Home and Family

Июнь 2013       Уже больше недели Нью-Йорк испытывал на себе сезон дождей. Город буквально заливало, казалось, ещё немного и, по широким улицам можно будет плавать, как по каналам Венеции. Но, если хоть кто-то решил, что город из-за этого стал хоть на капельку тише, то он крупно ошибся. Бесконечные пробки из-за аварий на мокрой дороге, гневные крики прохожих, уставших от серого неба и унесённых из-за сильного ветра зонтов — всё это обволакивало город со всех концов. Но при всём этом Нью-Йорк не терял своей красоты. Обычные серые муравьи-прохожие, из-за разноцветных зонтиков, с высоты птичьего полёта напоминали разбросанное конфетти. Затянутое тучами небо окрашивалось всеми оттенками от кровавого красного до успокаивающего темно-синего, давая людям сделать тысячи невероятно красивых фотографий. Молнии, как неизменные спутники любой грозы, рисовали в небе причудливые картины, а раскаты грома будили по утрам лучше любого будильника.       Субботнее первоиюньское утро Тори встречала с не читаемым выражением лица и пустой Башней. Проснувшись утром и не найдя никого, она лишь сказала тихое «Доброе утро, Джарвис» и замолчала, без желания говорить с кем-то хоть о чем-либо. У приходящей миссис Уизли сегодня была нерабочая смена, у Хэппи был выходной, Пеппер уже два дня была в Европе по делам компании, Тони же, по привычке заглядывающий в комнату Тори перед сном, с вечера предупредил, что уедет рано утром по одному делу к Роуди. Возвращения хоть кого-то в ближайшие часы Тори не ожидала, так что сделав себе огромную кружку горячего шоколада, она села в гостиной возле открытого окна, закутавшись в теплый плед. Она позволила ветру, принёсшему запах мокрого асфальта, ворваться в просторную комнату, а небольшим каплям дождя падать прямо на лицо. Она сама уже еле сдерживала слезы. Сегодня был ровно год с гибели Сьюзан.       Чем ближе приближался июнь, тем больше с каждым днём Тори становилась тише и молчаливее. В начале все списывали это на конец учебного года, к тому же из-за декабрьского потопа, пропавшую неделю было решено перенести на первую неделю июня. Тони же, видя натянутую вежливую улыбку Тори в последние дни мая, всё никак не мог понять, что пошло не так. Аккуратно прощупав почву, он облегчённо выяснил, что в этом не было его вины, но сам факт сникшего на глазах ребёнка не давал покоя. Так, забирая Тори в один день из школы, он стоял в двух кварталах и ждал окончания занятий, параллельно задумавшись, сколько времени он уже ходит в статусе отца. К своему огромному удивлению, он понял, что Тори находится на его глазах уже почти год, и он уже не представляет своей жизни без неё. Но вспомнив, каким образом и из-за чего они познакомились, он сразу же сложил весь загадочный пазл поведения Тори в единое целое.       Тони вернулся в Башню ближе к обеду, весь прошедший день за Тори приглядывал Джарвис. Он исправно доложил, что Тори завтракала больше часа в гостиной, затем поднялась к себе и спустилась лишь на обед, всё так же не проронив ни слова. Выйдя из лифта на жилые этажи, Тони, не останавливаясь, сразу направился в комнату Тори. Он затормозил лишь у самой двери, занося кулак, тихо стуча. Не получив ни приглашения, ни отказа, он аккуратно открыл дверь и сделал пару шагов, почти сразу замерев.       Тори даже не шелохнулась на движение в комнате. Будто статуя, она стояла спиной к Тони, смотря прямо перед собой в окно, Старк замер, разглядывая её. Он отметил её элегантное чёрное платье, из-за которого её кожа напоминала фарфор, который от любого неосторожного прикосновения мог дать трещину или разбиться. И без того ровная осанка была скорректирована каблуками черных лакированных лодочек, спина была будто натянутая струна, которую лучше не трогать. Светлые волосы, обычно всегда распущенные локонами по плечам, были собраны в аккуратную прическу, закреплённую не одной шпилькой. Скрестив руки на груди, Тори была мыслями везде, но никак не в своей комнате. Весь её образ, поза и поведение просили оставить её в покое. — Родная, — тихо позвал её Тони, но в тишине комнаты слова были оглушительнее грома от очередной молнии.       