Столик на троих

      В правом ухе назойливо тараторил комментатор, и лишь в минуты его молчания мне не хотелось вырубить напольный широкоэкранный телевизор. После моего отъезда в колледж в этом доме все несколько изменилось — как будто именно мое присутствие мешало семье жить как раньше: в окружении не самой дешевой техники, чистоты, белизны стен и растений в горшках — стоящих на полу и подоконниках, свисающих с потолка, прицепленных к лакированным перилам лестницы, ведущей на второй этаж, к трем спальням… Не слишком ли много растительности для одного небольшого дома?.. Однако воздух здесь и вправду был свеж: таким не надышишься…       Похоже, наполнение гостиной, как и прочих комнат, волновало только меня. Нил, впервые оказавшийся у нас в качестве гостя, был всем доволен сверх меры. Разместив длинные крепкие ноги на журнальном столике, он блаженно вжимался в диванные подушки спиной, покрытой спортивной майкой, и обнаженными развитыми плечами, изредка проводил ладонью по коротким светлым волосам или еще не успевшей толком отрасти «эспаньолке», окружающей тонкие губы, — он всегда ведет себя как законченный невротик, когда речь заходит о регби. Вероятно, этот азарт должен присутствовать и у меня, раз мы оба отстаиваем спортивную честь нашего ВУЗа, но никаких переживаний за профессионалов в бело-красном я не испытывал, ровным счетом как и за их черно-желтых противников. В последнее время меня вообще мало что интересует, все как-то серо и нудно… Предсказуемо…       Оттого я уделял больше внимания оконному стеклу за диваном, узкой улочке за ним, над которой собирались грозовые тучи, и собственному отражению. Сегодня мешки под глазами что-то совсем потемнели — или так только кажется из-за черных волос?.. Я приподнял неровную челку, достающую до сердито опущенных бровей; удлиняющуюся к переносице, а по бокам выравнивающуюся по длине прочих волос, жестких и немного взъерошенных, — менее заметными мешки под глазами не стали. С тех пор, как вернулся домой, плохо сплю…       В те короткие, но такие унылые дни я толком-то еще сам не осознавал, что было причиной моей внезапной апатии. А вернее «кто»… Бессонницу я списывал на жару, духоту, неудобный матрас, соседский спринклер автополива — почему-то все перечисленное не мешало спать ни матери, ни отцу, ни младшему брату, комната которого находится по соседству с моей, на той же стороне дома. «Наверное, я просто отвык за год в колледже», — тешил я себя неправдоподобными байками. Но дело было вовсе в другом…       Входная дверь щелкнула замком, и я выгнул шею, надеясь увидеть вернувшихся от тетки родителей. Ну да, как же, возвратятся они через час после ухода: пока мать не перемоет соседям — своим и теткиным — все косточки, а отец не прикончит стоящие рядком на дверце холодильника жестянки с пивом, родители домой ни ногой. Значит, ждать их придется еще парочку часов в лучшем случае. В худшем — вообще только завтра, если решат сэкономить на такси.       — Мам, пап, я дома! — крикнул из прихожей Кайл, сбросив кроссовки на коврике.       — Они у тетки! — гаркнул я.       — Чувак, — раздраженно развел руками Нил, — я же нифига не слышу. Харэ глотку драть…       — Кайл, подойди сюда! А то Нилу ничего не слышно! Он смотрит матч! — продолжил я сквозь смех, глядя на обращенную ко мне недовольную физиономию друга. — И ведет себя как привередливый кусок дерьма, находясь в чужом доме!       — Ну спасибо, чувак…       — Да не за что, обращайся. Буду тише воды, ниже травы.       