Пари

— Ну и долго он?       Парнишка в куртке вытянул руки вверх и, сжав их в замок, устало потянулся. Не казалось, что он куда-то торопится, или у него есть еще какие-то планы, но и долго ждать он явно не собирался. Блуждая вперед-назад и пиная камни, которые валялись на пути, что-то напевал под нос. Судя по запаху, он — бета. Саймон бегал за ним глазами, пытаясь как-то отвлечь себя от боли, исходящей от перевязанных кистей. Он сам понимал, что должен чувствовать страх, ведь его похитили буквально на улице и увезли неизвестно куда, но все ощущения пропали, словно вытекли через дыру в груди, которая образовалась с того самого дня, когда Маркус его обманул. Единственное, за что омега переживал — это за то, что он, возможно, пропустит важную контрольную. Ему даже было всё равно, утопят ли его в реке, как обещали, или просто зарежут. Уже всё равно.  — Эй, блондинчик. Сколько нам еще ждать твоего принца? — похититель всё же перестал мерить помещение шагами и повернулся к Саймону, который кинул на него уставший и тусклый взгляд. — И не смотри на меня так. Не я виноват, что вкусы твоего самца упали на тебя.  — Если вы про Маркуса, то он не придёт. Мы друг другу никто, — он и договорить не успел, как со стороны собеседника донёсся смех, словно тот только что услышал анекдот. Поправив хвостик на голове, бета наклонился к Саймону чуть ли не вплотную и низко, хрипло протянул:  — Ты, наверное, не понял. За дурака меня держишь? Если бы я знал, что вы друг другу никто, то не привёз бы тебя сюда, — он кивнул головой на помещение, в котором они находились. По виду что-то похожее на заброшенный склад. Не очень большой, но сюда мог поместиться подъёмный кран во всю длину. На входе стояли два парня и Саймон узнал их. Один темнокожий, а другой рыжий, с взъерошенными волосами. Они оба клянчили тогда сигареты и если бы Маркус не пришёл, то кто знает, чем бы всё закончилось. Видимо, бета проследил его взгляд и всё так же натянуто добавил: — Ты их уже знаешь, верно? В вашу школу так легко попасть, ведь на входе никто не следит.  — Что вам от меня нужно? — омега сам удивлялся тому, с какой твёрдостью в голосе он это говорит. Обычно, он лишь испуганно жался к стенке.  — От тебя ничего. Нам нужен Маркус, — парень вновь выпрямился и от этого начал возвышаться над Саймоном еще сильнее, словно пытаясь этим принизить его. — Ты же в курсе, что его отец известный художник? Как думаешь, сколько денег он отгрохает за своего сына? Тысяч сто, если не больше. Есть люди, в чьих интересах получить столь дорогого сынка и мы работаем посредниками в этой сфере.  — А я тут причём? — Саймон вновь дёрнул плечами, пытаясь проверить, насколько прочно связан, но у него не вышло даже слегка поднять локоть. Услышав про Маркуса, он напряжённо замер, но потом сам пожурил себя, что вообще переживает на его счёт. Похититель цыкнул и закатил глаза, показывая, что вопрос слишком глупый.  — Я, конечно, знал, что омеги — туповатые существа. Но чтобы настолько… — он засунул руки в карманы куртки и пнул в сторону Саймона пыль, которая заставила того закашлять. — Знаешь, почему беты умнее, чем вы и ваши инстинктивные загоны? Он настолько будет обеспокоен твоим состоянием, что сам придёт сюда. Проверенная на опыте информация. А страх за твою шкурку даже не даст ему обратиться в полицию или оставить кому-нибудь адрес. Смекаешь?  — Тогда стоило ловить его, а не меня. Ты, понимаешь это… — Саймон запнулся, понимая, что не знает имени того, с кем общается. Это было логично, ведь никто не называет своё имя человеку, которого он похищает, но вопросительная пауза всё же прозвучала.  — Элайджа. Зови меня Элайджа. Да, тут ты прав, — бета положил ладонь на свою шею и повернул голову вправо, пытаясь размять и ее. Видимо, он довольно долго сидел без дела и теперь пытался хоть как-то подвигаться. — Но, видишь ли? Маркус не идиот. Он знает, что его могут поймать, а особенно после случая, когда в Детройте начала расти преступность и количество похищенных людей. Поэтому, он не ходит никуда, где слишком мало народу. Мы за ним следили, но так и не нашли возможности подловить. А пытаться затащить его в машину прямо на улице — очень сумасбродная идея. Плюс, он парень крепкий и запросто положит двух или трёх моих ребят. Однако, потом появился ты.       Элайджа сощурил глаза и растянулся в улыбке, что всё-таки смогло задеть Саймона и тот беспомощно опустил лицо. Фраза закончилась специально так, чтобы заставить его почувствовать себя виноватым во всех бедах, которые сейчас происходят.  — Маркус за тебя грудью ляжет. Ты, наверное, не заметил, но он правда печётся о твоей сохранности. Когда мои ребята решили спросить у тебя сигареты, то он чуть не порвал их, верно? Мы нашли его уязвимое место, в которое можно ударить, — парнишка вновь опустился на корточки, пытаясь разглядеть эмоции Саймона, и тут же недоумённо вытянул лицо, когда ему в ответ улыбнулись.  — Тут ты всё просрал, Элайджа, — омега никогда не выражался. Но взъерошенное прошлое, которое снова положили перед ним, как на блюдечке, заставило почувствовать некую агрессию и новую порцию боли. — Маркус встречался со мной лишь ради своего грёбанного пари. Если уж и хотели поймать дорогого ему человека, то схватили бы лучше Норт.  — Ты и правда — такой дурак, — похититель протянул свои руки и взял Саймона за щёки, заставив его вскинуть голову. Всё же, его улыбка была гораздо безумнее и блондин проиграл в данном соревновании. — Я много с кем контактировал в своей жизни. Я знаю, как выглядят люди, которые просто лгут. И Маркус не такой. Мне выпала честь наблюдать за вами в парке и если после всех тех эмоций и действий, которые он проявлял возле тебя, ты всё еще считаешь, что это — большой обман, то мне искренне тебя жаль. Это уже диагноз.       Слова Элайджа заставили тело дернуться. Саймон знает, что все, что он говорит — большой обман. Попытки сделать еще больнее и он пытается не верить в них, но что-то не дало откинуть новую волну мыслей, которая заполнила голову. Она на секунду заложила уши и в тех неприятно засвистело. Сердце, дыра в котором обрастала чем-то тёплым, начало биться сильнее, но омега с силой укусил себя за язык, дабы подавить все эти чувства. Это провокация и он не поведётся на неё так просто. Глядя на нахмуренное лицо, похититель дунул в сторону Саймона, заставив его прикрыть глаза и с издёвкой продолжил:  — Я тебе докажу, что не ошибаюсь. Маркус обязательно придёт за тобой, после чего у вас будет время обсудить отношения. Жаль только, что не вечность, ибо его заберут наши заказчики и он отправится обратно домой за выкуп, в лучшем случае, а ты, — Элайджа сделал драматическую паузу, словно призадумался, но по нему было видно, что он жаждет сказать ответ. — Ты, скорее всего, на чёрный рынок. Знаешь, за красивых омежек там неплохо платят. И всё же, вдруг ты пройдёшься по рукам и вновь встретишь Маркуса. Земной шар круглый, ты знаешь?       После этих слов, парень сдавленно засмеялся и вновь поднялся на ноги. Когда он отошёл в сторону, то Саймон заметил, что народу в помещении прибавилось. Теперь, помимо него, Элайджа и двух амбалов у двери, здесь стояли еще пять человек в углу. Все довольно крупные и одетые в разную одежду, которую можно было назвать рабочей. Они о чём-то переговаривались, но заметив, что в их сторону посмотрел пленник, показали ему средний палец и заржали.  — У тебя семь человек от силы. Как ты собрался проворачивать такую аферу?  — Знаешь, порой большое количество людей только мешает. Мы не попадаемся, потому что делаем всё быстро. Получили, отдали и скрылись с деньгами. Так и крутимся.       Саймон обречённо опустил глаза, понимая, что, видимо, на этом вся его жизнь закончится. Страха за неё не было, словно, никто и не говорил про чёрный рынок, но из головы не выходили мысли про Маркуса. Дурацкая природа с ее инстинктами, когда за любимого человека беспокоишься больше, чем за себя. А в случае с альфой, уже и не ясно, предатель он или нет. Врал ли тогда, или говорил правду? От таких раздумий не спас даже удар затылком о стену, когда на всё помещение раздался вопль:  — Маркус, дорогой. А мы тебя ждали!       Омега резко вздрогнул и повернулся в сторону входа, где стоял знакомый силуэт. Маркус выглядел очень плохо. Синяки под глазами были настолько большими, словно он не спал уже неделю. От этого зрелища дыхание сперло, что стало страшно, не отразится ли это на его здоровье? Но главное то, что Маркус пришёл. Элайджа не соврал. Маркус действительно пришёл.  — Ребят, а чего вы стоите? Обеспечьте ему тёплый приём.       Охрана не заставила себя ждать. К альфе тут же подскочили два амбала, которые скрутили ему руки за спиной и принялись затягивать их веревкой. Маркус не сопротивлялся. Он лишь обречённо смотрел в сторону Саймона, словно умолял о прощении. От этого взгляда становилось больно и омега лишь опустил глаза, пытаясь сосредоточиться на чём-то еще. Он не мог простить даже сейчас.  — Я пришёл, как ты и сказал. Отпусти Саймона! — в ответ на эти слова Элайджа лишь развёл руками и сжал губы, показывая полную отстранённость.  — Не помню, чтобы я обещал его отпустить. Я сказал, что убью его, если ты не придёшь, это да. Не нужно перефразировать мои слова, — он не спеша подошёл к Маркусу, который был выше него на целую голову и пошлёпал его пальцами по щёчкам. — Не волнуйся ты так. Мы ничего не сделаем твоей самке. Если будешь хорошим мальчиком, то я даже подумаю и, может быть, потом дам тебе контакты, где ты сможешь выкупить ее.       Было видно, что он наслаждается яростью, отразившейся на лице Маркуса, который дёрнул плечами, но уже не смог пошевелить руками. Элайджа с неким удовлетворением похлопал его по плечу и что-то тихо сказал трём своим ребятам. Те согласно кивнули и двое из них сжали альфу по-бокам, а третий подошёл к Саймону и легко подхватил его, словно он ничего не весил.  — Был бы рад провести с вами время подольше, друзья, но у меня дела. Посидите в кладовке, поговорите. Наладьте отношения, а то у вас всё плохо, я погляжу. Психологам, за такое, деньги платят, — бета достал из кармана телефон и начал в нём рыться, после чего добавил: — Не волнуйся, Маркус. Тебя заберут уже через полчаса, а вот насчёт твоей суки я не знаю. Надеюсь, она любит закрытые помещения.       Их обоих затолкнули внутрь небольшой комнаты, где валялась целая куча мешков и прочего мусора, который использовался рабочими. Здесь было лишь одно маленькое окошко, которое ютилось в верхнем углу и размер у него был просто крошечный. Однако, оно освещало комнату достаточно для того, чтобы в ней хоть что-то видеть. Дабы попыток сбежать не было, дверь заперли с обратной стороны, закрыв ее на замок, и Саймон напряжённо выдохнул. Не потому, что он собирался сбежать и его план только что испортили, а потому, что понимал: ему предстоит долгий диалог с Маркусом. Полчаса достаточно, чтобы обсудить всё, что произошло. И если Элайджа не врал, и альфа действительно что-то чувствует, помимо жажды выигрыша в спорах, то следовало это уточнить.

