The Walking Dead:Борьба за надежду

Когда идёт борьба за жизнь, не важно — своей или чужой, времени нет. Жизнь не любит ждать, а смерть всегда подрывается с места, в ожидание того, когда ниточки жизни ослабятся. И ей не важно, она никого не щадит. Иногда самые храбрые и здоровые люди умирали на один щелчок. Был — нет. Когда смерть дышит в спину, мозг временно атрофируется и тогда душа управляет телом, мы выбираем тех, кто приблизился к нашему сердцу и вполне возможно, он уже был там. Чувства тяжелее разума, если взвешивать их на весах. Нам нужно выбирать и в этом нет нашей вины. Пока есть время, нужно исправлять ошибки и залечивать раны. Нам нужно… уметь прощать эмоции людей. Я прошу... — Прости… Голова Луиса наклонена вперёд вместе с передней частью туловища. Кажется, словно на него положили невидимый груз, под которым он гнётся и вот, кажется, сломается. Он ещё не сломался? Или?.. — Я не знаю, что тебе ответить, Клементина… — Не отвечай. Я… понимаю, — она едва улыбнулась. — Просить прощение тут надо нам, — голос тих. Где тот Луис, где его беззаботность и веселье? — За что? , — голос полный удивления. Они не виноваты, это их эмоции. Их чувства, вырывающие слова из глотки, обида и страх. Прогнать их было самым верным решением, Клементину грызла бы совесть. Хотя о какой совести может идти речь в этом мире, где основной закон — убей или будешь убит? Некоторые люди потеряли человеческий облик, став живым мясом не по своей воле и вине, а есть те, что стали монстрами изнутри. В обоих случаях, как ни странно, нельзя излечить, если только купить билет в один конец. Марлон поддавался чувствам страха не только за себя, но и за других. Его нельзя винить, но и оправдать невозможно. Отдавать чужие жизни… Выбора не было. Марлон терял всех понемногу, собственноручно сдавал по одному, но старался защитить других. Такие же чувства посетили и их, после смерти Марлона. Они решили, что без них им будет безопасней. Избавиться от той части, которая не представляла особой ценности и спасти родных. — Всё хорошо… Я понимаю, -она выдохнула. Волнение за Эйджея немного слабело — он был в руках надёжной пухлой девчушки с рыжей копной волос. — Хей, — он слегка приобнял её за плечи и неловко прижал к своему плечу, — всё будет хорошо с Эйджеем, она в этом деле собаку съела! , — он усмехнулся и в это время к ним подошла Руби. Взгляд не предвещал ничего хорошего. — У него сильный жар, мне надо сходить за жаропонижающим. А тебе, — она усмехнулась и сложила пухлые ручки на груди, — а тебе нужно помыться. От тебя пропахло мертвецами и на вид ты не первой свежести. — Оу, я даже не заметил, — правдиво удивился Луис, но не перестал её приобнимать. Клементина подняла ладонь к носу и понюхала рукав. — И правда… Как же я не почувствовала… — Наверное, потому что весь мир этим пропах… Всё помолчали. Руби первая зашагала в противоположную сторону, махнув рукой Клем, чтобы та шла за ней. Клементина встала с диванчика и последовала за Руби. Половицы изредка скрипели. — Хэй, — Руби повернулась в сторону Луиса, — найди какую-нибудь одежду для Эйджея и, по возможности, Клементине. Он кивнул и не задерживаясь пошёл в другую сторону. Послышались удаляющиеся шаги. — Ты не против с Вайолет разделить воду? Ты должна понять… — Конечно, — Клементина устало улыбнулась и это дало надежду Руби — они всё ещё могут быть друзьями, после того, что случилось. — Постой! А как же Эйджей? Он же один…слушай, давай я пока с ним посижу… — Вилли сидит с ним, не волнуйся. Да и я скоро подойду. В бывшем душе было прохладно. Почему бывшем? Потому что он весь зарос плесенью, тараканы бегали из угла в другой, свеча слабо освещала пространство и стояла на тумбе, явно ранее не принадлежавшая этой комнате. — Зачем вы пошли за нами? , — Клементина задала вопрос, который мучил её вторым по списку, после Эйджея. Они ведь собирались их отпустить в дальний и опасный путь одних. Так зачем? Убедиться, что они не вернуться? Выследить, не пойдут ли они к райдерам? Вода была тёплой, Омар не пожалел веток чтобы нагреть её. Вайолет вылила немного воды на волосы и натирала маленьким кусочком мыла — шампунь давным-давно закончился. Она вложила ей его в руку. — Надеюсь тебе не неловко, — пробормотала она, натирая голову стоя. Мыло еле-еле показывало свои следы на её светлых волосах. — Вайолет… Она подняла голову и посмотрела на неё. — Мы волновались. Польёшь голову? Клементина молча кивнула и набрала немного воды из старого таза. Смывать было нечего. Но чистая вода стала зеленоватой с какими-то комочками. Они падали на кафельный пол и расплывалась по нему к ногам. Клементина старалась избегать этих луж. — Воу, где ты так испачкалась? — В канаву с почти засохшим болотом свалилась. Вся извазюкалась в этой дряни, пока выбиралась. Хватит. Клементина перестала лить воду на голову Вайолет, а та, стала выжимать волосы. — Теперь ты у нас будешь Кикиморой болотной, — пошутила Клем, а Ви закатила глаза. Когда они уже помылись и стали собираться, Клем поняла, что ей нечем вытираться. — Хэм… возьми моё.