Говорящая с духами

Проснувшиеся утром ребята не застали на своем месте Алекс. Дежуривший в это время Кир сказал, что она ушла на пробежку, чем очень удивила умирающих с похмелья интуристов. Хуже всего было Данне, так как вчера она явно перебрала с горя. Кир откровенно смеялся над ней, вспоминая о том, как бедная Данна поцеловала его. И как ее после этого вырвало. Вскоре после их пробуждения вернулась Алекс. Она выглядела зло и угрюмо, натужное сиплое дыхание выдавало недавний кашель. Ну конечно, от переохлаждения так быстро не вылечишься. Во время завтрака вчерашними фруктами никто ни с кем не говорил, и только после этого рыжеволосая объявила, что они на острове. Никто особо и не выяснял, как она это узнала. Умирающим с похмелья было не до этого, по Тэкео и не скажешь, что это известие его сильно взволновало, а вот Кира не волновало вообще ничего. — Так, дамы и господа! — Кир хлопнул себя по коленям, привлекая к себе внимание. — Кончаем себя жалеть и загружаться мыслями по поводу — кто, зачем и почему так с нами поступил. Как бы там ни было, теперь мы предоставлены сами себе, и в наших же интересах обеспечить себя всем необходимым. — Ты к чему клонишь, чудо на двух колесах? — не выдержала Данна, хмуро сводя аккуратные брови к переносице. — Если кратко, разбиваемся на пары и исследуем наш новый дом вдоль и поперек, — объявил Кир, подкуривая сигарету. — Данна идет со мной. — Бласковиц фыркнула, скрещивая руки на груди. — Лин возьмет Мари, а Алекс, преимущественно, Рэя. Не в обиду, братишка, — обратился Кир к Рэю, — я пока не уверен, что ты сможешь защитить беззащитного. — То есть она… — начал было Рэй. — Чувак, давай не будем злить эту и без того злую ведьму. Скажем так, в ней я уверен немного больше, чем в тебе. Если все пройдет гладко, завтра перестроимся. — Кир помолчал, пока делал затяжку. — По бутылке воды на пару, по одному рюкзаку, у Лина где-то были ножи. — Тэкео без приказа достал два набора метательных ножей и отдал Киру и Алекс. — Итак, к темноте все должны вернуться в лагерь. Если кто не вернется, до утра на поиски не выходить. Вопросы? — Слышь, командир, — по-русски обратилась Алекс к Киру, — выделишь на дорожку пару обезболек и жаропонижающее? — Сань… — Я в норме, Кирюх. — Алекс подняла руки перед грудью ладонями вперед. — По чесноку. Прост тыква ноет, словно опять приложили неплохо. Кир кивнул на рюкзак, в котором лежали медикаменты. — Итак, сильные стороны приглядывают за слабыми и делают все возможное, чтобы те не скончались от похмелья, — продолжил Кир. — А вы так с Алекс будто и не пили вовсе, — съязвила Данна. — Пить надо уметь, девочка, — осадила Алекс. — Ну, актеришко, ноги в руки, рюкзак за плечи, и пошуровали, что ли. Мы прямо пойдем, — и двинула вглубь джунглей. — Что она сказала? — быстро обратился Рэй к Киру. — Рюкзак в руки и за ней, — со смехом перевел Кир. Рэй подчинился. Алекс уже успела отойти на приличное расстояние от лагеря. Она курила, хмурясь, когда он поравнялся с ней. Он на ментальном уровне понимал, что с разговорами к огненноволосой лучше не лезть, поэтому молча шагал рядом с ней, внимательно оглядываясь по сторонам в поисках чего-нибудь интересного. К сожалению, «чего-нибудь интересного» либо не было, либо оно хорошо пряталось среди густой зелени. Алекс что-то бормотала себе под нос на русском, и судя по тону, ничего доброго в тех словах не было. Рэй мало что помнил из вчерашнего вечера, но то, что она прекрасно говорит по-испански, но еще лучше поет его песни, ему не забыть уж точно. К сожалению, он не знал русского, но ему вполне хватало того, как рыжеволосая разговаривала на родном языке Мари, чтобы о ней сложилось впечатление простой, слегка быдловатой девушки из трущоб. Если бы не ее знание языков. Вот поистине настоящая девушка-загадка. Щеки Алекс покраснели, на лбу выступила испарина, а дыхание стало частым и прерывистым, а ведь они прошли всего час от силы. — Все, баста, пернатый. Привал! — выдохнула она вместе со всеми силами и села там, где стояла. Рэй подошел к ней и без лишних вопросов протянул бутылку с водой. — Gracias! — De nada, — улыбнулся Рэй. Алекс закинула таблетки в рот и запила их обильным количеством воды, после чего сразу расслабилась, будто бы скинув с плеч непосильный груз собственного болезненного напряженного тела. Над их головами пролетели несколько весело щебечущих цветастых птиц. — Расслабься, актеришко, пока лес разговаривает, мы в безопасности, — со смешком произнесла Алекс. Рэй сел перед ней и чуть в стороне, чтобы они могли контролировать тылы друг друга. — Что это значит? — спросил он. — Есть такое выражение «затишье перед бурей», — пояснила Алекс, закуривая. — Ну, знаешь, перед грозой ведь всегда какая-то зловещая тишина наступает, так? — Рэй понимающе кивнул. — В России это особое значение имеет. Так можно говорить про все. Если птицы вдруг резко замолкают, причем все разом, значит, жди огромной беды, идет опасный хищник. — Птицы могут чувствовать? — Точно. — Алекс ткнула в его сторону сигаретой. — Верно мыслишь. Поэтому чаще всего, если есть птицы, стоит слушать именно птиц. Если это не вороны, — добавила она в задумчивости. — Почему? — Вороны — вестники смерти. — При этих словах Рэй вздрогнул, чем вызвал смех у Алекс. — Вот оно, то самое различие между элитой общества и его отбросом. Мы имеем к смерти абсолютно равнодушное отношение. И ничего более. Она нас не страшит… — Я не считаю себя элитой общества, — перебил Рэй, разглядывая собственные руки отрешенным взглядом. — Другие считают, hermano. — Алекс улыбнулась. — Ты известен практически всему миру благодаря мужской обаятельности и чудесному голосу. Тебя любят и обожают. — Она подкурила новую сигарету. — Меня знают только в узких кругах некоторых городов такие же отбросы общества, как я, благодаря моей яркой внешности, отсутствию страха и не женской смертоносности. Меня боятся и уважают. Каждый из нас известен в меру своих возможностей и только в своих кругах. Но у нас есть одна схожесть. — Какая? — И тебе, и мне поклоняются школьники. — Они рассмеялись в голос. — А ты правда убивала? — понизив голос, словно их могли подслушать невидимые наблюдатели, спросил Рэй. Алекс с недоумением посмотрела на него. — Ты бредила во сне. — Как говорится у нас в России: «Это было давно и неправда», что значит «не верь всему, что бредит человек во сне». — Алекс потянулась и встала. — Давай, потопали дальше, поищем хоть что-нибудь.