Младший брат, совсем еще зеленый шестнадцатилетний мальчишка, мялся у стены, будто свет телеэкрана, блекло озаряющий диван, мог обжечь его бледную кожу. Тонкие ноги были сведены вместе так сильно, что синие джинсы издали превращались в сплошную юбку до коротких белых носков. Хрупкие пальцы прижимали к телу плоскую сумку, натирающую грубой лямкой плечо через футболку; поверх была накинута кенгуруха, белая, толстая, бесформенная. Кажется, стащенная из моего комода, как только я укатил в колледж… И сумка вроде у меня похожая была…       Беззвучно я поманил пальцем Кайла, и он, нервно отбросив стоячую черную челку набок, подкрался к дивану. Ловко и быстро я стащил с брата сумку, смяв капюшон (однозначно моей!) кенгурухи и устроив на его макушке еще больший хаос, чем был до того.       — Эй!.. — обиженно выдохнул Кайл, но стоило мне на него цыкнуть, заткнулся, виновато уставившись на ножку дивана.       Раскрыв сумку и поизучав материал между двумя основными отделениями, я нашел-таки остатки въевшихся в ткань чернил, с коими не сумел справиться материн стиральный порошок. У самого шва красовались две буквы, выведенные моей корявой рукой: «Р.Б.» — «Райан Барретт».       Не найдя слов из-за галдежа комментатора и взволнованных вздохов Нила, я молча отвесил Кайлу подзатыльник и зашвырнул сумку назад, на подоконник.       — Там мои вещи! — воскликнул Кайл.       — А это моя сумка!       — Да она же тебе сто лет как не нужна!..       — Матч! — перекричал нас обоих Нил, чем заслужил от меня средний палец в лицо.       Первая попытка Кайла влезть на диван не увенчалась успехом: с одной стороны ему перекрывали дорогу ноги Нила, с другой сидел я, что уже само по себе оказывалось испытанием. Кайл запнулся о столик, оперся на мое бедро — и схлопотал вторую затрещину, обозленно проскрипел что-то невнятное, после чего забрался-таки коленями на диванную подушку между мной и Нилом. Руки брата практически дотянулись до подоконника, где между бегониями притаилась его драгоценная сумка, когда я перехватил их за запястья и грубо усадил Кайла на диван по-человечески — задницей на подушку.       — Никуда не денется твоя сумка, — вполголоса сказал я, придвинувшись к его уху, и мальчишка как-то странно дернулся вбок, словно я его неловко коснулся. — Посиди хотя бы минуту спокойно и посмотри с нами матч.       — Мне это неинтересно… — тихо-тихо буркнул он. Кайл оторвал зад от дивана, но напористым прикосновением к его бедру я усадил мальчишку на место. Джинса под моими пальцами была мягка, чуть влажна после мелкой мороси, а нога Кайла так узка, что от удивления я посжимал ее несколько раз, сперва пониже, потом повыше. Больше похоже на ноги девчонки… — У-бери ру-ку… — точно бы задыхаясь после изматывающей пробежки, выдохнул Кайл.       — Сиди-смотри.       Нил оторвал взгляд от телеэкрана, очевидно, чтобы еще разок вклиниться с шиканьем, опустил глаза на мою левую ладонь и ноги Кайла — усмехнулся в сторону ящика. Я не расслаблял руку, полагая, что Кайл воспользуется первой же возможностью сбежать к себе, наверх: он все никак не успокаивался, ерзал на месте, прижимал ноги друг к другу теснее — хотя куда теснее-то уже? Что с ним не так?..       — Тебе что, отлить надо? — шепнул я брату, переместив руку и обхватив его за плечи.       Кайл залился краской, по-детски пихнул меня в бок, но даже качнуться не заставил — настолько слаб был его тычок. В сравнении со мной и Нилом, мальчишка — беспомощный хиляк. Его плечи абсолютно не широки, мышцы как будто отродясь не появлялись, тощий как тростинка, а от его лица — с этими большими синими глазами, остреньким носом и яркими губами — меня почему-то зло берет…       — Хватит лезть к моему уху!.. — каркнул Кайл, пригладив совсем не закрывающие правое ухо волосы. И уши, и лицо, и шея стервеца порозовели, глаза бегали, пальцы заметно дрожали. — И… всего остального… тоже не делай!..       — А что я делал-то?!       — Блин, я ничего не слышу! — вставил Нил, наконец, убрав ноги с журнального столика.       — Да тут интереснее тема! Давай, Кайл, говори: что я делал?       — Ничего… — Он бойко поднялся, сделал шаг — я смахнул его обратно на диван, всего лишь слегка толкнув в живот, мертвой, но не болезненной хваткой сдавил правую руку.       — Сказал «А», говори и «Б». Что я тебе делал, чем — внезапно! — заслужил твои писклявые вопли?       — Трогал меня! Скажешь, нет?!       — Скажу «нет»! Потому что этого не было! Когда я тебя трогал?       — Да только что!       — Руку держать — это не «трогать»!       — Все равно прикосновение! И до этого ты меня за ногу лапал!..       Наши крики (мои — абсолютно наигранные) затмили скорый говор комментатора, как и сам матч для Нила. Друг слушал наши пререкания, время от времени мы встречались глазами, и я знал: словно снова попав на поле, он понимал меня без слов, читал по одному только взгляду…       Телевизор умолк и погас. Нил положил пульт на полку под журнальным столиком, забитую старым глянцем.       — А как он тебя трогал? — как ни в чем не бывало спросил Нил, вольготно откинувшись на спинку дивана. — Покажи на мне, чтобы было понятнее.       — Чего?.. — вновь смутился Кайл.       — Ну, я узнаю, что ты имеешь в виду, и встану на твою сторону, если ты прав. Вместе наваляем Райану, а? — рассмеялся он. Я ухмыльнулся, довольный началом командной игры: на Нила всегда можно положиться…       Кайл мялся, опустив глаза и не пытаясь стряхнуть мою руку со своего запястья. Нил незаметно для мальчишки теребил пальцами край капюшона его кенгурухи. Будто во второй раз вступаем в братство… Мне доставляло садистское удовольствие пытать младшего брата стыдом, сбивать его с толку, тем более любоваться, как тем же занят Нил. В такие моменты внутри оживает заржавевший механизм, что открывает со скрежетом все окна и впускает в грудную клетку свет и богатство цветов наружного мира. Только, кажется, я изголодался, потому как, руководствуясь жаждой более ярких эмоций, я прижался к плечу Кайла грудью и положил его свободную, левую руку Нилу на бедро. Пальцы школьника от испуга сжали серые шорты, Нил вовремя накрыл ладошку Кайла своей, приветливо ему улыбнулся:       — Так Райан просто положил руку тебе на штаны? Вроде ж ничего страшного — обычный дружеский жест.       — Вот именно! — поддержал я Нила, и смущенный донельзя Кайл пробормотал вниз: «Понятно… я был неправ… Могу я уйти?..» — Это всего лишь подбадривание, Кайл, — повседневно вещал я, — проявление семейной заботы. И я уж точно не заслуживаю, чтобы ты на меня за это кричал. Вот если ты так дотронешься до меня, — сдвинул я правую руку Кайла уже на свои джоггеры, — я ведь на тебя не ору.       — Стоит орать, — ученым тоном подхватил Нил, — если тебя трогают без спросу уже вот так. — Отстраненно он передвинул руку Кайла на свой пах, пропустил мимо ушей жалобный стон мальчишки. — Такое проявление внимания, наверное, уже не очень дружеское!       — Но все равно ободряет! — расхохотался я.       — Ты как? — обходительно обратился к Кайлу Нил, глядя на него из-под умиленно приподнятых бровей. С девушками он такой же: добренький, ничего не жалеющий, угождающий Нил… И елозя рукой Кайла по набухающему члену, он неведомым мне образом остается «истинным джентльменом». — Делал уже подобное раньше?..       — Это… по-гейски… — поморщившись, мотнул Кайл головой. Он прижимал локти ближе к телу, но ни одну, ни вторую руку не мог высвободить. Его ладонь я постепенно поднял по своему бедру и также остановил ее поверх члена. Кайл вздрогнул, будто от слабого разряда тока, боязливо закусил губу…       — Не-е-ет, — оскалился я, но брат не поднял на меня взгляд, услышав голос у самого уха, — «по-гейски» — это когда трахаешься с одними только мужиками. А это — дружеская «рука помощи». Понимаешь?       — Мне странно… — Повлажневшими глазами Кайл упирался в полоску пола между диваном и столом. Он не знал, как себя вести, что в данный момент ощущает и как к этому всему относиться. Нил открыл рот, намереваясь опять перетянуть одеяло на себя, и я, опередив и заткнув его, сделал первое, что пришло на ум…       Я выпустил руку Кайла — она осталась там же, где и была, разве что не мяла больше член благодаря ритмичному давлению моих пальцев. Прикосновением ладони к щеке я развернул брата лицом к себе, приблизился к его губам и остановился. Мне нравилось чувствовать, как страх электризуется у его кожи, как сбивчивое встревоженное дыхание обдает мой подбородок. Нил приподнял руку Кайла, взвизгнула молния его длинных шорт, и дабы не дать Кайлу обернуться и увидеть, я придвинул голову брата к себе, распахнул его губы сразу, дал почувствовать вкус языка… Кайл замычал в мой рот, тщетно дернулся — паника не позволила ему понять, что же большое, пульсирующе горячее сжали пальцы его левой руки. Нил управлял кистью Кайла, своей свободной рукой касаясь яиц. На его губах плясала полуулыбка, какая расцветала всякий раз, стоило Нилу увидеть потрясную девушку или зацепивший его эстетической красотой постер. Силой я вынудил Кайла откинуться на спинку дивана, чтобы Нилу было виднее, как я целую взасос своего младшего брата, а следом снова по-французски, щадяще покусывая губы… Не останавливаясь — согнувшись, я привстал с дивана, развязал шнурок джоггеров, помог штанам спуститься до щиколоток и, сняв их, отбросил на светлый однотонный ковер. Я вернулся на нагретую подушку в футболке и боксерах, под напряженным материалом которых отчетливо проступала эрекция. Достав член через гульфик, я стиснул его пальцами Кайла, и мальчишка оборвал наш поцелуй, лишь чтобы застонать…       Он неторопливо и кротко дрочил нам обоим, пунцовый от стыда. Больше не было необходимости держать его руки; я целовал Кайла с языком, всей ладонью массировал грудь, не поднимая футболки, — маленькие твердые соски так приятно упирались в руку; губы Нила грели шею моего младшего брата, порой самый кончик языка танцевал по узорам ушной раковины, а — вдобавок от жара чужого дыхания — по всему телу Кайла бежали мурашки. Пальцы Нила с мастерством вора-карманника расстегнули пуговицу джинсов, но выдали себя с потрохами, излишне громко опустив язычок молнии. Кайл рыпнулся, выпустил оба члена, попытался сбежать, однако я перехватил его, подсунув руки под мышки и предплечьями сдавив крест-накрест совершенно плоскую грудь.       — Нет!.. Надо… наверх!.. Не хочу!.. — ронял Кайл обрывочные фразы, безрезультатно барахтаясь в моих надежных объятиях.       Вместе с Нилом мы уложили его параллельно спинке дивана, Нил обездвижил ноги Кайла своими коленями, пока стаскивал джинсы с узких бедер вместе с бельем; после Кайл уже не стремился сопротивляться, ведь разводить ноги в стороны ему было просто невыносимо стыдно… Воспользовавшись тем, что Кайл обеими руками тянул край футболки вниз, чтобы скрыть покрытый нитями смазки тонкий член с невыразительной головкой, я стащил с его плеч кенгуруху и вместе с Нилом окончательно ее снял, выдернул из-под Кайла.       Он дрожал, страшась удовольствия, порождаемого медленным скольжением футболки по его торсу. Неспешно я задрал ее выше ключиц, приказал Кайлу скрученную чуть ли не в канат футболку держать подбородком, дабы ткань не прятала изящное, почти безволосое тело. Наши с Нилом руки гуляли по вечно избегающей солнечных лучей коже — бледной, нежной, чувствительной…       — Разведи ноги… — громко прошептал я, чтобы не только ослабевший от смущения Кайл услышал меня, но и плотоядно улыбающийся Нил. Кайл хаотично помотал головой, как если бы отгонял дурной сон, так от него и не пробудившись. Я слегка потянул его за соски и заслужил сдержанный, сквозь зубы, стон. — Шлепни-ка его разок — для послушания, — попросил я, взглянув Нилу в глаза.       