***
Саймон замер на месте, когда услышал последнюю фразу. Карл Манфред уехал? Надолго ли? Он вовсе не боялся оставаться с Маркусом в одном доме, но это не на шутку волновало. Стоило взять себя в руки и успокоиться. Они сюда приехали вместе лишь потому, что собственный отец не пустил в дом, не нужно паниковать раньше времени. Да и в конце концов, они же не озабоченные подростки из средней школы, которые думают только об одном. Довольный своим умозаключением, Саймон всё же вышел обратно в коридор из чужой комнаты, попутно оглядываясь по сторонам. Дом и правда был красивым. Вещи стояли на своих местах, но всё равно создавалась иллюзия творческого беспорядка. И тут была некая изюминка, понятная лишь обитателю этого места. Омега не был таким уж поклонником современного искусства, но ему нравились картины Манфреда. В них можно было узреть скрытый смысл, если не думать примитивно. Некоторые из здешних творений Саймон встречал в журналах, которые продавались в книжных магазинах. Мог даже названия сказать. Он успел осмотреть весь холл второго этажа, после чего спустился вниз, где подобного добра было навалом. «Всезнающий», «Незнакомка», «Овощи и солнце», — сердце переполняло желание всё перефотографировать, но вряд ли это возможно без разрешения художника. Оставалось лишь наблюдать со стороны, чувствуя себя, как в дорогой галерее. Он бы и дальше шёл вдоль стены, пока внимание не привлек один портрет, что был по центру, украшая гостиную. У женщины на холсте была тёмная кожа, которая выдавала в ней мулатку, зеленые глаза и еле заметные веснушки. Только дурак не угадал бы, кто она такая. Внизу картины даже была подпись с завитушками. «Маргарет». — Моя мама, — Маркус и правда не врал, когда сказал, что быстро помоется. Он появился так неожиданно, что Саймон подпрыгнул и кинул на него неодобрительный взгляд. — Отец нарисовал эту картину на их первом свидании. — Вы очень похожи, — и это было слабо сказано. Маргарет была просто копией сына, а если бы не дата на картине, то Саймон и вовсе мог сказать, что она его сестра. — Она умерла, когда я был совсем маленьким. Мне еще и года не было. Однако, я видел много фотографий. Отец ее очень любил, — альфа не сводил глаз с картины и казалось, что он говорит это не только по той причине, что Саймон рассказал ему про свою мать, но и потому, что очень любит ее. Видимо решив, что достаточно таких грустных историй, Маркус вдруг спросил: — Ты голодный? Давай закажем поесть. — Закажем? На дом? — глупый вопрос, но звучало заманчиво. Еще ни разу в жизни Саймон не заказывал еду на дом, ведь у него не было ни денег, ни желания. Как-то раз, когда он гостевал у Коннора, по причине того, что у них на носу был важный проект, тот предложил заказать на дом китайскую еду. Они долго выбирали из брошюрки, чтобы им хотелось попробовать. Делились мнениями, и в конце концов ничего так и не выбрали, а Аманда заставила их пойти в магазин и купить что-то там. На этом мечта о еде на дом была закончена. — Я думал, что ты не против. Можешь выбрать сам, — поведя плечом, чтобы полотенце, не спало, Маркус протянул брошюру, на которой значилось название какого-то ресторана, а ниже всё меню. Неуверенно взяв ее в руки, Саймон пробежался глазами вниз, но так ничего и не приметил. Он не разбирался в том, что из этого вкусно, а что нет. Повторив попытку, омега всё же разочарованно выдохнул и вернул брошюру Маркусу. — Я не знаю, — блондин расстроенно поджал губы, решив, что и этот шанс покушать что-то, что привезут прямо на дом, можно отправить на склад забытых идей. А там уже была немалая гора. — Что ты любишь, помимо сладкого? Горячее тоже нужно есть, — альфа принялся листать меню в одной руке, вытирая второй шею от воды. В отличие от Саймона, он не выглядел неуклюже, ведь вся одежда была как раз. Красная футболка и шорты до колен. Всё это хоть не висит, как на вешалке. Более того, подчёркивает мускулы. Они долго выбирали, что заказать. Делились вкусами, думали о том, что будут готовить не так уж и долго, пока оба не поняли, как сильно хотят есть, что стало всё равно. Выбор пал на какое-то подобие супа, хоть Саймон и не был до конца уверен, как это называется, и на пиццу. Две пиццы. Голод всё же взял верх и даже если подумать логически, и понять, что они не съедят столько, то всё равно удержаться не смогли. Пока курьер не приехал, Маркус всё же провёл полную экскурсию по дому, демонстрируя все его красоты. Показал мастерскую отца, которая была полностью завалена красками и пустыми холстами, и даже разрешил повертеть в руках какую-то дорогую статуэтку. Он даже удивился, почему омега вообще спросил, можно ли ему, но вслух озвучить не стал. — Тебе стоит сменить бинты. Эти уже сползают, — Саймон прикоснулся к своей шее и понял, что бинты и правда начинают спадать, ведь он только