Очень (не)романтический подход

Четырнадцатое февраля не принесло ничего интересного. Для многих это был типичный день, и, на удивление Ло, эти многие не попытались сделать из обычного четверга культ тайного поклонения своему предмету обожания. Ни криков, ни красных ленточек, развешанных в коридорах, ни ящиков для валентинок и писем с признаниями. Ничего. Только Санджи с улыбкой от уха до уха приставал к каждой юбке и одаривал всех вниманием и шоколадом, что было не в счет, ведь это его типичное поведение. Никаких изменений. Не было даже споров о том, кто получит за день больше всего открыток, как это произошло в прошлом году. Впрочем, ответ на сей вопрос и не требовался, ведь из старшеклассников лидировал всегда сам Санджи, следующий, конечно, сразу после Ло. И если иногда они перетягивали одеяло (Ло вообще не хотел соревноваться в этой тупости, просто так вышло) в номинации на роль самого обожаемого, то Луффи, пожалуй, побеждал в номинации самого ненужного - из года в год ему почти ничего не перепадало. Шоколад от друзей, который он принимал с кислой миной и облизывал на уроках, мечтая о мясе, особо не влиял. День Святого Валентина у Монки из-за этого за существенный праздник не считался. Ло подозревал, что из Луффи романтик, как из самого Трафальгара - валенок, и пусть сравнение вообще никудышное, но так оно и было. По поводу праздника не расстраивались и от этого четверга никто ничего не ждал (разве что понижения температуры на два градуса и немного снега), но, как говорится, необычное случается, когда этого не ждешь. В нашем случае скорее "нетипичное" - это более подходящее слово. Больше охарактеризовать ситуацию иначе было нельзя. Типичное школьное утро типичного четверга и типичные школьники, стряхивающие снег с курток. Типичные ругающиеся Зоро и Санджи, люто орущие на весь коридор и раздающие друг другу лещи; типичный Луффи, дожевывающий свой бутерброд посреди просторного холла, ведь завтракать дома - для слабаков. И Ло, стоящий рядом, запихавший под мышку учебники, зевающий и потирающий глаза. Единственный, кто готовился к контрольной, возможно, из всего класса. Или даже из всей школы. В общем, последний выживший. Но тоже вполне себе типичный. И совсем нетипичный шкафчик Луффи, и не потому что он был обклеен со всех сторон призывами к грабежу и славной жизни пиратства (про то, что в двадцать первом веке от пиратов осталось одно название, предпочитали тактично молчать) - к этому все привыкли, а потому что он был открыт. Луффи (пусть и дурак) никогда не забывал запирать шкафчик со своими барахлом. Едва заметный черный зазор между серым металлом дверцы и самого шкафчика заставил всех впасть в недоумение и напрячься, так как никто не знал, чего стоило ожидать дальше. Однажды Луффи мог забыть закрыть гребаный замок, сказала себе Нами. Однажды кто-то мог угадать сложный пароль, состоящий из четырех единичек, подумал Зоро. Ло потер виски, наблюдая, как Луффи без задней мысли распахивает шкафчик с физиономией совершенного непонимания. И замерли все, даже сам Трафальгар. Долю секунды воздух звенел от напряжения, а после из шкафчика хлынул красный дождь. Луффи от изумления отшатнулся и скрестил перед собой руки в защитном жесте чисто рефлекторно, но все, что посыпалось с полок - лишь нежные лепестки свежих роз, перемешанные с сотней маленьких валентинок-сердечек. Спикировав, они ворохом устлали пол, как ковер. Как кленовые листья поздней осенью. Монки затаил дыхание, перед этим глубоко втянув приторный запах цветов. Кто-то прокашлялся, пытаясь вернуть способность использовать обычную человеческую речь. Ло стоял позади, без особого интереса разглядывая красные картонки с надписями типа "ты очарователен", "я здесь", "посмотри на меня" и "я всегда рядом". Крупные каллиграфические буквы едва умещались, но все же умещались и были слегка смазаны из-за волнения человека, выводившего их. Местами имелись черные из-за чернил отпечатки пальцев. Как ни странно, но смотрелось это еще более привлекательно и ничуть не небрежно. Луффи