Два хвостика, велосипед и такса

Я подошел к двери и обнаружил, что ключей от квартиры нет. Еще раз проверил карманы — чуда не случилось. Постояв и посверлив взглядом дверь, достал телефон и набрал номер подруги. — Привет, красавчик! — жизнерадостный голос Ларки вызвал желание кого-нибудь убить. — Соскучился? — Даже не представляешь, как, — ласково ответил я. — У тебя же есть мои ключи? — Ну да, — отозвалась она с недоумением. — Они тебе нужны? — Причем прямо сейчас. Потому что свои я, похоже, оставил в квартире у Вовки. — Влад, у меня скоро тренировка! — возмутилась Лара. — Я не успею к тебе заехать! — Лар, ну не будь сукой, — попросил я. — Я стою перед запертой дверью. У меня дома кот и срочная работа, а к Вовке возвращаться через полгорода… Ну пожалуйста. Ты все равно на машине. Она пофыркала в трубку и смилостивилась: — Хорошо, жди. Но будешь должен! Я спустился во двор и уселся на лавочке недалеко от подъезда. Надел наушники, закурил и прикрыл глаза. Учитывая пробки в центре, ждать мне как минимум полчаса. На улице было прохладно, будто не конец мая, а осень. Я сунул руки в карманы куртки и откинулся на спинку под эмоционально-рваный выплеск вокала Дэна Рейнольдса. И тут мне под ноги с воплем свалилось что-то мелкое. Свалилось оно со скейта. Я выдернул наушники, ногой остановил доску, нырнул под лавочку и достал оттуда дитя. Оно было в камуфляжных штанах — местами порванных, и растянутой спортивной курточке с мультяшным рисунком. Капюшон куртки слетел, и на свет показалась побритая налысо голова. — Ты кто? — спросил я, внимательно разглядывая лысую мелочь. Дитя оказалось совсем юное. Не знаю, сколько ему было — года три-четыре? И где его мамаша? Ребенок в ответ уставился на меня ярко-зелеными глазами и нагло заявил: — А тетям курить вредно! — А я не тетя! — передразнил я вредного пацана, достал из кармана джинсов резинку и собрал волосы в хвост. — Ой, — сказал мальчишка, — ты похож на тетю. — И засунул в рот грязный палец, продолжая на меня таращиться. Да-да, малыш, я в курсе. И мне проще дать в глаз самым настойчивым, чем долго убеждать в том, что я не девушка, не «куколка» и не «красотка, поехали с нами — не пожалеешь!» Волосы — моя гордость и память о маме, которой я обещал, что не буду коротко стричься. Я с детства слышал фразу: «Какой красивый ребенок!» Детство давно закончилось, а внешность… Да еще и длинные волосы. С короткой стрижкой — или с тем же хвостом — принять меня за девушку можно только по пьяни. Тело у меня вполне мужское: худощавое, жилистое, и мышцы в нужных местах имеются. Пришлось немного подкачать, чтобы аргументы звучали весомее. А еще у меня длинные темные ресницы при наличии светлых волос. Убедить окружающих, что я их не крашу — дохлый номер. Я давно никого не убеждаю. Сразу в глаз — и всех разговоров. И быстро съебаться, если желающих познакомиться слишком много на меня одного. Пацан продолжал с любопытством меня разглядывать и даже обошел вокруг лавочки. Я посмотрел по сторонам — где все-таки его мамаша? — и решил прекратить этот цирк. Протянул руку: — Привет, я Влад. Мелкий вытащил палец изо рта, вытер руку о грязную штанину и протянул мне: — Виталя. После чего взял скейт под мышку и, без конца оглядываясь, потопал в сторону площадки, откуда доносились детские вопли. Подошел к ребятам, отдал одному из них доску и что-то сказал. Второй пацан с силой отпихнул мелкого, и он наткнулся на стоящего рядом мальчишку. Тот тоже толкнул Витальку, да еще и добавил с разворота ногой. Лысая мелочь отлетела к песочнице и стукнулась о бортик. Приложился Виталя сильно — аж гул пошел. Неудивительно, что он заревел. Блядь, да где же его мамаша?! Я