***
Поездка в маленький городок Купер на Среднем Западе прошла в абсолютной тишине. У Дина внутри всё болело, и он не сказал ни слова с тех пор, как оставил фляжку Бобби… рядом со своим выброшенным когда-то амулетом. Ну, он не совсем молчал. Он прорычал Сэму: «не надо», когда младший брат позвал его по имени, надеясь поговорить о том, о чём он говорить не хотел. И Сэм оставил его в покое, молча сидя на пассажирском сидении. Они так же молча вселились в мотель и переоделись в костюмы ФБР. Словно два незнакомца, вынужденные делить комнату и не желающие общаться друг с другом. И вот, теперь они вошли бок о бок в местный полицейский участок, притворяясь агентами ФБР. Притворяясь, что между ними не образовалась стена отчуждения, они разговаривали друг с другом, давали противоречивые ответы на вопросы седовласого начальника полиции. Шеф Фокс внимательно посмотрел на них, прежде чем сказать: — Мы с моей бывшей женой и то ладили лучше, чем вы, хотя чуть не убили друг друга. Так что, либо вы новые партнёры, либо очень старые. — Старые, — уверенно сказал Сэм. — Новые, — одновременно с ним сказал Дин, и они посмотрели друг на друга. К счастью, шериф только рассмеялся на их оплошность. — Я даже не знаю, дать мне вам продолжать ваш спор или просто быть благодарным, что кто-то хочет копаться в этой смерти, которая, если честно, меня немного испугала. Отвернувшись от Сэма, Дин сказал своим профессиональным тоном: — Шеф, я думаю, вы уже поняли, что у меня и моего напарника есть некоторые проблемы. Просто раньше мы работали вместе, а потом у нас были другие партнёры, так что мы снова пытаемся найти свой ритм, — он улыбнулся, пытаясь быть убедительным. Шериф просто кивнул, ему необязательно разбираться в их отношениях для получения помощи. Отказываясь объяснять свои отношения с Сэмом незнакомцу, Дин вернул разговор к сути проблемы: — В любом случае, у вас есть дюжина свидетелей, которые видели, как человека зарезали ножом, а затем… он загорелся? — уточнил он. — Так точно, — согласился шериф, проводя рукой по седым волосам, — в этом вообще нет никакого смысла. Конечно, у Брендала и Джоша были проблемы, чего только не бывает между братьями, особенно когда они пытаются удержать на плаву свой семейный ресторан. Но чтобы Брендал напал на Джоша? Я никогда в это не поверю. Вся ситуация была очень близка для Винчестеров. Они опустили взгляды, опасаясь смотреть друг другу в глаза. Сэм посмотрел на шерифа, когда тишина в офисе стала совсем неловкой. — Значит, никакого соперничества? Никто из них не пытается быть единственным владельцем ресторана? — Они соперничали, — улыбаясь, начал шериф, — когда дело дошло до девочек в средней школе или когда не могли поделить игрушки, но борьба за ресторан? Извините, но вы не в том месте копаете. Свидетели говорят, что Джош кричал, что он уезжает из города, что Брендал может забирать весь ресторан себе. Все говорят, Джош даже пытался всучить Брендалу какие-то бумаги, когда Брендал просто… оттолкнул его. А потом пырнул своего брата ножом, который держал в руках. Все, с кем я разговаривал, утверждают, что Брендал выглядел таким же удивлённым, как и Джош. А потом Джош… пуф… и в огне. Брендал обжёг руки, пытаясь потушить его, но было слишком поздно. Дин прекрасно мог представить, как выглядит сгоревший человек. Он своими глазами видел. — Значит, всё произошло в столовой, а не на кухне рядом с огнём? — Прямо у кассы, — ответил шериф. — Коронер говорит, что причина смерти в огне, потому что колотая рана была не опасна для жизни. Но мне пришлось арестовать Брендала и отправить его в окружную тюрьму за убийство. Он под моим надзором, так что, что бы вы ни нарыли, я хочу это знать. — Да, сэр, — одновременно сказали Винчестеры.***
