10 октября 1871 г. Таймли, Долина Дума Полицейский участок
Партия в покер с заключенным — не преступление. Так что Баки не мучила совесть за то, что он делал. А он мухлевал и блефовал, разве что не потешался над бедным Сэмом, который толком не успел разобраться в правилах этой с виду мудреной игры. Они играли не на деньги, а лишь для того, чтобы скоротать время, так что совесть Барнса не мучила. К слову, Сэм сидел в камере уже дня три, что шло вразрез с их договоренностью. Тот самый мистер У вдруг начал действовать медленнее и осторожнее, тянул время, как мог. Возможно причина крылась в начавшемся вдруг строительстве железной дороги или же тот заметил что-то подозрительное и решил повременить. Был еще третий вариант, в который сам Баки ни за что не поверит: Самюэль Уилсон и есть тот самый разыскиваемый контрабандист. — Ну, сдаешься? — подначивал Барнс, ожидая хода от соперника. — Учитывая мои карты, ты никогда не выиграешь. — Ты слишком самоуверен, — сказал Сэм, внимательно изучая свои карты. — И в этом твоя слабость. — Как же ты ошибаешься, — хихикнул Баки. — Доказано пятью партиями. Сдавайся. Миссис Бартон скоро принесет обед. — Вот выйду отсюда, поднатаскаюсь и обыграю тебя, — Сэм скинул карты, Баки последовал его примеру. Уилсон разочарованно выдохнул: Барнс прав — ничего бы у него не вышло. — В следующий раз давай по старинке сыграем в «Дурака». Баки рассмеялся, собрал карты в колоду и убрал их в верхний ящик стола. В ожидании миссис Бартон время тянулось медленно. Они немного поболтали, но нашли не так много общих тем, чтобы продолжить увлекательную беседу. Так что вскоре Баки решил взяться за дела. Точнее, за одно дело — дело о смерти родителей Питера. Разгадать эту загадку невероятно важно, и если раньше у него на это была почти вся жизнь, то теперь есть установка. Работу нужно выполнить до того, как Питер женится. Но вот незадача: пазл никак не желал складываться в полноценную картину, а мотивы убийства вовсе отсутствовали. Новая информация, полученная от Коулсона, здорово помогла, но не решила главной проблемы: доказательств против Фиска слишком мало для того, чтобы привлечь его к ответственности за убийство многолетней давности. Он пытался разобраться в том, какие отношения были между Фиском и Паркерами, хватаясь за каждую ниточку, когда вдруг в участок ворвалась Кэрол со свертком в руках. Бледная, она быстрым шагом подошла к сержанту и положила сверток ему на стол. Как бы она не старалась сделать это аккуратно и тихо, не смогла: сверток с грохотом упал на стол. — Что это? — нахмурился Баки. Он догадывался, что за посылку Кэрол ему доставила, но всё-таки решил уточнить. — Револьвер, — прошептала Кэрол. — Нашла утром, под крыльцом. Ещё вот. Порывшись в нагрудном кармане платья, она вытащила очередную записку от мистера У, в которой сообщалось о выполнении заказа. Жирная стрелка в левом углу указывала направление, а рядом с ней была приписана стоимость полученного Кэрол оружия. — Где ты это нашла? — спросил Баки взволновано. — На кухонном окне. Кто-то прижал эту записку ветками, чтобы не свалилась. — Хитрый парень, — Барнс откинулся на спинку стула, глухо выдохнув. — Я надеялся, что он передает заказы лично, чтобы получить оплату. Ну, хотя бы Уилсона можно выпускать. — Мне так жаль, сержант, что не получилось. — Ничего странного не заметила? Хвостом за тобой никто не шел? — Да вроде нет, — Кэрол помотала головой. — Если тебе нужно прикрытие, то только скажи. Старк поможет. — Не переживай, сержант, я и сама могу за себя постоять. Перед тем, как Кэрол ушла, Баки выдал ей сумму, которую контрабандист требовал за револьвер. Саму посылку он спрятал в ящик стола и запер его на замок. Следом в участок пожаловала миссис Бартон, и Кэрол поторопилась уйти. Выпуская Сэма, он раздумывал о том, как