Добрые руки

Я влюбился. Это пришлось принять, как данность, потому что просто невозможно было не влюбиться в эту активную, веселую, ласковую девушку. Безмерно добрую. Красивую. С приятным запахом. С прекрасными глазами и очаровательно дерзкой привычкой задирать нос. Мы много гуляли вместе, почти каждый день. А иногда сидели в парке или сквере и вместе готовились к экзаменам. Мне хотелось быть с ней рядом постоянно, прикасаться к ней, целовать, защищать. Начались осенние дожди, так что прогулки срывались одна за другой. Мы выбирались иногда в кино или в торговый центр, но мне было так мало, что тянуло выть. Мне нужно. Саша учуял мою хандру и пришел. У него много свободного времени, когда дождь, потому что не все владельцы готовы мокнуть, а занятия в людных крытых местах — редкость. Я сидел на диване в гостиной со своими тестами и чувствовал его лёгкое беспокойство, но не заострял внимание на его неловких перетаптываниях на пороге, а то будет смущаться. Ему вообще непросто что-то проявлять, то ли потому, что я для него пока новый член стаи, то ли потому, что я именно щенок. Выбрать что-то недвусмысленно-платоническое из широкого круга волчьих жестов не всегда просто, а ещё многие жесты слишком сюсюкательные, для малышей или девчонок. Альфа вдруг наклонился через спинку и мягко потерся носом у меня за ухом, выражая нежность. Я не мог не улыбнуться, подался назад, в его объятия. Большой, теплый и всегда спокойный — ходячая надёжность. — Если хочешь, позови ее сюда заниматься, — негромко предложил Саша, не торопясь выпрямляться и ероша мне волосы ласковыми почесываниями. Ого... Чужака — в его логово? Да, он чует в ней своего щенка, но ведь она ещё им не стала. И он знает, что мы оба сдаём биологию, знает, что часто учимся вместе, он очень многое знает — не задавая ни единого вопроса. — Если можно, — пробормотал я, прикрывая глаза, — мы у меня в комнате посидим. Кивнув, он все же отпустил меня, неторопливым прикосновением ладони пригладил то, что взъерошил, и двинулся в сторону лестницы на второй этаж. Ему будет явно спокойнее, если чужак не наследит особо запахом в доме, я это понимаю. Я ощутил резкий укол тревоги, Саша вдруг согнулся и ухватился за левую ногу чуть ниже колена. Ощупал свои карманы и занервничал ещё больше, не найдя телефон. Я быстро набрал Алёне со своего — в журнале вызовов у меня только она и Женя. Он выхватил телефон по-звериному жадно. Я не расслышал толком, что она сказала, но, видимо, ее мужа версия происходящего устроила. — Лавочку не заметила, — страдальчески вздохнул он, возвращая мне устройство. — Так сильно ударилась? — удивился я. Это же как надо было стукнуться, чтобы альфа аж заспотыкался? У нее точно там все цело? Может, об угол ударилась? — Ее боль... — он поморщился, подбирая слово. — Чистая. И все же пошел наверх, явно непроизвольно прихрамывая. Ну да, у альф болевой порог до небес, они многие не самые мелкие повреждения могут даже не заметить, так что для него должно быть в новинку ощущать боль как человек. Вспомнив о разрешении позвать Женю в гости, я написал ей. Ещё только три, репетиторов у неё сегодня нет. Льет, конечно, как из ведра, блин, зачем ее в такую погоду куда-то гнать? Я бы пришел сам, но у нее родители сегодня как раз дома. Девушка сообщила, что боится альфу и ни ногой больше к нам домой. И тут же мне написал Саша, попросил набрать треть ванны теплой воды и ещё большой тазик, чтобы помыть собак и оставить дома. Ну да, по прогнозу всю неделю будет холодно и грязно, а Пепси ещё маленький. Хотя, у них есть отопление, да и Кола с ним рядом. Но скучно же явно сидеть целыми днями в будке. Я воспользовался этим, чтобы подманить Женю. Противиться возможности потискать щеночка она, конечно же, не смогла, сказала, что придет ближе к пяти. Надо будет к этому времени сделать горячий чай, чтобы не простыла. Я пошел в ванную на первом этаже, набрал не слишком много воды в таз с низкими бортами, поставил его на стиралку, заткнул слив в ванне пробкой и настроил воду на приятно теплую. Мы с альфой подозвали собак к крыльцу. Я завернул в полотенце Пепси и взял на руки, Саша без усилия поднял Колу. Мы принесли их в ванную, немка с удовольствием