Любовь надо заслужить

Серый с трудом приходил в себя. Нестерпимая боль во всем теле, затрудненное дыхание. Кислород еле-еле поступал в изможденные легкие. Он открывал глаза на секунду, снова закрывал и пропадал в своем собственном туннеле, светом в конце которого был тихий девичий голос. Он пел песню-Легенду о девушке с небесно-синими глазами, влюбленную в бродягу-сталкера. Серый шел к этому голосу и снова открывал глаза, но не видел ничего, кроме нестерпимо белого света. Иногда он слышал другой голос, старый, скрипучий, но не понимал, что говорит голос. И тогда девичий голос звучал печально и тоскливо, словно его обладательница горько плакала. Ему хотелось встать и успокоить милую девушку, но он ничего не мог поделать. Только продолжал бежать сломя голову в конец туннеля. Изредка Серый чувствовал нежные прикосновения к своему лицу или губам и от этих прикосновений становилось легко, боль отступала, приходило редкое облегчение. Во времена затишья, когда девичий голос замолкал, он чувствовал себя подавленно, тоскливо. И всеми силами Серый стремился достигнуть света, чтобы слушать этот прекрасный голос всегда. Однажды ему это удалось. Сквозь долгий непрекращающийся кошмар он почувствовал, как на его пересохшие губы капают соленые горячие капли. Это было словно глоток холодной воды для умирающего от жажды. Он распахнул глаза и через силу и боль не закрывал их. Несколько секунд потребовалось для того, чтобы яркий белый свет раскрасился красками. И он, наконец, увидел прекрасную обладательницу самого милого на свете голоса. Девушка с печальными синими глазами. Короткие темные волосы до подбородка обрамляли кукольное личико, прямой носик, полные дрожащие губы. Хрупкие плечи, руки, перевитые жгутами мышц, и сплошь и рядом заселенные синяками и кровоточащими царапинами. На предплечье правой руки повязка. Она прижала обе ладошки ко рту, сдерживая рыдания. — Наконец-то, ты пришел в себя, — пробормотала она, справившись с собой. Серый с трудом улыбнулся. Девушка встала и наклонилась к его лицу, приникла к его губам своими. Парень очень этому удивился, но на поцелуй ответил. — Я уже думала, что больше никогда не увижу тебя живым, — осипшим от слез голосом прошептала девушка. — Прости меня, но… Кто ты? — слова дались ему с трудом. Девушка отшатнулась от него, округлив глаза и прижав ладонь ко рту. Серые глаза сначала наполнились слезами, после чего приобрели озлобленное выражение. Она выбежала из комнаты. Серый было подорвался за ней, но жуткая боль скрутила его и уронила обратно на койку. Он откинул одеяло и очень удивился. Его грудь была замотана в бинты. Это объясняло трудность с дыханием. Серого очень обеспокоила реакция девушки. Вероятно, он чем-то обидел ее. Именно ей принадлежал тот голос, который он слышал, будучи в бессознательном состоянии. И ее губы, которые целовали его лицо, и сухие мозолистые ладошки, которые не прекращали удерживать его ладонь. Она очень милая девушка, но он не помнил ее. — Что ж вы так, юноша? — в комнату вошел высокий пожилой человек в длинном коричневом плаще, с седыми волосами и такой же седой бородкой. — Что вам сделала бедная девочка? — Я… мне надо догнать ее. — Серый предпринял еще одну попытку подняться, но лишь застонал от бессилия и боли. — Я совсем не помню ее. Она сидела здесь, когда я очнулся. Она пела мне песню. — Она пела вам эту песню почти три недели, юноша. Мужчина подошел к нему, проверил капельницу, посветил фонариком в глаза, ослепляя его, принялся осматривать тело. Серый не понимал, что творится, все его мысли занимала только та девушка. — А вы кто? И где я? — решил он действовать через странного