можно устроить засаду, чтобы всё-таки поймать этого торговца оружием. Они с Сэмом отобедали. Позже пришел Питер, чтобы помочь миссис Бартон унести всё домой. И пока Баки оформлял освобождение Сэма, он крутился подле, болтая о чём-то своём. Он улыбался, едва ли не светился, и если все связывали это с предстоящей женитьбой, то Баки знал истинную причину такого хорошего настроения. Завтра они с Питером едут на старый полигон. Питер любил эти их нечастые поездки, когда Баки учил его стрелять, и каждый раз это маленькое путешествие превращалось во что-то, похожее на свидание. Там они всегда были одни, спрятаны от чужих глаз, и мечты Питера о жизни без масок и пряток воплощались в жизнь на те несколько часов их тренировок. — Значит, мистер Уилсон не виновен? — поинтересовался Пит, хлопая глазами. — Как я тебе и говорил, — ухмыльнулся Барнс. — Но осторожность требует отчаянных мер. Так что пришлось доставить неудобство Сэму и подержать его здесь. Ради безопасности, между прочим. — И для развлечения, — рассмеялся Сэм, надевая куртку. — Давай быстрее, сержант. Я и так здесь задержался. — Слушай, дружище, может, сегодня ты поможешь миссис Бартон, а? — губы Джеймса расплылись в улыбке. — У меня есть кое-какое задание для Питера. Паркер поднял брови в удивлении. — Если миссис Бартон не против, — довольно ответил Сэм. Миссис Бартон никогда не отказывалась от помощи, так что согласно кивнула и улыбнулась Сэму. Пока Джеймс дописывал справку, Питер помог миссис Бартон собрать посуду и уложить её в корзины. Через десять минут они остались одни. Какое-то время Питер глупо пялился на висящий на двери колокольчик, не двигался, молчал, размышляя о чём-то своём, а потом вдруг повернулся к Баки, широко улыбнулся и кивнул, разглядывая сверток, что парой минут ранее тот достал из ящика. — Это то самое контрабандное оружие? — в глазах Питера без труда читались интерес и любопытство. — Я читал кое-что в записях мистера Старка о сборке и работе оружия и, знаешь, это занятно. — Не уверен, что за твоими плечами есть старковский опыт, позволяющий на глаз определять, откуда к нам завезли эту прелесть. Джеймс осторожно развернул сверток, демонстрируя Питеру револьвер. Он выглядел почти как новый. Без царапин, без следов пороха. Деревянная часть рукояти блестела, как будто её только что полировали. Паркер попытался прикоснуться к нему, но получил по рукам. Сержант одарил его строгим взглядом. Да уж, никаких поблажек, когда дело касается работы. — Восьмигранный ствол, — Пит наконец сел на стул, — неразъемная рамка. Пуль скорее всего шесть, десятого или одиннадцатого калибра. Его Кэрол принесла? — Да. — Она теперь работает в полиции? — Нет, с чего ты взял? — Часто вижу её с тобой. Теперь еще и это, — Паркер снова взглянул на револьвер. — Вот и подумал. Да и мистер Старк говорил, что… — И какой глупостью Старк забил тебе голову? — спросил Джеймс, достаточно недовольно и резко, чтобы Питер усомнился в своих намерениях рассказать ему правду. — Сказал, что ты собираешься на ней жениться, — виновато пробормотал Питер. — Мол, чтобы по жизни у тебя кто-то был. И я подумал, вдруг правда. Одному всё не в радость. Джеймс устало вздохнул, помотав головой, сложил руки на груди и посмотрел на Питера таким взглядом, что аж мурашки по коже. Он не злился, не нервничал и совершенно точно не собирался его отчитывать за такое безрассудное предположение. Джеймс как будто пытался что-то понять или прочитать мысли Питера, и это так глупо, что парень едва сдержался, чтобы не сказать об этом вслух. — У тебя вроде было для меня задание, — начал Питер, уставший от тишины. Такая ситуация была ему не по нраву, слишком уж он напрягался от взгляда Джеймса и моментально придумал уйму причин. — Скажи, что нужно сделать, и я… — Ты правда думаешь, что я бы тебе не