дала опустить себя в ванну и разлеглась в теплой воде, а вот лабрадор занервничал. — Не бойся, поиграй, — мягко сказал кинолог, кинул им обоим по резиновой косточке. Кола с радостью ее зажевала, встала, покопалась по дну, набрызгивая на живот и пол. Мелкий за ней наблюдал, а потом неуверенно покрутился и тоже попробовал погрестись. Видимо, совместное купание не зря, он видит, что его соседка по будке только рада. Хорошенько намочив ее из ковшика, Саша встал на колени и принялся за мытьё. Шерсть у нее средней длины, но он все равно хорошенько вспенил шампунь, прочесал все пальцами, заодно и ее почесал, промыл с особым вниманием лапы. И все время тихонько хвалил ее, даже не заставляя стоять неподвижно и позволяя крутиться и нюхать шампунь, находить косточку, грызть порядком уже покусанный ковшик. Пепси понял, что никого там не мучают и не топят, уделил время своей игрушке, ещё раз погребся, полежал в воде, попил. Я гладил его, когда он обращал на меня внимание, и старался дышать через раз, потому что Кола, как и все немки, собака донельзя ароматная, а мокрая шерсть так вообще. Смыв шампунь водой из лейки с самым слабым напором и умыв ей морду мокрой рукой, альфа встал и прикрыл лицо локтем. Кола встряхнулась — раз, другой, третий. — Посиди пока, — скомандовал Саша, когда она навострилась выпрыгнуть из ванны, — приступай, — я молча приподнял брови, — твоя собака, пусть знает твои руки. Вот блин... Даже страшно. А если в уши или в глаза попадет? Ладно, я справлюсь, себя же мою каждый день. Аккуратно намочив из ковшика беспрестанно вертящегося щенка, я налил ему на спину немножко шампуня, дал его понюхать у себя на руке. И все время старался говорить. Меня он не поймет, но голос должен успокаивать, да и интонация у меня ласковая, сойдёт. Я не стал сильно растирать его, так, легонько намылил, шерстка ведь ещё не удлинилась и не распушилась. Не дожидаясь смывания, он встряхнулся, отлупив себя собственными ушами по мордасам. Я все равно похвалил его, облил водой, попытался протереть морду ладонью, но он вертелся, а я не настаивал. Помимо встряхивания, Саша ещё хорошенько вытер его полотенцем, с уговорами и похвалами дал немного привыкнуть к фену с прохладным потоком воздуха. Высушил, наглаживая, и отдал мне в руки. А потом наклонился, взял все ещё мокрую Колу на руки и посадил на стиралку. — Прочешем как раз, — сообщил он, доставая из шкафчика щетки и маленький компрессор, — дай Пепси вкусное. Пепси, в туалет только на улице. Я послушно потопал в кладовую рядом с кухней. Там целый стеллаж корма, вкусняшек, игрушек, палочек для зубов и всяких щеток. А ещё, наверное, собаки в доме уже до весны. Алена как-то упоминала, что Кола только летом на улице живёт. Наверное, и ванная эта для нее, а то слабо верится в гостевое предназначение, у них и гостей-то не бывает никогда, Леонид, разве что, забежит. Угостив щенка сушеным свиным ухом, я опустил его на пол в гостиной, чтобы осмотрелся. Он с энтузиазмом начал все обнюхивать, а я вот обнюхал себя и сгонял переодеться, а то весь забрызганный и мокрой псиной воняю. И руки на кухне помыл с мылом по самые локти. Женя ещё несколько минут назад написала, что выезжает ко мне на такси, так что я поставил чайник, положил на тарелку печенек и булочек, приготовил чашки. Попросил ее написать, когда будет подъезжать, чтобы не мокла долго у калитки, и сел в прихожей ждать звонка в домофон. Вскочил, отнес все учебное к себе, бросил на столе и снова сел ждать. Минуты тянулись медленно. Я не мог усидеть на месте, потому что сейчас увижу ее, и нервно поглядывал на часы. Ехать тут минут десять, от силы, ну что ж так долго... Я аж дернулся, когда мягко ударил колокол. Ну и чего не написала? Несся бы я сюда, сломя голову... Ткнув в кнопку открывания, я открыл и входную дверь. Она заходила во двор, и у меня сердце в горло подпрыгнуло, хотя мы виделись утром в школе. Пепси попытался просочиться мимо моих ног, но я подхватил его на руки и шагнул на крыльцо. — Привет, мой хоро-оший, — промурлыкала Женя, сразу протянув руку к щенку. Я оскорбленно засопел, и мне тоже перепало почесывание за ухом, — и тебе привет, мой хороший. Чмокнув ее в уголок губ, я взял