Нормальным доступ запрещён

Куртцберг отодвинул телефон от уха и отменил вызов. Марк не отвечал. Впрочем, такие разговоры всегда принято вести с глазу на глаз. Конечно, Натаниэль знал, что характер у него далёк от совершенства. Даже женщины, с которыми он встречался рано или поздно подмечали, что рыжеволосому актёру были свойственны резкие вспышки гнева. Даже любимая бабушка время от времени причитала, что «всё во внучке хорошо, кроме его ужасного характера». Одна из женщин, покидая его навеки, как-то обмолвилась, что он «скорее похож на спящий вулкан, готовый к извержению». И не всегда последствия импульсивных действий Натаниэля можно было сгладить его быстрой отходчивостью. Когда пришла Маринетт, рыжеволосый уже не один раз раздумывал о том, что ему стоит поговорить с Марком и поговорить о случившемся. Самому на душе становилось погано, когда он думал о том, как обидел этого робкого юношу. И всё же, до конца виноватым Натаниэль себя никогда не считал, поэтому оттягивал разговор. Однако костюмерша смогла окончательно убедить его. «Скорей всего, — раздражённо подумал рыжеволосый, — надулся на меня и теперь не хочет даже трубку брать!» Он попытался отмахнуться от негативного настроя, но злость начала набирать обороты. В своих мыслях Натаниэль уже использовал все ругательные выражения, которые мог только придумать в отношении темноволосого юноши. В обычной ситуации он бы даже раздумывать не стал и немедленно устроил брюнету головомойку, но это был особый случай. И поскольку рыжеволосый не знал в какую комнату поселили обиженного юношу, ему пришлось разыскать управляющих. Он обнаружил Айвона на заднем дворе, с упоением пожирающего сочный персик. Сок тёк у него по пальцам и тогда крупный парень начинал со смаком их облизывать, издавая при этом неприличные звуки. Натаниэль деликатно кашлянул в кулак, привлекая к себе внимание и тогда управляющий обернулся к нему. — Ух, — улыбнулся Айвон, — кто это тут у нас? Молодой человек, а вы аппетитнее моего персика. Что-то нужно? Я могу исполнить любую прихоть. — Спасибо, — смущённо ответил рыжеволосый, — я просто хотел кое-что спросить. — Всё, что пожелаешь, сладенький. Натаниэль вопросительно поднял бровь, но тут же отбросил в сторону ненужные мысли. — Паренёк такой тут есть. Марк. Я хотел бы узнать в какой он комнате. — А, такой худенький брюнетик, который любит продолговатое мороженое? — ещё слаще улыбнулся Айвон. — Вверх по лестнице, вторая дверь направо с видом на сад. — Да. Спасибо, — кивнул Куртцберг, поднимаясь по лестнице. — Для тебя — всё, что угодно, — томно произнёс управляющий, похлопав, а скорее, погладив рыжеволосого по упругой попе. Это заставило Натаниэля на секунду замереть. Но потом он продолжил свой путь наверх. Поднимаясь, актёр безостановочно проигрывал для себя всё то, что он хотел и мог бы сказать своему бывшему партнёру, при этом понимая, что складывать слова в красивые предложения — совсем не его стихия. В своей памяти рыжеволосый воскрешал все те мудрые и красивые сочетания, что ему доводилось когда-либо слышать, но мысли путались и получалась сплошная белиберда. Когда же Натаниэль подошёл к двери, то единственным решением, которое пришло ему в голову, было действовать по ситуации. Он несколько раз постучался в дверь. — Марк, это Натаниэль! — крикнул рыжеволосый. — Я хотел с тобой поговорить. Но по ту сторону не было ни звука. «Неужели его нет в комнате? И где тогда мне его искать?» — пронеслось в голове Куртцберга. Парень схватился за ручку и тут понял, что там не было заперто. Потянув на себя, он ворвался внутрь с криком: — Эй! Я понимаю, что ты обиделся, но нам надо серьёзно поговорить о произоше… От увиденного, глаза рыжеволосого широко раскрылись. -…дшем, — сорвались с губ остатки недосказанного. И после этого он онемел. Они были в постели. Совершенно голый Ким и Марк, на котором тоже не осталось ничего. И эта сволочь с его невинными тёмными глазами сидел верхом на этом тупоголовом качке! Они целовались! Да что там целовались — Натаниэль мог бы поклясться, что ещё пару минут назад эти бесстыдные губы во всю отсасывали Киму, как делали до этого сотню раз и ему самому. Ведь внушительное достоинство качка было в полной боевой готовности! Единственное слово, которое в этот момент отразилось в ошалевшем разуме рыжеволосого было: — ШЛЮХА! — крикнул он во всю громкость. — Эй, да какого это происходит сейчас? И ты ещё смел тогда мне что-то говорить, мелкий пидарастичный ублюдок! Покрасневший от негодования Марк спрыгнул с кровати и, накинув на себя халат, тут же набросился на Куртцберга, выталкивая его из комнаты. — Зачем припёрся? — крикнул он. — Что тебе надо? — Да я хотел извиниться перед тобой, шалава! Подумать только, места себе не находил, думая, как сильно обидел тебя. И что теперь? Я оглянуться и не успел, а ты уже раздвигаешь ноги перед первым встречным! — А с каких пор тебя это так начало интересовать? — возмутился брюнет. — Думаешь, я всю жизнь должен был терпеть твои издевательства? Я, знаешь ли, тоже живой человек и хочу быть счастливым! — Серьёзно? И ты думаешь, что будешь счастлив с этим недоразвитым олухом? — По крайней мере, он никогда не унижает меня! А от тебя я видел только одни издевательства, — он с силой пихнул рыжеволосого в живот, — подонок! — Да? — ухмыльнулся Натаниэль. — И после всего этого ты почему-то признавался мне, такому мерзкому и отвратительному, в любви? Что же такого во мне было тогда, что ты слезами обливался в тот вечер? Ладонь прорезала воздух, когда Марк наградил бывшего возлюбленного грандиозной оплеухой. — Замолчи! — кричал брюнет. На его глазах виднелись слёзы. — Ты… ты не заслуживаешь того, как сильно я любил тебя! А я очень сильно тебя любил! Больше всех на свете! Я мечтал быть с тобой всю оставшуюся жизнь! Но ты сам отверг меня… Пытаясь спрятать свои слёзы, юноша закрыл лицо рукой. Сквозь приоткрывшуюся поверхность халата были видны его обнажённые стройные бёдра. И что-то внутри разума Натаниэля начало заклинивать. — Я был таким дураком, когда влюбился в тебя, — всхлипывал брюнет, — и ведь до сих пор… — И ты признаёшься мне в этом, когда я застал тебя в постели с другим? — со злостью в голосе произнёс Куртцберг. — А почему тебя это так начало волновать?! Заплаканные покрасневшие глаза уставились на рыжеволосого и от это зрелища сердце его моментально ёкнуло. Тело двигалось само по себе. Он ухватил брюнета за ворот халата. Притягивая к себе и, прежде чем актёр сумел хоть что-то сообразить, их губы уже соединились. Так, как Натаниэль целовал в этот вечер Марка, он никого и никогда не целовал. Внутри проснулся неведомый зверь, требующий большего, требующий всё и сразу, требующий получить всё за один раз. Этот поцелуй был таким глубоким, точно он хотел высосать из худосочного брюнета всю жизнь и сделать его полноправной частью себя, которая без него самого не имеет никакого смысла существовать. Марк впервые стонал рядом с ним настолько эротично, что по коже пробежали мурашки. Рыжеволосый окончательно потерял голову.