Тори вздрогнула, опустила руки и развернулась. Она пробежалась взглядом по черному костюму Старка и рубашке такого же цвета и остановилась на его лице. Тони никогда ещё не видел её таких печальных глаз. Тори молчала, но её глаза молили о помощи громче всех слов. — Поехали, — твердо, но спокойно произнес Тони, протягивая руку.       У Тори в глазах что-то промелькнуло, задержав взгляд на его ладони и судорожно вздохнув, она двинулась к нему навстречу. Она шла к нему, как корабли идут на маяк, как только она вложила свою ладонь в его, Тони сжал её, направляя следом за собой.       Они молча шли по коридорам Башни и так же молча спустились в гараж. Тони не отпускал её руку, пока она не села в машину, а единственный окружающий звук, каблуков, не сменился на звук двигателя. Тони плавно выехал на мокрые улицы, разбрызгивая целые фонтаны воды. Погода решила над ними сжалиться, и дождь, идущий без малейшего перерыва ещё с вечера, закончился. Тони слегка опустил стекла, заполняя машину запахом дождя, который, он знал, любила Тори. — Ты всегда так бездумно следуешь за мной, куда бы я не позвал, — произнес Старк, кидая на Тори очередной обеспокоенный взгляд.       Он не ждал ответа, но она произнесла фразу так спокойно и искренне, что у Тони потеплело на душе. — Я просто доверяю тебе.       Старк улыбнулся на это кончиками губ и потянулся включить радио. Тори, услышав песню, слегка расслабилась, закутываясь в черный плащ, и откинулась на спинку сиденья, подпевая, позволяя музыке обволакивать. — Kiss me hard before you go Крепко поцелуй меня, перед тем как уйти Summertime sadness Летняя грусть I just wanted you to know Я просто хотела, чтобы ты знал: That baby you're the best Детка, ты лучше всех. I got my red dress on tonight Сегодня вечером я надела своё красное платье, Dancing in the dark in the pale moonlight Танцую в потемках, в бледном свете луны. Got my hair up real big beauty queen style Я сделала прическу в стиле королев красоты High heels off, I'm feeling alive Долой высокие каблуки, я полна жизни.       Тони очень радовало, что Тори не стесняло его присутствие, и она спокойно пела, а её музыка его вообще успокаивала. —Oh, my God, I feel it in the air О, Господи, я чувствую это в воздухе Telephone wires above all sizzling like a snare Телефонные провода гудят, как натянутые струны Honey I'm on fire, I feel it everywhere Милый, я вся горю и чувствую это повсюду, Nothing scares me anymore Ничто больше не пугает меня. Kiss me hard before you go Крепко поцелуй меня, перед тем как уйти. Summertime sadness Летняя грусть I just wanted you to know Я просто хотела, чтобы ты знал: That baby you're the best Детка, ты лучше всех. I've got that summertime, summertime sadness Чувствую это летнюю, летнюю грусть, S-s-summertime, summertime sadness Эту летнюю, летнюю грусть, Got that summertime, summertime sadness Эту летнюю, летнюю грусть. Oh, oh, oh О, о, о. I'm feeling' electric tonight Сегодня ночью я взволнована Cruising down the coast going' 'bout 99 Мчусь по побережью со скоростью 99 миль в час Got my bad baby by my heavenly side Со мной рядом моё искушение I know if I go, I'll die happy tonight Знаю, что если буду продолжать, сегодня умру счастливой. Oh, my God, I feel it in the air О, Господи, я чувствую это в воздухе! Telephone wires above all sizzling like a snare Телефонные провода гудят, как натянутые струны Honey I'm on fire, I feel it everywhere Милый, я вся горю и чувствую это повсюду, Nothing scares me anymore Ничто больше не пугает меня. Kiss me hard before you go Крепко поцелуй меня, перед тем как уйти. Summertime sadness Летняя грусть I just wanted you to know Я просто хотела, чтобы ты знал: That baby you're the best Детка, ты лучше всех.       