оглядел лавочки у площадки, на которых сидели мамы-бабушки — кто-то должен отреагировать? Мамаши обернулись на плач, и одна из них вскрикнула: — Сашенька! Что ты делаешь, солнышко мое? Мамочка тебе говорила, что драться нельзя? — и снова отвернулась. Из-за сетки окна на третьем этаже — прямо над моей квартирой — раздался мужской голос: — Виталь, что случилось? Виталька моментально вытер глаза, повернулся к окну и крикнул: — Все в порядке, пап. Махнул отцу рукой, дождался, пока тот отойдет, и прихрамывая двинулся ко мне. — Что не поделили? — спросил я, приглашающе похлопав рядом с собой. Виталька уселся, горестно вздохнул и признался: — Мальчишки не берут меня в игру. — Не обижайся, но ты мелочь. — Если бы мог, я бы потрепал его по волосам. Гладить по лысой макушке было как-то не очень. — Может, найдешь ребят помладше? Он вскинулся и сердито засверкал на меня глазами: — Да я старше их! Я на следующий год уже в школу пойду! А они — только через два года! Из его глаз снова потекли слезы. — Эй, ты чего? Ты же мужик! А мужикам не годится плакать. Виталька шмыгнул носом и выдал: — Я не мужик. — Сейчас — понятно. Вот вырастешь и станешь. — Не стану, — горько всхлипнул ребенок. — Потому что я девочка! — Что, прости? — потрясенно выдохнул я. — Как — девочка? Но ведь… Ты сказал… ла, что тебя зовут Виталя? Мелочь опять шмыгнула носом и подтвердила: — Ну да. Климова Виталия Кирилловна. — Эээ… — глубокомысленно выдал я. — А что случилось с твоими волосами? Девчонка — мать моя актриса, кто бы мог подумать, что это девчонка? — только рукой махнула: — Папа побрил. Я вшей из садика принесла. Блядь, чем надо думать, чтобы из-за вшей налысо обрить девочку? Двадцать первый век на дворе, мать его так! В аптеках полно всяких средств, а отец с родной дочерью обошелся, как с беспризорницей! Я сцепил зубы, чтобы сгоряча что-нибудь не ляпнуть про ебанутого папашу. Потом осторожно поинтересовался: — А твоя мама не была против? — У меня нет мамы, — спокойно пояснил ребенок. — Она умерла, когда я была маленькая. Бля пиздец. — Сколько тебе лет, Виталия Кирилловна? — Пять с половиной, — гордо произнесла она. — Совсем скоро шесть будет. В октябре. Говорю же — в школу в следующем году пойду. Я представил эту первоклашку с лысой башкой на первом звонке и от души ей посочувствовал. Ну, пусть не совсем с лысой, но что там успеет вырасти? — Влад, а тебе сколько? — полюбопытствовал ребенок. — Двадцать пять. — Ууу… — расстроилась Виталя. — Ты совсем старый! — Я аж поперхнулся. — Жалко. — Почему жалко? — Даже интересно стало. — Потому что ты красивый, — с детской непосредственностью пояснила мелкая. — Я бы вышла за тебя замуж. И как объяснить пятилетней девочке, что стать мужем я никак не смогу, и не потому, что старый, а потому, что девушки меня не интересуют в принципе? — Понимаешь, Виталь, я не могу жениться. Лысик прищурилась и с подозрением осведомилась: — И ты тоже? Разговор становился все занимательнее. — А кто еще не может? — поинтересовался я. Виталия вздохнула: — Папа. Он говорит, что папы не женятся на дочках. А я больше всего хочу выйти замуж за него. — Он прав, не женятся. К тому же твой папа, наверное, старше меня. — Ага. Ему тридцать лет. Но он совсем не выглядит старым! — убежденно заявила она. — И вообще, мой папа лучше всех! Я улыбнулся. Как здорово быть маленьким и четко знать, что папа — самый лучший. Жаль, что повзрослев, кто-то жестоко разочаровывается. — Влад, а ты здесь живешь, да? Я тебя раньше не видела. — Я раньше тут жил. И теперь буду. В сорок третьей квартире. — Вот это да! — Виталия запрыгала на скамейке, хлопая в ладоши, — это же прямо под нами! Мы живем в сорок седьмой. Значит, они