаривать сам собой.       Эрен, наконец, смог собрать все свои обноски извилин и рванул в сторону сектора «Gamma», уже поднося ладонь ко рту, как из окна штаба, буквально разрывая стекло своим телом, выпрыгнуло нечто. Как позже оказалось, этим «нечтом» был никто иной, как Райнер собственной персоной. А на руках у блондина оказалась Аккерман, с которой недокаскадёр сделал сальто в воздухе и ещё три кувырка на земле. Удивительно, но оба они остались живыми. Из разбитого окна тут же выпрыгнули и остальные солдаты, которых и недосчитались офицеры. Бертольт также удачно приземлилась, как и его друг, а вот Леонхарт хило приложилась ногой о выступ окна, в тот момент, когда за парочкой раздался уже второй взрыв. Однако вида девушка не подала, даже не скорчилась, стараясь избежать проблем в будущем. К четвёрке тут же подбежала медицинская помощь, офицеры и кадеты 104-го.       — Капитан! Огонь потушили! Ааааа… Что с ней?!       — Она умерла?       — Микаса!       — Аккерман? Это она?       — Что с Аккерман?! — волнующийся голос Ривая никого не смутил, так как абсолютно все разделяли его состояние в этот момент. Брюнетка была бледнее, чем крахмал и, казалось, вообще не дышала. Лишь грудь судорожно еле-еле дёргалась. Медики выпутали из «лап» только-только приходящего в себя Брауна и начали быстро осматривать.       — Мы ещё не знаем. Возможно отравление углекислым газом. Плюс её пневмония…       — Пневмония? Ханджи! — Ривай настолько, насколько смог, злостно посмотрел на Зое и своих подопечных. Ханджи, конечно, Ханджи, но именно этих олухов он оставил следить за девушкой. В этот момент брюнетка резко вздохнула, вырываясь из рук врачей и, перевернувшись лицом к земле, заходилась в приступе кашля, отхаркивая скопившуюся в лёгких кровь. Назойливые лекари снова полезли к Аккерман, но та лишь грозно зарычала на них.       — Вы так орёте… — тихо начала она, — что блин МЁРТВОГО РАЗБУДИТЕ!!! — девушка яро начала отбиваться от врачей, пока снова болезнь не взяла свое, и она снова начала выплёвывать все свои внутренности.       — Так всё! Отошли от неё! — Ривай сам раздвинул мельтешащих назойливых людей в белых халатах и поднял еле держащуюся в сознании девушку. Брюнетка сразу обмякла на руках Леви, лишь изредка заглатывая кислород, хрипя в те моменты, когда воздух неприятно задевал некую сухость в горле и бронхах. — Так! — капитан снова обвёл всех грозным взглядом. — Гюнтер, Эрд, Эрен вы трое, — сильнейший посмотрел на «паркурщиков», что недавно выпрыгнули из окна. — Вечером, жду вас у себя в кабинете. И тебя, Ханджи, тоже, — он выразительно кинул последний взгляд на женщину, которая тут же съёжилась от этого, и, развернувшись на каблуках, понёс Микасу в штаб.