Шесть человек под одной крышей

*** -Э-э-э-э-э-э-э-э… - всеобщее недоумение, удивление, шок, злость и бешенство после. Пока Мурасакибара, еще полусвязанный, держал капитана, пытающегося достать Мидориму и проткнуть ему глаза, сам Шинтаро, плюнув на гордость, прятался за спину Ацуши, стараясь спасти свою шкуру от смерти. Пока Аомине пребывал до сих пор в обескураженном состоянии и никак не мог оттуда выбраться, Кисе, заикаясь, спросил: - Эм… Ку-куроко-чи, ты про что? Тетсу моргнул и перевел свой взгляд невозможно голубых омутов, от сцены снятия скальпа стрелка голыми руками на Кисе-куна: - Я про медведя, - тишина после сказанного стала еще оглушительней, все замерли, как в игре «День-ночь». Все как были, так и остановились: Сейджуро с занесенными спицами и держащий за волосы Шинтаро; Ацуши свалившийся вместе со стулом и оттягивающий из положения лежа за талию капитана; Кисе-кун со слезами на глазах, жующего салфетку и Аомине не замечающий, как одним движением своих рук разламывает фарфоровую тарелку и сгибает вилку, показывая, на сколько он потрясен произошедшим. - Медведя? Тогда я тут причем? – раздался истеричный голос Мидоримы. На что фантом снова хлопает своими ресницами и как само разумеющееся говорит: - Так я же сказал, я влюбился в Мидориму-второго… И опять пятиминутный ступор. Похоже, извилины в мозгу очень туго работают у представителей сильной половины человечества, а еще называются Поколениями Чудес, гениями. И вот, эти самые гении пытаются переварить полученную информацию от спокойного как пень человека. - Так, Мидориму значит? Умри ради высшей цели, презренный раб… - А-а-а-а-а-а, Мурасакибара, спа-си-си-си… - А-а-а-а, Куроко-чи, я тебя больше люблю-ю-ю-ю… - Тетсу, за что? А сам виновник еще сонный и все такой же спокойный, осматривает товарищей и выдает в своей обычной манере: - Нет. Я же сказал: Люблю. Мидориму. Второго, - ставя ударение на каждом слове. - Да объясни ты, блять, как тебя понимать, Тетсу? Ты же сам сказал Мидориму. - Да… - Тетсуя… - А что значит «второй»? - вдруг подал голос Мурасакибара, который клешнями вцепился и не отпускал капитана, а сам был под обстрелом тапочек Акаши-куна. Его лицо уже хорошо было помято, и виднелся приличный отпечаток на носу от подошвы, но он с упертостью продолжал сдерживать натиск капитана, не давая в обиду своего Мидо-чина. Когда был произнесен вопрос центрового, Акаши-кун, наконец, чуть успокоившись и перестав бить Мурку, уставился требовательным взглядом на Тетсу. - Тетсуя, так что значит «вторым»? - Второй есть второй, – пожал плечами фантом, непонимающе уставившись в ответ на своего капитана. - У-у-у-у-у, Куроко-чи сволочь… Спица пролетает вблизи лица Кисе, оставляя на щеке царапину из которой тут же стала капать кровь. - Рета… - многообещающий взгляд капитана и крутящиеся заостренные спицы… Если бы не положение в котором он находился, то было бы еще вызывающее, а так обнимающий Ацуши и Мидорима пытающийся отодрать свои волосы из мертвой хватки капитана делали угрожающую картину комичной. - Так значит, Тетсу, ты не Мидориму любишь... А тогда кого? Куроко, наконец, очухался и более осмысленно попытался сфокусировать взгляд на своем свете: - Медведя люблю. - Рррррр… Куроко, какого к Мордреду медведя? Определись: я или медведь, - Шинтаро, лишившийся уже большого количества волос, вышел из себя. Вообще, вся эта ситуация была несколько смешна, если бы не последствия. В помещении витало ощущение незнания, казалось, что люди говорят на разных языках, пытаясь добиться ответа от оппонента, который тебя не понимает и шпарит по-своему. Словно один говорил об анатомии, второй ему отвечал о междугороднем сотрудничестве, а третьи пытались вдвинуть во все это идею мирового господства и при этом, не понимая никого, они хотели добиться понимания. Это был полный бред. Это был полный дурдом. - Я тебя не люблю, Мидорима-кун, у тебя слишком самооценка завышена. - Тетсу, блять! - Не матерись Аомине-кун, тут дети. - Ар-р-р-р… - Заткнулись немедленно, – замораживающий голос капитана подействовал, как ушат холодной воды. – Тетсуя, будь добр, объясни. Пожалуйста. Поподробней. Ас с круглыми как яблоки глазищами на пару с Кисе уставились на капитана. Конечно, последнее время из его разговора исчезло слово «пожалуйста» заменив словосочетанием «немедленно, и это приказ». А тут… - Акаши-кун, я же вроде говорил, - неподдельный уставший вздох услышали все, словно малым детям, Тетсу снова стал объяснять: – Я сказал, что, кажется, влюбился в Мидориму-второго, я его так назвал, он чем-то похож на нашего... - Кого назвал? - Медведя… - Э-э-э… Куроко-чи, какого медведя? - Обычного. - С какого бодуна тут медведь причастен? - Дайки, рот заткни, иначе с мылом вымою… И заклею… Неделю у меня будешь молчать. - Куро-чин, а он съедобен? - Нет, Мурасакибара-кун, он не съедобен. - Тетсуя, так о каком медведе речь? И почему ты его назвал все же именем Мидоримы, а не по-другому? - Так, он же Мидоримы-куна и есть. - Э-э-э-э… Этот разговор превращался в сплошной ужас. С каждым словом и предложением игроки запутывались все больше и больше, а на лицах проступало тупое непонимающее выражение отсутствия в этом измерении. Более-менее держался капитан, но и ему уже надоело ходить вокруг да около. То, что сказал Тетсуя вначале, привело его в бешенство и, вопреки здравому смыслу, он тут же полез убивать этого очкарика, который посмел влюбить его котенка. ПС( а вот и обещанная прода, порадую вас и тем, что через несколько часов, а может и меньше, будет еще одна часть конечная из серии "Побудка"