Home and Family

      Жуткая боль в виске, и полная пустота внутри. Что-то теплое стекало по лицу и капало на белоснежный ковер. Тори лежала на полу, не в силах открыть глаза и просто нормально вздохнуть.       Под дверью раздались нервные крики, телефон где-то вдалеке трезвонил, в замке поворачивался ключ, а только у избранных были ключи от этой квартиры. Топот ног и голоса людей заполнили пустоту, маленькая девочка обратилась в слух. — Тори! Боже, Тори! Дин, помоги мне! — раздался женский голос практически возле уха. — Тихо! — шикнул мужской голос. — Ребенок, ты меня слышишь?       Со слухом все было в порядке, а вот с головой уже похоже не очень. Тори пыталась заставить себя сказать хотя бы слово. — Она без сознания! Дин, она без сознания! Майкл, Том, Ким кто-нибудь, вызывайте скорую! — Не надо… Не надо скорую… — едва различимо произнесла Тори. — Тори! Тори, пожалуйста, открой глаза, что-то болит, тебе плохо?       Глаза открылись, болело всё, было плохо. — Я хочу сесть, —сломанным голосом произнесла Тори.       Викторию медленно переместили в сидячее положение, её взгляд стал немного осмысленнее. Перед ней на коленях сидела женщина с заплаканным лицом и мужчина с трясущимися руками, на заднем плане маячили два бледных парня и девушка, протягивающая полотенце. Женщина забрала его и осторожно приложила к голове Тори. Взгляд переместился на ковер и подметил кровавые пятна.       «Опять кровь»       Первая осознанная мысль посетила голову. Рука потянулась к лицу, на пальцах остались алые пятна.       «О, нет. Это моя кровь» — Тори, родная, ты помнишь, как это произошло? — спросила Ванесса.       Мысли потихоньку собирались в одну кучку, взгляд становился всё более осознанным. — Я упала… — произнесла она, потирая переносицу. — Потеряла сознание, и, похоже, приложилась головой об этот столик. Майк, принеси воды, пожалуйста.       Парень унесся на кухню и вернулся через пятнадцать секунд, трясущейся рукой протягивая стакан. Не менее трясущейся рукой Тори поднесла стакан ко рту, благодарно кивая. — Тори, ты… Ты помнишь, что случилось? — снова задал этот вопрос, но уже Дин. — Я же сказала, я упала и… О, нет…       Её взгляд остановился на телевизоре, диктор что-то говорил, а красные бегущие строки светились на весь экран. — Нет… Нет. Нет! Нет!!!       Тори с криками подскочила с пола и начала судорожно искать телефон. Дрожащие пальцы набирали давно выученный номер. — Ну же, ну же ответь! Ответь! — кричала она.       Женщина начала плакать, мужчина медленно подходил к Тори с протянутыми руками. — Тори, тише, дыши, пожалуйста, — умолял он её. — Мама, возьми трубку! Мамочка, пожалуйста! — продолжала кричать Тори, срывая голос. — Данный абонент недоступен или находится, — зазвучал голос из динамика.       Виктория начала судорожно рыдать. Дин схватил её в охапку, посадил на диван и прижал к себе, женщина гладила Тори по спине. Рыдания плавно переросли в истерику. Время тянулось неимоверно долго, слез в итоге не осталось, только судорожные всхлипы. — Включите звук погромче, — устало попросила Тори, всё же храня в душе маленькую надежду.       Новости начались с освещения катастрофы. — Самолет Нью-Йорк — Лондон пропал с радаров после двух часов полета. От экипажа не поступало никаких тревожных сообщений. На борту находилось 64 пассажира и 8 членов экипажа. В предполагаемое место крушение отправлены поисковые группы, информации о самолете и выживших пока нет, — диктор замолчал на пару секунд, прислушиваясь к голосу в наушнике. — Уважаемые зрители, только что пришла информация о месте крушения самолета. Разбитый самолет обнаружен на маленьком острове в Атлантическом океане, прибывшие спасатели говорят, что выживших нет. Приносим свои соболезнования семьям погибших… — Нет! — квартира наполнилась отчаянным криком.       