The forgotten

«Я помнил только боль. Было очень трудно открыть глаза, все плыло. Первым я увидел его. Он был зол, кажется. Или расстроен. Я не понял. Я мог говорить, помнил слова. Но не помнил, как меня зовут. Он сказал, что я Свят. Какое-то странное имя, я сомневаюсь, что оно мое. Сказал, сколько мне лет. Он что-то спрашивал, но я не слушал. Я пытался вспомнить что-то ещё. Потом я снова отключился. Когда снова открыл глаза, я был один. Его не было. Попытался встать, но мне снова стало больно. На рёбрах были огромные синяки, местами поцарапана кожа, на плече какой-то пластырь, под ним небольшая рана, кровоточит. Я все так же ничего не помнил. Не знаю, откуда это все на моем теле. Он пришел, как только я начал шевелиться. Я думаю, все эти раны из-за него. Но он отрицает, говорит, что защищает меня. Я не верю. Он рассказывает что-то абсолютно сумасшедшее, я отказываюсь это слушать. Иногда вспоминается что-то из моей жизни, наверное. Или же просто снится мне. Когда как. Не могу знать наверняка, правда ли это было со мной или это просто моя фантазия. Я видел его, он точно был зол и кричал что-то мне. Но я не слышал. Я видел его как в замедленной съёмке, он очень сильно размахивал руками и был так зол. Я вспомнил море. Кажется, я там жил. Оно было очень знакомым и, кажется, близким. Там очень тепло. Я стоял на песке совсем близко к воде и волны касались моих ног. Я знаю, что за мной кто-то стоял. Я не видел, кто. Но, кажется, я любил этого человека. Я помню чувство, что хочу повернуться и уже готов улыбаться. И у меня колет пальцы, как будто я волнуюсь, очень сильно. Потом я поворачиваюсь, и у меня перед глазами что-то ускользает, как будто ветром песчаный замок сдуло. Я не успеваю увидеть. Так было ещё несколько раз. Я видел дом на дереве, не детский шалаш, а настоящий дом. На огромном дереве. И к нему лестница. И я знаю, что внутри меня кто-то ждёт, я думаю это был тот же человек, что и у воды. Я снова чувствую покалывание в пальцах и иду по лестнице. На двери висит записка, я тянусь к ней, но она тоже ускользает. Рассыпается перед моей рукой. Открываю дверь и вижу пустоту. Нет, не пустые стены, а просто тьму. Я не вижу ничего, только слышу щебет птиц. А потом просыпаюсь. Это был сон, не воспоминание, наверное. Один раз я упал, прямо на пол, потому что мне показалось, что на меня несётся машина. И тут же я почувствовал это покалывание, как будто там снова этот человек. Я повернулся и опять увидел рассыпающийся песок. Нет никого. Мне кажется, я пел. Но сейчас я не могу вспомнить ни одной песни. Я видел людей без лиц, которые играли на инструментах, а у меня в руках был микрофон. Я помню, как двигался очень быстро, но я не бежал. Я как будто плыл по земле. Не знаю, что это значит. Это все появлялось со временем. В целом я тут около года, кажется. Но я не уверен. Я так и не знаю, почему я тут и почему ничего не помню. Ещё я как-то выкрикнул слово «Кекс». И мне послышалось, как будто по полу что-то быстро быстро брякает. Потом мне показалось, что это не просто слово. Кажется, так кого-то звали. Потому что я как будто сам кого-то позвал. Не знаю, кого. Он приходит каждый день в пять пятнадцать. Не знаю, зачем. И спрашивает, хочу ли я поговорить. Раньше он пытался сразу говорить со мной, рассказывал свои сказки, это совсем не похоже на правду. Я не хотел этого слушать и кричал на него. И терял сознание. Понял это только раза с пятого. Я теряю сознание, если кричу. Он тоже это понял и перестал говорить. Он приносил бумагу и карандаши. Я решил, что нужно записать все, что я помню. Чтобы не забыть и этого. Сейчас мои воспоминания больше, чем пару месяцев назад. Но не намного. Я пытаюсь что-то ещё вспомнить, но только возвращаюсь к морю. Чувствую песок ногами. И ветер. Такой теплый. Мне кажется, он как-то следит за мной. Если мне становилось плохо, он прибегал очень быстро. И приходил, стоило мне пошевелиться, когда я прихожу в себя. Он не выпускает меня из комнаты. И не открывает окна. И я как принцесса в башне. Зачем? Мне кажется, он меня похитил. Но не говорит, зачем. И ничего не просит. Только грустно смотрит на меня, когда уходит. Он никогда не говорил, как его зовут. И сколько ему лет. И где мы находимся. И почему. Если я спрашиваю, он просто мрачнеет и уходит. Один раз он на меня накричал. Всего один. За столько времени я пытался его вывести раз сто, а он только один раз сорвался. И кричал, что он не может больше это видеть, я должен вспомнить. А потом ушёл. Но на следующий день пришел снова. Как будто ничего не было, улыбался. На моих рёбрах есть тату. Я не понимаю, что она значит. Это римские цифры. XIII IV. И один раз я слышал у себя в голове то ли имя, то ли прозвище. Степашка. Можете я как-то ему навредил? Причинил боль? Не хочу думать, что я мог навредить ему или его близким, но, кажется, он за что-то мне мстит. Но очень медленно. Я видел вокзал. И у меня в руках были билеты. Два, но на них очень размыто все. Не могу понять, куда и кто. И тут стоял поезд. Но вокруг не было ни одного человека. И вещей у меня тоже не было. Я ждал кого-то, но не помню кого. Эта комната такая странная. Почему она белая и почему закрывается только на ключ? Тут есть для меня большая кровать, стол, стул, часы. Он спрашивал, что мне нужно ещё, но я ему так и не сказал. А я хотел бы аквариум. Но он скорее всего не разрешит. Поэтому не буду ему говорить. Перечитываю свои записи и так смешно становится. Взрослый пацан, а пишу как маленький ребенок. Так тупо формулирую фразы. Записываю свой каждый шаг. Переписываю заново. Ну это очень смешно. Надеюсь, я не был каким-нибудь писателем, а то как-то неловко выйдет. Я вспомнил какой-то брелок. Не знаю как и почему я именно это вспомнил, но я чётко увидел, что у меня на ключах был деревянный брелок с мордой быка. Я рассказал, зачем-то, это ему. Он нахмурился и ушёл. Вернулся с этим самый брелоком. И даже разрешил оставить. Ничего, конечно же, не объяснил». Белые листы снова заполнены памятью. Снова отправляется стопка в ящик. Гаснет свет, парень ложится и смотрит в темное окно. На яркие звёзды. Через какое-то время дверь тихо открывается и темная фигура, освещаемая дальним светом коридорной люстры, проскальзывает к спящему. Присядет рядом и вздохнет. Грустно осмотрит и аккуратно укроет теплым одеялом. И потом также тихо ускользнет. Как и всегда.