Тори повернула голову, рассматривая Тони. Думая о чём-то своём, он твёрдо держал руль и следил за дорогой. Тори отметила, какой он всё же красивый. Идеальная укладка и бородка, фирменный и, скорее всего, сшитый на заказ костюм, начищенные до блеска туфли, всегда уверенный вид и твердая походка и глаза, в темных водах которых утонул не один человек. Ей уже приходилось слышать в его адрес восторженные вздохи девушек из школы, но одно дело, когда все сохнут по просто знаменитости, а другое дело, когда все сохнут по твоему отцу. Тори всегда считала Сьюзан очень красивой женщиной, и сейчас не могла отделаться от мысли, как бы они с Тони смотрелись вместе. Она многое бы отдала, чтобы увидеть Тони и Сьюзан рядом, даже не в виде пары, а просто в виде её родителей. От последних мыслей Тори тяжело вздохнула, обхватывая себя руками. — Родная, всё в порядке? — взволновано спросил Старк. — Тони, эта боль когда-нибудь пройдет? — тихо произнесла она, прекрасно зная, что он её поймет. — Знаешь, говорят, время лечит. Возможно, это правда, но мне кажется оно не лечит, а притупляет. Я потерял родителей почти двадцать два года назад, с каждым днём и с каждым годом накапливалось всё больше дел, и боль уходила на десятый план, но она никуда не делась, лишь притупилась. — Как ты с этим справился? — Как и ты — с помощью друзей, а точнее друга. А у тебя ещё есть я, а мы с тобой справимся со всем. — Спасибо, — слабо улыбнулась она.       Тони, оставив левую руку на руле, другой сжал ладонь Тори и так и продолжил вести машину. Тори молча разглядывала улицы, ещё больше зазеленевшие, от количества воды, деревья, бегущие в сточные воды уличные ручьи. Она слегка улыбнулась при виде детей, что бегали по лужам в резиновых сапожках и дождевиках, они радостно верещали, дергая ветки деревьев и убегая следом от брызг. Тори глубоко вдохнула несвойственный для июня прохладный воздух и перевела взгляд на руку Тони, которая всё так же мягко сжимала её ладонь. Тори рассматривала уже давно затвердевшие мозоли и небольшие шрамы от явно не совсем удачных испытаний. Она так привыкла, что Тони всегда держит её за руку, чтобы поддержать или просто вместе пройтись, что уже не замечала все эти маленькие увечья. Его твёрдая и уверенная ладонь, которой Тони громко хлопал по столу, когда злился, в нужное время могла быть мягкой и нежной. Каким-то образом это не давало Тори забыть руки матери. Они ехали уже почти два часа с одной лишь остановкой. — Я быстро, — бросил Тони и вышел из машины.       Тори, задумавшись, уловила лишь момент, как хлопнула дверь машины. Она не знала района, в котором они оказались, даже не представляя в какой части города они находятся. Тони же скрылся в цветочном магазине и вернулся через несколько минут, положив Тори на колени букет белых лилий. — Мамины любимые цветы, — почти прошептала она. — Да, я помню, — ответил Тони.       Тори подняла на него глаза, полные настолько разнообразных чувств, что Тони чуть не вздрогнул. Все, как один, повторяли, что у Тори его глаза, и если она могла лишь одним взглядом показать, всё что думает, то Тони подумал о необходимости ещё более затемненных очков. Он не мог позволить чужим, прочитать все его мысли по глазам. Правда стоит отдать должное, он мог всего лишь одним взглядом заставить всех в комнате, независимо от окружения, замолчать и слушать только его. Полезная вещь, когда владеешь гигантской компанией, общаешься с руководством разведывательной организации или воспитываешь ребёнка.       