Звонкий шлепок пришелся на внутреннюю сторону бедра, и Кайл против своей воли — элементарно, дернувшись от боли, — подчинился моему приказу.       — И впредь держи ноги врозь, пока не разрешу… — Сориентировавшись на мои слова, Нил поднял левую ногу Кайла и опустил на спинку дивана. Еще более беззащитный, чем прежде, в открытой позе — Кайл зажмурился, съежился; пришлось легкой пощечиной вернуть его внимание к реальности, обещающей стать еще слаще… — Из-за твоего недовольства Нил выключил телевизор, а он, видит Бог, очень сильно хотел посмотреть этот матч… Я думаю, будет честно, если ты попросишь у него прощения…       — Прости… — зашевелил губами Кайл, глядя на Нила.       — …и возместишь упущенное удовольствие от долгожданного просмотра.       Намек не понял только Кайл, зато Нил, как и всегда влет уяснивший мою задумку, быстро разделся догола. Пальцами я открыл рот Кайла — опустил его нижнюю челюсть, мазнув подушечкой большого пальца по горячему влажному языку. Нил уперся коленями в диванную подушку, нависнув над опешившим Кайлом, — розовая головка качнулась у лица младшего брата…       — Н-нет! Вы чего…?! — невнятно залепетал он, не смыкая челюсти по вине моего пальца.       — Давай… — нашептывал я Кайлу на ухо змеем. — Это очень приятно: просто возьми его в рот — нежно соси, как леденец… И если Нил в результате не окажется неудовлетворенным или покусанным, я сделаю для тебя то же…       — Вот сейчас, — покосился на меня Нил, — я забеспокоился.       — Да ладно тебе, Кайл же хороший мальчик! Правда, Кайл? — осведомился я, шире раскрыв его рот. — Высуни язык немного наружу… Вот так, действительно хороший мальчик! И обязательно, — прильнул я губами к его правому уху, — получишь награду…       Не вспомню всплеск возбуждения сильнее, чем в секунды, когда девственный рот моего младшего брата заполнял член Нила… Кайл расширил глаза, уцепился трясущимися то ли от волнения, то ли от страха руками за голые бедра Нила — сплошные напряженные мышцы. Мой обходительный лучший друг и товарищ по команде вошел в рот Кайла неглубоко, с томным придыханием попросил того плотнее обхватить член губами, погладил большим пальцем по правому нижнему веку, собирая случайную слезинку.       — Сейчас я буду двигаться, — предупредил его Нил, — не пугайся…       Каков сукин сын… Его зрительная и словесная ласка сработала: Нил осторожно трахал рот моего брата, а сорванец туманно смотрел на него с немой благодарностью за заботу… Я злился, сам не понимая на что… Обойдя наслаждающуюся обществом друг друга парочку, я пристроился между ног брата и взял в руку его уже лишь наполовину возбужденный член. Ноги Кайла вздрогнули, как только я провел языком по уздечке, спустился к мошонке и всосал одно из яичек. Прежде чем вернуться к члену и взять его в рот, я пережал его кольцом пальцев: не хватало еще, чтобы Кайл кончил; нет-нет, не сейчас, а чуть позже…       Нил сопровождал стоном всякий мягкий рывок, и на фоне его порыкивающих, но оттого не менее приятных слуху выдохов мычание Кайла становилось практически неслышимо.       — Ох, Райан, ты должен дать ему отсосать: его рот — просто сказка!..       Я с пошлым чмоком выпустил член Кайла из губ и улыбнулся: почему-то сказанное Нилом воспринималось как комплимент мне, прямому родственнику Кайла.       — Тогда давай-ка переместимся с дивана.       