сказал? — Ну, сначала я так и думал, — сглотнув, ответил Паркер, положив руки на стол. Он легко постукивал пальцами по столешнице, это помогало успокоиться и унять ненужную дрожь в голосе. — Как ты и сказал однажды, я вспыльчивый. И когда я размышлял о словах мистера Старка, то… На самом деле, это было ужасно. Даже думать о том, что это правда — пытка. Я предпочел мучиться в неизвестности. Но когда… Когда ты узнал обо мне и… будущей свадьбе, не сказал ни слова о своей. Так я и решил, что никакой свадьбы не будет. — Я знал о твоей свадьбе еще месяц назад. — Что? — вскрикнул Питер удивленно. — И мне ничего не сказал? — Не хотел сбивать тебя с пути, — ладонь Барнса аккуратно легла поверх руки Питера. — И всё ещё не хочу. Я не знаю, что будет дальше, но... Паркер ухмыльнулся. Отчаяние — вот, что читалось в глазах сержанта. Он знал, что есть вещи, которые он никогда не сможет сделать, как бы сильно не старался. Мир построили до них, с теми законами, которые действуют по сей день и почти не дают «шататься» устоявшемуся обществу. Изменить его — дело не двух месяцев, и даже не двух лет. Баки обхватил два пальца Питера — средний и безымянный — своими и мягко погладил. Паркер почувствовал, как стало легче: плечи расслабились от первых прикосновений. Он улыбнулся, потому что не мог не улыбнуться, не мог просто закрыть глаза и признать, что уже ничего не изменить. — Ты всё ещё надеешься? — Пит облизал губы. А потом резко подпрыгнул на месте, выдернув пальцы из хватки Джеймса, и обернулся на звон колокольчиков. Мистер Старк воодушевленно зашагал к столу Барнса и сразу же уставился на находку. Взяв револьвер в руки, он начал его рассматривать с любопытством человека, разбирающегося в оружии и во всём, что с ним связано. Крутил, гладил, даже принюхался. Как будто по запаху собирался определить состав пороха. — Старк, вообще-то, это улика, — Джеймс решился сделать ему замечание. — Знаю, знаю, но я же эксперт. А мнение эксперта для вас сейчас самое важное. К тому же, когда такая интересная ситуация наклевывается. Никто не слышал, какие у нас отношения с Ирландией? — С Ирландией? — удивился Питер, нахмурив лоб. — Ну да. Они там вроде воду мутят, англичане совсем их со свету сжили. Когда я в последний раз был в Европе, пытаясь продать кое-что из своих изобретений, такими револьверами обеспечивали королевскую полицию на ирландской территории. "P.Webley & Sons" опередили меня и втюхали своим вот эту абсолютно не функциональную и дорогую штуку. Гладкий барабан уже не в моде, а ирландцы, похоже, в курсе. — При Стиве не ляпни такой глупости, — усмехнулся Барнс. — Я уважаю его ирландскую часть, — рассмеялся Старк, — однако, он уже давно не имеет к Ирландии никакого отношения. Вернемся к делу. Шесть пуль, неразъемная рамка… — Питер мне уже рассказал, — прервал его Джеймс. — Даже про стержень экстрактора? — Нет, но это меня мало интересует. — Потому что ты не знаешь, как устроен револьвер. Баки раздраженно закатил глаза. Старк положил револьвер на место, а Питер, воспользовавшись моментом, взял его в руки и стал осматривать, выискивая стержень экстрактора. — Но он ведь новый, так? — спросил Питер, глядя на Старка. — Никаких следов использования, ни царапинки, а к ручке и вовсе до нас не прикасались. Вы никогда не поймаете человека, который смог достать такой пистолет. — Знаешь, малыш в чем-то прав, — отметил Тони. — Нужны связи и деньги, чтобы достать такой ценный груз. И причины, чтобы его продать. Сколько эта штучка стоила? — Половину моего годового заработка, — признался Баки, грустно вспомнив, что платить пришлось из своего кармана. — Плачу вдвое больше и забираю его себе. Что скажешь? — С ума сошёл? Это контрабанда. Незаконно держать такой револьвер в собственном доме. Покачав головой, Старк разочарованно хмыкнул. Как