Я попрошу Руби и тебе выделить полотенец. — Вы…не собираетесь нас выгонять? -Я не знаю. Решает большинство, такой закон стаи. Но ты знаешь, я всех за тебя порву, подруга, — она улыбнулась. Клем улыбалась устало. Пару напряжённых часов заставили её попотеть. Физически и морально. Ви уже была готова к выходу, но новых вещей не принесли Клем. Старые были слишком грязные, чтобы их натягивать на чистое тело. — я потороплю их, — сказала Вайолет и вышла. «Но ты знаешь, я порву за тебя, подруга», — она вспоминала эти слова с теплотой на душе лёжа всё на той же кровати, что и в первый день. Эйджей посапывал на соседней кровати.Его перенёс Луис, спящего и измученного. Он обращался с ним аккуратно и бережно, помня о содеянном этим малышом. Но он был ребёнком. Ребёнок выращенный в мире, где каждый перегрызёт друг другу глотку за мелочь. Мир без детства, где вместо игрушек — ножи и пистолеты, а куклы — голодная мёртвая плоть. Где нужно выживать каждую секунду существования, где сила — самое главное. Чему готовы поклоняться ради защиты, а может и из-за страха. Где родные могут превратиться в монстров и сожрать. Без сожаления. Без чувств. Это самые ужасные муки, понимать, что человека нет…из-за тебя. Что если бы тебя не было, он бы был жив! Тяжело и больно осознавать свою вину.Ну, а после осознания, два пути — умереть душой или жить ради тех, кто отдал за нас жизни. — Прости… Я тогда вспылил, накричав на него… Они сидели на её кровати. Свечка горела мерно, освещая стены и мирно спящие лицо Эйджея. — Не волнуйся… Он на тебя не злится. — Правда? , — он был воодушевлён и почти сразу же он нахмурился, — а ты меня простишь? Я… да и многие. Они чувствуют вину за то, что Эйджея подстрелили, как зайца. — Не сравнивай так, пожалуйста, — она нахмурилась. — Да, хорошо, — он слабо усмехнулся. А она устало улыбнулась. Клементине была приятна его забота и внимание, но больше всего ей хотелось спать. — Вижу, сеньориту тянет к подушке? , — Луис это заметил и решил не мешать, встал с кровати, — я оставляю вас Морфею, — он шуточно поклонился и собирался уходить. — Идите, сеньор, -подыграла Клем Луису и когда уже упала без сил на кровать, она услышала шаги по комнате, но глаза не хотели открываться. Луис задул свечу и, уже собирался выходить.После скрипа двери, до Клем послышалось тихое: — Спокойной ночи… — Пора вставать! Кто-то гаркнул у неё над ухом и она вскочила, ударившись об кровать наверху. — Луис, мать твою!  — шёпотом выругалась Клем, потирая ушибленное место, — ты чего? Голова загудела от внезапно удара. — О, сеньорита, простите меня! , — он неловко улыбнулся и потянулся уже погладить по голове, но Клем не позволила. Она взяла его за кисть и приостановила движение. — Всё нормально. Признаться честно, он думал, что она скажет совсем иначе. Попросит не трогать или вовсе ударит. Её чёрные, неровно подстриженные, волосы стали совсем лохматыми и торчали так, словно наэликтризовались. Она осмотрела комод в поисках резинки, но её там не было. — Руби скоро придёт проверить Эйджея, -осведомил её Луис. Его фигура наполовину загораживала детское тело. Лучики играли на лице и ресницах спящего Элвина-младшего, полоска лучика прошлась по губе, деля её на две части, и упала на грудь, прикрытую тонким одеялком. — Хорошо, — она снова помолчала, — я кажется резинку забыла. Я наверное схожу за ней, — она сонно улыбнулась. Но его рука её задержала. — Не эта ли? , — он полезные в карман дублёнки и достал оттуда резинку. Чёрную и тонкую. Он протянул её Клем. «Завяжи свои лохудры перед сном», — и протянутая рука Лилли. И её грубое лицо с такими добрыми глазами смотрели на девочку с беспокойством. «Хорошо» — Спасибо, — поблагодарила его Клементина и взяла с ладони резинку, — откуда ты узнал? — Омар нашёл на тумбочке, когда мы мылись и предположил, что твоё. — И ты взял, — усмехнулась она. — Как видите, сеньорита, — и он улыбнулся. День был жарким, солнце палило нещадно и вся зелень страдала от солнечных лучей. Все готовились к нападению рейдеров. То, что к ним перестали поставлять детей можно расценивать как предательство и не желание работать с ними. Они — загнаные в угол звери — как думают рейдеры. Но они не беспомощные, они сильные и они отстоят себя и друзей, свою территорию и гордость! — Спасибо, я