Спускаясь по ступенькам полицейского участка, Сэм с нескрываемым отвращением сказал: — Так огонь… — Именно этого ему и не хватало для полного счастья. — Ты в порядке? Можешь продолжать работать? — обеспокоенно спросил Дин. — Я могу проверить всё сам. — Нет, всё будет нормально, — быстро сказал Сэм, он не хотел, чтобы Дин посчитал его слабым, бесполезным, когда дело связано с огнём. — Кроме того, огонь — это неотъемлемая часть нашей работы. Как если бы пожарный боялся… — он не знал, как закончить предложение, не знал, как сказать, что не горит желанием познакомиться с пожаром поближе. — Пожарный знает, когда надо боятся пламени, — сказал Дин, успокаивая и оправдывая его страхи. Сэм робко улыбнулся, точно зная, что хотел сказать брат. Чтобы между ними всё налаживалось. Дин не собирался осуждать его за страх. — Итак, мы говорим о самовозгорании, проклятии, огненном рейфе, или Брендал — пирокинетик? — Вот давай поговорим с ним и выясним, сможет ли Брендал поджарить нас до хрустящей корочки, — сказал Дин, поднимая брови, но Сэм не разделил его желание пошутить. — Ха-ха, — проворчал он, но отвернулся, чтобы Дин не заметил его улыбки.***
Брендал Ларсон сидел напротив Сэма и Дина в комнате для допросов в окружной тюрьме, положив свои перебинтованные руки на стол. Бинты скрывали ожоги, которые он заработал, когда пытался сбить пламя со своего брата. Покрасневшими глазами он смотрел на сидящих перед ним агентов и словно до сих пор находился в шоке. — Он собирался уйти, и я… Я просто разозлился. Этот ресторан был нашей мечтой. Что мы будем управлять семейным бизнесом, будем партнёрами и однажды передадим его нашим детям. Но у него… у него были бумаги, и он собирался продать мне свою половину. — Так вы не хотели, чтобы он уезжал? — осторожно спросил Сэм. Брендал задыхался, рыдая. — Я просто так… рассердился. — По его лицу покатились слёзы. — Я никогда не чувствовал такой ярости. Я не хотел бить его ножом… но… — он на мгновение опустил голову, а когда снова посмотрел на Винчестеров, то в глазах была боль и вина, — он был моим братом! Я не… не могу поверить, что… я убил его. Пытаясь не поддаваться эмоциям этого человека и не обращать внимания на факт, что он и Сэм не раз хотели убить друг друга, Дин надавил: — Но ты это сделал. Ты сжёг его. — Нет! Я… я ударил его ножом, да, но огонь… он пришёл после. Поглотил его, и я попытался… — Брендан поднял свои перевязанные руки и, заикаясь, сказал, — я попытался… Внезапно, он схватил Дина за руки, вонзил взгляд в старшего Винчестера. — Ты должен мне поверить. Я пытался спасти его. Он был моим младшим братом. Я не хотел, чтобы он уехал из города, так почему вы думаете, что я убил его, чтобы потерять навсегда? Слова этого человека вновь открыли старые раны, которые ещё не зажили, и, вероятно, никогда не заживут. Но кто говорил, будет просто?.. Ведь его благословение, мол, «иди, Сэм, прыгни в яму с дьяволом», тоже можно считать попыткой убийства, которое осудило его на жизнь без Сэма, без покоя в собственной душе. Не понимая выражение лица Дина, обеспокоенный, что его брат не пытается вырваться, Сэм решил вмешаться и оторвал руки Брендала от Дина. Затем, подхватив брата за локоть, поднял его и оттащил Дина подальше от парня, который напал и, вероятно, убил своего собственного брата. И Сэма ещё больше напрягло то, что Дин не вырвался из его хватки, а покорно позволил вывести себя из комнаты для допросов. Они не разговаривали, пока не оказались в машине, возвращаясь в город. — Он был довольно убедителен, да? — начал Сэм, настороженно наблюдая за Дином, надеясь понять, что происходит в голове брата. — Да, — вздохнул Дин, сглотнув. Если кто и знал, каково это, причинять боль брату, находясь под влиянием чего-то сверхъестественного, например, сирены, то это был он. И причинять боль своему брату ради