будто его волновали законы. Этот револьвер выглядел, как мечта. Он разобрал бы его на части, чтобы посмотреть, что такого сделали ирландцы, чего он не смог. В тот раз та несостоявшаяся сделка стоила ему многого, и пусть прошло уже почти три года, обида и злость давали о себе знать. Джеймс забрал револьвер, завернул его в плотную ткань и убрал в сейф, что стоял под столом. Старк, до последнего надеющийся, что Барнс сдастся, покачал головой. В том, что он будет уговаривать Стива отдать ему этот «экспонат», сомнений не было. — И какой теперь план, сержант? — вздернув подбородок, спросил Старк. — Сидеть и ждать? — А у нас есть выбор? — фыркнул Баки разочарованно. — Это была единственная зацепка. Мы зашли в тупик. След оборвался. — Может, теперь в дело вступит Паркер? — предложил Тони, улыбнувшись. — Он не такой, как Кэрол, не упустит доставщика, да, малыш? Питер опешил, кинул взволнованный взгляд на Джеймса, а потом взглянул на Старка. Он не совсем понимал, что происходит и почему ему следует или не следует поучаствовать в очередной игре. Но что-то подсказывало, что эта игра не на жизнь, а на смерть. Настоящая и жестокая, которая в любой момент может аукнуться страшными последствиями. — Оставь ты его в покое. Что у тебя за необходимость такая, Старк, отравить парню жизнь неприятностями? Он скоро женится, некогда разводить ерунду. — Ну, раз на твой взгляд лучше сдаться, то валяй. Будет обидно прослыть трусом после твоих военных подвигов. Ладно, Паркер, пошли. У нас сегодня много дел. Мое «Виденье» что-то барахлит, надо починить машинку. — Мистер Старк, я… — начал Питер, но замолчал, поймав взгляд Старка. — Через двадцать минут твой обеденный перерыв подходит к концу. Не опаздывай. Колокольчики брякнули, следом хлопнула дверь. Питер наблюдал за мистером Старком в окно, как будто желая удостовериться, что тот ушёл и не собирается возвращаться в ближайшее время. Кто знает, что взбредет ему в голову в таком дурном настроении. Питеру не часто доводилось видеть мистера Старка в плохом настроении. Случалось, что он злился во время работы, когда что-нибудь получалось не так, как было задумано, иногда он громко ругался, когда обжигал нёбо горячим кофе. В такие моменты он скорее раздражался из-за мелочей, чем пребывал в плохом расположении духа. — Никогда не видел его таким, — подметил Пит. — А? — Джеймс поднял голову и встретился с вопросительным взглядом Питера. — Ты о Старке? Может, не с той ноги встал. — Ты говорил, что для меня есть задание, — Паркер быстро перевел тему. — Что я должен сделать? — А, точно, задание, — пробормотал Барнс, а потом замолчал. Стоило ли говорить Питеру то, что он собирался? — Я тут нашел дело о смерти твоих родителей, откопал пару фактов и… — Нашел подозреваемого? — Улик не так много. И я не знаю, смогу ли я когда-то собрать достаточно, чтобы виновник получил по заслугам. Питер вздохнул, на секунду прикрыл глаза, собираясь с мыслями. На юном лице появились маленькие морщинки, едва заметные в тусклом свете. Сложно говорить о смерти людей, которых ты должен был любить больше жизни. Этот груз на сердце, который никогда не скинуть, и Питер нес его через всю свою жизнь. Он без слов понимал, что Джеймс хочет спросить его о чём-то личном, о сокровенном. О воспоминаниях или, может быть, просто о родителях, о том, какими они были и чем жили — для расследования важна каждая деталь. Но готов ли Питер копаться в своей памяти, выискивая затерявшиеся воспоминания? Джеймс не смел его торопить. Время шло, они сидели вдвоем, молча играя в «гляделки». Барнс любовался Питом. С каждым днем он становился всё взрослее и взрослее. То ли жизнь его так не любит, отражая на его лице каждый прожитый день, то ли парню просто следует поменьше хмуриться и улыбаться. Питер так и не подстригся, и отросшая челка