доктора, если он был доктором. — Мое имя Болотный Доктор, — мужчина опустился на стул, на котором сидела та девушка. — Что последнее ты помнишь? — Я… — Серый закрыл глаза, — я прощался с братом. Мы пили. Он должен был уйти в Зону, в какое-то аномальное место, Саня почти не говорил о нем. Я напился и вырубился. А проснулся… здесь. — С той поры, насколько мне известно, прошло уже больше двух лет, — в лоб выпалил Болотный Доктор. Дыхание перехватило. — Ты пришел в Зону три месяца назад. Тебя завербовали в «Долг», одну из самых могущественных группировок в Зоне. А месяц назад тебя подставили и ты бежал, чтобы найти брата. В итоге нарвался на пулю, что привела тебя ко мне. — А кто та девушка? И что с моим братом? — спросил Серый, переваривая услышанное. — Задай более важный для тебя вопрос, юноша. Серый задумался. Ничего из того, что сказал Болотный Доктор, он вспомнить не мог. Больше двух лет просто напросто испарились из его памяти. — Когда восстановится память? — Кто знает, — пожал плечами Доктор. — Потеря памяти — защитная реакция организма от психосоматических травм. Память может восстановиться через несколько часов или дней, а может и не восстановиться никогда. — Позовите ту девушку, — попросил Серый. — О, сожалею, но ничем не могу помочь. — Болотный Доктор развел руками и встал со стула. — Девочка убежала. Думаю, ей надо проветриться. Смею предположить, что вы значили для нее нечто большее. — Чем кто?.. — Чем просто заказчик или напарник. Ваш брат в соседней комнате. Когда он проснется, я сообщу ему, что вы пришли в себя. И Доктор ушел, оставив его одного утопать в рассуждениях. Зона, «Долг», группировки. Все это было ему известно из разговоров с братом. Саша был одержим Зоной, говорил, что его поход туда изменит их жизнь в корне. Серый верил старшему брату, верил в него и поэтому отпустил. Так что же такого произошло три недели назад, что память отшибло аж на два года назад. Та девушка с невероятно красивым голосом могла бы ему все или многое рассказать. Как бы Серый не старался, он не мог вспомнить ее, но мог предположить, что, вероятно, был влюблен в нее. Или она влюблена в него. Или их связывает что-то совершенно другое. Голова разболелась так сильно, что Серый застонал сквозь стиснутые губы. Боли было слишком много. Он снова отрубился, а когда пришел в себя, чуть не вскрикнул от ужаса. Рядом с его кроватью сидело нечто. По общей форме Нечто напоминало человека, неприлично сильно и много упакованного бинтами. Нечто напоминало живую мумию с двумя разрезами для темных глаз и узкого рта. — Очнулся, герой! — завопило Нечто ужасно знакомым голосом. — Черт возьми, даже я выкарабкался, а ты, блин, схлопотал пульку в грудь и уже готов ласты склеить. — Саня? — Серый с трудом приподнялся на локте. — Не, ну, а кто же еще? — изумилось Нечто. — Ты ж за мной пришел, прально? — Говорят, что так. — А, слыхал, что Доктор сказал, будто ты память потерял. А я ж подумал, что шутит. — Саня, что с тобой? — Саня мертв. — Нечто улыбнулось. — Меня зовут ЭйДжей. — ЭйДжей, — задумчиво повторил Серый. Что-то промелькнуло в памяти, но не хватило сил, чтобы схватить мысль за хвост. — А как мое имя? Ты назвал меня героем. Что я сделал? — Теперь тебя зовут Цербером. Ты по праву заслужил это имя, братик. — ЭйДжей хлопнул забинтованной рукой парня по плечу, тот застонал. — Мы сталкеры, братик. Ты и я. Ты спас всех нас. Меня, Димыча. Кобру. — Кобру? Кобра. Та девушка, — пробормотал новоиспечённый сталкер по имени Цербер. — Она нужна мне. — Она нужна и мне, Цербер, — тихо проговорил ЭйДжей, глядя себе под ноги. — Я не знаю, что у вас там произошло после того, как ты ее