всеобщего блага… как, например, ради спасения мира. Или как тогда, когда он вышел из себя… Когда бездушный Сэм, наконец, признался, что с ним что-то не так. Он мог перечислять бесконечно. Сэм перенёс всю тяжесть его ярости, страданий и заблуждений. Сэм понял, что ответы Брендала сильно задели его брата. Просто Сэм не знал, насколько. — Так ты думаешь, что-то заставило его напасть на брата? — спокойно спросил он, отслеживая каждое движение Дина. — Может быть, — пожал тот плечами. Опять же, старшие братья, как известно, иногда относятся к своим младшим братьям и сёстрам как к дерьму, просто потому, что могут. Это был не тот ответ, на который надеялся Сэм. — Может быть? И у тебя нет других теорий? — Нет. — Ну, значит, мы должны проверить место преступления, — предложил Сэм. — Хорошо, потому что я хочу есть, — сказал Дин, ожидая раздражения Сэма. — Дин, я не думаю, что они будут открыты после случившегося, — начал Сэм, но замолчал, увидев ухмылку брата. И он почувствовал облегчение. Дин в порядке.***
Но в ресторане они не обнаружили ничего сверхъестественного: ни серы, ни ведьмовских мешочков, ни знаков, ни показаний ЭМП. Просто пятна крови и пепел, который когда-то был Джошем Ларсоном, младшим братом Брендала Ларсона. И все свидетели твердили одно и то же: два спорящих брата, один ударяет другого, а затем Джош сгорает. Конец спора. Навсегда. Они приехали в мотель и засели за книги, которые Дин забрал у Бобби. Сэма не удивило, что Дин конфисковал книги, с готовностью заменяя фляжку на старую библиотеку. Но он ничего не сказал. Дин смирился с потерей фляжки, так что Сэм не собирался давить на брата, прося большего. После двух часов штурма интернета в поисках подсказок, они ничего не нашли. Вздохнув, Сэм откинулся на спинку кресла и посмотрел на Дина, который лежал на кровати, прислонившись к изголовью, с книгами на коленях. — Ты что-нибудь нашёл? Дин поднял голову, потерев рукой затёкшую шею, и посмотрел на Сэма. — Может, Джош сам себя поджарил. Типа… химический дисбаланс. — Поджёг сам себя? — усомнился Сэм, в его тоне проскальзывал явный скептицизм. — Тогда, может, ты скажешь мне, в чём дело? — ощетинился Дин. — Я не знаю, — хмуро проворчал Сэм и снова уткнулся в компьютер, не переставая посматривать на Дина из-за крышки ноутбука. Не отрываясь от своей книги, Дин спросил: — Что? Медленно закрыв ноутбук, чтобы потянуть время, Сэм выдохнул, прикусил губу, а затем сделал решительный шаг. — Ты злишься, что я его сохранил? — он знал, Дину не нужно объяснять, что он говорил об амулете. Дин, ничего не говоря, яростно перевернул страницу книги. И это был очень ясный ответ. Снова открыв ноутбук, Сэм возобновил свои исследования… примерно на тридцать секунд, прежде чем спросил тоном пятилетки: — Почему ты злишься? Всё ещё отказываясь смотреть на Сэма, Дин огрызнулся: — Ты сам сказал, что мы не будем говорить об этом, пока не закончим работу. — Я знаю, — тихо сказал Сэм. И Дин знал, мелкий ожидает, что он отреагирует на этот тон, сдастся, как обычно. Но снова увидев амулет, зная, что Сэм всё это время хранил его и не сказал ему… на него нахлынули воспоминания: вот Сэм даёт кулон ему, а не отцу, вот он отдаёт кулон, чтобы Кас мог найти Бога, слайд-шоу Сэма из его величайших хитов на небесах… которые все были о том, как он оставил семью, оставил его. Вот Иешуа говорит, что Бог не будет им больше помогать, вот раздавленный горем Кас бросает амулет обратно ему в руки. Он вспомнил, что чувствовал, когда выбросил кулон в мусорную корзину. Все эмоции, вызванные этими событиями, сильно ударили его, как только он увидел амулет, дыхание застряло в груди. Единственное, что он мог сделать, чтобы справиться с этими эмоциями — это уйти, от амулета, от Сэма. Дин не удивился бы, если бы на полу осталась