Виктория почувствовала резкую боль в виске, и мрак быстро затянул её. Что в ней навсегда умерло в этот день. ***       Прошло три недели со дня катастрофы, мир проглотил эту новость, планета не остановилась. Жизнь продолжалась, даже для семей погибших.       В тот день Викторию все же увезли в больницу. Два дня она пролежала, практически не приходя в сознание, потом сознание все-таки решило вернуться на бренную землю, принося с собой боль и отчаянье. Тори перевели в психиатрическое отделение и подключили к тонизирующим капельницам и антидепрессантам. Первая неделя сопровождалась бесконечными рыданиями. На второй неделе слезы закончились, осталась только тупая боль в груди. В начале третьей недели Тори самостоятельно начала отказываться от ударной дозы таблеток, хотя некоторые препараты врач рекомендовал принимать до полугода. И вот, в конце третьей недели её решили выписать. Огромную помощь оказал психолог, работающий с Тори все эти дни, и её друзья, которые приходили к ней каждый день.       Медленно, через отрицания к Тори пришла мысль, что нужно как-то учиться жить дальше. Она поняла это не из-за того, что ей стало хоть немного легче. Нет. Просто Тори знала, что Сьюзан не одобрила бы того поведения. Из больницы её забирали Дин и Ванесса, единственные близкие люди на этой земле. — Привет, родная! — Ванесса обняла Тори. — И это все твои вещи, ребенок? — улыбнулся Дин и забрал небольшую сумку у девочки. — Здравствуйте, — выдавила из себя улыбку Тори, с каждым разом она у неё выходила все более правдоподобной. — Ребята ждут тебя дома, мы организовали небольшие посиделки в честь твоей выписки, — Ванесса взяла Тори за руку, и они отправились на стоянку.       В городе стало на удивление легче. Шум машин, вечно куда-то спешащие прохожие, миллионы светящейся рекламы — все это привычно заполняло голову. Тори больницы не любила, и была рада наконец-то выбраться из стен палаты.       «Может, если я с головой погружусь во что-то, то станет немного легче?»       Тори молча сидела на заднем сиденье и смотрела в окно. Дин и Ванесса понимающе молчали. — А я ведь даже не была на похоронах, — прошептала Тори. — Если хочешь, мы можем сейчас проехать., — начал Дин. — Нет, — резко отклонила она предложение. — Я еще не готова к этому.       Так в полной тишине, они подъехали к дому Тори. На улице Тори подняла взгляд на восемнадцатый этаж. Там находилась такая живая когда-то квартира. Теперь было так странно возвращаться обратно. Дин и Ванесса понимающе ждали её в фойе, также молча они ехали в лифте. Внезапно Тори вспомнила, что именно здесь она в последний раз видела маму. Слезы на удивление легко удалось сдержать. Квартира встретила приятным запахом еды и шумом голосов. — Ну и что вы тут натворили, пока я валялась три недели в больнице? — бодро спросила Тори у друзей. — Вы посмотрите, она пытается то ли язвить, то ли шутить — это уже прогресс, — засмеялся Том, и друзья заключили её в объятья.       Через пару минут все уселись за стол и повисла неловкая тишина. Виктория решила сказать пару слов. — Я хочу поблагодарить вас за все, что вы для меня сделали. Спасибо что не бросили меня, что поддерживаете. Спасибо мистер Уилкинсон и миссис Томпсон за организацию похорон, — Тори все же не сдержалась и всхлипнула. — Я бы точно с этим не справилась. Спасибо всем, что навещали меня в больнице. Роднее вас у меня никого больше нет. ***       Дин Уилкинсон переехал в соседнюю квартиру со Скаями, когда Сью было всего 5 лет. Они вместе пошли в начальную школу, где познакомились с Ванессой — девочкой с очками больше, чем добрая половина ее лица. Сью быстро нашла общий язык с Ванессой, а Дину не оставалось ничего, как присоединится к ним.       