зонтик, повесил на элемент кованого ограждения, закрыл за нами дверь и вернул непоседу на пол. Девушка разулась, я повесил на крючок ее куртку. Если в шкаф, то вся верхняя одежда пропахнет, явно альфа не оценит. — Сейчас, чай налью, и пойдем ко мне, — пообещал я, пока Женя поднимала Пепси на руки и явно готовилась хорошенько счастливчика потискать. — А что шумит? — поинтересовалась Она, почесывая шею довольному щенку. — Саша делает укладку Коле, — усмехнулся я, снимая чайник с плиты, — зелёный? Девушка только кивнула, потому что Пепси любовно облизывал ей подбородок. Она любит зелёный чай с любыми добавками, а вот черный считает горьким. И, уж конечно, не пьет по этой же причине кофе. Хотя иногда всё-таки пьет. Я первым делом обнял свою милую девушку, расцеловал прохладные губы. Забрался руками под возмутительно тонкую кофточку, огладил бока и спину. — А никто не войдёт? — шепнула Женя, отрываясь на секунду и целуя меня в кончик носа. Я покачал головой. Даже когда я тут один, не заходят без стука, а то и просто зовут выйти, а уж с ней вообще трогать не будут. Это мой небольшой кусочек логова, мое личное пространство, которое никогда не ценилось в той, прошлой стае. Чувствуя, что меня уже слегка накрывает, я быстренько перевел все к чаепитию. Звукоизоляция и уважение к нашему уединению — это, конечно, прекрасно, но... Но не стоит, пожалуй. Мы спокойно попили чай, порешали тесты, попытались объяснить друг другу ошибки. Женя шарила гораздо больше, потому что ходила к репетитору, и радовалась, что понимала лучше, объясняя мне. А мне нравилось с ней заниматься — у нее феноменальная усидчивость, красивый читаемый почерк, с ней можно не стесняться тупить. Ее можно целовать. Написал Саша, сказал, что поедет встречать Алёну. Шум дождя сбивает ее с толку, мешает ориентироваться, так что он очень старается не давать ей оказываться на улице без сопровождения. Я приоткрыл дверь, тихонько позвал Колу, и она прискакала довольная, пушистая и благоухающая. Бурно изъявляя радость от мытья и встречи с Женей, она даже подала голос, хотя обычно особо не лает. И Пепси обнюхала, убеждаясь, что с ним ничего не случилось за время ее отсутствия. Потусив немного с нами, немка вдруг навострила уши, встала у двери. Я открыл, и она сразу ломанулась куда-то в сторону прихожей, видимо, ее хозяйка вернулась. Впрочем, нас никто не беспокоил. Девушке позвонили. Она оглянулась на окно — уже было темно, но и дождь кончился. Поугукала в трубку и со вздохом встала. — Ну-у, так мало побыла, — хныкнул я, ухватив ее за руку. — Что поделать, — улыбнувшись, Она погладила меня по шее, — зато хотя бы увиделись. Да уж, мне так не хватало возможности ее увидеть. Завтра я приглашен к ней с ночёвкой, но все равно, до завтра же как-то надо дожить. — Это да, — уткнувшись лицом ей в живот, я зажмурился, — вызвать тебе такси? — Да нет, я прогуляюсь, пока дождя нет, — взъерошив мне волосы, Женя отступила на шаг. Что ж, тогда я ее провожу до дома. А то темно, да и холодно. Конечно, Алена предложила остаться на ужин, который они вместе с Сашей уже готовили. И я бы хотел, чтобы она осталась. Но увы. Мы без спешки шли по мокрым улицам, держась за руки. Женя, как обычно, пыталась пройти по всем бордюрам, прыгала через лужи, дергала ветки деревьев и с хохотом выбегала из-под ледяного душа, оставляя меня мокнуть. Была сама собой. — Может, завтра сходим в кино? — предложил я, вместе с ней перепрыгивая небольшой ручеек. Понятное дело, что мы будем у нее остаток вечера и ночь, но не обязательно же сразу после школы идти к ней. Должен быть какой-то культурный досуг. — Можно, почему нет, — на ходу чмокнув меня в щеку, она стряхнула с плеча моей кожанки капли, — правда, я даже не знаю, есть ли там что-то интересное. Мы уже почти дошли до ее подъезда, я приготовился прощаться, заранее начал уже скучать, а Она вдруг остановилась, вцепившись в мою руку. Я проследил за направлением ее взгляда и узрел троих парней. И один из них... Я коротко вдохнул носом. Да, это тот, который назвал меня блохастым. Как раз тогда, когда я защищал свою благодетельницу от него. И пошел он нахер вместе со своими недружелюбными взглядами. Я мягко сжал ладошку Жени и повел