Они ехали ещё чуть больше двадцати минут, Тори заметила, что они практически покинули город. Дома становились всё ниже и реже, и она разглядывала бы их ещё долго, но Тони резко свернул на грунтовую дорогу, окруженную деревьями. Тори любовалась зеленым коридором, придерживая цветы на коленях, пока машина не остановилась возле высоких чугунных ворот. Что-то внутри Тори рухнуло вниз, а желудок предательски скрутило, она уже видела первые надгробия и идеально подстриженный газон. Тони отстегнул ремень и всем корпусом повернулся к Тори, она перевела на него испуганный взгляд, который просил «пожалуйста, не надо». Тони положил освободившуюся ладонь ей на щеку, аккуратно поглаживая большим пальцем. — Пора, родная, — мягко улыбнулся он.       Он убрал руки и вышел из машины, обходя её, направляясь к двери Тори. За эти несколько секунд у неё в голове пронесся вихрь мыслей. Уже ровно год с гибели Сьюзан, а она так и не была на её могиле. Похороны она пропустила, лежа в больнице с нервным срывом, а потом не стремилась, считая себя неготовой к этому. Она ни с кем не разговаривала об этом, но она даже не знала места захоронения, да и в одиночку она бы никогда не поехала. Тори не понимала, что конкретно она чувствует, в душе бушевал невероятный коктейль из эмоций, таких как отчаянье, нерешимость, печаль, смятение и страх. Она уже хотела запереться в машине и никогда из неё не выходить, но её дверь открылась снаружи. — Страшно? — спросил Тони, облокачиваясь на машину.       Тори подняла на него неуверенный взгляд и слегка кивнула. — Бояться нужно не мертвых, а живых, Виктория. Мертвые уже не причинят нам вреда, — строго, но не холодно произнес Старк.       Тори вздрогнула от его голоса и зависла на пару секунд, обдумывая услышанное. В конце концов она решила, что Тони прав, можно бесконечно себя жалеть и оттягивать момент, но бояться уже поздно. Уже никого не вернуть. Пару раз кивнув самой себе, она вышла из машины, одергивая платье и застегивая плащ, на открытом месте было еще прохладнее, чем в городе. Тони перехватил одной рукой цветы, а другой вновь взял Тори за руку. — Я с тобой, ребёнок, не забывай об этом, — мягко сказал он.       Они зашагали по территории, окруженные лишь ветром и стуком каблуков по бетонным плиткам. Казалось, во всей вселенной они были одни. Тони сворачивал с одной дорожки на другую, а Тори лишь разглядывала вновь сгущающиеся тучи. Внезапно Старк свернул с дорожки и зашагал по газону, не боясь за свою кожаную обувь, Тори следовала рядом, ступая аккуратно, всё же каблуки проваливались во влажную землю. Пройдя пару метров, Тони остановился, и Тори заставила себя опустить взгляд.       На светло-сером, таком же как и везде, надгробии была надпись «Сьюзан Амелия Скай», дата рождения и смерти. Тори зависла, смотря на черточку между двумя датами, с ужасом понимая, что в этой черточке сосредоточена вся жизнь человека. — She wouldn’t say. Она так и не сказала мне.       Произнес внезапно Тони, слегка улыбаясь. — I said something wrong, now I long for yesterday. Я сказал что-то вздорное, но теперь мне не вернуть вчерашнее Yesterday, love was such an easy game to play А вчера, любовь была как легкая игра Now I need a place to hide away Теперь я ищу место, где снова спрятаться Последнюю фразу они произнесли вместе: — Oh, I believe in yesterday. О, как я верю во вчерашнее. — Мама иногда напевала эту песню, — сказала тихо Тори. — Это была наша песня, — ответил Тони с ностальгической улыбкой.       