кровь, вытекающая из открытой раны в сердце. Потому что, после всего что случилось, Сэм вытащил амулет из мусора, сохранил его. И теперь был сентиментально привязан к нему. И часть Дина ругалась на то, что Сэм сохранил кулон, посчитал его достойным спасения, и всё же, он мог спокойно свалить от него в любой момент. И теперь Сэм хотел «поговорить об этом», чтобы выяснить, почему это его так расстроило… когда он не мог даже объяснить это самому себе. Не потрудившись прочитать ни строчки, на которые пялился уже несколько минут, Дин перевернул страницу. — Так что, мы не будем говорить об этом? — тихо спросил Сэм, содрогаясь только от одной мысли, что это напряжение будет висеть между ними, пока они не закончат дело. Он хотел, чтобы Дин открылся ему, но, видимо, этого не произойдёт. По крайней мере, в ближайшем будущем. Кинув на Сэма раздражённый взгляд, Дин зарычал: — Нет, — он хотел сказать, что он в порядке, но эти слова разозлили бы младшего брата. Но последнее, что Сэм чувствовал — это гнев. Был слишком занят, утопая в чувстве вины за то, что держал амулет в секрете, за то, что ранил Дина своими действиями, за то, что вбил между ними клин. Снова. «Опять на те же грабли?» — горько подумал он, снова возвращаясь к своим исследованиям, делая единственное, что мог, чтобы успокоиться: сосредоточился на работе. Дин не мог поверить, что Сэм оставил его в покое, даже не применив своё секретное оружие: щенячьи глазки, умоляющий тон, пристальный взгляд. Вместо этого он снова опустил голову, уткнувшись глазами в экран компьютера. Дин не мог поверить в свою удачу… исключая то, что это было довольно больно. То, что он не стоил внимания Сэма, что тот не стал настаивать, чтобы рассказать правду об амулете, который сохранил. «Ты не хочешь об этом говорить», — напомнил он себе, снова опуская глаза к книге, которую держал в руках. Книга Бобби. Бобби, который всё ещё может быть рядом, помогая им, как он это всегда делал, даже если подвергал себя опасности. «Он умер из-за нас», — прорычал про себя Дин. Он не знал, почему Бобби не остался на небесах, отказался от рая, чтобы остаться с ними, разве если только не хотел отомстить тому, кто его убил. Но если Бобби был рядом, — а инстинкт ему подсказывал, что он прав, — Дин знал, что его приёмный отец остался только для одного: чтобы защитить их… как делал это при жизни. «Совсем как мама и папа защищали их даже после смерти». И эта мысль окончательно испортила ему настроение, заставив отбросить книгу, которую он читал, чтобы взять другую, ту, которую Сэм захватил из трейлера Фрэнка. О, да, Фрэнк. Он просто стал ещё одним номером в длинном списке жертв. Отбросив и эту книгу в сторону, он схватил другую, которую он сам забрал из библиотеки… в 2002 году. Он надеялся хоть в ней найти что-нибудь, когда голос Сэма вывел его из задумчивости: — Я не нашёл других случаев странных пожаров или вспышек насилия в городе, — заявил он, не отрывая глаз от статей в интернете и не смотря на брата. Когда Дин не ответил, он поднял глаза от ноутбука и увидел, что Дин с интересом читает свою книгу, в общем, ведёт себя так, как будто он и не говорил ничего. Мысленно вздохнув, Сэм вернулся к своим исследованиям. Дин был благодарен, когда Сэм замолчал, после того как кинул свой лакомый кусочек. Он начал перечитывать предложение ещё раз, наверно, раз с десятый за последнюю минуту. Он почти добрался до конца страницы, когда Сэм снова заговорил. — За Брендалом нет ничего противозаконного. Ни арестов, ни штрафов за неправильную парковку. Всё, что я нашёл — это то, что он со всеми ладил, — сказал Сэм, надеясь ослабить напряжение, которое он видел в позе своего брата. Но Дин не расслабился, а, казалось, напрягся ещё больше. Дин в третий раз попытался перечитать предложение, когда