шумно выдохнул через стиснутые зубы и уставился на принадлежавший ему шкафчик. Конечно же дверца, на которой висели его фотографии, записки и прочая важная ерунда, тоже была обклеена валентинками, а сам шкафчик (некоторые ученики даже остановились поглазеть лично, ведь видели подобное впервые) оказался полностью заставлен, но не учебниками и тетрадями. Шоколадом. Кучей коробочек с шоколадом в ярких упаковках и с розовыми слащавыми бантиками, с извращенными изображениями того, что имитировало человеческое сердце; тонкими плитками, распиханными в каждый дюйм свободного пространства; глазированным сладким печеньем и кофейными бисквитами, запах которых пробивался даже сквозь шуршащую обертку и заставлял желудок урчать - все это сливалось в красно-алую массу и образовывало кровавый ад четверга, выделялось и так резало глаза, что Монки зажмурился. На самом деле в красном цвете не было ничего страшного, но его внезапный избыток заставлял голову кружиться. Монки подумал, что навсегда запомнит это странное сочетание амбре шоколада, кофе и роз. Впервые осмысленно подумал и даже не заметил этого. - Как, черт возьми, это не вывалилось из открытого шкафчика?! - воскликнула Нами и медленно повернулась к стоящему рядом Зоро, будто тот знал ответы на все ее вопросы. Но он промолчал и даже не огрызнулся. Луффи аккуратно поддел одну из плиток шоколада, стоящего вертикально, и вытащил ее. Уставился на прописные красивые буквы с недоумением, потому что такой кондитерки в магазинах еще никогда не видел. Кто-то мог бы съехидничать, мол, потому что ты знаешь только расположения отдела с мясом, но сладость явно была из другой страны, и это подтверждало иностранное название. Состав тоже был на иностранном. - Импортный шоколад? Да он же стоит баснословно, - снова сказала Нами, и в этот раз в ее голосе сквозило легкое непонимание. - Удавилась бы, но не купила такое. - Каждому свое, - рассеянно ответил Ло, наблюдая, как Луффи садится на корточки и перебирает хаотично упавшие валентинки, читает на них надписи, а после охапками пихает в карманы рюкзака вместе с лепестками роз. - Ты хочешь собрать это все? - наконец подал голос Зоро. - Я не знаю, кто это сделал, - сказал брюнет, на секунду прервавшись, - но человек явно старался. - Перепутали шкафчики? - предположил Санджи, поражаясь тому, с каким усердием внезапно посерьезневший Луффи кладет обычные куски картона с обычными надписями чернил к себе. Ло взглянул на свой шкафчик, находившийся прямо рядом со шкафчиком Монки, потом на красный ковер, пожал плечами и шагнул вперед. Монки видел его лишь краем глаза, но за считанные секунды успел перехватить ногу за щиколотку в нескольких сантиметрах от пушистого слоя и не дал широкому каблуку черной лакированной туфли вдавить валентинки в пол. - Не смей, - почти прорычал он, стискивая пальцы так, что Ло нахмурился. Не особо больно, но неприятно, о чем он говорить, конечно же, никому не будет. - Это просто бумага и почти мертвые цветы, - сказал Трафальгар бесцветным голосом. Луффи фыркнул и слегка повернул голову. - Это моя бумага и мои мертвые цветы, - а после разжал ладонь, позволив Ло убрать ногу. - Потом подойдешь к шкафчику. Трафальгар замер аккурат перед импровизацией яркого сугроба, и лепестки роз касались носок его ботинок, после устало вздохнул, оглядел присутствующих, все это время сохраняющих молчание, но смотрящих на него с долей осуждения, и сказал: - С чего ты решил, что для тебя? Они же не подписаны. - Просто знаю, - ответил Луффи, сгребая к себе открытки, которым, казалось, не было конца. Ло видел его рвение собрать каждую валентинку и испытал смешанные эмоции, но не смог определить, какие именно. Растрепал пятерней волосы и зашагал в сторону библиотеки, собираясь взять учебник на следующий урок там, ощущая короткий взгляд Монки в свою спину. Луффи проводил его глазами и внимательно осмотрел рандомную валентинку со всех сторон, а после засунул ее в карман. Это точно для него. Он чувствовал. Но откуда Ло знал, что они не подписаны?