Жизнь на месте не стояла, дети взрослели, вместе закончили школу и поступили в университеты. Судьба развела их по разным сторонам, в какой-то момент даже по странам. Сьюзан, как самая болтливая и вечно находящаяся в поисках приключений, поступила на журфак. Дин, всегда защищающий правду и своих подруг, решил стать адвокатом, а Ванесса, как самая спокойная и рассудительная из троицы, отдалась архитектуре. Троица друзей не унывала и всегда находила время друг для друга, даже когда Сью переехала на пару лет в Лос-Анджелес, Ванесса улетела в Париж на поиски вдохновения, а Дин проходил практику в Лондоне, но все дороги друзей вели не в Рим, а обратно в Нью-Йорк. Домой все вернулись окончательно повзрослевшими, но с такими же горящими глазами, как в детстве.       Годы шли, Дин и Ванесса нашли своих вторых половинок и поженились с разницей в месяц. Сью же нашла свою любовь спустя два года после свадеб друзей, на тот момент она уже была достаточно известным журналистом, со своей личной колонкой в популярном журнале. Для Сью это была первая и единственная любовь, к сожалению не закончившаяся счастливом концом, но подарившая самый ценный подарок. В начале девяносто седьмого года Ванесса и Миранда — жена Дина, узнали, что ждут детей. Но каким же было удивлением для всех, когда в начале июля Сьюзан совершенно случайно узнала, что носит под сердцем маленькое создание. Теперь уже друзья и их семьи поддерживали одинокую маму. В январе у Дина и Миранды родился сын Майкл, в феврале родителями стали Ванесса и Стив, своего сына они назвали Томасом. В конце марта на свет появилась Виктория Скарлетт Скай. Семьи Уилкиносов, Томпсонов и Скаев жили по соседству, буквально в соседних домах.       Майкл, Том и Тори стали друзьями с рождения, они росли друг у друга на глазах и были очень похожи на своих родителей. В свои четырнадцать лет парни были на голову выше Тори и всегда присматривали за своей маленькой подругой. Тори, в свою очередь, хоть и отличалась маленьким ростом, втягивала своих друзей еще в какие большие переделки. Одна только их одинокая поездка в Чикаго чего стоила, а им было тогда всего десять лет. Все началось с невинного желания Тори посмотреть на Облачные Ворота, а друзья, недолго думая, поддержали её. В двенадцать лет их неугомонная троица внезапно превратилась в квартет. В школу перевелась девочка Ким Юн, её семья переехала из Кореи в США. Девочке было очень тяжело адаптироваться в новой стране, и Тори взяла её под свое крыло, Майк и Том не стали протестовать и теперь присматривали за двумя подругами. Взрослые так же легко нашли общий язык с семьей Юн.       Их дружба была основана на полном доверии и поддержке, у них не было секретов друг от друга. Когда Тори потеряла маму и оказалась в больнице, друзья с утра до вечера находились у неё в палате, пытаясь хоть как-то помочь. Без них Тори точно бы не справилась. Так, в свои четырнадцать лет Тори осталась без кровных родственников, но имела три прекрасные дружеские семьи. ***       Обед подошел к концу, и все переместились в гостиную, рассевшись на диванах и креслах. Квартира снова наполнилась людьми, недоставало только главной хозяйки. Тори забралась на подоконник — одно из любимых мест в квартире, и обвела взглядом комнату — Мне не верится, что её больше нет… — тихо произнесла она.       