Сэм невинно сказал: — У Джоша, наоборот, были проблемы с законом. По-видимому, он не был пацифистом, как его брат: несколько арестов в местных барах и… — Хорошо, — рявкнул Дин, с хлопком закрывая книгу и бросая её на другой конец кровати. — Ты привлёк моё безраздельное внимание, — прорычал он. Ошеломлённый гневом старшего брата, Сэм, запинаясь, сказал: — Что… что ты имеешь в виду? — Вам слово, адвокатик, — сказал Дин широко разведя руки. — Порази меня своим умом. Сэм поджал губы на выражении «адвокатик». Дин сказал это, чтобы разозлить его. Прекрасно догадываясь, куда нанести удар. — Ты сказал, что хочешь работать над делом, так что мы работаем над ним, Дин, — возразил он, тоже разозлившись. — Мы? — усмехнулся Дин. — Ого, ты достаточно любезен, чтобы включить меня и мой маленький вклад. Я тронут. С силой захлопнув ноутбук, чтобы он не мешал ему смотреть на брата, Сэм выплюнул: — Что? Мы работаем вместе. Это было всё, что они когда-либо делали: работали вместе, ели вместе, спали… ну, вы понимаете, что имеется в виду. Никогда не было никакого «я». Было нелепо подразумевать, что они не в одной лодке. — Действительно, — протянул Дин, пододвигаясь, чтобы сесть на край кровати и посмотреть на Сэма. — Ты всегда хвастаешься каждой хромой деталью, которую находишь, ты опровергаешь каждую теорию, которую я предлагаю… — Потому что они глупы, — ответил Сэм, желая нанести ответный удар по эго своего брата. Взгляд Дина заледенел, в позе явно читались ярость и угроза. — Ты бы уже миллион раз был бы мёртв, если бы не мои глупые теории. — Да, а сколько раз мы оба чуть не умирали из-за твоих суицидальных планов? — крикнул Сэм в ответ, уже составляя список в голове. Дин замер, словно статуя. — Ты хочешь вести счёт, Сэмми? — смиренно бросил он вызов. — Кажется, что я заплатил довольно высокую цену, чтобы вернуть тебя из мёртвых, и когда рисковал, вытаскивая твою душу из ада, и чем ты отплатил? Ах да… это папа спас мне жизнь, и это Кас вытащил меня из ада. Слова Дина, его обвинения жестоко врезались в Сэма. Вскочив так резко, что стул отлетел к стене, Сэм встал перед Дином, руки дрожали, его сердце стучало в висках, дыхание перехватило. — Ты действительно считаешь, что я ничего не пытался сделать, чтобы вытащить тебя. Что я не перепробовал всё… — Типа того, что переспал с Руби? — холодно перебил Дин. — И когда это не сработало в первый раз, ты решил пробовать снова и снова. В Сэме вспыхнула ярость и боль от этого нападения, и слова с хрипом выходили из глотки: — Ты бросаешь это мне в лицо… после того как я… Поднявшись на ноги, Дин не извинился, не позволил себе, не желая чувствовать ещё больше боли. — И у тебя всё ещё есть свои секреты, не так ли, Сэмми. Говоришь мне, что Бобби не может быть рядом, а потом идёшь и за моей спиной пытаешься вызвать его. Хранишь амулет всё это время, притворяясь, что он вдруг стал для тебя что-то значить. — Так и есть! — крикнул Сэм, отшатываясь назад, он не мог поверить, что Дин и вправду так думает. — С чего вдруг? — крик Дина эхом разошёлся по комнате. Сэм не мог поверить, что Дин действительно об этом спрашивает. Когда Дин был мёртв, он носил этот амулет и днём, и ночью, это был самый лучший способ, единственный способ, чтобы хранить часть своего брата рядом. Когда он чувствовал, что скоро сойдёт с ума, он сжимал кулон с такой силой, что острые углы оставляли отпечатки на его ладони… на его душе. В ошеломлённой тишине Дин усмехнулся: — Ты думаешь, что Бог может принять твой звонок, если ты будешь держать его у себя? Думаешь, он подойдёт к тебе в следующем магазине, где ты сделаешь остановку? — Нет! — с негодованием пролаял Сэм, разозлившись, что Дин неправильно всё понял, и задумался, знал ли Дин его вообще. Или не хотел узнать его получше. Злорадно ухмыляясь на