Он отпустил руку Тори и, сделав шаг, опустился на корточки перед надгробием, кладя в основание букет белоснежных лилий. Тони провел пальцами по надписи, повторяя едва различимое «так и не сказала, не сказала». Тори отвела взгляд, рассматривая растущие рядом деревья и бетонные дорожки, уводящие всё дальше в лабиринты. Поднимающийся ветер принес с собой аромат лилий, напоминая Тори, что она ещё здесь.       Тони поднялся и вновь стал рядом с Тори, обнимая её за плечи. — Привет, Сью, — улыбнулся он. — Смотри, кого я тебе привел.       Тори, прижавшись к нему, подняла на него удивленный взгляд. Сью всегда разговаривала с надгробиями родителей, но Тори же всегда молчала. Она не видела в этом никакого смысла, камень всё равно не ответит голосом близкого человека. — Всё что не делается, всё к лучшему, да Сью? Ты обожала эту фразу, — продолжил Тони. — Не знаю, на сколько она применима к нашей ситуации, но кто бы мог подумать, что спустя столько лет после нашего расставания я заполучу маленькую копию тебя. Правда в ней же есть что-то и от меня, — усмехнулся он, сильнее прижимая Тори к себе. — Я не знаю, почему всё так обернулось, не знаю, почему ты умолчала, что беременна. Я никогда не прощу себе столько потерянных лет Тори.       Тори обняла Тони, утыкаясь ему в грудь, слёз, на удивление, не было, а на душе становилось легче. Тони обнял её в ответ, мягко целуя в макушку. — Она замечательная, — усмехнулся он. — Ты хорошо воспитала нашу дочь, и поверь, я не подведу. Признаю, мы не сразу сошлись, да и я подкачал, но сейчас всё хорошо. Правда, родная? — Лучше, чем когда-либо было, — слабо улыбнулась Тори, отстраняясь. — Я оставлю вас, — внезапно произнёс он, отпуская её и делая пару шагов назад. — Что? Зачем? — оцепенела Тори. — Вам нужно поговорить, а я пока пройдусь, — ответил он, разворачиваясь на пятках и шагая по дорожке.       Тори с удивлением смотрела на постепенно отдаляющуюся фигуру Старка. Она так и стояла не шелохнувшись, пока Тони не затерялся в деревьях. На горизонте сверкнула молния, гроза набирала обороты, нужно было спешить. Тори засунула руки в карманы плаща и задумчиво уставилась на свои туфли. — Привет, мам, Тони сказал с тобой поговорить! — внезапно выпалила она и вскинула голову.       Среди тишины кладбища, она сама вздрогнула от своего громкого голоса. Взяв себя в руки, она опустила взгляд на надгробие. — Я не знаю о чем говорить, правда. У меня к тебе столько вопросов, на которые ты мне уже никогда не ответишь, — вздохнула она. — Знаешь, не прошло и дня, чтобы я не вспоминала о тебе. Я всегда буду скучать. Не знаю, присматриваешь ли ты за мной и встретила ли ты бабушку и дедушку, — вскинула Тори голову к небу. — Но обо мне не беспокойся, серьезно. У меня есть Тони. Он просто замечательный, он заботится обо мне, оберегает меня, и он понимает меня. В начале мы не очень ладили, но за год столько воды утекло. А еще у меня есть Пеппер, Хэппи и Роуди, они всегда придут на помощь и просто поддержат.       Она замолчала на пару минут, собираясь с мыслями. Она все не решалась задать этот вопрос Тони, боясь его реакции, но камни не разговаривают. — Почему вы расстались? Я просто не понимаю, Тони явно любил тебя, и он любит до сих пор. Спустя столько лет он помнит твои любимые цветы, он цитирует слова песни. Что же пошло не так? — тяжело вздохнула Тори. — Я надеюсь, что тоже смогу так однажды кого-то полюбить, и надеюсь, кто-то так же полюбит меня.       Она слегка улыбнулась, заправляя выбившуюся прядь за ухо. Тони был прав, нужно было поговорить, хоть на чуть-чуть, но всё же стало легче. Ветер же всё крепчал, уже пробираясь сквозь пуговицы плаща, заставляя поежиться. — Я пожалуй пойду, мам. Я тут уже долго, Тони будет волноваться. У нас заканчивается сезон дождей, в этом году он сильный, как никогда. Очень сыро и достаточно прохладно, знаешь, если я заболею, Тони меня прибьет. Нет, он в начале соберет консилиум из лучших врачей Америки, они меня вылечат, а Тони меня потом уже прибьет, — хохотнула она. — Я загляну к тебе ещё раз, обещаю, — добавила она уже серьезно.       