***
Стоя на стене за плечом дяди, Кили беспокойно поглядывал на восток. Когда прилетевший ворон уселся на парапет и пронзительно каркнул, он уже знал, что увидит на горизонте в свете поднимающегося солнца чёрную полосу приближающегося войска Даина. Люди и эльфы тут же всполошились, ощетинились оружием в сторону возможного неприятеля. Их предводители выехали вперёд. Не теряя больше времени, Кили стал медленно и как можно более незаметно отступать к западной стороне балкона. К счастью, все были слишком заняты происходящим внизу, чтобы обращать внимание на его действия. Миг – и Кили перемахнул через стену, держась за верёвку, закреплённую с помощью вмурованного в стену кольца, и начал спускаться. Его ноги оскальзывались на гладких камнях, Кили торопился, но крепко держался за верёвку и проворно спускался вниз, боясь лишь одного – опоздать. Спрыгнув на землю, он побежал туда, где Гендальф пытался вразумить владыку Железных Холмов. Эльфы, между которых он пробирался, удивлённо оборачивались на него, но остановить его никто не пытался. В какой-то момент ему почудилось, будто его окликнули со стены, но прислушиваться, а уж тем более смотреть туда было некогда. - Кили?.. Постой! – а вот голос Гендальфа, явно обескураженного его поступком, он разобрал совершенно точно. Не обращая ни на кого внимания, Кили выбежал на середину площадки, образовавшейся между гномами и людьми с эльфами. И сделал это как раз вовремя, ибо Даин уже собрался отдать своему войску приказ атаковать неприятеля. - Стойте! Подождите! – запыхавшийся больше от волнения, чем от бега, Кили резко затормозил и упёрся руками в колени, позволяя себя минуту отдышаться, чтобы привести в порядок мысли и вспомнить слова, которые он вчера специально заготовил. Его план на данном этапе заключался в том, чтобы по примеру одного хоббита потянуть время. Отвлечь противников до тех пор, пока не появится настоящий враг. После того памятного разговора с Бильбо Кили много размышлял о причине своих неудач. Может быть, он изначально поступил неправильно, зациклившись лишь на своём горе? Безусловно, смерть Торина и Фили несправедлива, но что тогда говорить о тех, кто погиб от рук потенциальных союзников, только потому, что правители не смогли договориться! Кили не знал, действительно ли виной его провалов было то, что он раньше не обращал на это должного внимания. Но он точно знал, что кровопролитие между людьми, гномами и эльфами недопустимо. И собирался всеми силами этому помешать. - Я хотел лишь сказать… Это не займёт много времени, - заготовленные с вечера слова смешались в голове в полную неразбериху, и Кили отчаянно напрягся, пытаясь сказать хоть что-то вразумительное. - Что ситуация, которая создалась, достаточно сложная. И все вы по-своему правы. Но, я уверен, её можно решить и без ненужных жертв. Вы сами в этом убедитесь… Если задумаетесь чуть глубже над своими поступками. По мере того как его речь становилась твёрже и осмысленней, лучник чувствовал себя всё более уверенно. Он расправил плечи и смело взглянул на эльфийского короля. – Владыка Трандуил! Вы хотите вернуть свои камни и готовы ради них развязать войну. Но что если бы ценой за них стала жизнь вашего сына? - Моего сына здесь нет, - с нотками высокомерия изрёк Трандуил. Он был немало удивлён словами гнома и, наверное, собственно, поэтому снизошёл до ответа. - Но он в любую минуту может оказаться здесь. А разве жизни других эльфов не так важны? А вы, владыка Даин? – Кили резко обернулся к властителю Железных Холмов. – Перед началом похода вы отказали Торину в помощи, потому что считали его затею сумасбродной. Так почему же сейчас вы готовы слепо следовать его указаниям?! А вы, люди? – не дожидаясь ответа, он уже повернулся к жителям погибшего Эсгарота. – Вы упрекаете нас в том, что мы натравили на вас дракона. А разве ваш бургомистр не был таким же драконом, присвоившим себе ваши деньги и обрёкшим вас на нищенское существование?! Кили на миг прикрыл глаза, мимоходом подумав, не перегнул ли он палку, но тут же отмахнулся от этого опасения. В любом случае, что сказано – то сказано. - Так что же ты предлагаешь? – сквозь нарастающий шум голосов крикнул Бард, с пристальным любопытством глядя на молодого гнома. Людей оказалось взволновать проще всего. Судя по всему, они были единственными, кто воспринял слова Кили всерьёз. Сбившись в кучку, люди растеряно переглядывались и несмело перешёптывались. Что же касается гномов и эльфов… Они вмиг забыли о том, в чём их обвинил племянник Торина и сосредоточились на упрёках, брошенных в адрес оппонентов. Взаимные колкости посыпались, точно стрелы. Кили и не надеялся, что ему удастся всех примирить. Но то, что они спорят, а не убивают друг друга, уже можно было считать победой. Пусть спорят, пусть костерят друг друга на все лады, время перемирия придёт потом. Кили только надеялся, что ему удалось