Все понимающе молчали, не сводя с неё внимательных взглядов. — Такое ощущение, что она сейчас спустится с лестницы, скажет мне, чтобы я выпрямила спину и не забыла замочить кисти, — Тори грустно улыбнулась. — Тори, ты задумывалась о том, что будешь делать дальше? — спросил Дин. — Дальше? — Тори приподняла бровь. — А что дальше? Закончу школу, поступлю в университет, если получится, организую свою выставку. — Это все замечательно, но, Тори, ты не понимаешь до конца всю сложность ситуации… — покачал Дин головой. — А что тут понимать? Да, в начале будет тяжело жить одной, полностью взяться за хозяйство, но я справлюсь, честно, — заверила она его. — Ребенок, это замечательно, но только вот… — Ты четырнадцатилетний подросток, несовершеннолетняя, ты не можешь жить вот так вот одна, — перебила Дина Ванесса.       Тори внезапно осознала, что на неё свалилась еще одна проблема. Их стало слишком много для неё одной. — О, Боже, вы правы… — тяжело вздохнула она. — Вся эта ерунда с законами, без обид мистер Уилкинсон. У меня совершенно нет никаких прав. А нельзя это как-то обойти? — К сожалению, нет, — покачал Дин головой. — Тори, тебе до совершеннолетия еще четыре года. — И что же теперь мне делать? — ошарашено спросила она. — Несовершеннолетних должны воспитывать родители, законные представители, либо ближайшие родственники или еще один вариант — детские дома. Так гласит закон практически всех стран, Тори, мы не можем пойти против закона. — Но вы все прекрасно знаете, что у меня больше нет родственников! И только не детский дом, тогда я окончательно сойду с ума… — потерла она лицо руками. — Боже, за что мне это? И как же быть? — Для начала, нужно зачитать завещание твоей мамы. Все свои юридические дела она доверяла только мне, так что оно лежит у меня на работе. Возможно, оно прольет свет на ситуацию, и появится информация об каком-нибудь твоем родственнике. — Ага, интересно о каком? — голосом полным сарказма спросила Тори. — Как насчет твоего отца? — сделала предположение Ванесса. — Вы смеетесь что ли?! — Тори соскочила с подоконника и начала наматывать круги по комнате. — Она никогда ничего мне про него не рассказывала, но в завещание вдруг решила указать его данные и отправить к нему?! Полнейший бред! Да и своему отцу я совершенно не нужна! Где он был все четырнадцать лет моей жизни?!       Том поднялся с кресла и усадил в него Тори, потому что ту уже начало немного потряхивать, не хватало им еще одной истерики. Ванесса и Дин на всю эту тираду лишь странно переглянулись. Им явно было известно большее, чем остальным. Ким обняла подругу со спины, а Майкл опустился перед ней на корточки. — Тори, дыши глубже и посчитай до десяти, помнишь, как врач учил? — успокаивал он. — Мы не оставим тебя одну, слышишь? Все будет в порядке, обещаю. — Обещаешь? — грустно улыбнулась Тори. — Я тебе хоть раз врал? — Тори, не хочу давить, но когда ты будешь готова к оглашению завещания? — спросил Дин. — Затягивать долго нельзя, комиссии по делам несовершеннолетних это не понравится. — Мне нужно время… — отчаянно посмотрела она на него. — Хоть немного. Какой сегодня день недели? — Среда, — ответила Ким. — Тогда в понедельник. Да, мистер Уилкинсон, я буду готова в понедельник. — Отлично, я извещу комиссию.       