Мозаика

Прошло несколько дней и поначалу Гарри чувствовал себя более свободным. Не было этого тяжёлого взгляда тёмных глаз, не было лишних встреч наедине. Но потом мальчик начал понимать, что ему до ужаса не хватает профессора. И это очень больно било по самооценке подростка. Однажды Гарри уже пришлось переступить через гордость и признаться самому себе в том, что он гей. Теперь же предстояла задача сложнее — приходилось признавать, что ему очень нравится его профессор зельеварения Северус Снейп. Мальчик-который-выжил влюбился в Профессора-который-всех-ненавидит. Гарри про себя усмехнулся подобной мысли, но легче от этого не стало. Теперь он точно понимал, что и кого он хочет. Со следующего дня Гарри каждый раз в большом зале и в коридорах искал глазами тёмную фигуру профессора, на уроках всё больше смотрел на учителя, нежели в книгу или на доску. Через две недели таких мучений гриффиндорец стал специально нарываться на неприятности, чтобы Снейп оставил его после уроков на отработку. И Снейп назначал ему отработку за отработкой, не забывая при этом снимать очки с Гриффиндора, но Гарри было уже всё равно, не смотря на ругательства Гермионы за несдержанность Поттера и шокировано-восхищенных монологов Рона, Гарри продолжал и продолжал «напрашиваться» на отработки. Единственное, что вызывало опасение, так это то, что Снейпу надоест с ним мучаться и он отправит его на отработку наказания к Филчу. Но и Снейп раз за разом продолжал назначать Гарри отработки у себя, проводя их то в классе зельеварения, то в своём кабинете. На очередном уроке зельеварения Гарри вновь искал возможность привлечь к себе внимание профессора. После недели затишья ему были просто физически необходимы пара часов наедине с этим человеком. И наплевать, что в течение этих часов Снейп просто сидел за столом или читал книгу, а Гарри выполнял самую грязную работу, которую мог для него найти преподаватель. На этом уроке проходили зелье старения, в состав которого входил порошок из протёртого рога взрывопотама, который нужно добавлять крайне аккуратно и в строго определенных пропорциях. И у Гарри родился весьма коварный план. В тот момент, когда в зелье было пора добавлять этот порошок, рука Гарри будто бы ненамеренно дрогнула над котлом и вместо нескольких гранул, из пакетика высыпалась половина. Взрыв не заставил себя ждать. Ближайшие к Гарри гриффиндорцы и несколько слизеринцев кто-то полностью, кто-то частично были покрыты зельем, в связи с чем у них тут же начали седеть волосы и отрастать длинные бороды. — Поттер!!! — взревел Снейп и вскочил со своего места, осматривая пострадавших. — Все, кто имеет признаки старения, живо в больничное крыло. Остальным продолжать урок. Поттер! Минус 30 очков с Гриффиндора и сегодня в 8 в мой кабинет. — Да, сэр. Простите, сэр, — сказал Гарри, виновато опустив глаза, но в душе ликовал. Получилось! Без пяти минут восемь Гарри уже стоял у дверей кабинета и думал, стоит ли постучать сейчас или подождать до нужного времени. Он несколько раз заносил руку, готовясь, но каждый раз отступал, передумывая. — Поттер, — неожиданно раздался за спиной знакомый холодный голос. В коридоре стоял Снейп с библиотечными книгами в руках. И, судя по тому, как он полуопирался плечом о стену, стоял он так уже несколько минут, наблюдая за учеником. — Вы сегодня рано. Гарри ничего на это не ответил, лишь густо покраснел и опустил голову, отходя чуть в сторону, пропуская профессора. — Следуйте за мной, — сказал через плечо Снейп и прошёл в класс, оттуда в свой кабинет, а оттуда к ужасу Гарри в личные комнаты. Мальчик подумал, что профессор пошёл просто положить там книги, поэтому остался ждать его в кабинете. Однако, через несколько минут услышал голос профессора из личных комнат: — Поттер, вы там заблудились что ли? Гарри ничего не оставалось, кроме