недавно в душе их снимал. Маркус вызвался помочь с этим делом и пришлось согласиться, иначе сделать это одному было невозможно. Тот аккуратно развязал остатки и пробежал глазами по двум ожогам. В его взгляде отразилась безнадёжность и смирение. — Это не твоя вина, — омега чувствовал, как от чужого тела исходят волны напряжения и обиды на самого себя. Он положил ладонь на тёмную руку, и даже почувствовал, как та дрожит. Они оба виноваты в том, что получили все раны. Маркус был виноват в том, что пошёл на помощь, а Саймон в том, что в него так сильно влюбились. — Перестань винить себя, иначe и мне будет плохо. Диалог мог выйти непростой, но его вовремя прервал звонок в дверь. Ловко докрутив бинт и отрезав его конец ножницами, Маркус поднялся на ноги и поспешил ответить на звонок. Когда он выбежал из комнаты, омега терпеливо подождал пару секунд, после чего взял ворот футболки и прижал к носу. Этот запах не просто успокаивал. Он дарил безмятежность и чувство защищённости. Это можно было почувствовать еще в ванной, но нельзя показывать владельцу данной вещи, как она может влиять. Он не оценит таких знаков внимания.***
— Спасибо, — отдав курьеру деньги, альфа взял две коробки, на которых стоял пакет. Видимо, они и правда переборщили с заказом, но в этом не было проблемы. Попроси Саймон хоть десять пицц, Маркус бы не отказал. Он неуклюже закрыл дверь левым плечом, чуть не споткнулся и потащил коробки на второй этаж. Омега уткнулся глазами в какую-то книгу, которую откопал на полке шкафа. Он не спеша перевернул страницу, всё еще дочитывая что-то на предыдущей, когда в комнату вошёл Маркус. — Не хочешь глянуть фильм? — альфа поставил коробки на стол, после чего аккуратно поправил их, чтобы они не упали. — Какой? — глаза Саймона заблестели. В мысли закралась идея, что он будет реагировать так на всё, чем не занимался дома. — Мне без разницы. Надеюсь, тут ты сможешь выбрать сам. Это была шутка. Но она перестала ею быть, когда Маркус понял, что и тут Саймон не может выбрать. Он бегал глазами от одного диска к другому. Читал описания, сощурив голубые глаза, рассматривал картинки и даже что-то пытался выверить в голове, но всё равно пожал плечами, показывая свою нерешительность. — Я не знаю. Выбери сам, — омега протянул стопку дисков в руки собеседника, который помотал головой и принялся их разгребать. Вытащил первый, второй, третий. Выбор пал на какую-то комедию. Романтика в их случае была неуместной, а ужасы… Ну, Маркус и так уже понял, что это не его. Не хотелось повторять свой позор, который застал еще в парке аттракционов.***
Фильм был неинтересным. Саймон чувствовал, как отрубается, что даже пропал аппетит. Он пытался не портить впечатление о себе, держа глаза раскрытыми, но с каждой секундой это было всё труднее. Казалось, что Маркусу нравится, поэтому не нужно вести себя, как бескультурная свинья, но это было тяжело. Время совсем не позднее, но голова уже шла кругом, зазывая лечь спать. Организм продержался лишь пару минут. Глаза сами слиплись и омега скатился вниз, утыкаясь в чужое плечо. Это было огромной ошибкой. Чёртов запах альфы, который не давал спокойно вдохнуть, тут же заполнил голову, заставляя прижаться носом к его источнику. — Саймон? Среди парочек подобное часто практиковалось. Нет ничего постыдного в том, когда один спит на плече другого, но голос Маркуса был каким-то неспокойным. Словно блондин болел некой редкой болезнью, которая передавалась через телесный контакт. Чтобы не смущать возлюбленного больше, нужно было подняться и посмеяться над своей неловкостью, после чего извиниться за пропущенную часть фильма. Но это было тяжело. Нос не хотел отлипать от чужого тела, которое так и манило своим запахом. Пропала даже сонливость, которая и стала причиной такого поведения. Она полностью выветрилась через какую-то решетку в мозгу. Но чем дольше длились эти прикосновения, тем сильнее чувствовалось, как напрягается Маркус, словно его прошибло током. — Саймон, ты… пахнешь. Омега приоткрыл глаза. Разве он пах? Совсем наоборот. Пусть правила приличия и запрещают такое делать, но уставшее тело расслабилось на чужом плече, а голова и вовсе пошла кругом. У них обоих были лимиты. Лимит альфы подошёл к концу. Он нежно встал, чтобы Саймон не упал, после чего буркнул что-то, похожее на «Я в душ» — и быстрым шагом вышел. Сладкая цепочка запаха прервалась, что заставило омегy расстроенно привстать. Без Маркуса было жарко. Без Маркуса было плохо. Тело на автомате встало, после чего направилось в сторону выхода. Каждый шаг давался с каким-то непосильным трудом, словно Саймон нёс на себе огромный мешок с капустой. — Коннор, тебя не было неделю. Заболел? — «Эти дни», но сейчас всё хорошо. А когда твои? — Через месяц должны быть. Мозг укоризненно кольнул. Этот разговор был месяц назад.