Оставшуюся часть дня они провели в спокойных разговорах о воспоминаниях о Сьюзан. Дин и Ванесса рассказывали много историй из их детства и просто смешных случаев, произошедших с ними. Домой все засобирались уже после десяти. — Дорогая, ты точно справишься одна? — обеспокоенно спросила Ванесса. — Может поживешь пока у нас? — Нет, я останусь здесь, я справлюсь, честно, — заверила она их. — Я обещала маме, что справлюсь. — Если что звони, хорошо? — попросил Дин. — Не стесняйся. — Хорошо. Вы придете завтра? Мне нужна будет помощь со всем этим, — спросила Тори у друзей, указывая на коробки почты в коридоре. — Разумеется, только откуда это все? — спросила Ким. — Судя по штампам, это со студии мамы, — пожала Тори плечами. — Как проснемся, то сразу придем, — заверил Майкл. — Ага, тогда жди нас всех к одиннадцати, а Майк придет в лучшем случае к двум, — засмеялся Том. — Эй! — возмутился Майк. — Так, дети, на выход! А ты отдыхай, Тори, тебе нужно восстанавливаться, — скомандовал Дин. — Хорошо, спасибо, — устало улыбнулась она. — Спокойной ночи. ***       Майк, Том и Ким, как и обещали, пришли в то утро и занялись разбором почты. В основном это были письма соболезнования от коллег и поклонников. Так же в коробках были вещи Сьюзан со студии. Просматривая их, у Тори наворачивались слезы. Вот так вот всё просто — не стало человека, вернули его вещи, погоревали, и хватит. На канале уже наверняка взяли новую ведущую, сама Тори не включала телевизор после катастрофы.       В один из дней Тори заглянула в спальню Сьюзан, чтобы разобрать вещи, но рука не поднялась. Можно было бы, конечно, упаковать всё в коробки и запихнуть в кладовку, но какой в этом смысл? Часть вещей Тори точно оставит на память, остальное можно отдать нуждающимся. И она обязательно это сделает, но чуть позже, не сейчас, когда внутренняя пропасть даже не попыталась хоть как-то затянуться.       Отвечать на телефонные звонки также становилось невыносимо. Так как телефон Сьюзан плавал на дне Атлантического океана, то все звонки поступали на домашний телефон. С ужасом Тори поняла, что повторяет уже заученную фразу «Нет, она умерла, это её дочь». Когда она произнесла это в десятый раз на дню, то, психанув, вытянула телефонный кабель, аргументирую тем, что кому надо позвонят на её мобильный. Друзья практически прописались у неё, но не доставали Тори. То ли из-за стресса, то ли из-за лекарств она много спала. Сон — одно из лучших лекарств, не так ли? Вот и друзья так решили, поэтому, когда обнаруживали внезапно уснувшую Тори, накрывали ей пледом и ждали в соседней комнате.       Понедельник подкрался слишком быстро, и, как бы не клялась Тори, что будет готова, она не смогла бы подготовиться к этому даже за год. Майк, Том и Ким пришли с утра пораньше, чтобы поддержать подругу. Дин должен был заехать за ней к двенадцати. — Что ты наденешь? — спросила Ким.       Девочки сидели в комнате Тори, пока мальчишки внизу готовили завтрак. Тори стояла перед своим шкафом, равнодушным взглядом смотря на вешалки с одеждой. — Да как-то все равно, если честно, — пожала она плечами. — Это твоя мама тебя сейчас не слышит, — усмехнулась Ким. — Это точно, с её то организованностью, — слегка улыбнулась Тори. — Знаешь, иногда мне казалось, что она знала, что наденет на месяц вперед, причем погода каким-то чудесным образом подстраивалась под неё.       