Пити и Уэйд рассуждают о том, как следует давать отпор преступности (и немножко влюбляются в процессе)

Питер постучал в дверь Дэдпула, а затем сделал шаг назад, чтобы бывший наемник смог увидеть его через глазок. Мужчина был очень подозрительным, но Питеру это нравилось (прошло несколько месяцев с тех пор, как Уэйд привел Питера к себе в первый раз, и теперь Питер знал почти все причуды чувака. Ещё он знал, что находит эти причуды чрезвычайно привлекательными, но он так долго отталкивал эту мысль, что её игнорирование стало почти его второй натурой). — Пити-пай! — закричал Дэдпул и втащил его к себе через порог. — Какой урок ты приготовил для меня сегодня? Они часто встречались в квартире Дэдпула, хотя бы потому, что после «уроков» могли играть в видеоигры или смотреть фильмы, а у Дэдпула клёвая плазма, даже если все его наборы игр и фильмов лежали в куче забитых ведер и ящиков, разбросанных по комнате. Обычно Дэдпул заказывал еду перед тем, как приезжал Питер, и они ели, пока разговаривали, а затем заваливались на диван, но на этот раз Питер сказал Дэдпулу, что еда с него. — Урок семьдесят шестой, — произнёс Питер, укладывая свою сумку на освобожденный от мусора кухонный стол, — «как делать пасту». Дэдпул фыркнул, и Питер не смог не улыбнуться. — Ты шутишь, малыш? Питер покачал головой и открыл сумку, чтобы достать коробку ротини и банку соуса Альфредо. — Ни за что на свете, Дэдпул. Ты же знаешь, что я не шучу. Конечно, смех Дэдпула был грубым, но в то же время очень теплым, и Питер не мог не расслабиться. — Хорошо, милашка-Пити, скажи мне, как приготовление пасты относится к супергеройству? Питер достал из шкафа кастрюлю, которой, кажется, никто не пользовался месяцами, наполнил ее водой из-под крана и поставил на плиту. — Ну, как ты знаешь, паста очень вкусная, — он установил таймер. — Слежу за ходом твоих мыслей, булочка. — А поскольку паста вкусная и ее легко приготовить, супергероям приходится есть ее постоянно, — Питер вытряхнул немного соли и бросил щепотку в кастрюлю. — Кажется мне, что в твоей логике пропущено парочка пунктов, а может, это я невнимательно слушал. Не хочешь еще разок повторить? Питер позволил уголкам рта дрогнуть в улыбке. — Паста дешевая и легкая, а супергерои не могут выживать на нездоровой пище и еде на вынос. Это идеально подходит для урока семьдесят седьмого: «еда важна для поддержания энергии», и семьдесят восьмого: «побольше пей». Дэдпул прижал руку к груди в искусственном удивление. — Малыш, ты хочешь сказать, что пасту можно ещё и пить? Питер хихикнул в кулак. — Это совсем не то, о чем я говорю, тупица. Я просто пытаюсь сказать, что питание, типа, важно. Ешь здоровую пищу, много пей. С водой у тебя порядок, так что мне не нужно выделять урок, как наполнить стакан водой из раковины, но я подумал, что было бы неплохо узнать, как приготовить блюдо. — Но что, если я этого хочу? — заскулил Дэдпул. — Что, если мне нужен урок о том, как пить воду? Питер прикусил губу, чтобы сдержать смех. В насмешливой торжественности он кивнул и сказал: — Очень хорошо, мой юный падаван, урок семьдесят девять — «как заполучить глоток воды», — Питер медленно потянулся к стеклянному шкафу, достал чашку, на которой был нарисован Моряк Папай, и наполнил ее из-под крана. И передал ее Дэдпулу. — Готово. Дэдпул дрожал от едва сдерживаемого смеха, но взял чашку, поднес ее к губам и выпил. Несколько капель воды стекли по его подбородку, и Питеру вдруг захотелось их слизнуть. Вместо этого он открыл коробку с пастой и высыпал все содержимое в кипящую воду. Дэдпул оторвался от пустой чашки с причмокиванием губ и полным свежести «Аааа». Питер прикусил губу, чтобы не броситься целовать его, а потом внезапно решил, что ему стоит надавать себе по голове за то, что он делает. Потому что это идиотизм — проводить время с парнем, который раньше был наемником, и преподавать этому парню основы того, как не быть мудаком, что в итоге никоим образом не должно было превратиться в мысль о том, что этот парень просто чудесный или классный или обнимательный или горячий