Хогвартская Лягушка

«Мусор». — поприветствовал прибывших Занзас. Взгляд его кроваво-красных глаз остановился на зелёной макушке, и Фран, почти полностью скрытый за фигурой Капитана, не нашел ничего лучше, чем уставиться на него в ответ. Бельфегор, стоящий рядом с Франом, весело ши-ши-шикнул, а затем, бросив Скуалло, что ему нужно проверить свой отряд, исчез между снующими туда-сюда рядовыми. В какой момент исчез Маммон, Айроне точно не знал. Он перестал обращать внимание на него с тех пор, как они благодаря Первому Туману Варии пересекли границу между магическим миром и маггловским, выйдя в обычном Шотландском городе, однако сейчас, глядя прямо в гневные глаза Босса, Фран внезапно подумал, что хотел бы, чтобы кто-нибудь из этих двоих находился поблизости. По правде говоря, Айроне все ещё немного опасался Занзаса, ведь он, несмотря на мнение окружающих, прекрасно ощущал границы дозволенного, что в случае с этим человеком были слишком тесными. В то же время, Фран испытывал интерес к способностям Босса, о разрушительной силе которых не раз слышал от рядовых, хотя видеть Пламя Ярости в действии собственными глазами ему пока не доводилось. Разорвав зрительный контакт, длившийся для Франа целую бесконечность, зеленовласый посмотрел на особняк, возвышающийся неподалеку, невольно отмечая его заброшенный вид. Склонив голову набок, Айроне равнодушно спросил: «Это особняяяк Семьи Ромааано?» «Один из многих». — кивнул Суперби и махнул рукой, показывая следовать за ним: «Вайперу пришлось повозиться, прежде чем ему удалось вычислить его местонахождение». Слова Капитана заставили Франа сомневаться в том, хочет ли он знать, какую сумму потребовал Маммон за информацию, но все его мысли отошли на второй план, когда он ощутил мощную энергию, окутывающую особняк и формирующую защитный купол, преодолеть который должно быть гораздо сложнее, нежели магический барьер. Наконец, они остановились, однако погруженный в свои размышления Фран не сразу заметил Маммона, который окидывал его оценивающим взглядом. «Думаю, он подойдёт». — между тем произнёс Вайпер, а затем отошёл в сторону. Приглядевшись, Фран заметил в куполе не слишком большую брешь, края которой были значительно истощены. Последнее, вероятно, являлось работой самого Маммона, пытавшегося расширить проход, однако этого по-прежнему оставалось недостаточно и пролезть через него мог разве что ребенок. Скуалло фыркнул и обратился к Айроне: «Врааай, пацан». Фран, вынужденный из-за большой разницы в росте смотреть на мечника снизу вверх, вскинул голову, давая понять, что внимательно слушает. «Видишь барьер?» — махнул в сторону особняка Скуалло, получая в ответ лёгкий кивок: «Он поддерживается специальным устройством, которое несколько лет назад разработал Верде. Барьер достаточно мощный, поэтому, чтобы сломать его требуется время, которого у нас нет. Однако Верде никогда не создаст то, что могут использовать против него самого. В барьере изначально была брешь, но она была создана с расчетом на малыша-Аркобалено, так что имела небольшие размеры». «Выыы хотииите, чтобы я пошееел в особняяяк одииин» — понял Фран. Скуалло согласно кивнул: «Врааай, это же очевидно! Ты можешь найти и отключить устройство — а дальше дело за нами». Фран недоверчиво покосился на особняк. Пусть тот и уступал в размерах многим другим, он по-прежнему оставался достаточно большим, чтобы заставить задуматься о том, сколько времени придется потратить Айроне, чтобы обыскать его. Фран заметил: «Я неее знаааю, кааак выыыглядит это устрооойство. И комнат в особнякеее ооочень мнооого». Вместо ответа Скуалло протянул ему сложенный вчетверо лист, который Фран с неохотой принял. Лист был исписан расчетами с обеих сторон и больше напоминал неаккуратно выдранную из какого-то блокнота страницу. На одной из сторон, он заметил небольшой чертёж, изображающий цилиндрической формы фигуру, с углублениями по бокам, в которых располагались специальные датчики, принимающие Пламя и проводящие его в центральный накопитель, подпитывающий барьер. Таково было строение основного «цилиндра», но скорее всего он был не единственным: Фран думал, что по периметру, под землёй, располагалось не меньше пяти вспомогательных, что были связаны с главным и подпитывались от него. Однако Франа также волновал и тот факт, что если это устройство зависит от пламени, то непременно должен быть тот, кто следит за его уровнем, не позволяя барьеру исчезнуть. «Что дееелать, если меняяя замееетит кто-нибудь из людееей Ромааано?» — спросил Айроне, возвращая лист Суперби. Тот фыркнул, как если бы считал, что ответ «убить» очевиден, но затем, словно вспомнив, кто перед ним, все же произнес: «Врааай, просто постарайся оглушить его до тех пор, как он поднимет шум!». Маммон добавил: «Там не так много людей. Значительную часть Семьи, не успевшую покинуть Италию, Вария уже уничтожила». Фран кивнул, с сомнением оглядел брешь в барьере и потянулся к голове. Айроне действительно был слишком тощим и достаточно мелким, чтобы суметь пролезть через образовавшуюся щель, однако его шапка легко могла помешать ему, так что Фран снял ее и положил на землю, игнорируя Скуалло, внимательно следящего за ним. Затем потянулся к верхней одежде и плотному свитеру, который быстро стянул через голову, оставаясь в одной тонкой футболке. Невольно поежившись от холода, Фран подошёл