Из шкафа были вытащены два платья — одно изумрудное, другое бордовое. Тори повернулась с ними к подруге. — Какое лучше? — спросила она. — Так они же одинаковые! — подметила Ким. — Ты думаешь, я этого не знаю? — засмеялась Тори. — Но зачем покупать два одинаковых платья, хоть и разных цветов? — Мама не могла решить в магазине, какое на мне смотрится лучше. — Ну если мисс Скай не смогла решить, то я уж точно не решу, — заверила подруга. — Сейчас разберемся, — хмыкнула Тори и вышла из комнаты, следом перегибаясь через лестницу. — Эй, Майк, Том! Быстро, не задумываясь! Бордовый или изумрудный?! — Изумрудный! — раздалось снизу. — Вот и порешили, — с довольной улыбкой вернулась в комнату Тори. — Можно личный вопрос? — спросила Ким, пока Тори собиралась. — Конечно, — кивнула она. — Почему ты не носишь траур? Обычно при потере очень близкого человека его соблюдают… — Ох, Ким, — вздохнула Тори и села за туалетный столик. — Траур у меня будет, наверное, до конца жизни. А по поводу одежды, то скорее всего было просто не до этого. Если честно признаться, три недели в больнице голова была забита совершенно другими вещами, да и ты сама видела, что там я была в больничной пижаме. Кстати, после смерти бабушки и дедушки, мама тоже не носила траур, это я точно помню.       Тори оделась, собрала волосы и зависла, сидя за туалетным столиком, уставившись в одну точку. «Перезагрузка системы» — как называл это Майк. Вот и сейчас из оцепенения её вывел только крик с первого этажа. — Вы там что, половину шкафа решили перемерить?! Сколько можно собираться! Омлет скоро остынет! — Идём! — крикнули девочки.       Майк и Том действительно уже накрыли стол, так что девочкам оставалось только приступить к еде. Друзья часто собирались друг у друга после школы, так как родители у всех были на работе. Есть хотелось, так что пришлось всем учиться готовить элементарные блюда. У них даже было заведено специальное правило: «Тот, кто готовит, посуду не моет» — можно сказать девиз их кулинарии. — Тори, а ты расскажешь, кто твой отец? — спросил Том, а Майк с Ким кивнули в такт. — Да что вы заладили с этой идей про моего отца! Как заевшая пластинка, честное слово! — взъелась Тори. — Вы не думали, что там вообще не будет указаний на этот счет? Или может меня какая-нибудь троюродная тётушка ждет в Новой Зеландии? — Так ты расскажешь или нет? — не унимались все. — Расскажу, конечно, куда я денусь, — хмыкнула она. — Вы же своими расспросами иначе меня достанете!       В подтверждении друзья закивали с набитым ртом, омлет мальчикам точно удался на славу. Ровно в двенадцать раздалась трель дверного звонка. — Привет, банда! — поздоровался вошедший Дин. — Тори, ты готова? — Здравствуйте, да, — неуверенно повела Тори плечом. — Ты не боишься оставлять их тут одних? — улыбнулся Дин. — Вдруг они тут всю квартиру разнесут? — Эй, пап! — возмутился Майк. — Шучу-шучу, ну что, Тори, поехали?       До работы Дина нужно было ехать минут сорок. Его компания располагалась в одной из высоток, чудом почти не пострадавшей от нашествия пришельцев. Немалым сюрпризом для Дина было увидеть стрелу Соколиного глаза в стене своего кабинета. Почему он был так уверен, что это стрела именно Соколиного глаза? Но кто еще в двадцать первом веке в битве сражается луком и стрелами? Дин теперь хранил её как одно из сокровищ. — Тори, ты вся бледная, не волнуйся ты так. Майк прав, мы тебя в обиду не дадим, — сказал Дин в лифте. — Спасибо, — слабо улыбнулась Тори.       В приемной миловидная секретарша объявила, что комиссия прибыла и ожидает в кабинете. Тори заметила, что у неё слегка дрожат пальцы. — Спасибо, София, — поблагодарил Дин секретаря и отдал распоряжения по оставшейся до конца дня работе.       Тори молча ожидала, когда Дин освободится, и нервно поглядывала на дверь кабинета. Почему-то заходить туда совершенно не хотелось. — Ну что, пошли, — Дин открыл перед ней дверь.       