***

Данна, страдая во всех лучших традициях русского похмелья, упорно следовала за долговязым Киром, ни за что не показывая, как ей плохо на самом деле. Парень, словно издеваясь, то ускорялся, то заводил ее в непроглядные дебри, тем самым заставляя бедную девушку неприлично задирать ноги или же ползать на четвереньках. Она то и дело слышала его издевательские насмешки. — Хватит ржать, ты, чертов извращенец! — наконец, не выдержала она, плюхнувшись задницей на землю. Голова все еще гудела после вчерашнего, а желудок при каждом резком движении грозился вырваться в свободное плавание. Данна зажала рот ладонями, напрягаясь всеми силами, лишь бы не заплакать при этом высоком самовлюбленном идиоте. И что вообще он о себе возомнил? — Будешь ли еще так пить? Она подняла на парня полный страдания взгляд, который постепенно менялся на раздраженно-разозленный. Кир сидел перед ней на корточках, с неизменной сигаретой во рту и надменной улыбочкой. Он был в высоких мотоциклетных сапогах, кожаных черных штанах с защитными вставками и в черной футболке. Темные колечки волос обрамляли его красивое лицо с большими серыми глазами и волевым подбородком с ямочкой от улыбки. Такие парни всем девушкам нравятся. И женщинам. И девочкам тоже. — Ну вот, — со вздохом произнес он, забирая сигарету пальцами, — вроде только что убить хотела, а теперь вроде как поцеловать собирается. — Данна резко задохнулась от возмущения. — Ладно, ладно, стоп! Спрячь иголки, ежик в косухе, и люди к тебе потянутся. Девушка насупилась и отвернулась от него, скрестив руки на груди. Несмотря на палящую жару, ее бил легкий озноб, поэтому она взяла у Алекс ее куртку-косуху, что дало Киру новый повод для подколок в ее сторону. И как он вообще мог подумать, что она хотела его поцеловать? Убить — это да, это всегда пожалуйста, но поцеловать… Глупость несусветная. — И чего ты пялишься? — недовольно пробурчала Данна, чувствуя его заинтересованный взгляд в спину. — У тебя очень красивые волосы, — ответил Кир. — Правда? — вспыхнула Данна, но тут же одернула себя за несдержанность, ругая себя на чем свет стоит. — Нет, я просто решил пошутить. Она почувствовала теплое дыхание в шею и резко обернулась, опешив от неожиданности. Лицо Кира было всего в нескольких сантиметрах, она ощущала его дыхание на своих губах, видела темно-синюю радужку вокруг небольших зрачков. Его глаза улыбались в то время, как сердце Данны грозилось выпрыгнуть из груди от страха. — Разве тебе никто никогда не говорил, что ты безумна красива? — почти шепотом спросил Кир, касаясь слегка заалевшей щеки Данны костяшками пальцев. — Я выше всего этого, — стараясь, чтобы ее голос звучал ровно, ответила девушка. Боже, как дрожат колени. Лишь бы он не заметил. А как же колотится сердце. Он заметит, точно заметит. Вот сейчас его рука дойдет до подбородка и скользнет на шею, и тогда он точно увидит, как сильно она волнуется. И снова будет над ней смеяться. Его большой палец почти нежно очертил контур ее нижней губы. — Что с тобой, студенточка? Неужели ты меня боишься? — с полуулыбкой спросил Кир вполголоса, наклоняясь к ней еще ближе. Эх, была не была… — Я не умею целоваться! Она ждала всего что угодно — истеричного смеха, новую порцию едких подколок и издевательств, чего-нибудь обидного или раздражающего, но никак не доброй улыбки и страшной заинтересованности в слегка распахнувшихся глазах. — Вчера тебе это не мешало. — Кир запустил ладонь в растрепанную косу и притянул лицо Данны к себе вплотную, уткнувшись лбом в ее лоб. — Меня вырвало, — напомнила