нанял. Да и ты, собственно, тоже, судя по всему. Но то, что она почти три недели безвылазно сидела рядом с тобой и пела тебе ту дурацкую песню о многом говорит. — Много времени мы с ней провели? — Чуть меньше недели. Когда меня схватил Смертник, она это поняла. И бросила вас с Дим Димычем. Дим Димыч — сталкер, который помог мне и помог Кобре, когда та только попала в Зону. Он мне все и рассказал. Кобра ни с кем из нас не говорила. — ЭйДжей тяжело вздохнул. — Она жизнью за меня пожертвовала. Согласилась добровольно ступить в аномалию, за шанс на спасение моей жизни. А ты спас ее в шаге от смерти. — Кто такой Смертник? — спросил Цербер. — Мужик, который преследовал Кобру еще с Большой Земли. Он многих наших убил, сталкеров. И теперь вся Зона от новичка до Ветерана знает, что именно ты убил Смертника. Теперь ты Легенда Зоны. — Я? Может, ты что-то путаешь, братик. Я далеко не Легенда Зоны. — Цербер нервно посмеялся. — Да я даже не сталкер. Вообще не понимаю, о чем идет речь. — Это ничего, братишка, ничего. Ты еще вспомнишь. Обязательно вспомнишь, — пообещал ЭйДжей. — А сейчас отдыхай. Ты заслужил отдых. — Я хочу уйти домой, — сказал Цербер. — Не стану тебя отговаривать, Цербер. — ЭйДжей встал и направился к двери. — Но я надеюсь, ты передумаешь, когда вспомнишь все. ЭйДжей ушел, оставив брата одного. Голова кружилась и болела от новой информации, но понятнее ничего не стало. Провал в памяти бесил Цербера. Он катал новое имя на языке, произносил вслух, осмысливал его, пытаясь вспомнить, где и за что он его получил, но все было глухо. Всплывали какие-то отголоски, окрики незнакомых голосов, странные картинки, но он никак не мог сложить это в общую картину. Когда Цербер открыл глаза, он увидел сладкое привидение. Та самая девушка по имени Кобра с дрожащими губами. Она сжимала его ладонь своими ладошками и, по всей видимости, не собиралась отпускать. — Привет! — шепнула она. — Здравствуй, — Цербер улыбнулся. — Мне сказали, что я спас тебя. — Так и есть. Только благодаря тебе я жива. — Кобра склонила голову на бок, грустные глаза наполнились слезами. — Прости. Цербер вынул свою руку из ее ладоней и прикоснулся к ее щеке, стирая слезы. Что-то ему подсказывало, что ей было очень трудно плакать. — Мне кажется, я любил тебя, — глупо улыбаясь, пробормотал Цербер. — Красивая… — Ты говорил мне это и раньше. — Кобра прижалась щекой к его ладони. — Я боялась, что больше не услышу твой голос. — Можно вопрос? — Кобра кивнула. — Что было между нами? — Ты обратился за помощью к Бармену. А Бармен порекомендовал меня тебе. И ты нанял меня. — С охотой поясняла девушка. — Сначала я была твоей проводницей. Потом мы стали напарниками. Мы были в плену у Бандитов, — Кобра обвела указательным пальцем рваный шрам на плече мужчины. — Тебя ранили. Мы искали твоего брата. Однажды мы переспали. — Думаю, это было незабываемо, — хохотнул Цербер. — Жаль, что я все забыл. — Это было незабываемо, — подтвердила Кобра. — А когда я ушла, ты бросился искать меня. И нашел. Спас меня несколько раз. И чуть сам не умер. — Уверен, любой бы пожертвовал собой ради такой девушки. Так мы… встречаемся? — Кобра опустила голову и слегка пожала плечами. — Я выжил благодаря тебе, благодаря твоей песне. — Это не моя песня. Это Легенда… — О девушке с глазами цвета единственного в мире артефакта, — закончил Цербер. — Я помню, как сказочный голос рассказывал мне эту Легенду, обильно поливая мое лицо горькими слезами. Ты любишь меня? Постой, не отвечай. Думаю, я знаю правильный ответ. — Я тоже, — кивнула Кобра, склоняясь к его лицу за поцелуем. Цербер обхватил ее лицо ладонями, не желая отпускать девушку. -Ты