к барьеру и опустился на четвереньки, потому что по размеру проход больше напоминал дверь для собак и располагался слишком низко для одиннадцатилетнего ребенка. Оказавшись на другой стороне, Фран отряхнул руки и, скрывшись в Пламени Тумана, быстро добрался до особняка, с удивлением отмечая, что дверь со стороны главного входа не была закрыта. Вероятно, здесь больше всего полагались на барьер, вот почему снаружи даже не было людей. Войдя в особняк, в котором, вопреки ожиданиям, оказалось прохладно, из-за того, что здание действительно было старым и неотапливаемым, Фран, чувствуя бегущие по коже мурашки, осторожно двинулся вперёд. Холл оказался не слишком большим и Айроне быстро отыскал лестницу, ведущую наверх, решая начать поиски со второго этажа: вряд ли на первом располагалось что-то, помимо кухни, откуда до него доносился тихий звон посуды, и, возможно, комнат рядовых. Как и говорил Маммон, людей в особняке было не так много, — по крайней мере Фран едва ли встретил десять человек, что для такой Семьи, как Романо, действительно было крайне мало, — но, к счастью, Пламя надёжно укрывало его от чужих глаз. Большинство дверей было закрыто, а часть других комнат, куда смог попасть Фран, хранила в себе столько пыли, что Айроне даже не сомневался, что те давно не использовались. Поэтому, когда очередная дверь особенно громко скрипнула, а этот противный звук разнёсся по всему этажу, Фран приготовился увидеть уже привычный заброшенный вид, но открывшаяся его взгляду комната разительно отличалась от всех остальных прежде всего тем, что являлось чисто убранной, а мебель в ней — новой. Айроне тихо прошел вглубь помещения, больше напоминающего кабинет. У окна стоял массивный стол, а на стене тихо тикали работающие от батареи часы, настолько древние, что Фран мог поклясться, что видел похожие у своей бабушки. Тем удивительней было то, что те до сих пор ходили. В центре стола лежало несколько пустых листов, поверх которых располагалась самая обычная перьевая ручка, а на краю — белый, неподписанный конверт и печать Семьи Романо. Складывалось впечатление, будто хозяин кабинета собирался написать кому-то письмо, но по каким-то причинам не сделал этого. На одной из стен обнаружилась неприметная книжная полка, часть которой оказалась заставлена романами Шекспира, тогда как на другой находилось именно то, за чем Фран явился сюда. Устройство выглядело значительно больше, нежели на чертеже и несколько иначе, но не узнать его было сложно. Фран подошёл ближе и уже протянул руку, собираясь найти способ отключить его, но не успел он даже коснуться устройства пальцем, как за спиной раздался тихий, знакомый, оттого и пугающий щелчок, а холодный металл упёрся в затылок. «Так, так, так». — произнес голос за спиной: «Что тут у нас?» Фран молчал и даже не шевелился. Он догадывался, кто стоит позади и знание это заставляло надежду быстро справиться со всем таять прямо на глазах. Тем временем человек продолжил тоном, будто вел беседу со старым другом, а не держал пистолет около головы какого-то мальчишки: «Подними руки так, чтобы я их видел. Ох, и с каких это пор в Варию стали нанимать детей? Хотя, постойте-ка, ты ведь тот самый одаренный иллюзионист, не так ли? Отвечай, когда я тебя спрашиваю!» Фран, теперь держащий ладони на уровне головы, произнес: «Ееесли выыы и сааами знаааете, то не за чем спрааашивать об этом меняяя?». «Разве твой учитель не учил тебя манерам?» — с издёвкой осведомился мужчина: «Тебе стоит быть вежливее со старшими». «Извинииите, Дон Ромааано, но мооой Бооосс запрещааает мнеее быть вееежливым с врагааами». — отозвался Фран, а его сердце, несмотря на безразличные слова заколотилось сильнее. Этот человек не понравился ему с самой первой встречи. Тогда Фран впервые взяли в поместье Бьякурана, который, хоть и был союзником Вонголы, по-прежнему имел связи и среди вражеских Семей. И, надо сказать, Дон Романо произвел не лучшее впечатление, в первые же минуты доведя Ламбо до слез. «Какая жалость, что такой талант придется убить, но ничего не поделаешь». — досадно цокнул мужчина, словно действительно сожалел: «Вария опять сует нос в чужие дела…» «Ееесли бы выы не перешлиии дорооогу Вонгоооле, никто бы не лееез в ваши «делааа». — справедливо напомнил Фран. «О, я учту». — голос звучал так, словно мужчине было в сущности все равно, тем не менее его ответ оказался достаточно любезным. Фран сделал глубокий вдох и, прежде, чем чужой палец успел нажать на курок, рванул вперёд, с громким грохотом сметая устройство и часть книг на пол. Хрупкие датчики от столь резких движений наверняка повредились, а значит, устройство больше не могло подпитывать барьер. Раздавшийся следом оглушительный звук выстрела, заставил Франа замереть, а в следующее мгновение он услышал громкий крик. Понадобилось какое-то время, чтобы до Айроне дошло, что крик принадлежал ему самому. Фран дрожащей рукой коснулся своей груди, чувствуя как пальцы утопают в чем-то горячем и липком. Поднеся ее к лицу, он с ужасом уставился на измазанную в алой жидкости ладонь. Адреналин постепенно отпускал его, но сверлящая боль, охватившая тело, словно его вдруг проткнули раскаленным прутом, мешала связно думать. Дышать становилось все тяжелее и вскоре из горла вырывались только хрипы, а кровь, оставив на языке металлический привкус, проложила путь по подбородку.