или удивительный или смелый или прекрасный или любые другие нелепые прилагательные, которые вдруг пронеслись в голове Питера при мысли о Дэдпуле. Вдруг. Ну, все последние полгода. Потрясающе. Может быть, Питеру нужен отпуск. И теперь у него в голове возник образ Дэдпула, отдыхающего на пляже на каком-нибудь острове в Карибском море с фруктовым напитком в одной руке и рукой Питера в другой. Вместо того, чтобы сделать какую-нибудь глупость, например, поцеловать мужчину или сунуть голову в кипящую воду с лапшой, Питер продолжил: — И теперь ты знаешь, как пользоваться краном на раковине. Может, это увеличит вероятность того, что ты будешь мыть посуду? — Хех, — сказал Дэдпул, потому что, конечно, этого не случится. — Надеюсь, тебе понравится Альфредо, — сказал Питер, — я бы принес красный соус, но сегодня на мне белая рубашка, и я не всегда могу избежать пятен, так что… Дэдпул фыркнул и отправил кружку с Попаем на опасно балансирующую кучу посуды в раковине. — Альфредо подходит, дитя. Кроме того, я, кажется, должен сказать тебе, что как взрослый и самостоятельный мужчина я совершенно точно знаю, как готовить пасту. Питер надулся. — Хорошо, вперед, забери у меня единственное оправдание приготовить нормальную еду, которая не будет тако или пиццей. Посмотрим, не все ли мне равно, — он раздраженно скрестил руки на груди, чувствуя себя глупо, но ответный полный сожаления стон Дэдпула позволил ему смириться с положением дел. Питер помешал макароны деревянной ложкой, чтобы они не прилипли ко дну кастрюли, что, по его мнению, было очень впечатляющим с его стороны. Несмотря на то, что он принес продукты, у него не всегда все хорошо выходило с пастой. Он предпочитал выпечку, но паста была легче и полезнее, чем пирог, поэтому… — Как супергеройствование? — спросил Питер. Питер, как Человек-Паук, не часто видел Дэдпула в последнее время, и ему было любопытно, как происходит переход от наемника к не-наемнику. Дэдпул пожал плечами и прислонился к холодильнику. — Я никого не прирезал. Питер усмехнулся. — Клево. Очень здорово. Я очень горжусь тобой. — Я не ребёнок, — нахохлился Дэдпул, но его выражение лица отражало радость от похвалы. — Расскажи мне об этом, — предложил Питер, — я хочу знать, как твоя… я бы назвал это твоей ночной работой, но это прозвучит так, будто ты стриптизер или что-то типа того. — У меня есть очень короткое платье, которое я мог бы надеть прямо сейчас, — предложил в ответ Дэдпул, — не совсем одежда для стриптиза, но близко, — он подмигнул. — Могу устроить тебе, — его голос понизился на несколько тонов, — приватное шоу. Питер сглотнул. Но на его лице появилась беззаботная улыбка. — Если под «приватным шоу» ты подразумеваешь соус Альфредо, а под «устроить» ты имеешь в виду разогреть, то да, мне бы это понравилось. Пожалуйста, разогрей соус Альфредо. Паста почти готова. Дэдпул издал раздраженный звук, но Питер уже мог определить, что он на самом деле не возражал. Питер не смог снова начать разговор, пока они не разложили еду по тарелкам и не сели по обе стороны удивительно чистого кухонного стола Дэдпула. Обычно бывшему наемнику приходилось убирать его в последнюю минуту, чтобы поесть. — Нет, серьезно, я хочу знать, как у тебя дела. — Вы, мистер Паркер, просто хотите знать, стоят ли чего-то ваши уроки. Питер нанизал на вилку горячую пасту и зашипел, когда она коснулась его языка. — Ты меня раскусил. Меня правда волнует, работают ли «уроки», которые я тебе давал. Если да, я их опубликую. Может быть, получу Нобелевскую премию мира. Это было бы круто. И тогда каждый желающий сможет научиться быть героем с такими офигенными правилами, как нужно есть пасту и пить. — Если будешь опубликовывать, я хочу быть указанным на обложке, — проговорил Дэдпул ртом, полным пасты. — Я проверял их, я, типа, твоя морская свинка или что-то вроде того. Я заслуживаю часть прибыли. — Да, — насмешливо ответил Питер, — потому что морские свинки всегда получают процент от прибыли за то, для чего их используют. Конечно. — Да ладно тебе, Паркер. — Ты переводишь тему, Дэдпул. Дэдпул издал