Плач по Илиону

Это чувство было похоже на запоздало созревший бутон в начале осени – чувство скорой утраты. Патрокл предчувствовал скорый конец, но не мог ни предотвратить его, ни избежать. Лагерь ахейцев не напоминал более внушающее страх войско, несущее заслуженное возмездие, а скорее свору диких собак. Микенцы, критяне, родосцы, афиняне, локры и прочие – все они ссорились между собой, и каждый норовил обвинить в провале осады другого. Всё ахейское войско пришло в упадок, стоило лишь Ахиллу и его мирмидонянам сложить оружие и отказаться от сражений. Патрокл знал, на кого в итоге укажет царственный перст Агамемнона. Развязка этой трагедии неслась на него, как колесница без возничего, и он ничего не мог с этим сделать. Морской бриз трепал его выгоревшие на солнце волосы, вплетая в них песок и соль, но внутри у Патрокла был полный штиль. Словно затишье перед бурей. Много было таких дней, когда он провожал Ахилла в битву и не знал, вернётся ли тот. Но никогда раньше предчувствие скорой утраты не было таким отчётливым, как сейчас. Словно он стоит на берегу Стикса, а Харон протягивает ему свою костлявую руку. Солнце тонуло в море – Гелиос уступал место своей сестре Селене. Рыжий закат делал море красным, словно это вовсе не вода, а кровь омывала сейчас ноги Патрокла. Билась волнами о берег и пенилась, оставляла после себя мокрые следы на песке. Кровь убитых троянцев. Ахейцев. И ещё не пролитая кровь. Палатка Ахилла была неплотно закрыта – он ждал его. Он отдыхал на ложе: поза была расслабленной, но он не спал, следя за медленными движениями Патрокла одними глазами. - Нет смысла тяготить себя мыслями, Патрокл. В том, что случилось, нет твоей вины. - Моя вина в том, что я не остановил и не переубедил тебя. Я всегда буду виноват в том, чего не предотвратил, - Патрокл снял с себя хитон и подошёл к ложу. Ему потребовались месяцы, чтобы перестать стесняться своей наготы перед Ахиллом. Сейчас же переживания того мальчишки казались ему сущей глупостью, пустяком. Что есть нагота, когда каждый день тебе в спину дышит смерть? - Никто не в силах переубедить меня, не в этом случае, - Ахилл протянул ему руку, и, хотя Патроклу вовсе не нужна была помощь, он принял её и мягко опустился на ложе рядом. Он наклонился к Ахиллу и коротко поцеловал в губы. Поцелуй вышел почти невинным. В душе всё ещё царил полный штиль. Ощущение было таким, словно вот сейчас эта тишина прервётся звуком грома и Зевс поразит Ахилла молнией прямо в сердце. Но этого не произошло ни через мгновение, ни через два. - И всё? Не станешь со мной спорить? – один уголок губ Ахилла дёрнулся в подобии улыбки. Даже насмешничая, он оставался прекрасным, словно бог. Впрочем, это было наполовину правдой. - У нас нет времени на споры, - только произнеся эту фразу, Патрокл понял, что она вложена в его уста богами. Эта мысль пришла словно извне. Волосы на затылке встали дыбом, но лицо его осталось бесстрастным, чтобы не выдать свой страх перед Ахиллом. Тот вновь лишь улыбнулся – на сей раз полноценно, обнажив жемчужно-белые зубы. Он ухватил одной рукой Патрокла за шею и повалил его на себя.