Нил послушно спустился на пол; Кайл приподнялся на локтях и вытер рот запястьем. Его глаза были влажными, однако выглядел мой младший брат каким угодно, но никак не несчастным! Поймав его мутный взгляд, я, точно щенку, похлопал по журнальному столику:       — Сюда, мальчик, вставай на четвереньки…       В то время как Кайл едва различимо повторял шаблонные отнекивания, не обремененные реальным нежеланием, Нил успел сбегать наверх, в мою комнату, кою пришлось делить с этим гостем. Из своего рюкзака он прихватил смазку и презервативы, но спустившись в гостиную, не спешил их показывать Кайлу.       На карачках встав на столик, мальчишка с закрытыми от блаженства глазами принимал очередной мой глубокий поцелуй, активно участвовал в развратном танце языков. Нил положил принесенные со второго этажа «презенты» на диван, коснулся коленями ковра. Ошпаренный стыдом и неожиданностью, Кайл вскрикнул — пальцы Нила чуть шире раздвинули его ягодицы, язык нежно проскользил по анусу; жестковатая «эспаньолка» щекотала сверхчувствительную кожу.       Я скидывал на пол футболку и трусы, любуясь, как Кайл прижимается грудью к поверхности стола, выше поднимает бедра, шире разводит их и стонет в экстазе. Он с забавной для меня тоской оторвал щеку от стола, когда Нил перестал ласкать жадного до удовольствия мальчишку, чтобы дотянуться до тюбика лубриканта.       — Отсосешь у старшего братика? — самодовольно ухмыльнулся я, шлепая Кайла членом по щеке. Шкет прогнулся в спине, пошире распахнул рот, накрыв передние нижние зубы языком. — Будто сам просишь об этом… А слабо умолять меня вслух?       — Пожалуйста… — произнес Кайл и потерся кончиком носа о член.       — К сожалению, не понимаю, о чем ты говоришь. Нужно сказать это полным предложением.       Покрывающая пальцы Нила холодная смазка потекла по обласканному ими сжавшемуся сфинктеру…       — Пожалуйста, Райан… позволь отсосать у тебя…       — Хочешь мой член, м? — мурлыкнул я, водя головкой по губам брата.       — Очень хочу — хочу сосать твой член…       Кайл желал добавить что-то еще, но подался всем телом вперед, глухо охнул.       — Постарайся расслабиться… — в своей обычной манере напел Нил, бережно двигая указательным пальцем в тугой заднице Кайла: наружу — и снова внутрь до предела… Не утерпев, я заткнул брату рот членом, трахал его куда импульсивнее, чем Нил пальцевал его зад. — «Право первой ночи» у тебя как у старшего брата? — весело поинтересовался он, под певучий стон Кайла вводя уже пару обильно смазанных пальцев.       — Так уж и быть, пусть гость возьмет первым блюдо с тарелки.       — И с чего вдруг расщедрился?       — У меня член толще: станешь его подготовкой.       Нил поглядывал на меня иронично, будучи неспособным каким бы то ни было иным образом признать мою правоту. Кайл стонал от трех пальцев, аккуратно растягивающих его задницу, ноги мальчишки дрожали, громкий голос прокатывался приятной вибрацией по моему члену прямо в центр удовольствия, приумножая ощущения. Подумать только, мне сосет мой младший брат… Без Нила я бы ни за что не решился пойти на нечто подобное: стадное чувство придало сил. Хотя с кем-либо другим я бы и пальцем к Кайлу не притронулся… Все как и на поле: я могу полагаться на свою команду в мелочах, но полное и безоговорочное доверие заслужил только Нил — преданностью и принципиальностью.       На этот раз он предупреждать Кайла не стал — и понятное дело: такое никак не успокоит, а сдавит сознание паникой. Член Нила, обтянутый презервативом, медленно проникал внутрь; я вышел из истекающего слюной рта Кайла, потянул голову брата за волосы немного назад, чтобы вдоволь насладиться и его срывающимся голосом, и выражением лица, на котором боль смешалась с остаточным удовольствием и нарастающим испугом.       — Б-больно… Больно… Давит… внутри…       — Скоро боль уйдет, поверь мне, — поделился я в его губы. Я не мог долго целовать Кайла: этим я мешал Нилу двигаться в удобном ему скором темпе.       …Вскоре стонущий на весь первый этаж Кайл, капая смазкой на стол, обслуживал меня ртом, пока Нил порывисто вколачивался в его задницу.       — Я бы… — начал Нил, но захлебнулся собственным судорожным выдохом в приближении оргазма. — …лучше кончил ему в рот…       — Так «вперед и с песней»!       Гуляючи я обошел стол, взял с дивана презерватив, надорвал упаковку зубами… Сняв свой и швырнув на пол (спасибо еще, что не на ковер), Нил голодно целовал моего брата, по-прежнему стоящего на журнальном столике на четвереньках.       — Ты потрясающий, — обольстительно улыбнулся он Кайлу, и внутри у меня приподнял голову огнедышащий змей… Придерживая мордашку моего брата, Нил обронил на меня взгляд, двусмысленно ухмыльнулся исподлобья. Он не спускал с меня глаз, двигаясь членом по языку Кайла, и его пристальный фокус отчего-то теперь на мне одном я чувствовал даже не глядя.       Проведя подушечками пальцев по спине и пояснице Кайла, я приставил член к его дырке и, растягивая заслуженный ожиданием десерт, вошел в мальчишку. Щедро смазанная задница Кайла словно бы засасывала меня, даря просто космические ощущения. Не сдержавшись, я наградил ее совсем не игривым шлепком: Кайл вскрикнул с членом во рту, а на его правой ягодице постепенно расцвел розовый след. Нил непрерывно стонал в потолок, изредка опуская глаза на меня; с нашей своеобразной историей мы вполне можем позволить себе встречаться взглядами во время группового секса… Кончая, он притянул голову Кайла вплотную к своему телу, мальчишка закашлялся, после чего Нил, присев у журнального столика на корточки, искренне извинялся перед Кайлом, сладко вскрикивающим от моего члена.       Мы бы могли переместиться на диван, но его подушки обязательно бесили бы меня своей упругостью, так что, согнав еле стоящего на ногах Кайла со стола, я присел на его край и скомандовал младшему брату действовать дальше самому. Раздражающий услужливостью Нил помог Кайлу сесть на мой член, спиной ко мне, принять его в себя до самых яиц. Кайл двигался неумело, без разнообразия, но старания и обволакивающая мой член теснота позволяли всецело простить неопытность мальчишки. Нил, стоя на коленях, замер со склоненной головой, в его мягких губах был пока только кончик члена Кайла, но когда брат напрягал бедра, скользя по моему члену вверх, он входил глубоко в рот Нила, а порой и в его горло. Кайл чуть ли не плакал от надвигающегося настоящей лавиной оргазма. Подобного он не то что не испытывал: на такого рода фантазии ему и не приходило в голову дрочить.       …Я хотел бы тогда хоть на секунду взглянуть, как моя сперма вытекает из его сжимающегося, но не закрывающегося растраханного очка, однако заниматься сексом без презерватива — не самый лучший вариант, если припомнить, сколько партнерш у нас с Нилом было… Выстреливать спермой в резинку было скучно и серо, пусть и априори до кратковременного помешательства приятно. Навалившись лопатками на мое плечо, Кайл задыхался, подрагивал; он опирался на меня с такой же «огромной» порцией чувств, как если бы на моем месте была диванная подушка… По окну, точно кошка когтями, стучал колкий дождь. Нил вытер губы, проглотив сперму Кайла, предложил ему помощь, чтобы добраться до ванной. Кайл принял его руку легко, вовсе не мешкая…       Надежный заботливый рыцарь — и диванная подушка… Вот так контраст…       Следя краем глаза за тем, как Нил с улыбкой профессиональной обслуги подхватывает слабо смеющегося Кайла на руки, я искренне на тот момент желал им обоим покатиться с лестницы — не до серьезных травм, конечно, но так, чтобы их меняющие цвета синяки радовали меня еще какое-то время…       Шаги по лестнице смолкли. Стянув презерватив, я завязал на нем узел и швырнул к резинке, оставленной на полу Нилом: пусть уберет за компанию; я на него зол…