достаточно потянуть время. - Бросьте, парни! – громогласно крикнул Даин, обращаясь к своим воинам. – Не слушайте его! Он, видно, в сговоре с эльфами, раз терпит их присутствие у врат своего королевства. Никто не смеет вставать между нами и нашими братьями! Выбьем всю дурь из их голов! Грозно вскинув оружие – массивный двуручный молот – он первым помчался навстречу противнику. И когда стало казаться, что кровавой сечи между гномами и эльфами не миновать, орки появились как раз вовремя. Выскочив из проделанных червеоборотнями отверстий, они быстро наводнили собой долину. Обескураженные отряды эльфов и гномов принялись спешно переформировываться. Кили уже собрался присоединится к воинам Даина, но внезапная догадка пригвоздила его к месту. Увидев со стены, что он сражается, Фили тоже не усидит на месте. Он всегда старался защищать младшего братишку и, зная его практически как самого себя, Кили мог с уверенностью утверждать, что и этот случай не станет исключением. А вслед за старшим принцем и остальные не захотят оставаться в стороне. И что почувствует Торин, когда скинет оковы родового безумия и увидит, что друзья бросили его и в Эреборе не осталось никого, кто мог бы пойти за ним в бой? Кили всерьёз опасался, что это сломит его дух и в корне изменит ситуацию в худшую сторону. Такого поворота событий допускать было никак нельзя. Сплюнув в сердцах, лучник побежал обратно к стене и быстро вскарабкался наверх. Едва его ноги коснулись горизонтальной поверхности, гнома тут же обступили его собратья. - Что это тебе в голову взбрело? – скрестив руки на груди, хмуро поинтересовался Двалин, оказавшийся наряду с Фили и Бофуром ближе всех к нему. - Это было необдуманное решение, Кили! – поддержал старого воина старший принц. "Ещё какое обдуманное!" Фили схватил его за руку и потащил прочь со стены. - Дядя очень недоволен тобой. Не знаю, что тебя надоумило так поступить, но это было очень рискованно! Почему ты не посоветовался со мной? Торин сказал… В общем, лучше тебе пока что не встречаться с ним. Когда всё это закончится, я сам поговорю с ним. Только, прошу, веди себя благоразумно! Кили слушал его не особо внимательно, больше занятый своими мыслями. Пока что всё идёт, как он и предполагал, но это ещё ничего не значило. Судьба в любой момент может взбрыкнуть, как норовистый пони, и нужно всё время быть начеку, чтобы удержать её под уздцы и повести в нужном направлении. Пообещав брату, что не будет искать встречи с дядей, Кили отправился за оружием. Сам он был уже готов к битве, но хотел присовокупить к своему снаряжению ещё один лук и изрядное количество стрел. Вскоре они могут прийтись очень кстати… Он вернулся к остальным как раз вовремя, чтобы застать появление Торина. - Кили, - дядя быстро разыскал его взглядом и, несмотря на то, что Фили пытался заслонить брата, подошёл почти вплотную, будто не замечая настороженных взглядов остальных гномов. – Даже от тебя я не ожидал такого дерзкого поступка. Ты сделал так, как тебе заблагорассудилось, не посчитав нужным спросить разрешения своего короля. И я этому несказанно рад! – до этого выглядевший очень грозно, Торин неожиданно улыбнулся и, приобняв племянника за плечи, коснулся его лба своим. – Ты поступил как истинный потомок Дурина, встав на защиту своего народа. От простых слов признания и родственных полуобъятий на душе сделалось необычайно тепло. Кили склонил голову, пряча повлажневшие глаза. С момента, когда время свернуло с прямой линии и начало идти по кругу, он настолько погряз в боли, отчаянии и одиночестве, что уже и не помнил, как это - чувствовать поддержку близких. Он хотел бы продлить этот момент как можно дольше. Но минуты неумолимо истекали, а ему перед сражением ещё нужно было кое-что сделать. Кили вспомнил, как в прошлые разы, когда отчаяние одолевало его особенно сильно, он готов был даже пожертвовать дядей, лишь бы спасти брата. Теперь ему стало стыдно своего малодушия. Они оба - и Фили, и Торин - его семья. Ради них он готов на всё! И он сделает новый рывок. Возможно, последний...***
За пару минут до вступления в бой Кили подошёл к брату и сунул ему в руки лук с колчаном стрел. - Вот, возьми. Мало ли, пригодится. - Зачем? – Фили искренне удивился. – Я не такой хороший лучник, как ты. Да и в ближнем бою сомневаюсь, что он мне пригодится. - Знаю, он будет только мешать. Но я тут подумал… и, в общем, мне кажется, дядя захочет разыскать Азога и самолично прикончить его. А мы ему в этом поможем. И кто знает, какое оружие нам понадобится… Фили бросил обеспокоенный взгляд на Торина, командующего разрушением возведённого вчера каменного заграждения, и, подумав, коротко кивнул, одновременно соглашаясь и с доводами Кили, и с его предложением взять лук. Едва битва завертелась вокруг него смертоносным вихрем, Кили вмиг забыл о своём предназначении и полностью сосредоточился на