въехали меньше года назад. Потому что раньше там жила Мария Федоровна, старушка — злобный одуванчик, которой часто мешала моя музыка, даже если в квартире было тихо. Мелочь смешно наморщила лоб: — А ты не врешь? В сорок третьей живут тетя с дядей. — Она вздохнула. И тут же восхищенно заметила: — Тетя красивая. У нее волосы… Такие, черные с красным. Я пробовала себе такие же сделать, но красной краски у меня нет. Зато есть зеленка. То есть уже нету. А папа сильно ругался. — Ты покрасила волосы зеленкой? — осторожно уточнил я. Она энергично закивала: — Ага! Только сначала постригла, чтобы было совсем, как у нее. Так… Кажется, я понимаю, почему проблема вшей решилась таким кардинальным образом. На секунду представил, что могла сделать пятилетняя девочка с помощью ножниц и зеленки, чтобы стать похожей на Ларку, и мысленно содрогнулся. Надо объяснить подруге, как действует ее имидж на неокрепшую детскую психику. — Тетя с дядей жили в моей квартире временно, — объяснил я девочке, — а я жил в другом месте. Но теперь я снова буду жить здесь. Кстати, где Ларка? Пора бы ей появиться с моими ключами. — Виталия! — грозно раздалось из окна третьего этажа. — Немедленно домой! — Ой! — пискнула девочка. — Папа же запрещает мне разговаривать с незнакомцами! Черт, я не подумал об этом. Виталя вскочила с лавочки, почесала лысую макушку и вдруг заявила: — Мы с тобой познакомились, значит, ты знакомец! И ты мне помог, когда я упала. Так что папа не должен меня ругать! — Беги давай, мелочь. Твой папа прав — нельзя разговаривать с незнакомыми. Среди них могут быть очень плохие дяди, которые крадут маленьких девочек. — Ты не похож на дядю! — вредная девчонка напоследок показала мне язык и, крикнув: «Уже иду!» — понеслась домой. Зазвонил телефон — Ларка дала о себе знать. — Влад, уже еду, честно-честно! — Полчаса прошло. Подруга, имей совесть! — Не ври, двадцать минут всего. И если я буду иметь совесть, то она будет иметь меня. — Юмористка, бля. Тащи быстрей сюда свою задницу, у меня терпение на исходе. — Ну прости, сладкий. Пять минут — и я вся твоя. — Да нахрен ты мне сдалась, Федоренко? — засмеялся я. За Федору от подруги можно было нехило огрести. — Хватит болтать, рули давай! Я домой хочу. Ларкины пять минут обернулись пятнадцатью, но какое это имело значение? Спасибо, что вообще приехала. — Владик! — Ларка выскочила из машины и повисла у меня на шее. Можно подумать, мы виделись год назад, а не позавчера. В это время из подъезда снова вышла Виталя, остановилась чуть в стороне, восхищенно разглядывая Ларку. Там было на что посмотреть. Подруга — стильная штучка. Эффектная брюнетка с цветными прядями, асимметричной стрижкой и классной фигурой. Мне пофиг, но на других действует. — Ты без Гошика? — я покосился в сторону машины. — Он собирался. Пришлось позвонить его родителям и сказать, что сынок по ним соскучился. Мама была счастлива и обещала приехать. Вот не поверишь — еле отвязалась от него! Почему же, поверю. Я вздохнул: — Федоренко, ты еще не расхотела за него замуж? — Я в сомнениях, — серьезно ответила подруга. — Многое могу понять, но когда жених капает слюной на моего лучшего друга — как-то даже обидно становится. Она сунула мне ключи и сообщила: — Заморыш в субботу в гости звал, отметить приезд и познакомиться с супругой. Я буду с Гошиком. Посмотрю, как он будет себя вести. Это его последний шанс. Ты же придешь? — уточнила она. — Еще бы, — хмыкнул я. Мы год с Вовкой не виделись. — Меня даже Гошино присутствие не остановит. Мой лучший друг Вовка Заморин — глыба мышц два метра ростом и сто кэгэ весом — прямо напрашивался на кличку «Заморыш». Мы оба из другого города и