***

      Маркус не хотел разговаривать. Он понимал, что Саймон теперь не желает его слушать, а ситуация вынуждала хоть что-то произнести. Они сидели по разные стороны друг от друга и никто не пытался сделать первый шаг навстречу. Альфа знал, что это обязан был сделать он, ведь вся вина полностью на его плечах, но горло сжало чувство стыда и неприязни к самому себе. От Саймона веяло холодом, который не исчезал все пять минут, которые они потратили на то, чтобы посидеть на одном месте и пялиться в разные стены. С Норт было гораздо проще, ведь она не вызывала таких же бурных эмоций, какие вызывал сидящий рядом омега. Он был в паре сантиметров, но по ощущениями между ними были километры и чтобы стереть их, Маркус всё же решился пойти навстречу:  — Прости меня, — он сам удивился, как обречённо это сказал, словно уже прекрасно знал, что проку от этого извинения не будет. Саймон немного повернул голову, но его лицо всё равно смотрело куда-то в угол. — Я понимаю, что поступил ужасно и мне очень стыдно.  — Скажи, Маркус, — омега не поворачивался в сторону человека, с которым говорил, но было слышно, как дрожит его голос, — что ты ко мне чувствуешь?       И опять пауза, которая не делала ситуацию лучше, но альфа просто не мог дать ответ сразу. Не потому, что сомневался в том, что был влюблён, а потому, что говорить нужно было много. Он набрал воздуха через нос и пододвинулся к Саймону поближе, на что тот отреагировал не очень положительным образом.  — Знаешь, когда я встретил тебя первый раз, то сразу понял, что должен уберечь от всех опасностей, которые таятся в мире, как смог защитить от того бейсбольного мячика, — после этой фразы Саймон вздрогнул, словно услышал что-то, что знал лишь он один, и повернулся к альфе, который наконец смог разглядеть его измученное лицо. Они оба были в ужасном состоянии и выглядели так, словно неделю копали уголь в шахтах, без еды и сна. — Но ты больше не разговаривал со мной и я подумал, что не нравлюсь тебе, поэтому попытался забыть ту встречу. Время шло и я начал встречаться с Норт. Она была хорошей девушкой, но я чувствовал себя с ней комфортно лишь потому, что она не нуждалась в моих инстинктах защитника, которые потихоньку ослабевали.       Из глаз Саймона пропал весь холод и теперь в них искрился лишь интерес и трогательное волнение. Он перестал жаться к стене и окончательно развернулся к собеседнику не только лицом, но и телом.  — А потом то дурацкое пари. Я не хочу тебе врать и поэтому скажу сразу: я хотел тебя обмануть, — после этих слов омега сжал губы и сглотнул, но Маркус не стал останавливаться, — но потом, когда я вновь смог защитить тебя от тех придурков, я почувствовал, как во мне разгораются тёплые чувства. Я боялся за тебя. Боялся, что тебя могут ранить. И пока мы ходили по парку и сидели в кафе, то я понял, что влюбляюсь всё больше и больше, что начало даже пугать. Ты словно дополнял меня и я понял, что не хочу, чтобы наши отношения закончились в восемь часов, когда приходил и конец пари.  — Ты считаешь меня страшным? — дрожь в чужом голосе усиливалась и казалось, что говорит он с трудом, ведь его тембр был слишком сдавленным.  — Еще при первой нашей встрече я подумал, что ты — самый красивый человек на планете. Я и говорить не буду, как тогда завёлся в кафе, когда ты разрешил себя поцеловать и даже не сопротивлялся, когда я полез под твою рубашку. Но знаешь, я остановился потому, что не хотел использовать тебя, как какую-то вещь. Это бы морально уничтожило тебя. Если бы не Норт, то я бы никогда не бросил тебя. Ведь понял, что ты — моя судьба.  — Дурак!       Саймон это не просто сказал, а провыл, пытаясь спрятать глаза, которые становились мокрыми весь разговор. Маркус не хотел, чтобы все закончилось слезами, но практика с Норт показала, что это — лишь выплёскивание накопившихся эмоций, которые жгли изнутри. Это был второй раз, когда он видел, как плачет Саймон, но сердце всё равно билось, как ненормальное.  — Верно, я — дурак. Но буду еще большим дураком, если позволю тебе страдать, — альфа говорил довольно тихо, ибо истощённый организм был слишком ослаблен, а чувство вины не давало трезво думать. Он и среагировать не успел, как Саймон резко дёрнулся, и, пододвинувшись поближе, накрыл своими губами чужие. Это был не просто поцелуй на грани чувств. Он стал целебным эликсиром, который скользнул вниз по организму, залечивая раны на сердце и душе. Казалось, что вся боль, которая давила изнутри и пожирала, словно паразит, начала испаряться, а эмоции вновь ожили, словно были засохшими цветами, которые полили водой. В груди появилось тепло, которое начало распространяться по всем остальным частям тела и Маркус почувствовал, как и его, казалось, уже безразличные ко всему глаза, наполнились слезами. И только звук не только собственного, но и чужого сердца, которые бились в один такт, приятно успокаивал.