вспомнишь меня, вспомнишь о своей любви ко мне. — Не стоит, — Цербер медленно покачал головой. — Я не хочу вспоминать об этом. Зачем? Я влюбился в тебя с первого взгляда, как только открыл глаза. И почему-то мне кажется, что ты станешь всем для меня. Боль отступила на задний план, когда девушка пересела к нему на койку. Собрав всю волю в кулак, Цербер сел, подложив под спину подушку. Так она оказалась еще ближе, он чувствовал ее запах, видел каждую морщинку на ее прекрасном кукольном личике. Было заметно, что в этом месте она провела слишком много времени и это отрицательно сказалось на ней. Кобра сидела рядом с ним, скрестив ноги «по-турецки», играла с его руками, рассказывала ему о Зоне. В серых глазах плясали солнечные огоньки, в голосе звенело счастье. Она почти не смотрела ему в глаза, предпочитая отдавать все внимание их рукам. Он задавал ей вопросы касательно их знакомства, положения в Зоне и о самой Зоне. Кобра с охотой вводила его в курс дела, напоминая ему о том, кто он такой и что он сделал. Цербер верил каждому ее слову, не ставя под сомнение ее рассказы. Рядом с ней дышать становилось легче, боль растворялась в ее смехе и все проблемы, связанные с провалами в памяти, испарялись. Ему казалось, словно он знает эту девушку уже многие десятилетия. Все ее тайны, секреты, всю подноготную. Знал ее настоящее имя и признавал, что в данном месте оно было неприемлемо. — Кобра, — позвал Цербер, — посмотри на меня. — Девушка послушно подняла голову. — Ты прячешь от меня глаза. Что случилось? — Ничего, все в порядке. — Не ври мне, — мягко произнес Цербер, касаясь ее щеки кончиками пальцев. — Дело во мне? Или в моем брате? Я не мог не заметить, что между вами что-то есть или было. — Нет, между нами ничего не было. Как я уже говорила, когда-то мы были напарниками. Не больше. — Кобра растрепала волосы, мотнула головой, откидывая челку назад. — Я слышала, что ты хочешь уйти домой. — Ну да. Не вижу больше ничего такого, что могло бы меня остановить. Судя по всему, я пришел сюда найти брата. Брата я нашел, он в порядке. Больше меня ничего не держит. — А как же… я? — А что мне помешает забрать тебя с собой? — Цербер был преисполнен решимости. — Ты сказала, что Смертник загнал тебя в Зону. Смертник мертв. Больше ничто тебе не угрожает. И, думаю, мир за Периметром гораздо лучше подходит для отношений, чем Зона. — Давай перенесем этот разговор на потом, хорошо? Ты еще слишком слаб, чтобы думать об этом. Кобра подалась вперед, обнимая мужчину обеими руками за шею, и приникла к его губам в головкружающем поцелуе. Цербер обнял ее одной рукой за талию, второй придерживал ее подбородок. Он еще не понимал, что она задумала, но верил, что она от него никуда не денется. Грубый кашель заставил Кобру отстраниться от Цербера. — Значит, так. — На пороге стоял ЭйДжей. Он старательно отводил глаза в сторону. — Кобра, там Дим Димыч. Хочет с тобой о чем-то поговорить. Кобра спрыгнула с кровати и ушла, не посмотрев на Цербера. ЭйДжей взглянул на брата из-подо лба и ушел следом. Цербер расслабился, со стоном съехал на спину, позволяя сознанию отпустить напряжение. В мыслях было пусто, тревога его не трогала. Надолго одному ему побыть не удалось. Пришел Болотный Доктор. — Сколько я должен вам за лечение? — Нисколько, молодой человек. Денег я не беру. За ваше лечение заплачено сполна вашими друзьями. Через пару дней вы встанете на ноги. — Док, — в комнату вошла Кобра, мрачнее тучи, — не оставите нас. — Конечно, девочка. Вернусь чуть позже, — сказал Доктор Церберу и вышел, прикрыв за собой дверь. — Что случилось? — Мужчина приподнялся на локтях. — Ты преисполнен уверенности, что