страстное отрицание Сэма, Дин заявил: — Может быть, ты планируешь отдать его более достойному получателю на этот раз, а? Кто-то, кто не называл тебя чудовищем? Воспоминания о том дне, когда Дин это произнёс, открыли ужасающе болезненную рану и заставили Сэма ударить в ответ. — Ну, раз уж ты думаешь, что Бобби тут торчит, может, и папа тоже. Я отдам его ему, как и должен был с самого начала. После этих слов в комнате наступила тишина. Братья замерли с каменными лицами, стоя нос к носу. Дин первым пришёл в себя. Подошёл к кровати, схватив свою сумку, со злостью раскрыл молнию и выгреб свою одежду из шкафа в сумку. Сэм видел эту сцену раньше, когда Дину было слишком противно оставаться с ним в одной комнате ещё хоть секунду, знал, что последний раз это Дин раздавал удары, и не был уверен, что в этот раз не сорвётся сам. — Ты уезжаешь. Ну, конечно, продолжай, — сказал Сэм таким тоном, словно одобрял эту идею. Не обращая внимания на Сэма, чтобы не видеть удовлетворение в его глазах, Дин схватил сумку. Раз Сэм хочет этого, то пусть получит. Но мелкий никогда не учился на своих ошибках, сколько бы раз не наступал на одни и те же грабли. Не смотря на младшего брата, он бросил: — Удачи с твоим поджигателем. Он знал, что это подло — напоминать Сэму об огне. Но мелкий должен понимать, что теперь ему придётся работать в одиночку. Не глядя на младшего брата, Дин убедился, что Сэм не встал у него на пути. Сэм не двинулся, чтобы заблокировать выход, словно уход Дина его не волновал. Дин не закрыл дверь мотеля, выйдя из номера. И Сэм даже не пошевелился, чтобы закрыть её, он не мог двигаться вообще. До тех пор, пока не раздался хлопок автомобильной двери, пока не послышался рёв двигателя невзрачной машины, которую они угнали недавно. Пока он не увидел уезжающий с парковки автомобиль, вниз по дороге, прочь от него. Только тогда он смог пошевелиться, смог вздохнуть.***
Датчик скорости «Пинто» показывал, что он едет слишком быстро, двигатель протестующее хрипел, но всё же Дин не убирал ноги с педали газа. Нужно было уехать, оказаться где-то ещё как можно скорее. Оставить слова Сэма позади, похоронить их, притвориться, что они не были правдой. Что он не знал, насколько они правдивы. Он всегда знал, что Сэм хотел подарить амулет их отцу. Оглядываясь назад, он понял: Сэм в порыве гнева просто отдал его старшему брату, в итоге. Это был всего лишь ещё один подарок, отданный ему, когда главному адресату он не был нужен: например, как машина, как кожаная куртка его отца, как книги Бобби и фляга. Хлам — просто хотели выбросить, а вместо этого отдали ему.***
Выйдя из оцепенения, Сэм подошёл к своей сумке и обнаружил, что на ней лежит куртка Дина. Что в спешке брат забыл о ней. Сэм гневно бросил куртку через всю комнату, и она приземлилась на кровать Дина. — Глупый неряха! — возмущённо выкрикнул он в пустую комнату. Забыв, для чего вообще подошёл к своей сумке, вернулся к небольшому столу и бросился в кресло у компьютера. Тяжело нажимая на кнопки клавиатуры, он продолжил исследование дела, дела, которое предложил расследовать сам Дин. Но куртка, лежащая на кровати, всё время привлекала его внимание, напоминая об отсутствии брата. «Как будто мне нужно напоминание…» — уныло подумал Сэм. Ещё до того, как Дин добрался до двери, Сэм уже почувствовал одиночество, почувствовал неправильность ухода Дина; почувствовал, как воздух покидает его лёгкие, когда брат уехал. Две недели назад, в психиатрической больнице, всё, за что он держался — это знание, что Дин вернётся. Дин не позволил бы ему умереть в одиночестве. Всё, чего он хотел от жизни, это увидеть своего брата ещё раз. Чтобы получить возможность попрощаться. — А теперь я оттолкнул его. Отличная работа! Хорошо отблагодарил за выслеживание Каса и спасение моей жизни, — пробормотал он себе под нос. Он не понимал, как всё так быстро вышло из-под контроля: как в одну минуту они говорили о деле, а в следующую — бросали друг другу обвинения.***