дружим с первого класса. Сюда приехали вместе после окончания школы. Вовка — чтобы учиться в военной академии и осчастливить собой десантные войска, а его родители — чтобы быть поближе к старшему сыну, у которого как раз родился ребенок. Я приехал поступать на иняз — у меня в этом городе жил дед по маминой линии. Спустя год он умер, оставив квартиру мне, потому что с моими отцом и сестрой отношения у него были натянутые, а других родственников не было. Когда-то я познакомил Вовку с Ларой — моей сокурсницей и подругой, с прицелом, что у них что-то сложится. Не сложилось. Ларка, хотя и восхищалась Вовкиной внешностью и десантной статью, не представляла себя в будущем женой военного. А Вовка не хотел без конца гонять Ларкиных поклонников и превращаться в ревнивого параноика. Они остались друзьями. Даже невзирая на то, что Вовкины девушки, глядя на Ларку, периодически закатывали ему сцены ревности и в результате хлопали дверью. Похоже, в субботу нас ждет незабываемая встреча. Вовка возвращался вместе с молодой женой, которую мы еще не видели, и ей предстояло пережить Ларку. А Гоша должен выдержать испытание мной. Чтобы при засчитанной попытке все-таки дойти с Ларкой до загса и подать документы. — До сих пор поверить не могу, что Заморин женился! — подруга затянулась выпендрежной сигаретой. — Громче всех кричал: да я!.. да никогда! Я пожал плечами. — Наверное, в тех ебенях, куда его отправили, презервативы в продаже бывают только по праздникам. — Не язви, — фыркнула она. — Это мне положено пыхтеть от зависти. Обидно, что не я первая оказалась с колечком! Ларка, имея диплом иняза, работала секретаршей в крупной фирме. Звалась подруга «личным помощником генерального директора». За место она держалась цепко, поскольку работа была интересной, обязанности не слишком обременительными, а зарплата весьма приличной. Английский, ради которого ее взяли на должность, она знала в совершенстве. Плюс к этому Ларкина внешность. И недетское упорство. И талант налаживать отношения со всеми, у кого есть член. Шеф Ларку высоко ценил, во многом ей потакал, но главное — совершенно не домогался, потому что, как и я, предпочитал себе подобных. Подруга на шефа молилась, а он смотрел сквозь пальцы на то, что место работы Лара считала личными охотничьими угодьями. Помимо выполнения служебных обязанностей она окучивала клиентов и деловых партнеров, проверяя мужчин на крепость к своим чарам, а их банковские счета — на количество нулей. И при этом Лара была отличным другом и хорошим человеком. Вопреки образу циничной стервы, который охотно демонстрировала посторонним, она искала разумный компромисс между толщиной кошелька и человеческими качествами будущего супруга. Последним ее трофеем был молодой, не жадный и даже не слишком глупый красавец Георгий, сын обеспеченного папы. Ларка решила, что пришла пора остепениться и примерить кольцо с бриллиантом покрупнее. Блеск камушка ввел подругу в искушение, и она закрыла глаза на некоторые Гошины недостатки. Родителей парня Лара в качестве невестки вполне устраивала. Он тоже был не против изменения семейного статуса. Все шло довольно гладко, пока не случилась неприятность. Поначалу подруга не торопилась знакомить меня с женихом — Гоша плохо вписывался в нашу дружескую компанию. Но поскольку дело вовсю двигалось к свадьбе, она наконец решилась. И сразу об этом пожалела. Потому что Гошика реально переклинило, и он, не стесняясь Ларкиного присутствия, открыто стал ко мне подкатывать. Слова, что ему нихуя не светит, не помогли — в силу воспитания он плохо понимал слово «нет», а аргумент «в глаз» пока что был преждевременным. С тех пор Ларка старалась встречаться