часть 1
25 сентября 2018 г. в 16:27
Когда-то фейри существовали по всей Великобритании, населяя каждый замок, дом, рощу, пруд или холм. На полях в дни равноденствия танцевали, охотились и влюблялись представители дивного народа. Прекрасные, бессмертные и мудрые существа были частью жизни для простых смертных. Кто-то считал их своим покровителем и из поколения в поколение оставлял для них особые дары, веря, что именно этим объясняется их богатство и удача. Кто-то оказывал им услугу, заслужив благосклонность и расположение таким путем. А кто-то получал не расположение, а ненависть, которая могла длиться поколениями. И горе было тому, кто становился врагом фейри. Такой человек недолго оставался среди живых. Он либо сходил с ума и сам обрывал жизнь. Либо сам оскорбленный фейри приходил и карал несчастного.
С течением времени, когда влияние Великобритании разрасталось, фейри также начали перемещаться, ассимилироваться с верованиями и существами других культур. Кто-то оставался на новой земле, становясь новым божеством, новым хранителем или демоном. Ведь именно вера, эмоции и чувства помогали фейри не исчезнуть. Без этих необходимых составляющих они просто гасли, становясь неясными тенями. Одинокими, невидимыми, безумными.
А потом, когда человечество утратило глубокую веру и страх, обычно связанные со всем сверхъестественным, фейри либо исчезли с земли, вернувшись в свой мир, чтобы больше не ступить в мир людей. Либо стали жить среди людей, осваивая все то, что сначала было чуждо и неприемлемо. Привыкать к тому, что раньше вызывало боль и слабость.
Особенно удавалось это тем существам, что могли связываться с творческими сторонами жизни. Те, кто умел приносить вдохновение, активировать те стороны таланта, что требовали полной отдачи от носителя, быстрее всего находили кормушки, которые и помогали им жить и процветать. Эти фейри приходили к людям и приносили то, что называлось простым вдохновением, творческим порывом, озарением. Одного их присутствия было достаточно, чтобы жизнь этого человека улучшилась, слава приходила к ним в жизнь. Этот фейри становился покровителем, защитником. А потом в качестве оплаты он мог забрать душу, считая, что их служение полностью оплачено. Либо забрать в свой мир, где несчастные становились безвольными куклами, угождающими капризам бессмертных.
Одно из таких существ повадилось заходить в один из музыкальных кабаре, выбрав его в качестве своего места кормления и наслаждения. Выглядевшее для всех как худощавая женщина с коротко стриженными тёмными волосами, миндалевидным разрезом карих глаз, тонкими губами, точеными скулами, существо редко предпочитало скрываться за невидимостью. Среднего роста, но всегда носившая высокие каблуки и модную одежду, фейри садилась за столик как можно ближе к сцене, внимательно наблюдая за выступлением каждого, питаясь эмоциями и ощущениями людей, что приходили сюда за возможность расслабиться с хорошим вином, приятной музыкой.
Внимательно наблюдавшее за ними существо ловило каждую вспышку, пытаясь уловить тот момент, что заставлял людей выпускать более сильный эмоциональный фон. И именно те мелодии, музыканты, творившие их, становились более привлекательной добычей. Вернее, этот человек получал ожившую музу, которая помогала подбирать им нужные песни, мелодии, чтобы ещё сильнее пробуждать чувства у слушателей. Чтобы пища для Шерлок была более питательной, насыщенной эмоциями, которые она не всегда испытывала сама. В качестве оплаты она брала у своего подопечного лёгкие поцелуи, случайные прикосновения, а иногда и ночь. В конце концов, она просто забирала у этого человека способность видеть мир чувствами, превращая в некое пустое подобие себя. Человека, бывшего человеком, но не понимавшим красоты мира, неспособного любить. А Шерлок, насытившись, перемещалась в другое заведение, где снова искала того, кто даст ей желаемое.
