***
POV Минхек Еще в участке Хосок заметил мое смятение и мягко улыбнулся, давая понять, что мне решать: рассказывать правду его брату или нет. Как Чангюн отнесется к тому, что я — вор, и не случайно его документы оказались у меня? Мы встречаемся на следующий день вчетвером, пьем кофе и решаем, что нам интересны различные места, к нашему с Хенвоном счастью, и, надеюсь, к счастью наших спутников. Никогда не видел Че таким… уязвимым что ли? Наверное, это лучшая характеристика, потому что назвать сейчас его «лидером» просто невозможно. — Минхек~и, — сразу обращается Чангюн, как парни уходят, а глаза у него блестят, будто я алмазами усыпан — столько восторга, — будь моей моделью! — Что прости? Какая из меня модель? — искренне смеюсь, а он обижается: — Ты не прав, у тебя изящные пропорции, наверняка любой костюм будет идеально сидеть! Минхек, меня вечером даже вдохновение пробило — так захотелось увидеть одежду своего дизайна на тебе! — и Им достает скетчбук с набросками. Когда только успел насколько хорошо изучить мои пропорции? Немного неловко спрашивать, буду считать, что это профессиональное, не стоит выдумывать себе лишнего. — Потрясающе, Чангюн, — рассматриваю эскизы трех нарядов. — Они еще не закончены, потому что детали хочу доработать уже на самой модели, — улыбается радостно, будто я уже согласился, сделав комплимент. — Я не турист, а живу в Испании, мы успеем за ваш приезд? — парень теряется, вероятно, навоображав себе долгую работу в тандеме дизайнер-модель. — Ты не вернешься в Корею? — растерянно моргает, но это не помогает смахнуть действительность. — Не планировал, нам с Хенвоном здесь комфортно, а на сколько вы приехали? — Мы улетим завтра на острова, у нас с братом путешествие с большим количеством переездов и перелетов, — размешивает давно растаявший сахар, успокаивая круговыми движениями нервы. — Как быстро, — расстраиваюсь я. Была надежда, что мы проведем вместе хотя бы неделю, узнаем друг друга лучше, станет понятно, есть ли чувства, какого они рода. А сейчас все усложняется, сможем ли понять все один день? — Извини, если вопрос неловкий, но в каких вы отношениях с Хенвоном? — Мы друзья детства, — улыбаюсь, радуясь, что можно перевести тему, — у меня тоже есть бестактный вопрос — почему у вас разные фамилии с братом? — Он захотел взять фамилию матери, они развелись с отцом лет пять назад, и Хосок очень к ней привязан, — опять я заставляю его печалиться. — Давай наконец-то покажу тебе город? — беру за руку, объясняя: — нам лучше не теряться, — и улыбаюсь, потому что хочу согреть его сильнее испанского солнца. День протекает неторопливо, как и вся местная жизнь — мы покупаем друг другу дурацкие брелоки и отправляем открытки, хотя нет никакой уверенности, что посланная им, доедет до адресата. На рынке столько искушений, можно было бы на ужин на четверых с омарами насобирать, однако, я не с Хенвоном. Как же непривычно! Как он там?.. — Минхек~и, — вкладывает свою ладонь в мою, после того, как цепляет брелок с испанским флагом на ключи, — боюсь потеряться, — улыбается так естественно, что даже неловко думать о том, что это намек с его стороны. — Покажи мне настоящий город. Хочу увидеть окраины, как живут обычные местные испанцы. — Это не самые благоприятные районы… Знаю не понаслышке, потому что сам в таком живу, — парень молчит, что-то обдумывая, а потом смотрит внимательно, погружая в черноту взгляда. — Раз ты со мной, то не пропаду, воришка, — улыбается, хотя на панике вырываю руку, а он перехватывает ее обратно — уже обеими. — Чангюн… — Мне показалось, что ты и сам признаться хочешь, но все смелости не хватает, так что решил облегчить твою участь в благодарность за экскурсию. — Ужасно стыдно… Но как? — Услышал, как твоего друга назвали вором, сопоставил время и понял, что ты очень долго нес мои вещи обратно, — продолжает улыбаться, как ни в чем не бывало. — Станешь моей моделью, и мы сможем достичь высот в мире высокой моды! Тебе не придется воровать, а я буду счастлив шить на тебя. Этот мечтатель напоминает мне Че лет шесть назад, когда решились на свою первую заграничную авантюру, уверив родителей, что уезжаем по программе work and travel. Наивный и открытый. Мои опасения оправдались, но главное — это не лишило парня желания общаться со мной. — У нас есть только сегодня, — с грустью напоминаю ему, — и прости за кражу. — Прощен, — сжимает крепче ладонь, — и что мы встали? Веди дальше и улыбнись давай уже! — тянет за щеку, пытаясь расшевелить мою мимику. — Спасибо, — уголки губ приподнимаются без его «помощи», потому отвожу руку. — А еще, Минхек, у нас