Любовь надо заслужить

Она вернулась на пятый день. Цербер уже полностью пришел в себя и Доктор перестал привязывать его к кровати. Он не оставлял попыток отвязаться и сбежать в Зону вслед за возлюбленной, но быстро понял, что это бесполезно. Когда пришла Кобра, Цербер сидел на веранде дома Болотного Доктора и до кровавых мозолей в пальцах перебирал винтовку «G36». ЭйДжей сказал ему, что это была его винтовка. Она зашла с другой стороны дома, поэтому он не видел ее. Изможденная, сильно осунувшаяся, местами израненная. Доктор приводил ее в порядок, а она смотрела в окно на Цербера. Парень сидел прямо на досках, детали винтовки были разложены перед ним на какой-то тряпке. Он был спокоен, расслаблен. На лице красовалась недельная щетина, Доктор выделил ему потрепанные джинсы и рубашку, которая валялась рядом с ним. Цербер выглядел отдохнувшим. Судя по механическим движениям рук и отсутствию каких-либо эмоций на лице, боль больше не мучила его, хотя большая поверхность его туловища все еще была замотана бинтами. Кобра оценила произошедшие с ним изменения. Чуть больше, чем за месяц Цербер возмужал, из тихого неразговорчивого парня он превратился в заматеревшего в боях мужчину. — К нему вернулась память? — спросила Кобра у Доктора, занятого штопаньем ее бедра. — Нет. Он практически не разговаривал все это время, но я знаю, что к нему изредка приходят некоторые видения. В глазах появляется осмысленность. Он вспоминает о своем предназначение, — пояснил Доктор, не отвлекаясь от своего занятия. — Он вспомнил, как пользоваться оружием, — заметила Кобра. — Девочка, что ты знаешь о человеке, в которого влюблена? — вдруг спросил Болотный Доктор. — Собственно, ничего, — со вздохом признала Кобра. — Но ведь для нас, сталкеров, это и не так важно. Какая разница, что там было в прошлом. — Ну раз он тебе ничего не рассказывал, то, позволь, расскажу я, — предложил Болотный Доктор. — Ты же знаешь, девочка, люблю я новых подозрительных сталкеров пробивать на всю их подноготную. — Кобра согласно кивнула. — Пробил я твоего паренька. В прошлом был профессиональным бойцом спецназа разведки. Кобра не удивилась, но кивнула чему-то. — Вот почему он может подойти ко мне так, что я не услышу, — пробормотала она. — И его умение в пользовании оружием. И его суперская выдержка. — Да, именно, девочка, — подтвердил Болотный Доктор с улыбкой. — Родителей у них не стало, когда Вершинину-младшему исполнилось четырнадцать. Саша, известный нам, как ЭйДжей, всеми правдами и неправдами взял воспитание младшего брата на себя, после чего Сережа отправляется в школу с военным уклоном, затем военное училище, армия и дальше по восходящей. В спецназе он прослужил четыре года, год службы на Периметре. — Он многое прошел за Периметром, но был морально не готов к тем чудесам, что творятся у нас здесь? — осторожно спросила Кобра, пытаясь правильно сформулировать вопрос. — Что-то типа того. Поэтому с такой легкостью сошел за новичка. Он на самом деле является новичком в сталкерстве, хотя такие люди как он подстраиваются под любые изменения жизни в считанные моменты. Вероятно, его сознание профессионального вояки немного притупилось из-за возникших незнакомых ему чувств. — Незнакомых чувств? — не поняла Кобра. Болотный Доктор вздохнул, разворачивая ее спиной к себе, чтобы заняться тремя продольными разрезами от чьих-то когтей от левого плеча до самой поясницы. Кобра зашипела сквозь стиснутые зубы, когда Доктор обильно полил раны спиртом. — Сама подумай, девочка, — продолжил Болотный Доктор. — Твой возлюбленный — человек войны до мозга костей. Он военный со стажем более десяти лет. Более десяти лет жизни по уставу, расписанном до секунды. Думаешь, у него когда-нибудь было время на отношения? На любовь? Кобра задумалась. Было немного странно слышать о таком от Болотного Доктора. Многим была известна Легенда, будто бы Доктор являлся порождением самой Зоны, но Кобра уже привыкла к нему, к его странностям. Он