ее вперёд. Она явно нервничала, а потому хмыкнула и заносчиво задрала нос. Обожаю эту ее реакцию. — Ну и кто тебя просил к ней лезть? — ожидаемо предъявил господин бывший. — Ты совсем... — Подожди, — спокойно сказал я, он даже послушался от удивления, — я провожу девушку, потом все обсудим. И, не дожидаясь продолжения, повел ее в подъезд. Обычно мы прощаемся тут, но сейчас я предпочту убедиться, что она без препятствий и происшествий зашла домой. — Слушай, ты с ним поосторожнее, ладно? — взволнованно поправив мне воротник куртки, Женя прикусила губу. И я поцеловал ее в это место, чтобы не делала себе больно, чтобы не переживала. — Они ведь всего-навсего люди, — усмехнулся я, прикрывая глаза в ожидании предсказуемой реакции. — Слышь, жопа мохнатая! — немедленно оскорбилась представительница человеческого рода. — Все равно осторожно, я серьезно, он агрессивный придурок. — Как скажешь, — смиренно вздохнул я. Спускаясь вниз, я расстегнул кожанку, чтобы не мешалась, плотнее засунул телефон в карман, чтобы не потерять. Сто лет уже не дрался! Редкие драки с охреневшими псинами, не считающими волка за авторитет, не в счёт. — Ты! — успевший себя накрутить бывший сразу же подскочил ко мне, ухватил за отворот куртки. — С какого хера ты решил, что можешь к ней подкатывать? Я ждал, пока она простит меня! — Помнешь, — одернул я, отцепляя его руку от настоящей кожи, очень жалко будет, если потрескается или заломы появятся, я ведь не сам на нее заработал, — подозреваю, можешь уже не ждать, раз она приняла мои ухаживания. Скоро, через год-другой, она примет ещё укус от моего вожака, и станет навсегда моей. Частью меня, частью моей стаи. О, и мы поженимся обязательно, думаю, у нас даже будут дети. Если Саша разрешит, конечно. — Умный, что ли, дохуя? — окончательно вызверился он, двое его приятелей будто невзначай окружили меня. Ну начинается. Я, в основном, блокировал. Бить было страшно — не рассчитаю, пришибу ещё ненароком, да ну нахрен. Один удар все же пропустил, разозлился и осторожными ударами в корпус уложил всех троих. Бывшему досталось в солнышко, поэтому он едва мог вздохнуть, но он, падла, разбил мне губу. — Не лезь больше к моей девушке, — напутствовал на прощание я, открывая зонтик, а то снова начало капать. Заодно достал телефон, чтобы написать Жене, что со мной все хорошо, а то будет там накручивать себя и переживать. Кряхтящие парни возились на мокром асфальте, на них потихоньку наливалось сверху. Простынут ещё, идиоты малолетние. Но я не думаю, что этот вопрос может решиться насилием, он не похож на того, кого можно запугать демонстрацией кулака. Ладно, разберемся. Вернувшись домой, я постарался незаметно просочиться в свою комнату, но, конечно же, потерпел неудачу. Уж дикий-то легко учуял запах крови в своем доме. Хорошо хоть, что Алена не заметит... Я успел переодеться в домашнее, когда он поскребся в дверь моей комнаты. С аптечкой пришел, надо же. Усадив меня на кровать, Саша с такой осторожностью и вниманием промокнул смоченной в перекиси ваткой мою ранку, что мне стало перед ним стыдно. Я уже почти совершеннолетний, должен быть серьезным и ответственным, а сам дерусь, как мальчишка какой-то. — За Женю? — тихо спросил он, поворачивая мое лицо к свету и разглядывая повреждение. Я кивнул, стараясь не смотреть на него, а дикий вдруг ласково погладил меня кончиками пальцев по щекам. — И правильно. Свое нужно защищать, — я изумлённо на него уставился. Он всегда такой спокойный, мне казалось, он будет против насилия, так ещё и беспочвенного, — если будет нужно, мы поможем. Вздохнув, я уткнулся лбом ему в грудь. Все-то он понимает... Поужинав, как обычно, я доделал остатки домашки, медленно, с повторами в нужных местах прочитал Алене длиннющую статью, по которой ей нужно было написать конспект. Подрессировал немного Пепси под надзором альфы, а Кола тоже с удовольствием выполняла команды, подавая положительный пример. Оказавшись, наконец, в кровати, я прикрыл глаза. Чесалась заживающая губа, чуть-чуть ныла правая кисть. Но я лежу в мягкой, теплой и сухой постели, сытый, спокойный, с добрым и заботливым альфой за спиной, поэтому у меня есть силы бороться за то, что мне дорого.