Она зашагала по дорожке, посильнее кутаясь в плащ. Тори не брала с собой ни телефона, ни кошелька, так что она просто шла в примерном направлении, в котором ушёл Тони, надеясь так его отыскать. Она не ошиблась, найдя Тони на скамейке под ивой, увидев её, он встал и шагнул на встречу. — Ты как? Всё в порядке? — спросил он.       Тори же, не отвечая, прибавила шаг и в итоге просто повисла у него на шее. — Ты был прав, — пробормотала она, — нужно было поговорить. — Я плохого не посоветую, — усмехнулся Старк. — Поехали? — Поехали, — кивнула Тори. — Ветер усиливается, я уже видела молнии, скоро вновь будет гроза. — В машине она нас не достанет, — улыбнулся Тони, беря Тори за руку и шагая по дорожке.       Они вернулись к машине, одиноко дожидающуюся их у ворот. Заведя двигатель, Тони первым же делом включил обогрев. — Не хватало ещё, чтобы ты простыла, — прокомментировал он свои действия под улыбку Тори.       Она же вновь молчала, разглядывая город за окном. Тони ехал не той же дорогой, он поглядывал на Тори, которая уже не была такая разбитая, как утром.       Она внезапно запела, заполняя тишину машины. — I think I'll miss you forever Думаю, я буду скучать по тебе вечно, Like the stars miss the sun in the morning skies Как звезды скучают по солнцу в утренних небесах Late is better than never Поздно — лучше, чем никогда Even if you're gone I'm gonna drive, drive Даже если ты уйдёшь, я все равно буду гнать, гнать… I've got that summertime, summertime sadness Чувствую это летнюю, летнюю грусть, S-s-summertime, summertime sadness Эту летнюю, летнюю грусть, Got that summertime, summertime sadness Эту летнюю, летнюю грусть. Oh, oh oh О, о, о. Kiss me hard before you go Крепко поцелуй меня, перед тем как уйти. Summertime sadness Летняя грусть I just wanted you to know Я просто хотела, чтобы ты знал: That baby you're the best Детка, ты лучше всех. I've got that summertime, summertime sadness Чувствую это летнюю, летнюю грусть, S-s-summertime, summertime sadness Эту летнюю, летнюю грусть, Got that summertime, summertime sadness Эту летнюю, летнюю грусть. Oh, oh oh О, о, о.       Улыбнувшись своим мыслям, она замолчала, включая радио, разрешая ему петь за неё. Тони лишь ещё раз убедился в её таланте, думая, что под её пение он мог ехать без остановки сколько угодно и куда угодно. — Ты не проголодалась? Я знаю одно уютное местечко неподалеку, — произнес он через полчаса. — Мы что пойдем вот так вот в люди? Вдвоем? Ты и я? — удивилась Тори. — Отвечать вопросом на вопрос невежливо, — усмехнулся он. — Ты давно не ела, да и я тоже, так что решено — мы едем ужинать. — Тони, но нас же могут увидеть. — Не переживай, ты прекрасно выглядишь, — улыбнулся он. — Очень смешно, — всплеснула она руками. — Ты прекрасно знаешь о чём я! — Знаю, но это моя забота, не твоя, — отрезал Старк.       Тори удивленно посмотрела на него, но ничего не ответила. Через несколько минут машина остановилась в небольшом квартале возле вывески «GENTE DI MARE». — Люди моря, — прочитала название Тори и посмотрела на Старка. — Ресторан моего старого итальянского знакомого, — улыбнулся он. — Ты не передумал? — спросила она, вновь оборачиваясь на вывеску. — Нисколько, пойдем, тебе понравится, — вновь улыбнулся он и вышел из машины.       Тори последовала его примеру, но остановилась в нерешимости, нервно выкручивая пальцы и оглядываясь по сторонам совершенно пустой улицы. — Все нормальные люди сидят по домам в такую погоду, а ты когда-нибудь так сломаешь себе пальцы, — возник рядом Тони, беря Тори за руку и шагая к входной двери.       