закрывала лоб смешными кудрями. Разглядывая его, так хотелось улыбнуться, обнять и поцеловать, убедив, что всё наладиться, но пустой взгляд, которыми Питер смотрел то на стол, разглядывая бумаги под его пальцами, то на Джеймса, заставлял оставить при себе все желания, как бы говоря — не время для такой ерунды. — Ты же знаешь, мне было шесть, и я мало, что помню, — нахмурив лоб, начал Питер. Шептал тихо-тихо, даже сам едва слышал, что бормотал. — Тот вечер был страшным, и это всё, что я помню. Много ли шестилетний ребенок понимает в смерти? Да и ещё в такой…. Нелепой. Пит сглотнул, но слезу не пустил. Одним движением убрал челку со лба, зачесав ее назад, и прикусил губу, шмыгнув носом. — Спрашивай, что хотел, — немного грубо сказал он. — Чем занимались твои родители? Как зарабатывали на жизнь? — Знаю, что они работали вместе. Мама помогала папе. А он… Кажется, он вел какие-то исследования. После их смерти Мэй убрала из дома всё, что могло мне о них напомнить. Как тебе это поможет? — Связь. Мне нужна связь между твоими родителями и предполагаемым убийцей. — То есть ты знаешь, кто это сделал? — Питер едва сдержал всхлип. — Предполагаю. — И он, этот убийца, живет где-то здесь, среди нас? — К сожалению, — Барнс кивнул и, заметив, как Питер мелко задрожал, потянул к нему руку и погладил пальцы. — Хочешь знать его имя? Прикусив губу, Питер помотал головой. Кадык дёрнулся, тяжёлый вздох сдержал подступающие слезы.***
10 октября 1871 г. Таймли, Долина Дума Дом Старка
— Все ещё готов прыгнуть в яму? Ужин, кажется, длился целую вечность. За стол они сели в шесть, и с тех пор прошло уже полтора часа, а Стив по-прежнему ковырялся в своей тарелке с фасолью. В том, что это была вина Тони, не стоило и сомневаться. Заводить неуместные разговоры это так по-старковски. — Не делай из этого драму, — Стив потер подбородок, выпустив ложку из рук. — И не пытайся меня отговорить. — Знаю, что это твоя работа, и меня она не касается, и подумаешь, сколько мы там вместе? И месяца нет, верно. Но, чёрт возьми, Стив, я бы сказал тебе все тоже самое и раньше. — Ты всегда так говорил. Называл это заботой, а потом пел песни под окнами участка. — Это романтика, ты ничего не понимаешь. Старк со злостью вонзил вилку в кусок мяса, острый зубец с диким скрипом проехался по тарелке, и Стив поморщился от противного звука. Тони, однако, продолжил уплетать давно остывшую говядину, как ни в чем не бывало. Злость надо заесть, иначе последствия будут хуже. В его погребе всё ещё осталось множество бутылок с великолепным вином. Грех его не попробовать. Стива поведение Старка не смущало. Вспыльчивость Тони никогда не была секретом, вот только проявлялась она не часто. Такие трудные ситуации служили отличным катализатором, и показывали Старка с другой стороны. Он становился более жестким и решительным, а ещё не скрывал чувства, которые тревожили его. И Стив бы сделал всё, чтобы умерить его пыл, если бы в этот раз всему виной не был он сам. Пойти к Блэйкам — идея безумная, но как ещё выяснить правду? Давно пора узнать истинную причину их приезда, и другого выхода он просто не находил: пойти и спросить прямо — лучшее, что он мог сделать. Если им нечего скрывать, то не будет никаких последствий. Но если они что-то прячут, то Тони сможет рассказать всё Баки, и они продолжат расследование. В таком раскладе событий Стив всегда списывал себя со счетов, потому что понимал, что просто так Блэйки его не отпустят. — Я всё ещё считаю, что это безумие, — фыркнул Старк, потянувшись за хлебом. — Но, надеюсь, у тебя, хотя бы, имеется план. Ты славился своей любовью к обдумыванию военных операций во время войны. — Смею напомнить, что в те времена ты из-за этого только ворчал, говоря, что мы зря теряем время. — Ну, кое-чему я у тебя научился. Скажи, что у тебя есть