мог вылечить не только телесные раны любого из обитателей Зоны, будь то сталкер или самая распоследняя псевдоплоть, но и дать дельный совет касательно душевных терзаний. — Вы думаете, что его сбой в «привычном режиме» произошел из-за меня? — Я не думаю, девочка, я знаю. Для военного человека все, что не подстраивается под привычный устой, воспринимается как опасность. — Но он вел себя вполне… Пожалуй, далеко не по-сталкерски. Как до потери пульса влюбленный парень. Защищал меня, не задумываясь, бросался под клыки и пули. — Вот видишь — НЕ ЗАДУМЫВАЯСЬ! — Болотный Доктор воздел указательный палец к потолку. — Влюбленность выбила его из привычной колеи, вероятно, поставила на место мозги. Посмотри на него. — Доктор кивнул головой на окно. Кобра обратила внимание туда. Картина за окном не изменилась. Полуголый Цербер по-прежнему не выпускал из рук остов винтовки, изучая каждую деталь подушечками пальцев. Казалось, что его глаза были закрыты. — Ну, хоть головой об стенку не бьется, — пошутила Кобра. — Ага, просто чистит винтовку, — саркастически усмехнулся старик. — Привычка всех бывалых вояк. Их это успокаивает. Вот я, к примеру, когда меня что-то беспокоит, люблю перебирать свои инструменты. — Он хочет уйти из Зоны, — поделилась Кобра, не отрывая от него исследующего взгляда. — Это нормальное явление, девочка. Но он пока еще не знает главного — из Зоны так просто никто не уходит. Зона никого не отпускает просто так. Но если он и в правду хочет уйти, то я желаю ему только заслуженного счастья. Все. Как новенькая. Кобра поблагодарила Доктора за его работу и быстро оделась в чистую сухую одежду. Старик ушел к другим своим пациентам. Кажется, за стенкой глухо урчал кровосос. Девушка понаблюдала еще пару минут за Цербером и все-таки решила пойти к нему. Босыми ногами она прошлепала по холодному полу и вышла на веранду. В нос ударил приятный болотный запах. Цербер поднял голову и его глаза заблестели веселыми огоньками. Он отложил винтовку и резво вскочил на ноги. — ЭйДжей сказал, что ты не вернешься, — пробормотал он, подойдя к ней. — Я и не хотела, — честно призналась Кобра, откидывая волосы назад. — Но не смогла. Я бы жить спокойно не смогла, если бы знала, что бросила беспамятного парня на произвол судьбы. — Только из-за этого? — Цербер приподнял бровь. — На мне висит Долг Жизни. Несколько. Среди сталкеров это нерушимый Закон. Если я не верну Долг Жизни, то это дорого мне обойдется. — И это все? — Цербер призывно скрестил руки на груди. Кобра улыбнулась, прищурившись подозрительно. Цербер скопировал ее улыбку, поддразнивая ее. А раньше он не замечал, что она почти на полторы головы ниже его. И эти хитрющие голубые раскосые глаза, такие красивые, счастливые, и улыбка прекраснее всех на свете. Для сталкера она слишком хрупка и миловидна. Цербер не выдержал первым. Шагнул к ней, обхватил обеими руками ее за талию, кожей почувствовав грубые бинты под тонкой майкой, и, подняв на уровень своего лица, приник к ее губам своими. — Поумерь свой пыл, сталкер, — рассмеялась Кобра после поцелуя, обхватывая мужчину ногами за пояс. — Во-первых, мы в гостях у очень уважаемого человека. Это его территория. А во-вторых, я только недавно с ходки. И ты сейчас мне ребра сломаешь. — Память ко мне не вернулась, но я понемногу начинаю вспоминать, — пропустив ее реплику мимо ушей, проговорил Цербер. — Я вспомнил, когда впервые увидел тебя. В баре у Бармена. Ты сидела за последним столиком в углу, пила виски. И первой заметила меня. — И какие ощущения? — Сердце забилось быстрее, дышать стало труднее. Я начал волноваться. — А ты прекрасный актер, раз с такой легкостью смог это скрыть. — Я прятал свое волнение за молчаливостью и угрюмостью, так? — спросил Цербер. Кобра кивнула. — Сейчас при виде тебя я испытываю то же самое. Но сейчас я не пытаюсь это скрыть. Скажи, ты… уйдешь со мной из Зоны? — Конечно, — не раздумывая, ответила Кобра. — Ты мое все. И больше мне ничего не надо.