сражении, отдавая всего себя искусству отбирания вражеских жизней. Но в свой черёд ему всё равно пришлось столкнуться с необходимостью следовать за дядей на Воронью Высоту. Когда пришло время идти исследовать заброшенные постройки, Кили чуть замешкался, пропуская брата вперёд, а сам тем временем вручил Торину свой лук со стрелами. "Там всё равно стрелять неудобно, да и мы ведь только на разведку. У меня если что с собой меч", - так второпях объяснил он и, не теряя больше ни минуты, поспешил за братом, чтобы в скором времени нырнуть в темноту лабиринта, словно в омут с головой. Было ощущение, будто он добровольно следует на собственную казнь. Так, по сути, оно и было... И только осознание важности собственных действий придавало сил упрямо идти дальше. Кили не стал дожидаться, пока таинственный шорох, который вскоре должен будет раздаться, заставит брата насторожиться, и сам предложил разделиться. Вот только осматривать нижние этажи он вынудил Фили. Выждав некоторое время, чтобы дать возможность брату разведать обстановку на нижних уровнях и вернуться к Торину (так они условились), лучник смело пошёл прямиком к расставленной ловушке. Он мог бы не делать этого, мог бы вернуться сейчас вместе с Фили к Торину. Но это значило бы остановиться на полпути, а Кили не собирался размениваться на полставки. Он твёрдо вознамерился во что бы то ни стало спасти своих родных. Даже если ему самому будет не суждено вернуться с битвы. Ведь зачастую так и бывает, что если хочешь что-то получить, нужно отдать взамен что-нибудь равноценное. А ценой за жизнь, возвращённую из-за грани, может быть только другая жизнь. Это решение далось принцу не просто. Он принял его с тяжёлым сердцем, но даже сейчас, находясь на волоске от смерти, не жалел о нём. Если его плата будет принята - так тому и быть. До этого момента происходящее ощущалось как в тумане, будто всё это происходило не с ним – Кили попросту не давал себе права испугаться по-настоящему. Но, когда он оказался в лапах Азога, почувствовал его смрадное дыхание, от которого волосы шевелились на затылке, паника против воли накрыла его с головой. Он предпринял меры предосторожности, в надежде, что его жертва окажется невостребованной, но сейчас они казались ему жалкими попытками утопающего схватиться за соломинку. Он не знал, смогут ли Фили и Торин спасти его, он не мог их предупредить. И всё, что ему оставалось – крепко зажмуриться, готовясь к боли. Потому что с минуты на минуту Азог пронзит его острым клинком. Но время шло, а боли так и не было. Взамен Кили услышал тихий шелест проносящихся мимо стрел и полное досады и злобы рычание орков. Махал, неужели получилось?.. Самообладание вернулось к нему, и Кили, быстро сориентировавшись, выхватил спрятанный засапожный нож. Развернулся, описав им полукруг по широкой дуге и отогнав от себя орков. Пришло время побороться за собственную жизнь! Вот только удержаться на площадке ему не удалось и на этот раз. Под ложечкой неприятно засосало, как это бывает перед потерей равновесия, и Кили соскользнул с уступа. Удар получился сильным. Настолько, что вышиб весь воздух из лёгких. Падение пришлось на неровную каменистую поверхность, и Кили лишь чудом ничего себе не сломал. Фили подоспел к нему так быстро, как только смог. - Нет времени! – морщась от боли, младший замахал одной рукой, второй опираясь о землю. – Я в порядке. Ты должен помочь Торину. Скорей! От волнения он даже позабыл сказать, что бежать нужно к реке. К счастью, Фили, хоть и упрямо не желал оставлять брата, в конце концов, внял его мольбам и даже выбрал правильное направление. Кили же остался ждать окончания битвы, отбивая редкие одиночные нападения орков. О том, чтобы последовать за братом, не могло быть и речи. Он и так уже израсходовал почти все силы. Наконец в небе показались крылатые предвестники победы. Шум битвы, отгремев у подножия горы и в Дейле, пронёсся отдалённым эхом по окрестностям и окончательно развеялся на бескрайних просторах Средиземья. На короткий промежуток времени воцарилось усталое безмолвие: воины приходили в себя и собирались с силами, чтобы помочь наиболее пострадавшим. Битва завершилась, но встретиться с её последствиями только предстояло. Кили весь извёлся, выглядывая среди уцелевших воинов дядю и брата. И долго не мог поверить своему счастью, когда всё-таки увидел их. Живые! Хвала Махалу! Хоть и здорово уставшие и потрёпанные, впрочем, как и он сам. Не зная, как выразить свою радость и боясь спугнуть изменчивую удачу, Кили просто поочерёдно крепко обнял дорогих гномов. Остаток дня прошёл незаметно. Невзирая на настойчиво напоминающую о себе боль, юный принц вместе с другими более-менее державшимися на ногах воинами старался по мере сил помочь тяжело раненным. И потому уже поздней ночью просто повалился рядом с Фили и почти тотчас уснул, даже не вспомнив о довлеющем над ним проклятии.