И все же разум этого существа иногда ловил отголоски, тонкие, едва уловимые, но невероятно сладкие, дразнящие аппетит. Особенно часто они вспыхивали в ночное время, когда кабаре закрывалось, а фейри отправлялась в парк, где встречались все подобные ей существа, чтобы отдохнуть от тяжести города и маскирующих чар. Но эта фейри, которая хоть и любила музыку и танцы, предпочитала оставаться на поляне, где, прислонившись к стволу старого дуба, она погружалась в некое состояние полусна. И именно там фейри слышала прекрасный голос, который пел различные песни. Какие-то были печальными, какие-то весёлыми, так и манящими пуститься в танец. А иногда голос просто говорил, делился своими мечтами. И эмоции, что сопровождали эти рассказы, были такими притягательными, что фейри по пробуждению ощущала странное, непривычное для себя смешение в мыслях. Желания, что никогда раньше не посещали. Например, наблюдать за закатом, напевая что-то под нос. Или забраться на верхушку дерева, чтобы поискать там гнездо птицы. А ещё… Странное, необъяснимое тянущее чувство поселялось в грудной клетке, где билось сердце. Это чувство не было голодом, а чем-то непривычным для древнего существа. Всё это вызывало раздражение, что что-то вот так ускользало сквозь пальцы.
И очевидным стало одно - необходимо найти этот голос, узнать, кому именно удавалось поколебать равновесие внутри ровного существования. А дальше. Об этом фейри решила подумать позже.
Всё чаще раскрывая себя, расхаживая среди людей, выбрав для себя имя Шерлок, оно блуждало по тем местам, где когда-либо устраивали музыкальные события. Прислушиваясь к различным исполнителям, фейри искала знакомые интонации в голосах исполнителей, сильнее интересуясь юными девушками, которые отличались чистым, высоким сопрано. Тем не менее, пока найти именно тот серебряный голос, что приходил в сознание в ночные часы, не получалось. Были похожие по диапазону, звучанию. Но при более близком знакомстве Шерлок разочарованно понимала, что это совсем не тот, кто ей нужен. И странным для неё был тот факт, что эти неудачи вызывали… Снова то странное тянущее, болезненное ощущение в груди. Ночь за ночью фейри пыталась через сон дотянуться до обладательницы голоса и расспросить обо всем. А, может, хоть мельком да увидеть. Но стоило только попытаться увидеть говорившую или расспросить о внешности, попытаться угадать имя, как соловушка замолкала, а пространство сна затягивало густым туманом. А потом сон таял, и Шерлок не слышала прекрасного голоса несколько дней.
Возникающая тогда тишина была… Шерлок не знала, как её описать. Но она беспокоила, вызывала дискомфорт. И все же… Как всем фейри ей была присущи любопытство и азарт. А ещё магия, которая требовала, чтобы она взяла силой то, что от неё скрывали, вырываясь наружу, нарушая привычные ночные встречи. Шерлок изо всех сил старалась сдерживать её, не допускать ошибок. Хотя фейри очень хотелось увидеть ту, что так очаровала её. Древнее существо, которое чаще всего забирало желаемое силой, обманывающее и запутывающее в паутину обещаний и соблазна, теперь было готово покориться той, кого никогда не видело. А однажды сделало немыслимое: фейри пообещала ей не убивать тех музыкантов, чьи силы были нужны для питания. Шерлок впервые была готова голодать, лишь бы прекрасная птичка продолжала петь ей вечерами. И этой клятве она была верна, забирая у музыкантов лишь самые крохи, необходимые для перехода в мир снов и существования в мире смертных. А там ждал прекрасный голос, рассказывающий обо всем, что знал. О новых песнях, причудливых танцах и нарядах. Шерлок слушала и обещала дать все, что угодно и больше, лишь бы птичка не умолкала.
Так продолжалось до тех пор, пока прекрасный голос перестал её посещать, растворившись в тумане. Причём без всяких объяснений, предпосылок и ссор. Одним вечером все просто прекратилось. Привычная поляна, затянутая завесой тумана, была окутана глухой тишиной. Как бы Шерлок не звала, как бы не просила, не угрожала, тишина оставалась тишиной. И именно это беззвучие в ночное время мешало фейри спать. Словно потерянный ребёнок она ходила среди людей и пыталась найти что-то, что могло бы заполнить это безмолвие.