план. Старк едва не впал в панику, по взгляду Стива поняв, что никакого плана нет. Этот глупый прыжок с обрыва может стоить шерифу всего — не только карьеры, которую он строил с таким усердием, но и жизни. И если первый пункт Старка не волновал совсем (с его-то связями он мог бы пристроить Стива в лучшее детективное агентство в любом городе Штатов), то за его жизнь Тони переживал по-настоящему. Может, в этом была доля эгоизма, но он без труда признает это, если Стив откажется от дурацкой и рискованной идеи. — Я следил за ними пару дней, — начал Стив, чем вызвал у Старка еще больше недоумения. — Опасными они не кажутся. — Это так в стиле капитана Стивена Гранта Роджерса, — скрипя зубами, пробормотал Тони. — Если что-то пойдёт не так, то просто расскажешь о моих планах Баки. Он станет шерифом. Дожмёте негодяев. — К твоему сведению, это не похоже даже на часть плана. — Тони, — Стив потянулся к рукам Старка, что лежали на столе, но тот быстро одернул их. Злился. Злился так, что не собирался позволить шерифу разрушить всё лёгким прикосновением. Просто так этот поступок ему с рук не сойдет. — Фиск возобновил строительство железной дороги неспроста. Ты — изобретатель, ты из тех, кто хочет для людей лучшего будущего, так что прекрасно понимаешь, к чему это может привести. Да, мы сможем быстро доезжать до ближайших пунктов, не проводить весь день в дороге под пеклом солнца, умирая от жажды. Но неужели ты не задавался вопросом, почему он сделал это сейчас? Земля через две недели замерзнет, а он вздумал что-то строить. Мы должны действовать. Я должен, Тони, потому что не могу позволить людям жить в постоянном напряжении, в страхе, что завтра они станут жертвой головорезов Фиска только потому что посмотрели на него «не так». — Боюсь, после тебя, я — первый в списке на несанкционированный расстрел, — грустно ответил Тони, надеясь донести до Стива мысль: людям нужен шериф, а не очередной подвешенный. — Вот именно, Тони, — Стив сглотнул громко, дёрнул головой, как будто хотел отвести взгляд, но сдержался. Засмотрелся на Старка, на дрожащую от злости губу, на прекрасные голубые глаза, которые потемнели от ярости. — Ты первый после меня. — Так отправь к Блэйкам кого-то другого, — не успокаивался Тони. — Отправь Барнса, ему терять нечего. Попроси Коулсона рискнуть. А сам останься, Стив. Десять лет назад мы впервые встретились, и с тех пор не проходило и дня, чтобы я не переживал о твоей судьбе. Всё это твоё благородство, с которым ты шёл в бой, твоя уверенность в завтрашнем дне… Да только на ней держались многие бойцы, потому что ты вселял веру в людей. Ты вселял веру в меня, Стив, и, бог свидетель, я ходил вокруг тебя на цыпочках, любовался и восхищался, а потом понял, что влюбился. Прошло десять лет, и я всё ещё любуюсь тобой, восхищаюсь, но теперь чувствую, что имею право сказать. Имею право просить тебя о том, о чём прошу. Я два дня не могу выбросить из головы мысли о том, что мне придется хоронить тебя. Не совершай глупостей. Я знаю, что Фиск опасен и мы должны бороться с ним. Ты не должен делать этого один. Замолчав, Тони откинулся на спинку стула. Аппетит пропал совсем. Он тяжело вздохнул, больше не найдя слов. Ещё не хватало сорваться на крик до кучи. Стив выглядел не лучше. Он слегка побледнел, задумался и смотрел куда-то сквозь Старка. Устало потерев переносицу, Тони прикрыл глаза. Наблюдать за этим — ещё одно мучение. Напряжение нарастало, и Тони едва сдерживался, чтобы не сорваться. Если уж падать в пропасть, то вместе, подумал он, представляя, как бы это выглядело, если бы они со Стивом пошли туда вдовем, как пара друзей. Но этому никогда не бывать, Старк это понимал, да и Стив отлично описал его роль в этой хитроумной операции без плана. А потом он почувствовал прикосновение теплых ладоней к напряженным