покинешь Зону, как только встанешь на ноги? — спросила она, не подходя к нему. Цербер кивнул, нахмурившись. — Я сама выведу тебя. Но прежде у меня появилось дело. Я постараюсь выполнить его в кратчайшие сроки. Ты останешься с Доктором. — А ЭйДжей? — Он проведет под наблюдением еще некоторое время. Я выдвигаюсь прямо сейчас. В случае моей смерти тебя выведут из Зоны другие сталкеры. — Лин… — Мое имя Кобра, — грубо оборвала девушка. — Мы, сталкеры, человеческих имен не носим, — с улыбкой поправилась она. — И ты, ты тоже сталкер. До встречи, Цербер. Она оставила горячий поцелуй на его лбу и ушла. Цербера не покидало ощущение, что где-то его жестко провели и это сильно раздражало. Следующий час он беспокойно ворочался на своей неудобной постели, раздумывая над происходящим. Память не возвращалась, доставляя еще больше неудобств. Ранение его почти не волновало. Вероятно, Болотный Доктор использовал что-то типа артефактов, о которых ему рассказывала Кобра. — Ты все еще ничего не понял? — тихий насмешливый голос заставил Цербера отвлечься от гнусных мыслей. В дверях стоял ЭйДжей, прислонившись плечом к косяку, ухмылялся забинтованным лицом. — Не понял что? — Она не вернется. Глаза Цербера неверяще распахнулись. — Что ты такое говоришь? — Ты сам сказал, что хочешь уйти из Зоны. Она не стала отговаривать тебя. Но и не согласилась уйти вместе с тобой, верно? — Цербер кивнул. — Она сталкер, братик, сталкер со стажем. Таких, как она, называют Ветеранами Зоны. — Что это значит? — все еще не понимал мужчина. — Это значит, что Кобра из Зоны ни шагу не ступит. — ЭйДжей рассмеялся. — Любовь любовью, братик, а увести сталкера из Зоны может только сама старушка смерть. — Я не понимаю, — растерянно пробормотал Цербер. — Вспомни ту дурацкую песню, что она пела тебе на протяжение трех недель. В каждой Легенде есть доля правды. — К чему ты все это? — Это любимая песня Кобры. Как девочка-сиротка с несостоявшимися мечтами, она верит в настоящую искреннюю любовь, как в той Легенде. — ЭйДжей со стоном потянулся. — Вполне возможно, что она увидела в тебе «Того Самого» человека. Но она еще не готова променять свой дом на тебя. — Что с вами, сталкерами, не так? — Ты тоже сталкер, Цербер, не забывай, — усмехнулся ЭйДжей. — Скоро ты это поймешь. Только надеюсь, что не слишком поздно. Кобра девушка ловкая. Мы с тобой тут десять минут базарим, а она уже десять километров отмахала. Цербер подорвался с постели, но запутался в одеяле и с болезненным вскриком свалился с койки. В глазах задвоилось. ЭйДжей засмеялся в голос, но его смех оборвался чувственным тычком от Болотного Доктора. Цербер упрямо поднимался на ноги, не обращая внимания на головокружение и боль. Во рту появился металлический привкус. Доктор попытался успокоить его. — Вы не понимаете. Я должен найти ее. Я должен… — Кричал он, пока Доктор не воткнул ему в руку шприц с чем-то прозрачным внутри. — Она мне нужна… Цербер обмякал прямо на руках Доктора. — Собрался он за любимой без штанов, — ворчал старик, с легкостью возвращая пациента на постель. — Что ж с вами, сталкерами, не так?! То один ко мне приходит: «Спасите любимую! Жить без нее не смогу. Глаза у нее цвета единственного в мире артефакта». — Бормоча, Доктор устанавливал капельницу. — То другая бежит «Ааа, спасите, помогите, любимый умирает, что угодно сделаю, только не бросьте на произвол судьбы-ы-ы!» ЭйДжей вовсю смеялся, сгибаясь в три погибели в дверях. Цербер не понимал, что творится вокруг. Ноги-руки не слушались его, в глазах все плыло. Сознание опять покидало его и что-то подсказывало ему, что в этот раз оно долго не позволит ему прийти в себя.