со мной без Гоши, твердо заявляя: «От греха!», но червячок сомнений подтачивал ее решимость надеть то самое кольцо. И даже мысль о бриллианте не грела так, как раньше. Ларка затушила сигарету и спросила: — А зачем ты ездил к Вовке? — Он попросил купить еды. Их поезд прибывает ночью. — И что ты купил? — Что Заморин попросил, то и купил. Ему — пельмени, ей — два килограмма мороженого. И фрукты. Разные. Примерно тонны три. Ларка захихикала: — Беременные женщины — это страшно. И Вовка узнает это на собственной шкуре. — Счастье, что я об этом больше не узнаю, — пробурчал я. Устал как собака с этими ебаными фруктами. Да еще ключи в квартире оставил. — А как же я?! — патетически воскликнула подруга. Я аж дымом поперхнулся. — Бля, Лара! Только не говори, что беременна от Гошика! Она отчаянно замотала головой: — Не-не! Я еще не совсем… Это я так, в перспективе. — Ты меня так не пугай, Федоренко. Мужа своего в перспективе гонять будешь. — А друзья на что? — удивилась Ларка. — Вот-вот, — философски заметил я. — Заморыш сказал то же самое. Примерно год назад он мне позвонил и сообщил, что его отправляют в командировку в военную часть на другом конце страны. Надолго. И не могу ли я пожить у него и покормить его рыбок? Эти невъебенно дорогие рыбки остались на память от одной из Вовкиных девушек, которая на полном серьезе собралась вить семейное гнездо в его квартире. Пока не познакомилась с Ларкой. С девушкой не срослось, а рыбки требовали ухода. — Влад, тебе все равно, где жить. Ну поживи у меня, а? Заодно и за квартирой присмотришь. На вопрос, кто будет присматривать за моей квартирой, Вовка ответил: «Не проблема. Сдавай». Мне действительно было все равно, где жить, да и деньги лишними не бывают. Ларка в это же время рассталась с очередным любовником и не захотела возвращаться к родителям. Она попросилась ко мне, я не возражал. Потом Лара познакомилась с Гошей и решила, что ему надо стать самостоятельным. Гошин папа согласился и купил ему квартиру. Поскольку квартира была куплена в строящемся доме, Лара предложила Гоше пожить вместе с ней у меня. А я жил у Вовки и кормил ебучих рыбок, которые все равно потом сдохли. Тогда же, кроме рыбок, мне предстояло позаботиться о котенке, которого Заморыш притащил накануне своей поездки: «Смотри, какая у меня будет кошечка!» Кошечка действительно была красивой: пушистая, черная с белой грудью, лапами и усами. И белой звездой на лобешнике. Вовка сказал: «Будешь Астрой!» — и свалил в свою командировку. Через полгода подросшая Астра, кратко именованная Асей, обзавелась пушистыми яйцами и была переименована в Астрала. Правда, сокращение «Ася» все равно осталось — зверюга, набравшая восемь килограмм, ни на что другое не отзывалась. Съезжая два дня назад с Вовкиной квартиры, кота я забрал с собой. Как бы я на него ни ругался, хрен бы оставил Заморину это мерзкое животное. К тому же когда выяснилось, что Вовка женится не просто так, а по залету, он заявил, что жене запретили контактировать с кошками: мол, с ребенком могут быть проблемы. И Ася официально стал моим. Подруга обнялась на прощание и умчалась на свою тренировку. Я проводил ее взглядом, посмотрел на Виталю, все так же стоящую неподалеку, и спросил: — Ну что, ругал папа? Она насупилась, вздохнула: — Да так… За порванные штаны влетело больше. — Я обратил внимание, что девочка переоделась в джинсы, такие же потрепанные жизнью, как и предыдущая одежка. — Влад, а эта тетя — твоя невеста? Вот уж не надо мне такого счастья. — Нет, мы просто дружим. — Она еще придет? Я хмыкнул: — Куда же она денется. И не забыть сказать Ларке: пусть объяснит девочке, что делать «как у тети» все-таки не надо.