плечам. Легче не стало, захотелось вырваться, упорхнуть, как птице, от тепла, чтобы не привыкать к рукам и ласковым прикосновениям. Зачем, если всё это в один миг может превратиться в пыль? — Прекрати делать вид, что ничего не случилось, — буркнул Тони, поведя плечами, когда Стив стал аккуратно массировать шею. — Ты слишком напряжен, нужно это исправить, — мягко ответил Стив, пытаясь сгладить углы. — Можно просто не бросаться в пекло и всё будет в порядке. — Ты знаешь меня столько времени и считаешь, что я могу жить иначе? — Можешь. Но не хочешь. — Не хочу? — Не хочешь. Как иначе объяснить твои поступки? — Тони… — Просто скажи, зачем решил ответить мне взаимностью, раз не хочешь просто жить? Я десять лет ждал не для того, чтобы после двух недель поцелуев и изнурительных занятий любовью рыдать над надгробием. Стив молчал, продолжая машинально массировать шею и плечи. Толку от этого было как от козла молока, но Тони почему-то терпел и уже не пытался вырваться. Может, чтобы не сбивать Стива с мыслей, а может, просто потому что ему нравилось чувствовать его пальцы на своей шее. В конце концов Стив наклонился, коснулся губами выпирающих позвонков, в то же время обняв Тони. Старк положил свои ладони поверх прижатых к груди ладоней шерифа. — Я тоже ждал, — в самое ухо прошептал Стив. — До последнего не верил, что дождусь, даже когда Баки… Когда он рассказал мне всё. — В смысле, рассказал мой самый большой секрет? — Да… Тот самый секрет. Тони выдохнул. — Все ещё готов прыгнуть в яму? — Мне нужен план отступления. — Наконец-то мы говорим о важном, — Тони повернул голову, его глаза всё еще были закрыты, но он умудрился поймать губы Стива со второго раза. Тот почти не смеялся. — Я тебе помогу.***
11 октября1871 г. Таймли, Долина Дума Дом Блэйков
Дональд проснулся от резкого холода. Рука Локи, лежавшая на его груди, оставляла холодный след на голой, горячей коже, раздражая неприятными покалываниями. На нём как будто нарастала корка изо льда, сковывая движения, но избавляясь от дремы, он понял, что это всего лишь иллюзия — на нём нет ни цепей, ни верёвок, что мешали бы движениям. Он вскочил на кровати, сжал руку жены, пытаясь согреть холодную ладонь горячим дыханием. Но та не становилась теплее. Откинув в сторону одеяло, Дональд навис над женой, коснулся её шеи, такой же холодной и колючей, как рука, и пришел в ужас. — Локи, — взволнованно прошептал он, касаясь её щеки. — Локи, вернись ко мне. Иди на мой голос, знаю, что ты слышишь. Локи! Но Леди не отвечала, не шевелилась даже, а холод продолжал разрастаться. Одеяло застыло. Дональд быстро слез с кровати, включил свет и метнулся к шкафчику жены, в котором хранились масла в странной формы склянках. Он рассматривал их все, читал надписи, надеясь найти что-то, что поможет, и постоянно звал жену по имени. Она должна услышать его, должна пойти на его голос и выбраться оттуда, где бы сейчас не находилась. Пальцы тряслись, мысли путались, а охватившая его паника накатывала с новой силой. Глубокий вдох, попытка найти нужную склянку и снова поток опустошающих мыслей. Он вспоминал адский пламень, в котором сгорал его дом много лет назад, и думал, что что-то такое помогло бы спасти Локи. Правда, уничтожило бы всё вокруг, а заодно и его самого. К своему сожалению, он считал, что жизнь Локи стоит любых потерь. Совершенно случайно, он наткнулся на металлическую баночку, которая наполовину была наполнена тем самым асгардским песком. Схватив её, он вернулся к Локи, взял горсть песка из банки и положил в ладонь жены, а затем сжал её своей. — Ну давай, давай же, Локи, возвращайся. Я здесь. Прошу, услышь меня. Он держал её руку, молясь богам Асгарда, чьи имена ещё не забыл, заклинал именем отца и матери, взывал к создателю Вселенной и просил только одного — не забирать у него