целая жизнь впереди, — смущенно глядит в брусчатку. Не знаю, что ему ответить, но я так признателен за то, что он не отверг меня с моим родом деятельности, потому что с Чангюном легко, и я правда буду рад, если судьба нас еще сведет вместе. — Ты ведь сейчас думаешь о том, что мое предложение невозможно? — вздыхает, рассматривая дома, что теперь окружают нас — невысокие, в три-четыре этажа, с балконами, где на веревках сушится белье и цветут яркие растения. — Однако, когда бы ты не передумал — я буду счастлив. — Странно, что не выбрал в модели Хенвона, он выше. — В моих глазах ты — воплощение той эстетики, с которой хочу работать, потому очень мне нужен, — с мольбой смотрит парень. — Возвращайся в Корею, адрес я написал на открытке, — растягивает губы в улыбке. — Это звучит странно, потому что я не такой уж эстет, не человек творчества… — Просто ты не окунался в мир моды. Уверен, тебе понравится, — с довольной моськой щурится на солнце, а я понимаю, что греет сегодня он меня, а не наоборот. Начинается местный рынок — совсем не тот, что в городе: более грязный, вместо сувениров — продукты и одежда отнюдь не брендовая. По привычке, иду спокойно дальше, отпуская руку младшего из-за пришедшего сообщения от Хенвона — фото, где они с Хосоком лопают нереального размера мороженое. Этой секунды хватает, чтобы его потерять. Испанки разводят руками мол: «Людей много, не запомнили». По Чангюну сразу понятно, что состоятельный мальчик, а в таких районах лучше не светить деньгам — можно в момент без них остаться, так еще и избитым. Я обошел весь рынок вдоль и поперек, вернулся назад, прошел вперед, потом осталось самое страшное — переулки. Лестницы, закоулки, вновь лестницы и повороты, что ведут неизвестно куда. Сам уже не уверен, что выберусь из этого лабиринта, а как тогда парень? Чангюн совсем не ориентируется. Наконец-то встречаю мужчин среднего возраста и на ломаном испанском уточняю, видели ли они темного азиата в полосатой кофте и белых шортах. Они утвердительно кивают и объясняют, куда идти, а это по сути рядом с рынком. — Наконец-то нашел, — кладу руку на плечо, улыбаясь, и он, не скрывая радости, констатирует: — Знал, что в итоге придешь, потому что верю в судьбу. — Какие громкие слова, — не смогу сдержать смех, — просто тебя запомнили прохожие, а еще — отсюда совсем близко от места, где красивый вид на бухту. — Хорошая попытка перевести тему, Минхек, — и он весь спуск по лестнице доказывает, что не могут просто так встретиться два корейца в другой стране, найти своих спутников в одной камере, так еще и отыскать друг друга в узких пригородных переулках. Мне так тепло на сердце, совсем по-другому, нежели с Хенвоном. Не могу не сравнивать, потому что только с Че был ближе всего, однако, то, что испытываю сейчас — нечто совершенно иное. Кажется, словно Им — тот человек, с которым действительно неспроста связала судьба. Вот только… Как оставить Вона? — Минхек~и, я тебя сейчас напугаю, и все же… Брату очень нравится твой друг, и думаю, что вас обоих ждет Корея и наша компания, — от смущения начинаю лишь больше смеяться, получая подзатыльник, — я серьезно!***
— Мы встретили закат, а потом любовались звездами. Чангюн похож на тебя лет пять-шесть назад, — улыбаюсь другу и уже встающему солнцу, — через пару часов у них вылет. — Ты был влюблен в меня тогда? — смеется Хенвон, вновь игнорируя вторую, главную, часть моих слов. Наверняка ему неловко от того, что он слишком сблизился с парнем за сутки знакомства и повел себя чрезмерно откровенно с ним. Все-таки заниматься сексом на первом свидании — это слишком. Насколько же ты этого хотел? — Упаси Господь. Ты мне всегда как брат был, есть и будешь. Можешь успеть, уверен, Хосок будет ждать, — Че утыкается мне в грудь и отрицательно качает головой. — Он слишком идеален для меня. — Ты не понимаешь главного, Хенвон. Не верю, что сейчас наставляю тебя я, а не наоборот, — друг отстраняется и внимательно смотрит. — Он идеален исключительно для тебя. Как по мне, у него смешные уши — что за старческие буддистские бредни лопоухими всех делать? Кроме того, он слишком мягкий — будь я на его месте… — замолкаю, потому что Че, кажется, не дышит, выпав в прострацию. — Для меня? Для меня… — закусывает губу и смотрит куда-то в пожелтевшую от лучей встающего солнца ткань занавесок. Могу лишь вздохнуть и потрепать по густой шевелюре. — Минхек, как же трудно. — Не трудно, это ты все сам себе усложняешь. «Надо сделать все, чтобы этот тугодум решился на возвращение», — думаю я, удивляясь оперативности испанской почты, получая уже утром открытку с адресом в Корее.