Данна, закрыв глаза. — И тем не менее. Они замолчали. От Кира пахло табаком. Раньше Данну раздражало одно только упоминание о курении, но Киру это было, как говорится, к лицу. Парень продолжал все сильнее запутывать пальцы в ее волосах. Окончательно осмелев, Данна скопировала его движение и удивилась тому, какие мягкие у него волосы. Она не хотела поднимать веки, боясь увидеть насмешку в его глазах. Впервые ей хотелось снять очки не для того, чтобы глаза отдохнули, а только потому, что без очков она лучше выглядит. Да и просто сейчас они были явно не к месту. — Дыши спокойнее, крошка, я не собираюсь кусаться, — тихо произнес Кир и прижался своими губами к ее. Она опешила, распахнув глаза. Он улыбнулся ей в губы. — Действуй, ежик в косухе, пока твой личный помидор перед тобой. Наверняка он имел ввиду то, что многие подростки учатся целоваться на помидорах, — подумала Данна, приникая осторожно к его губам. Он явно оценил ее смелый поступок, учитывая ее относительную трезвость, свободной рукой обхватил за талию и прижал к груди, самостоятельно углубляя поцелуй. Ее глаза испуганно округлились. — Я не кусаюсь, — напомнил Кир, на секунду прервав поцелуй. — Главное, дыши, и не забывай участвовать в процессе. Она вняла его совету и уже пришел черед Кира мысленно хмыкать быстрой обучаемости своей ученицы. Вот тебе и умница-тихоня Данна Бласковиц, которая раньше никогда ни с кем не целовалась и которой никто никогда не говорил, что она безумна красива. Данна удивлялась сама себе, как все складно у нее получалось. И руки на своих местах, и очки совсем не мешаются, и вовсе это не противно, как ей казалось раньше. А может, это просто действие непревзойденного шарма Кира. — Тпр-р-ру, красавица, здесь мы и затормозим, — оборвал Кир, резко подавшись назад. — Я что-то не так, да? — пролепетала Данна, прикрывая красные припухшие губы ладонью. — Это я не так, — исправился Кир, тронув ее за ладонь. — Мне уже не пятнадцать лет, чтобы удовлетворяться одними поцелуями. — Его губы осветила надменная улыбка. — Хам! — выругалась Данна, когда до нее дошло, о чем он говорит. Она подскочила на ноги и поспешила дальше в джунгли, слыша в спину заразительный смех Кира. В ней кипели злость и негодование, но губы все еще хранили жар его поцелуев, а сердце все так же бешено колотилось.

***

К счастью, все три группы вернулись в лагерь до захода солнца. Тэкео с Мари, вернувшиеся первыми, готовили ужин из пойманной дичи. Данна с Киром не обнаружили ничего стоящего, а Алекс и Рэй принесли полный рюкзак и целую кофту, завязанную узлами наподобие корзины с рукавами, фруктов. Огненноволосая предсказала грозу на ночь и посоветовала ребятам укрепить шалаши и запастись сухостоем, чтобы не замерзнуть, чем они и занялись в ближайшее время. К тому времени, как усилившийся ветер начал метать языки костра в разные стороны, подростки уже плотно поужинали и начали разбредаться по шалашам, которые они обложили со всех сторон так, чтобы ветер не смог задуть небольшие костерки внутри них. Кир и Рэй остались в шалаше девчонок, так как оказалось, что они обе боятся грозы, хотя Данна ни за что не признавалась в этом. Тэкео и Алекс сидели каждый в своем шалаше, и им не нужна была никакая компания. Тэкео читал книгу при тусклом свете костерка, слушая завывание ветра и шум разбивающихся о берег волн. А Алекс пела песни вполголоса, курила сигарету за сигаретой и запивала все это виски из спрятанного НЗ — неприкосновенного запаса. Как говорил один хороший знакомый: «Лучше когда нычка есть, чем когда нычки нет».