Локи. Сколько времени просидел так, он не знал. Может, час, может минута, но этот миг тянулся мучительно долго. Он ни на секунду не переставал молиться, звал Локи, клялся, что всё исправит. Глубокий и резкий вздох Леди привел его в чувства. Она захлопала глазами, осматриваясь по сторонам, а столкнувшись взглядом с мужем, крепко обняла и прижалась к нему, как будто пытаясь согреться. Песок из её ладони тайным образом исчез. — Вернулась, — шептал Дональд, приглаживая длинные темные волосы и касаясь горячими губами холодного плеча. — Живая. Боги Асгарда, спасибо! — Я его видела, — шепотом ответила Леди, не поднимая взгляда на мужа. — Что? — Мне снился Асгард. Дональд глубоко вздохнул, мигом обеспокоившись. Он, как сын Одина и Фригг, знал многое о старых сказаниях, и мать, как никто другой, любила рассказывать ему истории, что казались ей забавными, а у маленького Тора вызывали страх, приятно щекотавший нервишки. Асгард — один из девяти миров, судьба которого была предначертана давным-давно. Еще до формирования всего живого, до появления солнца и других звезд. Поэтому появление во снах высоких башен и золотых стен, по мнению асгардцев, — примета плохая. После таких снов и происходят катастрофы, последствия которых пугают своей масштабностью. Губы Дональда дрогнули. Он выпустил жену из объятий, босыми ногами ступил на пол и пошел по направлению к дубовому шкафу. Открыв дверцу, заглянул внутрь и долго рылся среди многочисленных платьев Леди. Наконец, нащупав что-то мягкое, он вытащил меховую накидку и вернулся к Локи, накинув ее на плечи. Накидка была ей слегка велика. Когда-то давно у Локи были достаточно широкие плечи и бóльший размер ноги, но те времена давно остались позади. Дон хранил эту вещь, как напоминание, чем невероятно злил Локи, но та не спорила, лишь молча убирала её подальше. — Вот, держи, — Дональд накинул мех на плечи жены, и та мигом закуталась в него. — Так теплее. И древняя магия оградит тебя от плохих снов. — Ты боишься этих снов еще больше, чем я, — подметила Леди. Она села на кровати, рукой похлопала рядом, призывая Дональда сесть. — Этому есть причина? — Есть, — горько сказал Дональд, ложась на кровать. Он устроился головой на коленях Леди, с охотой подставляясь под её мягкие прикосновения. — И ты её знаешь. Мы засыпали под одни сказки. — Но Асгард в моем сне не величествен. Не красив, каким был наяву. Он, как игрушечный, прячется под толстой коркой прозрачного льда. Этот Асгард… Он ненастоящий. — Было бы лучше не видеть Старый город. Мы должны забыть его и построить новый, совершенно другой, не похожий. — А что, если это подсказка? — Леди спрятала прядь волос Дональда за ухо. — Наводка, а не несчастное предзнаменование. — Этот сон заставлять тебя колдовать, пользуясь твоим неведением, бессознательностью и невозможностью держать явь под контролем. — Это страшно, знаю. Но, дорогой, вспомни, что мы пережили. Наш путь до Земли был не из легких. Ты помнишь безжизненные просторы космоса? А ту кровожадную планету, на которой нас чуть живьем не съели? Или того сумасшедшего старика с цветными полосками на лице, который так любил странные бои и заставлял тебя сражаться со страшными существами? — Ловко ты тогда его обхитрила, — Дональд улыбнулся, прищурившись. — К тому же, в моем сне среди блеклых куполов, по золотой дороге ко дворцу кто-то величественно вышагивал. Что, если это наш спаситель? — Или тот, кто нас погубит. — Мы и без этого почти что мертвы. Сделав глубокий вдох, Дональд невесомо кивнул головой. Да, их жизнь — не сказка, от былого величия не осталась и следа. Всё, что Дональд теперь имел сводилось к Леди, о больших сокровищах он мог только мечтать. — Почти что, — тихо ответил Дональд. — Нам ещё есть, что терять. — Если это очередная печаль, то мы встретим её с достоинством.