Когда-нибудь наступит завтра...

Едва открыв глаза, Кили упёрся взглядом в знакомый узорчатый потолок. Сразу после пробуждения мыслей ещё не было, но сердце сжалось в привычной тоске, как и всякий раз, когда Кили возвращался к самому началу уже не единожды прожитого дня. Желая стряхнуть с себя это унылое оцепенение, принц собрался рывком подняться с постели, но тут же упал обратно с тихим вскриком от прошившей тело боли. Но ведь этого... не могло быть! Последние воспоминания вихрем закрутились в голове. Неужели всё получилось?.. Надежда вспыхнула в душе ярким пламенем, заставив сердце биться быстрей, но, наученный горьким опытом, Кили не спешил ей довериться. Разочаровываться будет слишком больно. Остатки сна мигом покинули его. Кили поднял голову, во все глаза вглядываясь в окружающую его обстановку. Так и есть: он находился в одном из просторных помещений Эребора, наскоро расчищенном и обустроенном под лазарет. Именно сюда вчера перетаскивали раненных гномов. Почти все они и сейчас находились здесь, забывшись под утро поверхностным сном. Прислушиваясь к своим ощущениям, Кили осторожно приподнялся и опустил ноги на пол. Спина болела так, будто по ней потоптался тролль, но кости, кажется, были не задеты и двигаться он мог. К тому же никакая боль не смогла бы сейчас заставить его усидеть на месте. На приземистой табуретке, что стояла рядом, лучник увидел мазь, которой Оин вчера натирал его спину, ворчливо бормоча что-то про крепкие гномьи кости и счастливую случайность. Рядом также обнаружилась прислонённая к стенке трость, украшенная золотом и искусной резьбой. Очевидно, кто-то разыскал её в сокровищнице и принёс ему. Кили фыркнул, но, сделав несколько шагов, вынужден был признать, что эта забота была нелишней. Несмотря на раннее утро, большинство гномов было уже на ногах. Дел после битвы да ещё в заново обретённом королевстве хватало всем и каждому. Кили смотрел на снующих мимо него гномов и никак не мог поверить в то, что видит. Неужели всё действительно закончилось, и время наконец-таки сдвинулось с мёртвой точки? Кили шёл, пока не вышел на открытую площадку перед воротами (благо, идти было совсем недалеко) и непривычно яркий свет зимнего солнца не ударил в глаза. Сколько же он не видел солнечного света?! И хотя в день, когда случилась битва, лучи небесного светила пробивались сквозь занавесь скорбных тёмно-серых туч, Кили этого просто не замечал. Не до того было. От избытка чувств он прислонился спиной к каменной створке и прикрыл глаза. До его слуха доносились оживлённые голоса гномов. Солнечные блики весело плясали под закрытыми веками, не давая ни на минуту усомниться в реальности происходящего. - Теперь всё позади. Всё кончилось. Кончилось… - шептал Кили, просто чтобы насладиться звучанием этих слов и их смыслом. Что и говорить, перспектива навечно застрять во временной петле была страшнее даже смерти. Кили чувствовал, что ещё долго будет покрываться холодным потом при воспоминании о пережитом. Но всё обошлось; он справился, как бы невероятно это ни звучало. Хотя вряд ли в этом была только его заслуга. Словно кто-то незаметно направил отчаявшегося гнома по верному пути... - Кили! – сквозь ворох мыслей до его сознания вдруг донёсся родной голос. Лучник открыл глаза и, не сдержав широкой счастливой улыбки, похромал навстречу брату. - Как ты, братишка? – после взаимных объятий взволновано спросил Фили. - Ну, если сравнивать с тем, как я чувствовал себя вчера, то просто отлично. Да брось, Фили, - отмахнулся лучник, видя, что брат не сводит с него пристального взгляда, хотя и сам беспокоился за его самочувствие. Фили тоже досталось в битве: вон и щека располосована, и тени под глазами (сразу видно – не спал полночи), да и вообще, сам видел, как лекарь смазывал ему обширные кровоподтёки. Но держался старший племянник Торина как и подобает наследному принцу. – Я скоро поправлюсь, даже Оин говорил, что мне повезло. И заброшу эту штуку, - он указал на свою трость, - куда подальше. - Даже не знаю, чего в тебе больше: храбрости или безрассудства, - серьёзно покачал головой Фили. - Ты немало удивил нас вчера, даже меня, хотя я-то думал, что знаю тебя как облупленного. Но ты сумел предотвратить бессмысленную резню между нашими воинами и эльфами и этим, вероятно, спас не одну жизнь. И там, на Вороньей Высоте... Я до сих пор вздрагиваю при мысли, что было бы, если б ты заранее не предложил мне взять лук... Но, к счастью, обошлось. Знаешь, порой мне кажется, что твоими поступками руководил сам Махал. - Наверное, так оно и было, - пряча лукавый блеск в глазах, пожал плечами Кили. Фили снова покачал головой, но долго предаваться грустным мыслям не мог и он. В конце концов, они выжили и это самое главное. Так стоит ли растрачивать жизнь на глупые неоправдавшиеся страхи? Прежде чем вернуться вместе с ним в гору, Кили бросил ещё один долгий взгляд на расстилающуюся перед ним заснеженную равнину, искрящуюся под солнцем алмазным блеском, и с удовольствием втянул носом морозный воздух. Выпавший за ночь снег укрыл окрестности горы и как бы слегка сгладил воспоминания о творящемся здесь кошмаре. Скоро похоронят павших и сожгут ненавистные орочьи трупы. Жизнь постепенно вернётся в своё обычное размеренное русло и тогда можно будет задуматься о заключении новых союзов. Старые обиды, не усугублённые чуть было не развязавшейся войной, должны будут уступить место здравому смыслу во имя процветания всех народов, что в равной степени обеспечили победу в битве. Мир на долгие годы воцарится в этой части Средиземья. И так будет правильно. Когда-нибудь, подумал Кили, он обязательно расскажет брату о том, что с ним случилось. А пока что… Хотелось просто жить и радоваться каждому новому – теперь уже по-настоящему новому – дню. После всего, что они пережили, это казалось почти что чудом. И хотя с окончанием битвы все их заботы и горести не исчезли, Кили знал: худшее уже позади. Но полученный урок о том, что преследуя собственную цель, нельзя забывать и об окружающем мире, он будет помнить всегда.