закончила, — Клементина встала из-за стола, — думаю отнесу еду Эйджею. — Не торопись, Клем, — её остановила Руби. Её тарелка была почти пуста, а сама она прибывала в хорошем настроении. Как позже выяснилось, она очень любила солнце, — сегодня твоя очередь стоять на посту, смени Аасима. А я как раз пойду и сменю ему повязки. Клементина хотела проведать Эйджея, но противиться не стала. Давно уже перевалило за 12 и Аасим был наверняка голодным. Взяв полупустой бульон из кусочков каких-то овощей и травы, она направилась сменить пост. — Хэй, Аасим! — Наконец-то ты пришла, — вяло пробормотал Аасим. Он был таким сонным, что Клементине стало стыдно, что довела Аасима до такого состояния. — Я принесла тебе похлёбку, — он сонно моргнул, — будешь? Он кивнул. Передав ему миску с болтавшейся там из стороны в сторону ложкой, она взобралась к нему. Он уселся на маленький шаткий стулик и стал медленно поедать вкусный бульон. — Любишь же ты спать, — едко заметил он. Клементина пожала плечами, как бы извиняясь и посмотрела в бинокль. Тихо. Только ветер играл в листве деревьях, вместе с солнцем, которое пропускало игриво сквозь листву свои солнечные лучи на землю. Не хватало птиц. Сейчас, если бы они не знали о нависшей над ними опасностью как со стороны зомби, так и со стороны людей, можно было бы подумать, что они просто в каком-то лагере.А родители, где-то далеко, ждут её возвращения. Мама разглядывает фотографии, а папа вот-вот навестит маленькую Клементину. И не только её. Но и всех. У Эйджея была бы мать и отец, которые сильно любили бы его. А ведь сразу Клементина невзлюбила Реббеку, из-за её беспорядочных связей и холода к ней при первой встречи. Но и её можно понять. Она боялась за ребёнка, за себя и своих друзей. «-Убейте её! Она может быть укушена! " Когда стемнело, Омар снова заварил свою не густую, но вкусную и тёплую похлёбку. Да и сам Омар был тёплым и уютным человеком. Рядом с ним можно было легко успокоиться и согреться. Он грел всех, не касаясь. Даже его немного заметная пухлота только удваивали это мнение Клементины. После ужина все собрались на диванах во дворе, в тёплой компании. Вилли решил не задерживаться и попросил у Клем разрешения на то, чтобы он постоял на посту. Ему нравилось наблюдать. Кроме него отсутствовал Тенесси. Его и не было за обеденным столом, он обедал вместе в комнате с Эйджеем. Клементина не видела его уже полдня и ей это не давало покоя. Он наверное жутко расстроился, что Клементина обещала зайти и не зашла. Ну ничего, она знала и то, что дуться он будет недолго. Нахмурится, надует губы, а потом, когда она его начнёт щекотать, скажет своё заветное «сдаюсь!». Но это сдаюсь действует только в игре. В жизни оно означает смерть. Где-то недалеко лопались искорки в костре, который горел на этот раз просто так. Для тепла. У каждого сидящего в руках были чашки с горячим чаем. Омар нашёл старые пакетики в каком-то углу старого шкафчика на кухне. Он стукнул себя по лбу ладонью, немного растерянный тем, что мог допустить такую оплошность. Но эта оплошность стала на пользу. Они пустили один пакетик по всем 6 чашкам. Тёплые чашки чая грели руки, а атмосфера — душу. Души тех детей, что остались одни. В глуши. Те, которые нужные теперь только зомби и рейдерам. — Прости, -проговорил Митч,- за мою грубость, — он держал голову низко и не смотрел на Клем. Его глаза отражались в чашке чая. Он сидел напротив Клементины, по-турецки скрестив ноги на земле. — Да, я тоже был виноват, — Аасим неловко улыбнулся и почесал затылок. Клементина удивлённо посмотрела на него, — я тоже голосовал против… — Я надеюсь, мы не опоздали с извинениями? — виновато улыбнулась Руби.  — Ещё не поздно, — успокоила их Клементина, — поздно будет тогда, когда мы умрём! Её улыбка стала весёлой. Слышался смех, стуканье краёв бокалов друг об друга, голоса, полные веселья, искренне понимание и новые воспоминания. Когда всё разошлись, звёзды сияли на небе, прохладный ветер вяло блуждал над деревьями, изредка проскакивая между ветками. Полная луна освещала интернат. Клементина стояла около могилы Броди и Марлона. Лёгкий ветерок, что всё же опустился вниз, лениво колыхался в её чёрные волосах. — Простите… Я рада, что знала вас… Спасибо… — её голос тих, движения слегка резки. Она кладёт полевые ромашки на могилки двух и медленно встаёт, — спасибо вам, что спасли Эйджея… Внезапный звук и она медленно поворачивает свой тёплый и печальный взгляд в ту сторону. В проёме забора стоял Луис. Его взгляд был полон нежности и доброты. Сверчки чирикали грустную песнь. —Прощать пока мы живы, — тихо произнёс он и его кончики губ дёрнулись в слегка грустной улыбке.