как пойти следом за Снейпом туда, где вряд ли бывал кто-либо из студентов, за редким исключением. Пройдя в дверной проём, Гарри оказался в небольшой гостиной с двумя темно-зелёными креслами с высокими спинками, журнальным столиком между ними, камином и двумя книжными шкафами вдоль стен. Оглядевшись, Поттер увидел профессора, сидящего в одном из кресел и показывающего Гарри рукой на соседнее кресло. Мальчик подошёл и неуверенно сел на самый край, спрятав ладони между коленей. — Мистер Поттер, — начал Снейп, когда Гарри уселся, — в последнее время я не могу не заметить, что вы ведёте себя крайне вызывающе и непристойно, нарушаете правила, проявляете чудеса невнимательности там, где их проявить невозможно. Вы будто специально напрашиваетесь на неприятности. В связи с чем у меня к вам один вопрос — зачем? Повисла пауза. Гарри сидел, вперив взгляд в свои ботинки. Снейп всё понял, раскусил его. Что же теперь делать? Мысли панически сменяли одна другую, к щекам прилил жар. — Простите, сэр. Я не специально, этого больше не повторится… — начал Гарри. — Не лгите, Поттер! — резко перебил его Снейп. — Специально и очень даже намеренно, точно осознавая последствия ваших поступков! Снова повисла тишина. Гарри пытался найти выход, придумать оправдание, но понимал, что всё это тщетно, ведь Снейп видит его насквозь. — Что ж, Поттер, вы молчите. Тогда позвольте, скажу я. Я даю вам сейчас единственный шанс, повторяю, единственный! Чтобы дать мне понять, для чего вы вот уже два месяца устраиваете этот цирк. Второй раз такого разговора у нас с вами не будет. Поэтому хорошенько подумайте и скажите, чего вы хотите от меня? Снейп замолчал, положив руки на подлокотники кресла. Гарри поднял голову и посмотрел прямо в тёмные глаза ужаса подземелий. В них не было ехидства или презрения, только любопытство и угроза. Гарри прекрасно знал, ЧЕГО он на самом деле хочет. Хочет, но так боится в этом признаться даже самому себе, в тайне мечтает по ночам, а с утра отгоняет эти мысли, засовывая их как можно глубже и дальше в подсознание. А как признаться в этом Снейпу, если он даже себе боится откровенно об этом сказать. Но профессор явно дал понять, что подобный разговор единственный и больше такого не повторится, поэтому, если сейчас Гарри промолчит или попытается соврать, то больше такого шанса не представится и его мечты и фантазии останутся лишь мечтами и фантазиями. Мальчик долго смотрел в глаза зельевара, наконец, решился и встал с кресла. Их разделял лишь журнальный столик, то есть в общей сложности не больше двух метров. И Гарри сделал шаг навстречу… Навстречу своей судьбе, навстречу неизвестности и страха. Шаг. «Нет, этого не может быть! Что я делаю?!» Шаг. «Это же Снейп! Он унизит и засмеёт меня, выставив на посмешище всей школе.» Шаг. «Нет! Я не могу, не сделаю! Это безумие!» Шаг. «Отдаю себя в ваши руки, профессор…» И Гарри, дойдя, наконец, до кресла Снейпа, закрыв глаза, упал к его ногам, уткнувшись лбом в колени своего профессора. Это было дико, ненормально, страшно, но так хорошо, так правильно. Сердце готово было выскочить из груди от переполнявшего чувства. Гарри открыл глаза и, едва дыша, чуть приподнял голову, дрожащей рукой снял с подлокотника руку Снейпа и поднёс к губам, горячо поцеловав тыльную сторону, затем приложил ко лбу и замер. Снейп едва ощутимо вздрогнул. — Это действительно то, чего вы хотите, Поттер? — Да, сэр… — глухой ответ на грани слышимости, глаза закрыты, рука Снейпа прижата ко лбу Гарри. Снейп отнял руку, но лишь для того, чтобы провести кончиками длинных пальцев по виску, скуле и щеке Гарри и, взяв по-хозяйски двумя пальцами мальчика за подбородок, поднял его голову наверх, заставляя посмотреть в глаза. — Тогда скажи мне, скажи, чего ты хочешь? Я хочу услышать это от тебя. — Я… Я хочу… Принадлежать вам…