В кабинете находились двое людей — мужчина и женщина, обоим на вид было за пятьдесят лет. Тори окинула их взглядом, замечая плохо скрываемую тоску в их глазах. — Знакомьтесь, Виктория, это мистер Джонс и миссис Андерсен — представители комиссии по делам несовершеннолетних, Коллеги, это Виктория Скарлетт Скай, — представил всех Дин. — Здравствуйте, — поздоровалась Тори. — Здравствуйте, мисс Скай, примите наши соболезнования.       Тори на это лишь кивнула, сил принимать соболезнования почти не осталось. Она опустилась на свободный стул, крепко сплетая пальцы. — Мы все знаем, зачем мы здесь сегодня собрались, так что не вижу смысла тянуть, — начал Дин.       Мистер Уилкинсон достал из сейфа запечатанный конверт и начал оглашение завещания. Всё имущество Сьюзан Амелии Скай переходило к Виктории, а именно квартира, в которой они живут, и машина. Для Тори полной неожиданностью стало, что Сью оставила ей два счета в банке: первый на её личные расходы и второй с достаточно большой суммой на обучение в любом университете мира. Так же Тори узнала, что на её личный счет были переведены деньги от правительства в связи с авиакатастрофой. Проблема заключалась лишь в том, что большей частью денег она могла распоряжаться только после совершеннолетия. — Теперь переходим к разделу дальнейшего попечительства Виктории, — продолжил Дин.       У Виктории все сжалось внутри, руки похолодели, а сердце грохнулось куда-то вниз. Она на пару секунд прикрыла глаза, пытаясь успокоиться. — В случае, если моя смерть застанет на тот момент мою ещё несовершеннолетнюю дочь Викторию Скарлетт Скай, — зачитывал Дин, — то прошу передать заботу о ней её отцу — Энтони Эдварду Старку.       На пару секунд время будто остановилось, следом на весь кабинет раздался истерический смех Тори. Она смеялась до такой степени, что из слезы потекли. — Мистер Уилкинсон, я, конечно, понимаю, что вы фанат Мстителей, но это уже слишком, хотя, шутка хорошая, — сквозь смех выдавила из себя Тори. — Виктория, я не шучу, — поднял он на неё взгляд. — Не шутите? — моментально успокоилась Тори и посмотрела на ошарашенные лица комиссии. — Не шучу, если хочешь, можешь сама взглянуть. Тут кстати прилагается письмо твоей матери. Написано, что вручить лично тебе в руки. Прочтешь дома в спокойной обстановке. — Спасибо, — Тори забрала у Дина обычный белый конверт с её большим именем на обложке.       Дальнейшая часть завещания касалась Дина и Ванессы. Сьюзан оставила им некоторые памятные и общие для них вещи. Эту часть Тори слушала плохо, все её мысли были о появившемся отце, и о том, каким образом судьба столкнула ее маму с самим Тони Старком. Когда все формальности были соблюдены, Тори смогла задать наболевший вопрос. — И что теперь делать? — растерянно спросила она. — Это уже наша работа. Мы свяжемся с вашим предполагаемым отцом, — начал мистер Джонсон. — Дальше в обязательном порядке будет проведен тест ДНК, и если его результаты окажутся положительными, то мы передадим вас вашему отцу.       «Передадут они меня! Я им тут что — вещь?» — Как я понимаю, мисс Скай сейчас находится в квартире одна, — продолжила миссис Андерсон.       «Ох, не нравится мне её тон» — Думаю, будет рационально, чтобы до проведения теста ДНК, она находилась в приюте, под присмотром взрослых.       Если глаза и могут вываливаться из орбит, то у Тори они сейчас удержались на месте просто каким-то чудом. Она перевела умоляющий взгляд на Дина.       «Мистер Уилкинсон, умоляю! Спасите!» — Коллеги, уверяю, в этом нет никакой необходимости. Виктория сейчас проживает у нас с женой дома, — заверил их Дин. — Мы предоставили ей отдельную комнату, мисс Скай находится в полной безопасности и комфорте, не так ли, Виктория? — Да всё именно так! Я спокойно дождусь теста у мистера Уилкинсона, — поддержала ложь Тори. — Что ж, я думаю, мы пойдем вам навстречу и сделаем исключение, — согласилась миссис Андерсон. — Мы сообщим вам день теста. — Спасибо за понимание, будем ждать, — кивнул Дин, поднимаясь и указывая Тори на дверь. — До свидания, — попрощалась Тори, и они с Дином покинули кабинет.       