смешок, от которого у Питера екнуло сердце. — Ладно, любопытный! С чего бы начать, с чего бы начать? — он издал полузадушенный звук и поднял палец. — Я знаю! Ты просто пытаешься выкачать из меня информацию о Человеке-Пауке. Ты его сталкер. Я все время забываю об этом! Питер заморгал, и уголки его рта неудержимо поползли вверх. — Э-э, не совсем. Дэдпул нахмурился, и его вилка на полпути ко рту снова опустилась на тарелку. — Значит, ты не Паучковый сталкер? — Нет, я имел в виду, что мне наплевать на рассказы о Человеке-Пауке. Я хочу услышать о тебе, — не то что бы ему нужно слышать о Человеке-Пауке. Он получает все знания о нем из, так сказать, первоисточника. От самого себя. Кроме того, Спайди в последнее время видел Дэдпула гораздо реже, и Питеру было искренне интересно, чем он занимается. — Кроме того, какую бы информацию ты не выболтал, я мало что смогу с этим поделать, — он ухмыльнулся. — Я всего лишь фотограф. Дэдпул сунул вилку со слишком большим количеством пасты в рот и, казалось, обдумывал его слова, пока жевал. — Ты мог бы отдать инфу своему боссу. Он бы бросил на стол мои анекдоты о Спайди тому, кто пишет статьи, — он указал вилкой на Питера и подвигал бровями под маской. — Я вижу Паучка очень часто, понимаешь? Держу пари, ты ревнуешь. Лжец. — Я тоже вижу его часто, только через объектив камеры, — но тогда и Питер тоже лгал. — К тому же, — продолжил Питер, — я не знаю, сколько раз должен тебе это повторять, но мой босс ненавидит Человека-Паука. Любая история, которую я даю ему, и он просто надувается и называет Паука опасным и настаивает, что его в конце концов арестуют или усыпят или что-то типа того, — Питер пожал плечами. — И, честно говоря, мне нравится Человек-Паук, поэтому я не хочу подливать масла в огонь. — Ты фотографируешь! — обвинил его Дэдпул. — Ты делаешь фотографии Спайди и отдаешь их своему злобному боссу. Разве это не одно и то же? Питер пожал плечами. — Я просто ловлю момент, я не придаю этому значения. Дэдпул подавился в сторону Питера малиной, забрызгав слюной весь стол. Питер попытался прикрыть свою еду, но не был уверен, насколько хорошо у него получилось. — Но ты все равно отдаешь фотографии тому мусору, который это делает, малыш. Ты можешь «не придавать значения», — он сделал огромные воздушные кавычки, — но парень, которому ты продаешь свои фотографии, очевидно, придает. Если тебе это не нравится, зачем продавать фотки? Питер снова пожал плечами и почесал затылок. — Ну, как бы мне ни нравилось брать верх над моралью, мне не хватает денег. В школе я делал это, чтобы помочь своей тете. Я не хотел, чтобы она потеряла дом или что-то еще, поэтому я попытался помочь заплатить за аренду, — он закатил глаза. — Теперь я знаю, что она просто брала деньги и копила их, чтобы заплатить мне за колледж. А потом, этим летом, когда я встретил тебя, я тоже копил на колледж, так что я много работал, а теперь я учусь и у меня есть кредиты и долги и все такое, так что да, я не могу позволить себе не продавать свои фотки. Дэдпул мудро кивнул. — Ах, история бедного ребенка. Я сейчас заплачу. Питер закатил глаза. — А теперь хватит о моей чрезвычайно интересной жизни, Дэдпул. Твоя очередь. Дэдпул закатил глаза. — Ладушки. С чего мне начать? Питер беспомощно покачал головой. — С чего угодно, приятель. Расскажи мне свою первую, свою последнюю, свою самую смешную историю. Я не буду ничего записывать. Мне просто любопытно, — губы Питера изогнулись в улыбке. — Я хочу знать, чем ты занимаешься. Дэдпул высунул язык, но, казалось, расслабился. — Ладно, ладно, на днях я шел по улице и занимался своими гребаными делами, когда из переулка выскочил мерзкий дилдо-чувак в противогазе и с портфелем, прикованным наручниками к руке. Поэтому, что логично, я решил, что он выглядит подозрительным, как дерьмо, и его стоит проверить, — он самодовольно улыбнулся и сделал вид, что поправляет сумку. — Просто помощь от вашего дружелюбного соседа Дэдпула. И Питер даже не возражал против кражи своего девиза; он просто улыбнулся, когда Дэдпул продолжил описывать свои дни.