Тони одной рукой открыл тяжелую дубовую дверь и шагнул в помещение увлекая за собой Тори. Она замерла на пороге, осматривая небольшое, но очень уютное и красивое помещение с деревянной мебелью и стенами из живых растений. В гостевом зале было не больше двенадцати столов с белоснежными скатертями, но абсолютно все они пустовали. На звон входного колокольчика из кухни выглянул мужчина средних лет. — Тони? Или глаза мои меня обманывают? — всплеснул он руками, выходя навстречу. — Buonasera caro, Мateo (Добрый вечер, Матео), — поприветствовал его Тони на итальянском.       Тори улыбнулась, она никогда не слышала, чтобы Тони разговаривал не на английском. — Buona sera caro! Da quanto tempo non sei qui? Chi è il tuo adorabile compagno? (Добрый вечер, дорогой! Как давно ты был тут? Кто твоя милая спутница?), — ответил Матео. — Buona sera. Mi chiamo Victoria, felice di conoscerti. Hai un ristorante bellissimo (Добрый вечер. Меня зовут Виктория, рада познакомиться. У вас очень красивый ресторан), — под гордый взгляд Тони ответила на чистом итальянском Тори, сейчас она была в своей стихии. — Тони, дорогой, а у неё произношение во много раз лучше твоего, — уже по английски ответил Матео. — Даже не спорю, — улыбнулся Старк. — Она очень важный для меня человек. Мы были неподалеку и заехали поужинать, но ты похоже не работаешь? — обвел он рукой пустой зал. — А кто при такой погоде выйдет из дома! — воскликнул Матео под очередной раскат грома. — Весь штат распустил по домам, я и один могу справиться, так что проходите.       Тони повел Тори к столику у окна, зная, что она любит разглядывать улицу и прохожих. — Хочешь что-то определенное или доверимся Матео? — спросил он. — Доверимся, — улыбнулась Тори, ей нравился этот пустой ресторан.       Через несколько минут они наслаждались настоящей лазаньей. Тори пока не попробовала первый кусочек, не думала, что она настолько голодная. Под улыбку Тони она в одиночку съела свою огромную порцию и не отказалась от десерта. На сладкое оказалась причудливая сладкая масса под названием «Джелато». Тори запивала это чудо кулинарного искусства зеленым чаем и разглядывала капли дождя, стекающие по окну, за которым изредка пробегали прохожие. Как только Тони допил свою чашку кофе, она повернулась к нему. — У нас есть ещё свободное время? — спросила она. — Ты хочешь куда-то заехать? — наклонился он к ней. — Я хочу поговорить, — тяжело произнесла она.       Тони внимательно посмотрел на её глаза, понимая, что она настроена серьезно. — Я тебя внимательно слушаю, — кивнул он.       Тори замолчала на пару секунд, нерешительно сложив руки на коленях, решая напоследок, поднимать тему или нет. Но правая рука все же дрогнула и полезла в карман платья. Она достал сложенный вчетверо листок и протянула его Тони. — Прочти, пожалуйста, — попросила она. — Что это? — удивленно спросил он, не разворачивая лист. — Это письмо от мамы, — тихо произнесла она, отводя взгляд на окно.       Тони с не читаемым выражением лица смотрел на лист, но все же развернул его. Тори пыталась поймать хоть одну эмоцию на его лице, но Тони Старк уже слишком хорошо научился прятать свои эмоции. Она смотрела, как он читает, видя, что некоторые строчки он перечитывает вновь и вновь. — Всем своим сердцем, благослови тебя Бог. Ты по-прежнему моя любовь и моя жизнь, — произнесла она последние строчки. — По-прежнему — моя одна-единственная… — закончил вместе с ней Тони. — Выслушай меня, пожалуйста, — тихо, но четко попросила она.       