До машины они шли молча, да и в машине первые минут пять молчали, но Тори все же решила заговорить. — Спасибо, что поддержали, и что наврали комиссии… — неловко произнесла Тори. — Чтоб ты знала, Тори, обычно я таким не занимаюсь, и очень надеюсь на твою порядочность, и что до дня теста ты не попадешь в какую-нибудь историю, — тяжело вздохнул Дин. — Мистер Уилкинсон, вы же были так близки с моей мамой… Вы знали… — запнулась она. — Вы знали о её романе с Тони Старком? Это правда? — Ох, Тори… — потёр он переносицу, он совсем не представлял, что ему придется ей об этом так рассказывать. — Да, я и Ванесса были в курсе их романа. Они были вместе почти два года, и Сью была тогда очень счастлива, но потом между ними что-то произошло, и они разошлись. Сьюзан никогда не рассказывала нам, что именно у них случилось. Это был один из немногих секретов, который мы так и не открыли друг другу. Примерно через месяц Сьюзан рассказала, что она беременна тобой, но имя отца не раскрывала. Мы, конечно, догадывались, что это Старк, но Сью не давала никаких комментариев. Так что известие о том, что Тони Старк твой отец, не стало для меня таким шоком, в отличие от тебя. — С ума сойти, — это всё, что смогла выдавить из себя Тори.       Весь оставшийся путь они провели в тишине. Тори пыталась переварить факт того, что у её мамы четырнадцать лет назад был роман со знаменитым на весь мир миллиардером супергероем. Это ещё казалось хоть какой-то возможной реальностью, но то, что она могла быть его дочерью, уже точно не вписывалось в привычное представление её мира. Уже когда они подъехали к дому, Тори на прощание спросила. — И когда ждать тест? — Теперь все зависит от Старка, а зная его, все может случиться в любой момент, так что не убирай далеко телефон, будь на связи, — попросил Дин. — Хорошо, еще раз спасибо, мистер Уилкинсон, — поблагодарила Тори. — Не за что, до встречи, ребенок, — улыбнулся ей Дин.       Находясь в лифте, Тори перевела телефон в более громкий режим. Она терпеть не могла ждать, но сейчас другого выхода не было.       «Ну что же, мистер Старк, теперь ваш ход!»       Еще на лестничной площадке были слышны звуки громкой музыки. К удивлению Тори, они доносились из её квартиры. Ключи повернулись совершенно беззвучно, так что вовнутрь она пробралась незамеченной. Том и Майк о чем-то увлеченно спорили, Ким подпевала музыкальному каналу, а на полу была разложена Монополия. — Эй! — окрикнула друзей Тори. — Решили позвать соседей поиграть в настолки? — О, Тори, привет! — прокричали все одновременно и сделали звук тише. — В Монополию играете? — указала она на пол. — Я тоже хочу! — Обязательно сыграем, только скажи, нашлись сведения об отце? — затараторил Том, подбегая к подруге. — А это не отец. Это двоюродный дядя, живёт в Австралии, за сегодня нужно собрать вещи, завтра я улетаю к нему, — максимально серьезным голосом заявила Тори. Друзья от этой новости молча, с совершенно ошарашенными лицами, опустились на диван. — Ладно шучу, шучу, вы были правы, меня передадут отцу, — сжалилась Тори. — И кто он? — осторожно спросил Майк. — Энтони Эдвард Старк, — ответила Тори.       На всю квартиру раздался дружный смех троих друзей. Тори усмехнулась, ожидая чего-то подобного. — Смейтесь, смейтесь, я тоже в начале посмеялась, — опустилась она рядом с Монополией.