Дин уже почти выехал из города и желал только одного: оставить этот городок, да и Сэма, в зеркале заднего вида. «Да, как будто именно это и есть смысл моей жизни, — подумал горько Дин. — Будто это не я тот, кто хотел сдохнуть, когда Сэм умирал снова и снова. А теперь я его бросаю?» Эта мысль заставила его приподнять ногу с педали газа, и стрелка на спидометре автомобиля начала опускаться до разрешённых восьмидесяти. Он почувствовал стыд за те слова, что бросал Сэму в лицо. Ведь он не имел виду то, что сказал. Ну, в большинстве. Было больно, что Сэм спрятал амулет, что скрывал, что тоже верил, что Бобби рядом, и да, всё ещё было больно, что Сэм нашёл утешение в Руби, пока он был в аду… хотя он не имел права этого говорить, не тогда, когда он сам жил с Лизой, когда его брат сгорал до хрустящей корочки в аду. Но в целом, разве он мог оставить Сэма? Он этого не хотел, никогда не хотел. Даже когда он заключил сделку, когда он собирался предложить Михаилу себя в качестве мясного костюма, он никогда не хотел бросать Сэма, он хотел его спасти. Чтобы его брат не пострадал. «Конечно, зачем позволять кому-то ещё причинить ему боль, когда я могу и сам это сделать». Ведь он знал, на какие кнопки нажимать. Он сжал челюсти, вспомнив свои слова: адвокатик, огонь, монстр. Неудивительно, что Сэм не остановил его, когда он ушёл. Прекрасно зная, что его извинения не помогут, он всё же потянулся за телефоном, чтобы залечить раны, которые сам же и нанёс. Он подпрыгнул, когда телефон зазвонил в его руке. Почувствовал, как горло перехватило, он глянул на имя вызывавшего абонента. Брат звонил ему. — Да, — хрипло ответил он, прекрасно зная, что Сэм поймёт по его тону, что он чувствует. Услышав сильные эмоции в голосе брата, Сэм проглотил комок в горле и начал свою отрепетированную речь: — Дин, мне жаль, чувак. То, что я сказал… я не имел это ввиду. Просто… не уходи. Новая волна любви к младшему брату омыла Дина. «Как всегда Сэм готов извиниться, когда это я всё затеял, я нанёс первый удар». Смаргивая слёзы с глаз, он мягко сказал: — Нет, это ты прости меня, Сэм. Я не имел в виду… я не… я вёл себя как придурок, — закончил он, зная, что они оба так думают. — Счёт один-один, — пропел Сэм, и в его тоне было облегчение и счастье, которое он не чувствовал последние два дня. — Точно, — усмехнулся Дин, уступая, — думаю, так и есть. Он оценил, что Сэм не собирался быть подлым, а как и всегда, взял на себя всю вину. — Возвращайся, и мы сходим в бар, возьмём выходной, проведём некоторое время, просто болтая… будем братьями, — предложил Сэм, затаив дыхание, он знал, что, возможно, пересёк черту, надавил слишком сильно и вынудил Дина сбежать ещё дальше. — Думал, ты поклялся не пить после этого дела с седзе? — усмехаясь напомнил Дин; он помнил, похмелье Сэма длилось два дня. — Я сказал, что мы съездим в бар, а не что буду пить вместе с тобой, — возразил Сэм добродушно, хотя у него не было намерений наблюдать, как его брат напивается в одиночку. Он должен был Дину после того дерьма, что он бросил в него раньше. — Ну, по крайней мере, ты не бредишь… — огрызнулся Дин, убирая ногу с педали газа, вместо этого нажимая на тормоз, собираясь повернуть, чтобы вернуться в город, вернуться к Сэму. Сэм фыркнул, он хотел сказать Дину, что он не сумасшедший, когда в трубке раздался встревоженный крик Дина: — Блин! Затем был грохот, звук визжащих шин, незабываемый визг смятого металла и звук разбившегося стекла. А потом стало хуже всего: была тишина. По крайней мере, с того конца телефона. С этого конца линии Сэм кричал имя своего брата: — Дин!..