Тони кивнул, складывая лист и возвращая его Тори. Он скрестил руки на столе и приготовился слушать. — Это письмо было в завещании мамы, — начала Тори, садясь ровно. — Впервые я прочитала его еще прошлым летом в Малибу, я была на нервах, с тобой отношения еще не складывались. Ты запрещал мне выходить одной из особняка, я шаталась по комнатам, так однажды найдя фотографию вашей первой встречи, а еще ты с Пеппер тогда впервые услышали, как я пою и играю на рояле. — Я помню этот день, — кивнул Тони. — Именно в тот день я впервые вскрыла конверт с письмом, мне нужно было утешение и я его нашла, — говорила она спокойно, не отводя взгляда, казалось, она давно готовила эту речь. — Потом стало легче, жизнь завертелась, столько всего произошло, но неделю назад я разбирала свои бумаги и вновь наткнулась на это письмо. Я читала его каждый день и уже выучила наизусть. Так я заметила, что в большей половине письма говорится о тебе. Тони, я не знаю, что у вас произошло, и это письмо не дает никаких ответов. Но факт остается фактом — вы расстались. Мама четко пишет «Потом случилась одна вещь, и мы разошлись. Но не вини в этом своего отца. Нет, он не виноват.», — процитировала она строчки. — Тони, я вижу, что ты её любил, и я знаю, что она любила тебя, и я не понимаю, как вы смогли при этом разойтись. Если не хочешь, не говори, просто я хочу, чтобы ты знал, она всегда думала о тебе, она любила тебя до последнего дня.       Тони опустил голову, рассматривая узор в кофейной гуще. Он молчал, а Тори пожалела, что завела этот разговор. — Прости, не нужно было начинать этот разговор и ворошить прошлое, — тихо произнесла она. — На уроках прошлого строится наше будущее, — ответил Тони, поднимая взгляд на Тори. — Я понимаю, тебе нужны ответы. Наша ситуация со Сью не похожа на современный развод родителей. Когда-нибудь ты узнаешь все секреты нашего семейного прошлого, откопаешь все секреты в шкафу, о некоторых я так же не знаю, но не сейчас, родная, не сейчас.       Тори хотела возразить, но замолчала. Она обдумывала слова, чувствуя, что ещё больше запуталась. — Можно вопрос? — неуверенно произнесла она. — Рискни, — слегка улыбнулся он. — Я правильно поняла, есть что-то чего мне знать не нужно и рано, и есть что-то чего ты сам не знаешь?       Тони внимательно посмотрел на неё, решаясь что-то рассказать, но в последний момент все же покачал головой. — Дам совет, Тори. Живи настоящим. Даю слово, когда-нибудь ты узнаешь большее, а пока ограничимся тем, что у нас с тобой маленькая чудаковатая семья, хорошо? — Мы семья? — переспросила Тори. — Ну, а кто же? — усмехнулся Старк, мягко беря Тори за ладонь. — Ты моя дочь, я твой отец, у нас что не день, то приключение — то дом взорвут, то домашние разборки. Почти обычная среднестатистическая семья. — Да уж, — рассмеялась Тори, — самая обычная, ничем не примечательная. — Поехали домой, ребёнок, — улыбнулся Тони. — Время позднее, а нам еще по такой погоде часа полтора ехать. — Поехали, — улыбнулась Тори.       Тепло попрощавшись с Матео, они вышли на улицу под проливной дождь. — Держи, садись, — Тони всучил Тори ключи от машины. — Ты куда? — ошарашенно спросила она. — Сейчас вернусь, живо в машину, Виктория!       Тори послушно забралась на сидение, не заметив, как Тони скрылся в маленьком магазинчике на другом конце улицы. Она разглядывала причудливые узоры молний в небе, ожидая его возвращения. Под раскат грома Тони открыл дверь со стороны водителя, запрыгивая в салон, Тори же восторженно разглядывала его ношу. — Я смотрел, как они стояли в витрине, почти всё время как мы сидели у Матео. Я решил, что в твоей комнате они будут смотреться куда лучше.       Тони протянул Тори охапку огромных нежно-розовых пионов, в которые она зарылась лицом. — Боже, Тони… — подняла она на него изумленно-счастливые глаза. — Спасибо огромное, это же мои любимые цветы, ты в курсе? — Конечно в курсе, — улыбнулся он, довольный реакцией. — Ты так часто рисуешь их. — Но зачем? — спросила Тори, не переставая счастливо улыбаться и нюхать цветы. — Ради этой твой улыбки, — усмехнулся Тони. — Я слишком давно её не видел.